Идейные

- Допился. До чёртиков, - Дмитрий Михайлович сокрушенно покачал головой, но уже поднесенный ко рту стакан не отставил – опрокинул в себя, крякнул, поискал глазами закуску, но ничего подходящего не нашел. 
     - Не мучай себя, держи, - бес протянул ему солёный огурчик.
     - Спаси…
     - Ты еще мне тут молитву прочитай и крестное знамение сотвори! Советский, чёрт возьми, человек. Библию – не читал, а туда же «Спаси Бог!»
     Чёрт был совсем небольшой, сантиметров пять в высоту, но вполне настоящий: и рожки, и копытца, и пятачок, и хвостик – всё при нём. Шерсть была грязная, свалявшаяся, с выдранными клочками. В общем, обычный такой чёрт.  Дмитрий Михайлович не заметил, когда тот появился в комнате – может  только что, а может, сидел со вчерашнего дня.
      - Нет… ты только послушай… Пять! Пять километров бурильных труб! Да и чёрт бы с ними, с трубами…  Ой, извини! …да, говорю, плевать бы на эти трубы – но это ж пять лет работы потеряно!
     Речь начальника буровой была невнятной, отрывистой – оно и не удивительно, с начала запоя прошло целых семь дней. Уже семь дней работы на Кольской Сверхглубокой Скважине стояли из-за обрыва бурильных труб. И никакого выхода из положения не предвиделось – только бурить в обход, снова тратить годы, государственные деньги, нервы. Особенно жалко было нервы. И ведь никто не виноват….
      - Я… я во всём виноват, - он снова потянулся к бутылке, но благополучно забытый бес  вскочил на стол прямо перед ним.  Дмитрий Михайлович отшатнулся и мгновенно протрезвел. Он был материалистом и в нечистую силу не верил, но нечистая сила никуда не пропала, даже когда разум его совсем прояснился.
      - Я – Мефистофель, прошу любить и жаловать, - чертёнок церемонно раскланялся во все стороны, словно перед невидимой публикой.
      - А я, стало быть, Фауст?
      - Ирония понятна. Ирония уместна, - чёрт театрально вздохнул. -  Нет, я не  тот Мефистофель, но мамочка назвала меня в честь него … ах… моя бедная мамочка…  Но сейчас не об этом, - расчувствовавшийся бес быстро взял себя в руки. – Делаем так: Человечество, в лице Вас, отказываются от продолжения работ,  Преисподняя, в лице меня,  делает Вам какой-нибудь приятный и дорогой подарок. Слава, деньги, путёвка в Болгарию на месяц.
     В руках у беса появились листы, на глазах заполнявшиеся текстом.  Листы были большими, Мефистофель еле удерживал их, потом плюнул и протянул собеседнику.
      -  Подписываем акт работ, тьфу ты, договор: тут и тут. Кровью – не обязательно. И расходимся по своим делам. Все довольны? Все довольны!
     Чёрт ответил сам себе и  нетерпеливо затанцевал на пропахшей рыбой газете. Дмитрий Михайлович углубился в чтение текста, но бес всё время отвлекал его своими комментариями:
      - Никакого мелкого шрифта! Никакого обмана! Ну зачем Вам дальше бурить? Двенадцать километров – это уже вполне достаточно, это уже глубже, чем везде! Ну поймите и Вы нас – на тринадцатом километре начинается первый круг Ада. Оно вам надо? – бес запнулся - Ой, стихами заговорил. Сейчас Гёте цитировать начну. Со мной бывает, не обращайте внимания.
     Дальнейших криков не было слышно: чтобы спокойно дочитать  текст договора, Дмитрий Михайлович накрыл бесёнка стаканом. Тот немного пометался, постучал в стекло, но, поняв, что это бесполезно, уселся и стал слизывать капли самогона с его стенок.
     На первый взгляд в договоре и правда всё было в порядке. На какую-то долю секунды в голове Дмитрия Михайловича даже мелькнула малодушная мысль подписать бумаги. Свалить с плеч эту гору,  что давит невыносимым грузом уже почти пятнадцать лет. «А с другой стороны, - подумал он,- если мы завершим работу, слава точно придет! И ни какая-то бесовская, а честно заработанная!»  Он приподнял стакан, чтобы самым решительным образом отказаться от предложения и выгнать чёрта восвояси. Но первым заговорил уже изрядно поднабравшийся Мефистофель:
      - Думаешь оно само того… сломалось? Ото-рва-лось, так сказать? Нееет! – бес  пьяненько захихикал. -  Это Сам Люцифер её оторвал, чтоб не  повадно было! Но вы ж… венцы природы… снова полезете, знаем мы вас!
      - Полезем! И правильно сделаем!  - начальник буровой  стукнул кулаком по столу так, что бес подпрыгнул. – Решили построить самую глубокую скважину в мире - и построим! И никакие черти нам не помешают. Тьфу на вас!
     Мефистофель обиженно утерся и, не прощаясь, растворился в воздухе, оставив Дмитрия Михайловича выкрикивать  лозунги в пустоту.
      В преисподней его, конечно,  отругали, но больше так, для профилактики. За  последние семьдесят лет  ни одному бесу ни удалось заключить хотя бы мало-мальски выгодного контракта на территории Советского Союза.
      - Идейные!  - вздохнул Люцифер,   - Значит снова будем ломать…


май 2011 г
Рассказ опубликован в газете «Строитель», Красноярск


Рецензии