Фотографии

               

                Фотоаппарат «Зенит-Е»  Михаил купил случайно в небольшом рабочем поселке уранового рудника - «95 партия». В силу специфики работы, то есть  вредности, сюда в магазин завозили дефицитные товары такие как: холодильники, импортную одежду и обувь, хорошие сервизы и в том числе пользующуюся популярностью фотоаппаратуру.
                Но все-таки сам «Зенит» он купил не в магазине, а на «руках», у старичка. Откуда здесь взялся старик, в поселке молодых и среднего возраста людей, было загадкой. В таких поселках, если заглянуть на кладбище, вы не встретите ни одной могильной таблички с именем покойного старше сорока лет. И сюда они попали, как правило, в результате несчастных случаев или на производстве, или в быту.
              Старичок предложил Михаилу купить фотоаппарат, обратив внимание на то, что он интересовался «зеркалкой» в беседе с продавцом. Оказалось старик купил «Зенит» несколько дней назад, но он не работал и, решив его вернуть, обратился в магазин, где ему отказали в обмене из-за потери покупателем чека.
- А в чем неисправность, - поинтересовался Михаил.
- Да, я не специалист, просто хотел внуку подарок сделать, а тут такое. 
    Посмотрите, быть может я что-то не так делаю.
              Михаил взял фотоаппарат в руки, снял с него кожаный футляр и стал взводить затвор  и «щелкать» на разных режимах, смотря в видоискатель. На одном из режимов видоискатель не открылся после срабатывания затвора. Он открыл заднюю крышку камеры и вновь начал взводить и спускать затвор. Сразу стала ясна неисправность — заедала шторка затвора, не возвращаясь в двух случаях их трех на место, где-то цепляясь.
             Неисправность была не велика и Михаил купил аппарат, получив скидку в цене и все полагающиеся атрибуты: коробку и паспорт.
             Михаил был доволен, он давно мечтал о «зеркалке», но никак не мог ее купить из-за дефицита, «Зениты» тогда, в основном, шли на экспорт.
             В город, на служебной машине, возвращались по прекрасной дороге с  асфальтобетонным  покрытием, построенной специально для доставки руды на дробильно-погрузочный узел. После дробления руду грузили в вагоны насыпом, обливали водой и отправляли по назначению.
             Руду из карьера по дороге, в город возили «МАЗы» с десятитонными полуприцепами, укрытыми брезентом. Водители всегда ездили по одному в кабинах, без права кого-либо подсаживать и без права останавливаться и съезжать с трассы. Нарушение правил вело к увольнению, а зарплата была, по тем  временам приличная: триста рублей. Был случай, когда водитель, решив остановиться у родника набрать  водички, оказался без хорошо оплачиваемой работы.
           На руднике и дробилке не рекомендовалось мужчинам работать более двух лет, но многие пренебрегали этой  рекомендацией и в погоне за деньгами продолжали глотать урановую пыль, о чем, наверно, пожалели позже.
          Приехав домой, Михаил сразу устранил  в фотоаппарате неисправность, чуть подрезав неровность на «шторке» и, конечно зарядил свою любимую фотопленку с чувствительностью тридцать две единицы. Для зарядки  пленки он хотел  использовать кассету, которая  оказалась в фотоаппарате, но она ему показалась заряженной и он использовал свою. В темноте ванной комнаты он вскрыл найденную кассету и, обнаружив в ней пленку, решил ее проявить. После проявки, еще в мокром состоянии, рассматривая ее на фоне окна, он обнаружил, что на ней всего несколько кадров. Видимо мужчина, продавший фотоаппарат, пробовал фотографировать неисправным аппаратом.
            После просушки пленки Михаил с помощью увеличителя, напечатал эти фотографии. На них был изображен предыдущий владелец фотоаппарата стоящий у могилы на кладбище. 
            Что поразило Михаила, эта могила, она была хорошо ему известна: она была последним пристанищем его дяди Николая Ефимовича — мужа сестры его матери.
            Дядя Михаила когда-то работал на руднике «95 партия» и потому его могила  и могила его жены — тети Шуры, были в поселке при урановом руднике. После окончания инженерно-строительного института, дядя Коля сделал Михаилу вызов в городок при железорудном управлении, где он и теперь работал начальником участка в Спецстройуправлении.
           Буквально, на следующий день, Михаилу снова надо было ехать получать на складе «95 партии» бурильный станок, который оплатило его Спецстройуправление. Захватив с собой фотографии, Михаил поехал с надеждой разыскать старика и, отдав ему фотографии, узнать какое отношение он имеет к месту упокоения дяди Коли.
