Сказка о подаренном времени

Календарь на стене утверждал, что сегодня  24 декабря. Яблоня, стучавшая зелеными ветками в окно была с ним не согласна. Сегодня Аркадий решил довериться яблоне. Особой разницы не было, скорее всего, обе этих приметы ошибались. Вчера вот, например, календарь показывал восьмое марта, а когда Аркадий позвонил жене, чтобы её поздравить, она его на смех подняла, и сказала, что на дворе сентябрь, а он, сволочь, наверное опять запил. Что значит опять – не совсем понятно, Аркадий был принципиальным трезвенником. Наверное, жена была не его. Такое редко, но тоже случалось.

Чаще жена была своя, родная, любимая. Она не ругалась, а только грустным голосом спрашивала, не собирается ли он уволиться. Уволиться он собирался. И даже пару раз увольнялся, но, заснув дома, он просыпался снова в своей каморке, скакнув в прошлое. Сан Саныч, начальник лаборатории Перехода, сказал, что уволиться, скорее всего не получится вообще. Потому что Аркадий уже стал частью поля измененного времени. «Попал в петлю» как тут говорили.
- Повеситься бы на этой петле, - с тоской протянул Аркадий. Шел второй месяц по локальному времени.
Выйдя из своей комнатки, Аркадий застал в коридорах института радостную суету. «К Новому Году что ли готовятся? С них станется…»
Милочка, лаборантка Сан Саныча, как раз пробегала мимо. Она радостно обняла вахтера и, закружив его в вальсе, прямо в ухо ему завопила:
- Дозвонились до американцев, они говорят, у них такая катавасия была, обещают прислать помощь завтра же!
Весь состав института собрался в зале ученого совета. Аркадий примостился на задних рядах, надеясь услышать подробности – как, а главное когда спасут их американцы. Директор был не весел и мялся, не зная, как начать речь.
- Коллеги… похоже, наши заокеанские коллеги.. извините за тавтологию… Похоже они над нами пошутили.
Нервный шепот прошелся по рядам, в такие «шутки» верилось слабо, слишком уж серьезный вопрос. Даже если у американцев не было решения, они наверняка не упустили бы возможность узнать, что же происходит в заснеженной России. Милочка первая вскрикнула:
- Как же так?
- А вот как… они сказали, что пришлют нам на в помощь… Санту… Сказали, Санта уже летит…
- Санта – в смысле Санта Клаус?
- Они совсем обнаглели!
- Да это ни в какие ворота!
Аркадий не стал дослушивать возмущенный гомон, тихонько вышел и поплелся к себе в каморку. Еще раз со вздохом посмотрел на календарь, и попробовал позвонить домой.
- Тома…
- Привет… - голос жены был еще грустнее, чем обычно - к нам дочь с внуками приезжают на новый год… а может ты к тридцать первому вернешься?
Жена, кажется, плакала.
- Вернусь. У меня для тебя подарок приготовлен! А для Аньки с близнецами – нет. Купишь сама чего-нибудь?
Связь оборвалась, но разговор вселял надежду. Календарь, похоже, показывал правильную дату, и это было уже что-то.
***
Санта оказалась высокой скуластой брюнеткой лет тридцати. Доктор наук Сантана Майер. В первые же пять минут она покорила всех мужчин института. В следующие пять – немногочисленных женщин. Минут десять у неё ушло на то, чтобы покорить Анфису – институтскую кошку, почти королеву и всеобщую любимицу.
- Не могу работать в недружелюбной обстановке, - широко улыбаясь, почти без акцента, объяснила она.
Покончив со знакомствами Санта приступила к работе. Она осмотрела генератор временного поля, задала пару вопросов Сан Санычу, который краснел как мальчишка и заикался, отвечая на вопросы. Милочка переводила ответы на человеческий язык, одновременно сверля белокурую докторшу взглядом.
- Экссс-пе-пе…
- Эксперимент вышел из-под контроля,
- С-с-сра
- Сразу после того, как..
- Мила, Вы не могли бы оставить нас, мне трудно с вами работать, - мелодичный голос Санты заставлял мужчин плавиться. Сан Саныча, казалось, можно было стирать с пола шваброй.
- Но вы же ничего не поймете! – Милочка вспылила, но по взгляду начальства поняла, что эта битва проиграна еще до ее начала.
Аркадий увел обиженную девушку к себе, попытался отпоить чаем и успокоить. На второй чашке  к ним присоединилась Анфиса и успокоение пошло на лад.
Дверь лаборатории Перехода распахнулась с такой силой, что самые любопытные ученые, «случайно проходившие мимо», разлетелись в стороны. На пороге валькирией высилась доктор Майер.
- Нам нужно золото! Срочно!
Даже самый отстающий студент знает, что золото способно аккумулировать время. Поэтому, во избежание сбоев, ученые золотых украшений не носили. Где-то на складах пылились старые микросхемы с золотым напылением и  даже с золотыми проводками. Директор отправил людей собирать их.
- Не меньше двух грамм,- отрезала Санта.
Аркадий второй раз за день видел, как суетится весь институт, кажется, включая сами стены. Узнать в чем дело оказалось сложно, ученые отмахивались от любопытствующего вахтера. Но через несколько минут он всё же выяснил суть проблемы.
***
Вернуться к жене без подарка – или неизвестно, вернуться ли вообще. Не самый сложный выбор, если честно. Аркадий отвел директора в сторону:
- У меня есть золотые серьги 3 грамма, жене в подарок купил. С брильянтами, правда, если подойдут, - он едва заметно вздохнул.
- Дорогой вы мой человек! – директор едва не кинулся обнимать вахтера, которого обычно просто не замечал.  – Мы вам новые подарим, с изумрудами! У вашей Тамары ведь зеленые глаза?
И как только вспомнил? Видел их как-то раз в парке осенью, поздоровался мимоходом – а тут гляди-ка, всплыли в памяти не по годам юные глаза!

