За густой пеленой тумана. Глава 12

     Первым в себя пришел Айртон. Он взял один из камней, посмотрел его на просвет, спросил:
— И где же вы все это отыскали? Неужели в том же загадочном темном коридоре?
— Где же еще? — ответила Стела. — После того, как Рассел меня отчитал, — здесь она метнула недобрый взгляд в сторону Чессенгема-младшего, — вот только за что, понятия не имею, я, на всякий случай, сразу решила проверить темный коридор, вдруг опять что-нибудь найдется? Открываю дверь, а камешки уже лежат, меня дожидаются. Целых шесть штук! Интересно, кто это с нами в такие шутки играет? Как вы считаете, мистер Айртон?
— Ума не приложу.
     Осмотрев каждый камень, мужчина передал находку Расселу и поднялся.
— Что ж, пойдемте, еще раз осмотрим ваш таинственный коридор. Может, еще что-нибудь отыщем.

     Вооружившись мощным фонарем, Айртон, Рассел и даже Мариель в течение получаса внимательно осматривали каждый сантиметр коридора, пытаясь найти хоть какую-нибудь щель, откуда могли высыпаться алмазы, но все их усилия оказались тщетны. Стены, пол и даже потолок — не имели никаких повреждений. Айртон открыл дверь старой кладовой, осмотрел груды ржавой кухонной утвари.
— Завтра же надо вынести всю эту рухлядь на свалку, — обратился он к Расселу. – Вполне возможно, что где-то здесь может отыскаться какой-нибудь знак, который подсказал бы нам в каком направлении вести дальнейшие поиски.
     Рассел пообещал заняться этим с утра.

     Возвратившись в гостиную, Айртон неожиданно спросил:
— Скажите, а кем был ваш дедушка?
— Дедушка? — переспросил Рассел.
— Да. Мне почему-то кажется, что разгадка всех этих необъяснимых явлений может скрываться где-то в далеком прошлом.
— Возможно, — согласился Эл, — вот только, к своему стыду, о дедушке я почти ничего не знаю. Звали его Майкл Чессенгем, и деятельность его была связана с торговлей — это все, что мне известно. Отец не очень любил говорить о нем. Сразу переводил разговор на другую тему, объясняя это тем, что знал его лишь со слов матери. Ведь дедушка умер, когда отцу едва исполнилось шесть лет.
— Но, может быть сохранились какие-нибудь тетради, записи, дневники….  В те времена телефон был большой редкостью, поэтому все писали друг другу письма. Может, сохранилась старая переписка?
— Не знаю, — пожал плечами Рассел, — если только где-нибудь на чердаке в старых сундуках.
— Да-да, в сундуках! Поищите, это очень важно.

     Айртон посмотрел на часы и заторопился домой.
— Кстати, а где же ваш гость — мистер Харди? — спросил он, направляясь к выходу.
— Как всегда, болтается в саду, — пробурчала Стелла, — где же еще…
— Понятно, — ответил Айртон, и к Расселу— ему, я думаю, о находке сообщать не следует. И не только ему. Чем меньше людей будут знать об алмазах, тем лучше. Вы, кстати, запираете дом на ночь?
     Ответила Стелла:
— Иногда забываю.
— Забывать не надо. Тем более теперь. Не исключено, что в дом могут проникнуть посторонние!
— Неужели все так серьезно? — спросил Рассел.
— Не знаю, но предосторожность не помешает,— предупредил Айртон.
     Попрощавшись, он направился к двери. Проводить его неожиданно вызвалась Мариель.
— Скажите, Поль, мне завтра приезжать в контору?
— Нет-нет. Завтра я хочу поработать с архивами. Пока мы занимаемся делом о пропавшей карте — я его так обозначил, контора будет закрыта.
 
     Они остановились возле двери, и прежде чем шагнуть на улицу, Айртон, робея как школьник, повернулся и попробовал вновь обнять девушку, однако получилось  это неуклюже, поэтому и поцеловать он отважился ее только в щечку.
— Завтра покопайтесь в сундуках, — сказал он, чтобы скрыть смущение, — можете считать, что это мое задание.
     На улице Айртон неожиданно столкнулся с Томасом. Парень решил перед дежурством все же навестить свою девушку. Ему очень хотелось посмотреть ей в глаза и, может быть, даже увидеть в них следы раскаяния за вчерашнее поведение. Однако, стоило ему войти в гостиную и заметить на журнальном столике алмазы, которые Рассел еще не успел убрать, он сразу забыл и о Мариель и о том, что собирался изображать обиженного.
— Что это?! — воскликнул он, забыв поздороваться.
 
     Рассел посмотрел на сестру, вздохнул и развел руками. Теперь придется все рассказать.
— Понимаешь ли, Томас, тут такое дело…
     И Рассел в двух словах, стараясь не вдаваться в подробности, поведал о странной находке. Томас буквально засыпал друга вопросами. Его интересовало всё, вплоть до мельчайших деталей. Разглядывая камни со всех сторон, он однозначно заявил: «В вашем доме где-то зарыт клад, и пока его не нашел кто-то другой, например, странный тип по фамилии Харди, нужно срочно приступать к его поискам!» 
— И где ты собираешься его искать? — спросил Эл.
— Не знаю, но для начала надо бы вскрыть пол в этом странном коридоре.
«Ну, начинается», — подумал Рассел, а вслух сказал:
— Томас, а ты не опоздаешь на дежурство?
— На дежурство? — парень взглянул на часы. — Да-да, на дежурство. Надо торопиться, спасибо, что напомнил. Но завтра, как только смогу, буду у вас. Медлить нельзя!
     Возбужденный, с горящими глазами он выбежал из дома так же внезапно, как и появился.
     Рассел и Мариель посмотрели ему вслед и, не сговариваясь, рассмеялись.

