Надежда

               

        Мы, приехавшие с Урала, даже не подозревали, что жизнь в южных городах
течёт зачастую не так, как на суровом севере. Однажды мы с мужем собрались
пойти в магазин днём, но родственница рассмеялась:
   - Куда пойдёте? На улице никого нет. Да и магазины до 4 часов будут
закрыты.
   - Почему никого нет? - удивились мы.
   - Вы собрались идти в самое пекло. Только дурак высунет голову в такую жару.
   - Да. но почему магазины будут закрыты? У нас обеды в магазинах обычно
с 12 до 12.30  или с 13 до 14 часов. - не унимались мы.
   - Вот поживёте немного и вас потом не вытащишь из дома в эдакий зной.
Из-за климата обеденные перерывы в госучреждениях, магазинах, везде: двухча-
совые с 14 до 16 часов. Так что отлёживайтесь в прохладе.
     И действительно, скоро и мы дневные солнцепёки пересиживали дома в прохладе кондиционера. Но в вечерние часы город оживал и до утра жил
активной жинью города - южанина. Для нас, россиян, было странно видеть
заполненные до отказа места уличных кафешек, где посетители могли часами
сидеть со стаканчиком кофе или холодного сока и вести неторопливую беседу.
А какой здесь был интернационал речи! Иногда парами, а иногда и группами
люди обсуждали какие-то, только для них понятные и интересные темы. Прислу-
шавшись, различали и английскую речь, и французскую, и арабскую, и немецкую, и иврит, и множество других неизвестных нам языков.
        Обжившись, мы с мужем стали по вечерам выходить "в общество" на цент-
ральную площадь для прогулок, общения с людьми и знакомством с обычаями
этой страны. Все места на скамеечках, расставленных вокруг фонтана, в такие
вечера обычно были заняты. И мы, в поисках места, уходили гулять вдоль берега
моря, где тоже в великом множестве было много прекрасных мест для отдыха.
         Чем нравился нам такой отдых? А тем, что можно было легко найти
собеседника, зная наперёд, что скорее всего мы больше не встретимся с ним. А тему для разговора всегда найти нетрудно. Или вдруг становились невольными
слушателями полемики твоих соседей по скамейке, или слушателями чьих-то
рассказов, порой коротких. но острых и ёмких, порой длинных и нудных, после
которых уходили с облегчением. что не надо больше выслушивать эту ныть, но
иногда уходили с досадой, что не знали концовки рассказанного. И тогда несколько дней ходили под впечатлением услышанного и мысленно строили
дальнейшую судьбу героев из рассказа.
        Часто, после страшнейшего зноя на улице, когда в тени +40, а на солнышке все 50, вечерняя прохлада не была столь ощутимой. Испарения от поверхности моря настолько пропитывали воздух, что он даже наощупь казался влажным. Всё живое искало спасительной свежести. В такой вечер, казалось,  всё население города выползало на улицу, ближе к морю.                В один из таких тяжёлых вечеров, быстро насытившись прогулкой, мы с мужем взглядом искали место, чтобы приземлиться. На одной из скамеечек, приветливо улыбаясь, нам предложили места, конечно, сами потеснившись. Все уважали друг друга, так как по возрасту все были далеко немолодыми людьми и гуляли, тяжело переставляя ноги. Видя, что в общем - то скамейка занята. мы стали отказываться:
   - Нет, нет, большое спасибо. Но вам самим здесь места мало.
   - Да что вы! - чуть ли ни хором ответили отдыхающие.
   - Места хватит всем - приятно заулыбалась дама "золотого" возраста.
   - Как в сказке про "Теремок" или "Грибок". Все уместятся - поддержала
другая, может быть подруга первой, а может просто собеседница.
   - Большое спасибо - и мы с благодарностью заняли предложенные места.