           День выдался жаркий, в ручье, протекавшем по северной окраине поселка, плескалась детвора, в отличии от гусей, которые мирно дремали в траве на склоне бугорка. Михаил задумался, наверно птицы понимают, что ручей, текущий со стороны уранового карьера, не такой уж и безопасный.
               Решив свои дела, Михаил зашел в магазин и поинтересовался у продавца: не помнит ли он пожилого мужчину с фотоаппаратом «Зенит-Е». Оказалось, что помнит и подсказал как его найти.
               Старичок был известной личностью на руднике, хотя и жил уже в Москве. Пришлось вновь зайти в контору рудоуправления и поинтересоваться у его сына, работавшего начальником производственного отдела, как встретиться с его отцом.
              Вскоре он уже открывал калитку в полисадник  у одноэтажного «финского» дома на два хозяина. Во дворе на скамейке в тени низкорослых деревьев сидел знакомый пожилой мужчина, по видимому, с внуком — мальчиком лет двенадцати.
- Здравствуйте, я к Вам, если Вы еще меня помните. Я у Вас купил на днях фотоаппарат, меня зовут Михаил, - представился он.
- Помню, помню. Что что-то не так с фотоаппаратом?, - мужчина приподнялся со скамьи навстречу Михаилу.
- Да, нет. С фотоаппаратом все в порядке, я его подправил. Но вот в нем я нашел вашу фотопленку с всего двумя кадрами. Я их распечатал, вот взгляните, - Михаил протянул снимки мужчине.
- Действительно, на фотографиях я у могилы моего товарища, а фотографировал меня вот этот парнишка, - сказал пожилой мужчина, погладив мальчика по плечу. 
- Знаете, а ведь это могила моего дяди, он с моей тетей работал здесь в рудоуправлении.
- Да, конечно. Вы садитесь, пожалуйста. Меня зовут Аркадием Сергеевичем, я учился с вашим дядей в горном институте. Вот и, приехав в гости к сыну, навестил могилку товарища.
- Интересно, а дядя мне, хотя и говорил о институте, но о том, что Вы с ним работали не говорил, а быть может, я не запомнил, - живо откликнулся Михаил, садясь на скамью рядом с хозяевами.
- Давайте пройдем в дом, а то тут жарковато, да и я вам кое-что покажу. Пойдемте кваску холодненького попьем, - Аркадий Сергеевич поднялся, приглашая Михаила на веранду дома.
            В затененной веранде было действительно прохладней. Хозяин принес бидончик с квасом и стаканы. Поставив напиток на стол, покрытый клеенкой с ярким цветочным орнаментом, он снова скрылся в доме. Мимо веранды, ведя велосипед, прошел Виктор, скрипнула калитка.
         На веранду вернулся Аркадий Сергеевич с фотоальбомом в руках, который сразу открыл на нужной странице. Пододвинув альбом Михаилу он объяснил:
- Вот на этой фотографии на левой странице, все мы, кто первыми приехали в эти места искать урановую руду.
          С фотографии глядели четверо молодых парней и одна девушка, очень похожая на мою тетю.
- Ну, что узнал своих, - спросил дядя Аркадий.
- Да, вот это моя тетя, а рядом с ней, первый справа, наверно,дядя Коля. А кто рядом с ними? Какие все молодые, это когда их фотографировали? - Михаил вглядывался в снимок.
- Это перед отъездом сюда. Нас, не дав закончить институт, можно сказать, мобилизовали с многими другими в стране на поиски урановых руд. Вот перед отъездом мы и зашли в ателье запечатлеть мгновение. Еще твой дядя сказал:
- «Смотрите веселей, вы смотрите в будущее».
             Вот это будущее и наступило. Крайний слева это я, самый молодой. В те времена, после войны, нужна, как сам понимаешь, была атомная бомба, а вернее, сырье для ее начинки. Положение с разведкой урановых руд было просто никакое. Разведанных запасов не было, если не считать нескольких микроскопических месторождений. Почти не было специалистов-геологов по радиоактивным рудам, да и где их искать никто не знал. Вот нас недоучек и кинули, создав поисковые партии, в Среднюю Азию. Институты мы уже потом, заочно закончили, а тогда мотыги в руки и кто в горы, а кто в степь за счастьем. Снабжение поисковиков было хорошее: как продуктами, так и снаряжением. Командировочные платили в несколько раз больше, чем обычным геологам. Но вот специальных приборов: электроскопов, радиометров почти не было, а если были, то лабораторные весом по 15-20 килограмм. В такие геологические партии набирали крепких мужиков, как правило из бывших «зеков». С  охраной здоровья в первое время было плохо, да и толком никто не знал как его охранять. Урановые руды по содержанию металла были разные от 2 до 30 процентов, естественно и радиоционная опасность разная.  Короче, все эти поиски не прошли бесследно для тех, кто все это начинал. Было даже такое, что мыли лотками самородный металлический уран в ручьях и речушках. Так те, кто там работал через пару лет закончили свое земное существование.