     Наутро, Айртон отправился в центральный полицейский архив и просидел там, копаясь в отчетах почти полувековой давности до позднего вечера. Сначала он сделал запрос на имя Майкла Чессенгема и, получив документы, узнал, что тот неоднократно проходил свидетелем по делу некоего Гарри Стюарта. Айртон запросил дело Стюарта, и эту увесистую папку ему пришлось изучать несколько часов. Однако время это он потратил не зря. Уже к вечеру, путем сопоставления разных фактов, ему удалось выяснить много интересного.
      
     Он узнал, что Гарри Стюарт, известный в определенных кругах как «черный дилер», специализировался как раз на нелегальной купле-продаже драгоценных металлов, золота, алмазов... Ну, а Майкл Чессенгем — дедушка Рассела и Мариель, частенько его прикрывал. Что связывало этих двух людей, Айртону выяснить так и не удалось. Но вот в последнем деле Стюарта, которое детектив изучал долго и тщательно, имя Майкла Чессенгема не упоминалось. И, тем не менее, крупная партия алмазов, переправленная контрабандой из южной Африки в Европу, после того, как побывала в руках у Стюарта, бесследно исчезла.

     Цена вопроса измерялась суммой с шестью нулями, поэтому шутить с «серьёзными парнями», которым предназначался ценный груз, не решился бы даже самый отчаянный уголовник. Но, поскольку Стюарт являлся лишь маленьким звеном в сложной криминальной схеме, его быстро вычислили, попросили камешки вернуть, но, у него их, видимо, уже не было. Конечно, не было, иначе бы он обязательно все вернул — ведь жизнь дороже. Но он не вернул и его отправили к праотцам. И вот теперь Айртон задал себе главный вопрос: «А не припрятал ли он алмазы у Майкла Чессенгема?» По крайней мере, те камни, что нашла Стелла в темном коридоре за кухней, вполне могут оказаться из той исчезнувшей партии. Но как это проверить?

     Почувствовав смертельную усталость, Айртон решил не навещать Чессенгемов. Он отправился домой и уже оттуда позвонил Расселу.
— Как я и предполагал, — начал детектив свой доклад, после того как Эл взял трубку, — разгадку появления в доме алмазов следует искать в далеком прошлом. Мне кажется, я вышел на правильный след, но все это пока еще только предположения. Многое надо проверить, сопоставить, выяснить. Так что завтра, видимо, опять придется сидеть в архивах. Но вечером, думаю, обязательно загляну. Постарайтесь из дома не отлучаться.
     Ну, а теперь расскажите, как у вас дела?
— Все в порядке. Только я, к сожалению, допустил небольшую оплошность — не успел убрать алмазы, и Томас их увидел. Пришлось все ему рассказывать.
— Ничего страшного. Он вроде бы парень не из болтливых.
— Да, но он развел слишком бурную деятельность. Сначала все утро помогал Стелле разбирать старый хлам в кладовке, потом, несмотря на мои протесты, оторвал в коридоре  три половые доски.
— Нашел что-нибудь?
— Нет, конечно. А вот Мариель, нашла. Какие-то старые письма. Целый день сидит в своей комнате и читает.
— Хорошо, я тоже потом обязательно почитаю. Ну, а как себя чувствует мистер Харди?
— Как всегда, гуляет по саду. В дом заходит только для принятия пищи.
— Понятно. Ну, что ж, завтра вечером, надеюсь, увидимся. Спокойной ночи.
— Всего доброго.

     На следующий день первым в доме Чессенгемов появился Томас. Он буквально поднял Рассела с постели и сразу начал высказывать предположения относительно того, где может быть зарыт клад.
— Слушай, ну с чего ты решил, что какой-то клад вообще существует?
— То есть, как… — чуть не подпрыгнул Томас, — а алмазы? Они, по-твоему, откуда взялись?
— Этим вопросом как раз и занимается мистер Айртон.
— Айртон? — Томас коротко рассмеялся. — Вот и хорошо. Вот пусть и занимается. А я займусь поисками клада.
     Тут Рассел заметил в руке друга длинный железный прут, заостренный с одного конца.
— Что это? — задал он закономерный вопрос.
— Отыскал у отца в мастерской. С помощью этой штуковины можно легко протыкать землю.
     Рассел еле сдержал смех, потом сказал:
— Молодец, Том, приступай к поискам. Как только найдешь сундук с бриллиантами — сразу сообщи. Разделим по-братски.
— Смейся, смейся. Я посмотрю, как ты посмеёшься, когда будешь пересчитывать алмазы.
     С этими словами Томас вышел и отправился в сад.
 
     Целый день его сгорбленная фигура мелькала среди деревьев, появляясь, словно тень, то в одной, то в другой частях большого сада. Он целеустремленно протыкал землю своим щупом, и, когда натыкался на камень или на корень дерева, глаза его вспыхивали. Он падал на колени, в руках у него появлялся детский совочек, которым он начинал ловко орудовать, разбрасывая землю во все стороны, но, спустя пятнадцать-двадцать минут, поняв, что ошибся, кладоискатель небрежно засыпал выкопанную ямку и двигался дальше.
 
Глава 13: http://proza.ru/2012/05/11/655