Я с интересом стала разглядывать этих приятных дам. Та, что ответила первой,
была по возрасту старше, но в этой стране не принято говорить о возрасте, о
годах, а просто употребляли мягкие, приятные для пожилого человека слова
"золотой возраст". Она была полновата, но это ей придавало особую миловидность. Седые волосы были красиво подстрижены. Её собеседница
была лет на 10 моложе. Копна длинных кудрявых волос не имела седины,
отчего она казалась моложавой, а худоба превращала хозяйку копны в милое
детское создание.
        Рассматривая соседей, я стала невольно прислушиваться к их беседе, но
скоро поняла, что затронута какая-то интересная история, начала которой я не
слышала. Решила вслушаться и понять о чём или о ком шла речь. Оказалось,
что дама "золотого возраста" рассказывала той, что помоложе, о своей подруге.
Меня очень заинтересовал рассказ и я решила тоже подключиться и стать, как бы
его соучастницей. В процессе беседы мы познакомились. Рассказчицу звали
Любовью, а подругу её, о которой шёл рассказ, Надеждой.
        Судя по рассказу, я поняла, что Люба и Надя жили в одном доме, только
в разных подъездах. Дом был новый, девятиэтажный и девятиподъездный,
построенный буквой "П", одна ножка которой была короткой - в один подъезд, другая была длинной - в три или четыре подъезда. Те квартиры, что  в "короткой"
ножке, были государственными, а все остальные были кооперативными.
Надя жила в подъезде госжилья, а Люба в кооперативной квартире. Окна их
квартир смотрели друг на друга, т.к. находились под углом и обе были на первых этажах. В новом огромном доме взрослые жильцы знакомятся более медленно, нежели дети. Неизвестно сколько времени ушло бы пока познакомились Люба и Надя, и познакомились ли бы вообще, если бы не их дочки.
         Девочки были одногодками. Быстро подружились, забегали друг к другу, о чём-то по-девчачьи, по-детски ворковали. От девочек мамы знали о взаимном существовании, но всё не было причин для знакомства, возможно, виной была большая разница в возрасте. Как потом оказалось, Люба была на 14 лет старше Нади. Причиной их встречи стала смерть Надиной мамы.
        Однажды Люба, стоя на столе, протирала люстру. Звонок в дверь.  Неуклюже слезла со стола, давний перелом голеностопа все ещё давал о себе
знать. Открыла дверь. Приятная, можно сказать, красивая женщина смущённо
сказала:
   - Тётя Люба, я к Вам за советом.
   - Конечно, конечно, чем смогу, помогу. Только не будем стоять в дверях.
Проходите пожалуйста. Не обращайте внимания на некоторый беспорядок. Вот
 затеяла генеральную уборку. Рассказывайте. Я слушаю вас.
   - Тётя Люба, я ваша соседка. Живу вон в той квартире.
И она указала на окна соседнего подъезда. Посмотрев, я догадалась, что это
мама девочки, с которой недавно подружилась моя дочь.
   - Дело в том, что сегодня умерла моя мама, а я не знаю с чего начать
оформление похорон, не знаю обычаев. Ведь я воспитывалась в детском доме и ещё не всё знаю из обычной жизни.
   - Как в детском доме? При живой матери?
И тут я вспомнила, что несколько раз из окна своей квартиры я видела её маму, худенькую маленькую русскую женщину, ничем не отличающуюся от других.
   - Ничего не понимаю - не унималась я,- Если можно, расскажите суть, коротко.
И она рассказала, что мать Надю воспитывала одна в жуткой бедности. А как только социальные службы узнали, что у мамы ещё и туберкулёз, то её, Надю, забрали у матери и отдали в детский дом.
   - Что, и лишили материнства? - ужаснулась я.
   - Нет. Но в детском доме я пробыла до самого выпуска. Потом, когда-нибудь
я расскажу более подробно, а сейчас я спешу, надо начинать готовиться к похо-
ронам.Простите.                Я рассказала Наде всё, что знала сама о таких моментах жизни.
   - Хорошо. Заходите ко мне. Не стесняйтесь.
   - Спасибо. Теперь буду заходить смелее. Ведь наши девочки дружат, подружимся и мы. - ответила Надя.