Весь институт с замиранием следил за действиями Санты. Она исправила несколько формул на большой, во всю стену, доске, и ученые-теоретики собрались вокруг, обсуждая свои ошибки. Из этой группки с равной частотой раздавались возгласы «Это же элементарно!» и «Это не сработает!» Сверяясь со своими записями, Сантана поместила куда-то в недра генератора времени золотые сережки, изменила кое-какие элементы схемы, поменяла клеммы, нажала на кнопку… И ничего не произошло. Впрочем, когда генератор замкнул локальное время в неровную петлю тоже ничего не было заметно по началу. Директор дрожащей рукой набрал номер автоматического информатора на старинном дисковом телефоне.
- Сегодня двадцать пятое декабря две тысячи двадцать первого года. Московское время одиннадцать часов тринадцать минут.  – автоматический скрипучий голос показался сладкой песней. За окном большими пушистыми хлопьями падал снег.
Ученые окружили Санту и стали уговаривать её поделиться теорией, остальные, незадействованные в обсуждениях,  срочно засобирались к семьям. Мила, воспользовавшись всеобщим невниманием к генератору, заменила серьги на те, что хранились в ее сумочке. По дороге домой Аркадий то и дело вспоминал ее хитрую улыбку.
Утром первого января Тамара смотрела на себя в зеркало и ничего не могла понять – она выглядела на пару десятков лет моложе, глубокие морщины разгладились. И даже ревматизм впервые за долгое время не донимал.
- Помнишь, ты говорила, что из моего института даже и вынести нечего? А знаешь, любовь моя, кажется, я украл для тебя немного времени.
Аркадий смотрел на жену, в ушах которой сияли новые сережки. Ярче сияли только её молодые, лучистые глаза. Он улыбался и тоже чувствовал себя как никогда молодым.

декабрь 2011