               Мы и другие первые геологи ходили по руде и не задумывались об опасности. Многие умерли, не узнав даже от чего.
               Но, вернемся к этой фотографии. С нами должен был быть на этой фотографии еще один парень, но в последний момент он не поехал с нами и не сфотографировался. Причина его отсутствия, скорее всего, влиятельные родители, а возможно и то что его ухаживания отвергла твоя тетя, предпочтя Николая. Почему  я так думаю, да потому что на проводах он напился и так всех проклинал, что стало всем как-то не по себе. Расстались с камнем на сердце и не хорошими предчувствиями.
              Понимаешь, проклятие это странным образом осуществляется. Вот посмотри все кто на этой фотографии, кроме меня, уже умерли притом в строгом порядке справа налево. Последний в этой шеренге я, так что проклятие сбывается. Заметив эту последовательность недавно, я и поспешил сюда из Москвы попращаться с моими однокашниками и друзьями.  Хорошо, что я тебя встретил и все высказал — на душе стало легче.
- А кто этот шестой, что не попал на фото, где он, какова его судьба, - пораженный спросил Михаил.
- Он тоже был студентом нашего института, но учился на курс старше, фотографии его у меня здесь нет, а может быть нет и в Москве — тогда фотографировались редко. Звали же его Володя, а фамилия толи Будко, толи Бурко. Я уже и забыл, да вот фотография все всколыхнула.
              Слушай, Миша, послезавтра я уезжаю к себе домой в Москву, вот тебе мой телефон домашний. Быть может позвонишь когда-никогда или будешь в Москве позвонишь, встретимся.
- Хорошо, дядя Аркадий. Обязательно позвоню или заеду. Приятно будет еще поговорить, больно уж биографии Ваша и Ваших однокурсников интересны. Спасибо за встречу, не могу больше задерживаться, меня ждут в машине на улице, - с сожалением пожимая руку Аркадию Сергеевичу, заспешил Михаил.
              Всю дорогу в свой городок Михаила не покидали мысли: о магической фотографии с приговоренными и о человеке, с какой-то уж очень знакомой фамилией, проклявшего любимую и своих товарищей.
            Как-то, сортируя свои фотографии, Михаил наткнулся на фотографию семьи своей жены, которую он сделал в первый визит к ее родственникам после свадьбы. На ней пять человек расположились на стареньком диване с зеркалом в спинке.  Справо налево сидели: теща, старший зять, тесть, сестра жены Михаила и его жена Галина. Что-то вдруг запекло в голове у Михаила от пронзившей догадки:
- Ведь девичья фимилия его жены и тестя Будко, да и зовут тестя Владимир. Жена говорила, что тесть учился в горном институте в том же городе, где и его, Михаила дядя. Вот он шестой персонаж, не попавший на фотографию Аркадия Сергеевича.
           Какое-то время Михаил осторожно распрашивал свою жену о ее отце и окончательно понял, что тот  и есть тот самый человек, обрекший пятерых друзей на смерть и затиранивший свою жену — мать Галины. Кроме этого открытия Михаил обнаружил, что на фотографии семьи его жены то же прослеживается черная последовательность. Все изображенные на ней умерли строго в том же порядке справо налево. Теща рано умерла от  кровоизлияния; старший зять, будучи горноспасателем, погиб в шахте; тесть в автокатастрофе, Галина сестра покончила с жизнью сама. Последний в ряду обреченных сидела его жена Галина.
                Дрожь охватила Михаила от мысля, что и он «унаследовал» от своего тестя черное магическое предвидение, через фотографию.
              Он сразу захотел позвонить в Москву Аркадию Сергеевичу, но не решился, уж слишком горькое было бы сообщение, ведь он так открылся перед Михаилом, а он оказался таким же.
             Но через некоторое время не удержался и позвонил. Ответила какая-то молодая женщина, судя по голосу. Когда Михаил попросил позвать Аркадия Сергеевича, женщина с грустью сообщила, что он девять дней назад  скончался от рака легких. Михаил, выразив соболезнование, положил телефонную трубку и задумался.
             Не прошло и минуты, как телефон разрываясь затарахтел  противным охрипшим зуммером. Звонила сотрудница и подруга жены Михаила, Марина,захлебываясь  слезами:
- Михаил, приезжай в медпункт  рудоуправления. С Галей несчастье, она, она... погибла...
        Попытавшийся встать Михаил снова сел и, обессиленно опустив руку с телефонной трубкой, прошептал:
Вот  круг на фотографиях и замкнулся.



                29.04.2010г.