И действительно, Надя всё чаще стала заходить ко мне. Но первое время она продолжала называть меня "тётей Любой". Мне было смешно слышать, что взрослая женщина называет меня "тётей". И однажды я сказала:
   - Надя, какая я тётя для вас?! Зовите меня просто по имени. Просто Люба.
   - С удовольствием.- и искренняя улыбка осветила её лицо.
   - И давайте в дальнейшем будем обращаться на "ты".   
   - Хорошо, тё...нет, Люба. Вы, фу, да что это я? Своими советами ты заменишь мне мать, сестру. Ведь после мамы у меня никого не осталось, а так хочется
иметь родного человека рядом,- и мы обнялись.
        Так наше знакомство постепенно переросло в дружбу. И всю свою жизнь
я не знала более преданной подруги, чем Надя. Часто мы засиживались и не
замечали, что уже пролетел и час, и другой. Нашим откровенным беседам
не было конца. Но во время общений она всегда садилась лицом к окну, чтобы
видеть тех,  кто к ней приходил. Тогда она срывалась и убегала домой. 
         В минуты и часы наших щебетаний мы делились своей судьбой и скоро
знали друг о друге всё или почти всё. После выхода из детского дома Надя закончила медицинское училище. Рано вышла замуж. Муж был военный и
однажды его послали служить в Монголию, где они пробыли лет 10 или больше.  Там Надя работала медсестрой в госпитале. По возвращении они получили эту
квартиру. Надя устроилась медсестрой в детский садик, деток она очень любила,
а поэтому и работа у неё была образцовая. А чистюля какая она была! Одевалась небогато, но со вкусом. Всегда была ухоженная. А какая была работящая,
предприимчивая, что потом в жизни не раз выручало её в трудных жизненных
ситуациях.
         Казалось бы, у такого положительного человека и жизнь должна течь до
конца дней без сучка и задоринки. Ан нет!  Как-то Надя мне сказала, что её муж завёл другую женщину и что отношения и планы у них серьёзные. Теперь
я уже не помню как, по какой причине. но Надя хорошо знала эту женщину.
В конце концов, муж подал на развод и несмотря на то, что суд неоднократно давал им сроки на примирение, на обдумывание - ничто не помогло и через
несколько месяцев они разошлись. Муж с своей новой супругой уехал в Ленинград, а Надя осталась с двумя маленькими детьми. Старшей дочке было
лет 14, да сынишка ещё в садик ходил. Хорошо, что хоть он постоянно был под присмотром, т.к. в этом же садике работала и сама Надя.
         Летели годы. Росли наши дети. В государстве возникали всякие
экономические трудности, отчего народу жилось не сытно и вольготно, а голодно и тоскливо, когда даже водка стала выдаваться по карточкам. Зарплата у медицинских работников всегда была низкая, а  прокормить и растить уже большеньких деток стало трудновато. Вы скажете, что муж платил алименты. Да, платил. Но очень часто я от неё слышала, что опять и опять, который уже месяц, нет денежных переводов и она бежала куда-то хлопотать, потом получала сразу за несколько месяцев, но и это ей не помогало: деньги расходились на оплату
сделанных долгов. Хорошо, что все знакомые не отказывали и кто как мог
помогали ей.
         Да, Надина предпримчивость часто по жизни выручала её. Вот и в эти
годы народ, может быть, от злобы и безысходности, может быть, от растерянности стал глушить свою боль стаканом "зелёного змия", которого тоже не достать. И любая градусосодержащая жидкость стала пользоваться спросом.  Производством такого зелья занялась и моя подруга. Надежда хотела хоть
как-то помочь своим детям. Она научилась гнать самогон. Да, во все времена такая сфера деятельности осуждалась самим же народом, но когда само государство спаивало и спаивает свой народ, это не замечается совсем и считается нормой. Но не будем обсуждать этот "скользкий" вопрос.
         Ещё моя свекровь мне рассказывала,что она знала случай, когда женщина
решилась идти на "панель", чтобы этими крохотными заработками прокормить
своих детей. Она вырастила хороших детей. Каким-то образом дети узнали об
этом и не осудили мать, а, наоборот, были благодарны ей, что она пошла даже
на такие унижения ради своих деток. А когда она состарилась, дети всю свою
любовь отдали матери и умерла она в уважении и почитании.
         Прошло ещё несколько лет. Работа в детском садике не стала устраивать  Надю и она устроилась на работу старшей медсестрой в наркологическое отделение, которое находилось за городской чертой. Всех сотрудников на работу и с работы доставляли на микроавтобусе. Ей нравилась работа, устраивала и зарплата. Жизнь, казалось, потекла своим руслом: мирно и тихо. Пока...   Однажды прибегает ко мне Надина дочь и кричит:
   - Тетя Люба, мама в тяжёлом состоянии попала в больницу.
   - Что случилось? - испуг и тревога невольно передались и мне.
Девочка рассказала, что знала. А знала она к тому моменту совсем немного.
Утром, как всегда, вся смена медработников ехала на микроавтобусе на работу.
Машина попала в аварию. Почти все сотрудники пострадали: многие получили переломы, кто ноги, кто руки. Были и другие увечья, но более лёгкие. Но самое
тяжёлое ранение получила моя Надя.
        Утром я поехала в травматологическую больницу, розыскала отделение,
в которое положили Надю, разговаривала с завотделением. Представилась, сказала, что на данный момент у неё никого нет кроме меня.
   - Доктор, что с ней?  Какой диагноз ей поставлен?
   - Перелом костей основания черепа.
   - Какой прогноз?                Я понимала о всей серьёзности этого диагноза, но тем не менее решилась на такой вопрос.
   - Всё решит день кризиса. Мы сами волнуемся. Этот день скажет, будет она жить или нет. Но мы принимаем всё зависящее от нас. Поверьте.
Тепло, с каким принял меня этот человек, внимание его ко мне, как к посетителю, дали и мне надежду ждать благополучного исхода.
   - А могу я видеть её? - опасливо спросила я.
   - Да, конечно. Только прошу, пока не разговаривайте с ней. Ей вредны всякие
напряжения мышления, - и он проводил меня до палаты.
         Войдя в палату, несколько минут взглядом я отыскивала её, но внутреннее
чувство подсказало, куда обратить свой взор. Я не узнавала её. На кровати
из-под простыней виден был синечёрный лик. "Что это?"- подумала я. Снова
стала вглядываться, искать такие знакомые красивые черты лица. "О, Боже!"-
чуть не отпрянула я. Лица не было. Не было глаз. Не было носа, рта. Передо
мной был сильно вздувшийся сплошной сине-багрово-чёрный синяк. 
Присмотрелась. "Слава Богу, что она не видит меня" - подумала я. Наверно, на моём лице можно было ясно прочитать испуг. Надины глаза были закрыты.    "Чем ей я могу помочь?"- судорожно размышляла я. В это время медсестра вошла в палату и поманила меня.
   - Сейчас ей нужен покой и покой. Несколько дней лучше не приходить к ней.
         И эти несколько дней я провела в тревоге и надежде. В следующее своё
посещение я нашла Надю уже с открытыми глазами, но всё ещё страшным лицом.
Несколько фраз она произнесла, но в этих немногословных фразах была
не просто надежда, а ВЕРА на выздоровление.
         Дни шли за днями. Мне до сих пор кажется, что не только я, а весь персонал отделения с болью и надеждой ждал того заветного переломного дня.
Как отреагирует её организм? Выжидали срок и надеялись на её молодой
возраст, на крепкий дух тела. Отёчность постепенно уменьшалась, синяки, согласно своей стадии, меняли окраску. Пациентка стала чуть-чуть оживлённее, но, оказывается, это ещё не показатель хорошей динамики. И снова ждали.
         УРА...! Пронесло! Значит будет жить! Теперь дни летели быстро, они стали наполнены оптимизмом и каждый день отмечался со знаком плюс.
Главное, что она осталась жива. А то, что она сильно изменилась в лице, что у
неё не было зубов, это ничего! Жива! Жива! Жива!
         Но ещё в больнице, как Надя призналась потом, она, подойдя однажды к зеркалу не узнала себя. 
   - Я не верила свом глазам. Несколько раз в день, а потом и каждый день я
смотрелась в зеркало, но там было лицо другого человека. Как в книгах, надо
привыкать к своему новому лицу, полюбить его таким, каким оно стало и жить
ради детей. Это я стала повторять, как молитву и благодарить Бога за жизнь,
дарованную мне.
         И действительно, после выписки соседи её не узнавали, а иногда
спрашивали меня:
   - Люба, это кто прошёл? 
   - Люба. а это правда Надя?
Я и сама долго привыкала к изменившемся чертам её некогда красивого лица.
Множественные раны и ранки, зашитые и незашитые, сломанный нос, выбитые
зубы, наложили свой неизгладимый отпечаток. Сколько провела она сеансов
физиотерапии, чтобы разглаживать рубцы и рубчики. Мази, гели, геалуроновая
кислота, а её трудно было достать. Но главврач той больницы, где она работала,
был очень порядочным человеком и принимал всё возможное, чтобы поставить на ноги свою медсестру. Несмотря на все процедуры и лечение черты лица
сохранить не удалось и Надя стала привыкать к новому образу. Она была
оптимисткой и порой даже шутила над собой. Как-то сказала она:
   - Люба, неужели я так сильно изменилась? Все знакомые меня не узнают,
пока я не заговорю с ними и не объясню причину этих перемен. Сначала я
волновалась, а теперь решила проходить мимо, если кто-то не здоровается.
   - Наденька, я к тебе настолько привыкла, что просто почти не вижу разницы.
Ты и сейчас хороша. Кто не знал тебя раньше и сейчас скажет, что ты красивая.
Перестань думать об этом. А знакомые привыкнут. Вон и зубки тебе сделали
красивые, и шрамиков почти незаметно, а со временем и эти рассосутся. Вот
увидишь - всё будет хорошо.
   - Да, зубные протезы, верхние и нижние, знаешь кто делал?
   - Кто?
   - Мать нашего главного врача. Я и не знала, что она у него стоматолог.
Очень приветливая и делает так хорошо. Зубки, как у молоденькой, правда?
И Надя засмеялась.
         Сразу после выписки из больницы Наде дали вторую группу инвалидности,
а это значило, что она остаётся без работы. Это надо было сесть с детьми на одну пенсию. К пенсии ей начислялась добавка до размера ставки медсестры.  Надбавка эта полагалась ей на всю оставшуюся жизнь, так как травма была производственная. Но для молодой женщины, да ещё с двумя малолетними детьми, она была почти незаметной, если учитывать, что какая-то сумма постоянно уходила на долечивание. Практически всё время она жаловалась на головные боли, ухудшение памяти.                И стала думать где и как можно устроиться на работу. Решила    попробывать свои силы  и возможности в системе торговли у частных предпринимателей. Получалось неплохо и ей этот вид деятельности даже понравился, но бывали дни, когда самочувствие ухудшалось и приходилось оставаться дома. Иногда рассказывала, как "пролетала" она из-за того, что не всегда всё помнила, а люди этим пользовались и ей приходилось вкладывать недостачу из заработанных денег. Стала записывать, но "проколы" повторялись нередко.
         Так потихоньку текла её жизнь. Дети выросли. Дочери наши вышли замуж. Сын её после окончания школы уехал к отцу в Ленинград и поступил там
в военное училище. После училища послали его служить на Дальний Восток.
У её дочери жизнь не сложилась, муж то уходил к другой женщине, то
возвращался. Появлялись дети и в этой семье и в другой. Всё это было на нервах
Нади, но она старалась виду не подавать, крутилась, как белка в колесе.
         Потом я уехала в другую страну, с Надей перезванивались по телефону,
но всегда по моей инициативе, т.к. для неё телефонные разговоры были
финансово неподъёмны. Но она рада была, что быстро ей, как инвалиду, поставили телефон.
         Хотелось бы добавить, что несмотря на собственное нездоровье, она всегда оставалась очень отзывчивой и готова была в любую минуту помочь человеку. Сколько прошло лет, а я не забуду её доброты! Всего и не перечесть   Но один случай расскажу очень коротко.
         Стояли очень жаркие летние дни. В то лето я впервые в жизни захотела
побыть на природе, покопаться в земле. Случай представился. Мой зять вспомнил о даче, оставшейся ему в наследство от отца. Поговорили мы на семейном совете и решили заняться посадкой овощей. Посадили то да сё.
А ухаживать по сути пришлось мне, т.к. молодёжь на работе, а надо вовремя полить, прополоть. Так вот. В один особо жаркий день я автобусом поехала,
задумала до обеда полить всё. Но электронанос не работал и мне приходилось
сначала накачать вручную воду в ванну, а из ванны вёдрами разносить по всему
участку и лить воду под каждый кустик. Не жара, а настоящее пекло! Чтобы
остудить как-то тело, я из ванны брала ведро воды и хлобысть на себя! Уфф!
Хорошо то как! И так повторялось несколько раз. Я не замечала, холодная вода
была или тёплая - главное в тот момент было, что легко перенесла палящее
солнце. Это сколько ванн я накачала и разнесла по всему участку?!
Страшно уставшая, но счастливая добралась до дома. А вечером - температура
40 градусов! Пытаюсь сбить, но ничто не помогает. Короче. Сильнейшее
обострение пиэлонефрита. Такая высокая температура держалась неделю. Врачи
сделали мне домашний стационар, приезжали каждый день. Так вот тогда я
попросила Надю пожить со мной, пока не нормализуется температура. В
холодильнике продукты были. но не было сил готовить. Она тут же согласилась и
очень помогла мне в выздоровлении. Этот случай я буду помнить всегда.
   - А что же с вашей подругой, с Надей?                - Давно вы её видели?                - Как складывается её судьба сейчас?                Наперебой стали спрашивать заслушившиеся соседи по скамейке. Не заметили,
что на набережной стало мало народа, что уже поздно и давно пора бы
расходиться по домам. Попрощались, поблагодарив Любу за интересный жизненный рассказ. Это был как раз тот случай, когда и вершувшись с мужем домой всё думалось о Любе, о её подруге Наде и о коллизиях жизни.
         Спустя 7- 10 дней, я шла по улице по своим делам. И вдруг среди
прохожих я заметила ту самую Любу, которая заинтересовала меня историей о своей подруге, имя которой я ещё помнила. Имя Надежда давало силу и веру
этой скромной женщине в её трудной судьбе.
         Люба двигалась навстречу мне и разминуться мы бы не смогли и я была
рада этому. Поравнявшись, мы поздоровались, как давно знакомые люди.
Обменялись несколькими фразами, среди которых было упоминание, что через несколько дней она летит в гости к детям и там запланировала встретиться и с
подругой.
   - Надо встретиться. Хочется увидеться ещё раз, а то мои ноги совсем не хотят
ходить и смогу ли я потом ещё летать. Для меня такие путешествия становятся
всё более затруднительными.
   - А когда вы её видели в последний раз? Как она себя чувствует?   
   - Последний раз я летала года 3- 4 тому назад. Ничего, она была
располневшая. Но телефонные звонки с годами стали. конечно. реже. Да и не всё человек хочет говорить по телефону. Это не разговор тет-а-тет. За минуты разговора каждый старается говорить только о хорошем.  Не так ли?
   - Так - поддержала я.
Ещё я пожелала Любе хорошего отдыха и мягкой посадки при возвращении.
   - Люба. я буду ждать вас. Надеюсь. что мы ещё встретимся. Вы гуляете по
набережной или на площади и мы с мужем там часто бываем. Так что до
встречи. Ещё раз всего доброго.
         Проходили недели, месяцы, годы, но Любу я нигде не видела. Спросить не у кого. Ведь такие беседы на скамейках не всегда давали шанс снова увидеть
человека. Он мог затеряться, как иголка в стоге сена. Жизнь не стоит на
месте, часто вносит свои изменения. И мы с мужем решили, что Люба уехала
в другой город. Всё услышанное стало сглаживаться в памяти и даже забываться.
Но судьба ещё раз свела нас с Любой, давая счастливый случай мне услышать продолжение о человеческой судьбе.
         Многие праздники мы с мужем отмечали в ресторанах. Нас интересовали
не блюда, подаваемые там, а общение с людьми, веселье, танцы, музыка,
приятные голоса ресторанных певцов и мелодии песен, исполняемых ими.  Однажды мы пошли на одно такое мероприятие. Вот это случай! За нашим столом сидела и Люба. От радости мы даже обнялись. как сёстры. Вечер проходил замечательно: вкусно. весело, шумно. Но мне всё не терпелось узнать о её поездке и, улучив благоприятный момент, я всё-таки спросила:
   - Люба, скажите, как прошла ваша поездка, как ваша подруга?
Я заметила, как с её лица сбежала улыбка, оно стало печально спокойным.
   - Если Вы не пожалеете, что я сломаю ваше веселье, то я готова коротко
посвятить в нашу встречу. Слушайте.
         И Люба начала рассказ.
Моя дочь всегда готовила столик, чтобы я за мирной беседой в беседке общалась
с своими знакомыми. Так было и в тот день, когда я наметила встречу с Надей.
Звоню ей, она очень обрадовалась. Я назначаю время:
   - Надя, я жду тебя к 4 часам.
   - Люба, я жду пенсию. Как принесут, так я приеду.
Прошёл и час, и другой. Время подходило к 6 часам вечера. Снова звоню.
   - Надя, ты где? Почему запаздываете? Уже жрать охота!
   - Люба, прости, но я, наверно, не приеду.
По голосу я почувствовала, что что-то не так...что-то она не договаривает.
   - Надя. объясни пожалуйста. В чём дело?
   - Мне стыдно говорить, но нам не на что приехать. Пенсию не принесли, а
денег нет.
Я чуть со стула не упала от шока.
   - Надя, милая. берите такси и быстро приезжайте! Я всё оплачу!
   - Хорошо, тогда жди.
Прошло ещё около часа. Раз так долго нет, значит добираются автобусом.
Вышла на улицу посмотреть. Вдали шли две фигуры. Когда они подходили ближе то я обратила внимание, что дочь поддерживала мать под руку. И обе были страшно худые. Ведь несколько лет назад я видела их цветущими, а Надя была даже слегка полновата. Обе смущённо улыбались. С ними была ещё девочка, лет 10. Оказалось, что это дочка Надиной дочери, т.е. внучка. Прошли в беседку, сели за стол. Но как прекрасная погода с ароматами висевших над головой яблок, вишни, запахов цветов резко контрастировала с тем, что я увидела позже.
         Во время разговора Надя начинала говорить обычным голосом, но потом
голос переходил на еле слышный шопот. Глаза закрывались и она продолжала
говорить с закрытыми глазами. Я с ужасом смотрела на неё. Не выдержав
собственного напряжения, спросила:
   - Надя, что с тобой? Почему ты закрываешь глаза? Тебе мешает свет? Тебе
больно смотреть? Почему ты переходишь на шопот?
   - Люба, а я не замечаю этого. Не знаю почему. Глаза сами закрываются и
голос сам затихает.
   - Прости, но я ещё обратила внимание, что вы шли по дороге не просто державшись за руки, а создалось такое впечатление, что дочь тебя вела.
   - Я стала падать, особенно, когда поворачиваюсь резко в сторону. Стала
забывать выключать газ и сожгла много посуды
Я была обескуражена. Но старалась взять себя в руки и продолжать беседу.
Невольно я обратила внимание на то, с какой жадностью (не аппетитом) они
съедали все подававшиеся блюда. Ели быстро, торопливо, будто боясь, что у них
отнимут пищу. Даже Надя, обычно кушавшая медленно, тщательно пережёвывая
из-за вставных зубных протезов, теперь торопливо крошила на мелкие кусочки
и быстро отправляла в рот. Не ушло от моих глаз и то, что Надина дочь пила
много, а дымила своими сигаретами, как паровозная труба. Наблюдая за всем этим, я поинтересовалась, а на что они живут? Дочь рассказала, что она работает няней в детском садике, зарплата три тысячи рублей (это почти даром),
а то, что остаётся от детского питания, приносит домой и это кушают.    
         Вечер прошёл с обливавшимся кровью сердцем. Что болезнь и нищета сделала с людьми?! Она сломала их вдоль и поперёк !
         На прощанье я дала несколько стодолларовых купюр. Дочь всплеснула руками:
   - А я их никогда не видела! Первый раз в руках держу!
Привезла я полчемодана "тряпок" для Надежды, но увидев её такой похудевшей,
расстроилась. Видела, что и для дочери они велики. Но Надя сказала:
   - Люба,ты же знаешь какая я рукодельница. У меня ничего не пропадёт. Нам всё подойдёт. Всё перешью, перекрою.
Но я подумала: "Милая, как же ты это сделаешь, судя по твоему состоянию". Но 
всё, что я привезла, они забрали, а что последовало - неизвестно. Домой увозило их такси.
         Вернулась из своего турне. Мысли о Наде не покидали меня. Я понимала, что это начало конца, но гнала от себя плохие предчувствия. Ведь ей только 55. Прожила же она после ДТП 20 лет. Надежда теплилась во мне, хотя сознавала слепоту ожиданий. Шансы таяли. Чаще стала звонить ей. Первое время она с помощью внучек ещё подходила к телефону, но через несколько месяцев трубку брала уже её дочь. Ещё спустя месяца 2- 3 дочь сообщила. что должны дать первую группу инвалидности. Вопрос этот, как всё в России, решался очень долго, около 6 месяцев, если не больше. А болезнь прогрессировала. Необходима
стала помощь при сопровождении в туалет, одевание, обувание. Значит кто-то
должен быть постоянно дома. Ещё несколько месяцев спустя, дочь сообщила,
что пенсию оформили и она уволилась с работы для ухода за матерью. Первое
время можно было довести Надю до зала, а там она сидела и смотрела
телевизор. Так продолжалось около года. Но в одном из  разговоров дочь сообщила, что мать не встает уже с постели, не разговаривает, объясняется движением рук.
По прошествии ещё какого-то времени, дочь сказала, что у матери руки и ноги
стали скрюченные и не разгибаются. Кушает с ложечки. Общается глазами:
открыванием и закрыванием глаз. Сознание ясное.
         Всякий раз я испытывала страх услышать в трубке страшную весть.
Приближался её день рождения. Что я должна была сказать. Мысли только
дурные. Но собралась с духом, позвонила. Трубку взяла младшая внучка.
На вопрос
   - А где твоя мама? - ответила
   - Мама пошла к своей подруге. 
Собравшись в комочек, я всё-таки выдавила из себя:
   - А бабушка...- хорошо, что детский голос опередил меня.
   - Бабушка умерла. А Вы приезжайте на поминки. 2 января будет 40 дней.
   - Милая, приехать я не могу, т.к. живу за тысячи километров от вас. А вам и
твоей маме приношу соболезнования.
Закончилась жизнь женщины, которая "коня на скаку остановит и в горящую
избу войдет". А ей не было и 60.
   - У меня есть её фото. Желаете взглянуть?
   - Конечно хочу, если можно.
Люба достала из сумочки маленькую фотографию. Я стала внимательно
разглядывать черты лица, смотревшей на меня женщины. Поймав мой пристальный взгляд, Люба уточнила:
   - Здесь она уже после аварии.
Нет, на меня смотрела красивая, очень добрая молодая женщина.