Глава 8

 
      Восьмое марта на Святой Земле

       Назавтра было 8 марта. Я, конечно, теперь не признаю его за праздник. Но в блокноте зафиксировано: 8 марта, а из песни слова не выкинешь. Просыпаюсь задолго до будильника, чтобы почитать Евангелие о событии на Фаворе, о Преображении Господа. Ведь именно на Фавор мы сегодня едем. Туда, где ученики Господа, а значит, и мы все получили свой шанс исправиться, преобразиться! Евангелие рядом на тумбочке, но не решаюсь включить свет – жаль будить соседку Верочку. Можно просто припомнить много раз читанные строки, поразмышлять. На Фаворе, своим Преображением Учитель показал ученикам сияние своей святости. Почему Палестина – Святая Земля, понятно, её освятил своими стопами, своим воскресением Христос. А почему Святая Русь? Это для меня всегда остается греющей сердце тайной, неким кладоношением. Где-то я читала, что если проследить этимологию слова святость, то мы придем к индоевропейскому kuento – возрастать, цвести, плодоносить. Вот это и есть смысл паломничества: духовно возрасти. Но всем ли это дается?
Рассветает. Негромко загудел лифт, пора на завтрак. Верочка заботливо берет пакетики чая и для меня, и для Елены. Заварить правильно чай здешним поварам не дано. Пьем что-то странное. Хорошо, что у русских в чемоданах все, что нужно путнику. Мы стали приходить в столовую со своими пакетиками чая и просить «хот воте», горячую воду.

              Утро прохладное, ветреное. Вышли из отеля, пересекли пустынную площадь, ждем, когда подкатит наш авто с услужливым водителем арабом. Худощавая интеллигентного вида старушка, проходившая мимо, вдруг обращается ко мне:

– Вы говорите по-русски?

– Да, – отвечаю с изумлением, так как впервые в жизни услышала такой вопрос, обращенный к себе.

– Что здесь происходит? – указывает на мою группу.

Отвечаю правильной фразой, как в учебнике:

– Группа русских паломников ждет автобус.

Улыбается, кивает. Думаю, сейчас попросит помолиться за нее или передать поклон Москве. Нет, она что-то пробормотала и пошла. Эмигрантка?

              В автобусе снова вспоминаю о тех, кто не был на Святой Земле… Игнатий Брянчанинов. Когда я в первый раз прочитала только первый том его произведений – «Аскетические опыты», жизнь открылась мне заново. Вывод напрашивается сам собой. По Святой Земле путешествовали одни, а святыми становились другие. Хотя были и такие, в ком эти две вещи сочетались: путешествие в земной Иерусалим и пребывание в небесном. Были, но немного. И какой следующий вывод? Получается, такое паломничество есть милостью Божией реабилитация для немощных, расслабленных. Да, наверное. Хотя первый импульс, движущая сила – поклонение местам жизни и страданий Иисуса Христа. Паломник и поклонник были в каком-то смысле синонимами.

            Виноградники, маслиновые рощи, холмы и долины за окнами оживляют серое утро. Издали Фавор не поражает красотой. Некое полушарие, поросшее лесом. Более красивы склоны, ведущие к нему. Ирина рассказывает: точных свидетельств, что Иисус Христос вместе с Петром, Иаковом и Иоанном были именно здесь, не существует. Но, поскольку других высоких гор поблизости нет, принято считать, что это Фавор. «Так есть же Божее подтверждение!» – хочу крикнуть я, но решаю за лучшее промолчать. Каждый сам имеет возможность прочитать свидетельства об этом повторяющемся чуде. В день Преображения, 19 августа, в храм на горе Фавор каждый год входит облако – точно такое, как описано в Евангелии.;

               На Фавор предстоит подниматься в такси. Садимся в восьмиместный «мерседес». Дорога вьется серпантином вдоль обрывистых скал. Обгоняем небольшие группы подростков, карабкающихся вверх с рюкзаками. Приятно их видеть. Даже если они собираются на вершине горы слушать музыку и «тусоваться», всё равно – тянет ведь их сюда в это ветреное утро. И как знать, может быть, взбираются они по тем же самым камням и выступам, что и Господь с Петром, Иоанном и Иаковом? И так же эти путники подают друг другу руки. Наш «мерседес» закончил свое петляние среди кустарников. Выходим. Где мы? Весь мир внизу, а ты наверху. Хочется постоять подольше, но ветер тревожит, почти сдувает с ног. Подходим к воротам монастыря. Читаем греческие буквы. Помедлив немного, стучим. Открывает послушница, кланяется нам и гостеприимно распахивает калитку.

            В монастырях всегда красиво, и в каждом обязательно есть что-то свое, неповторимое. Мы сразу шагнули в некий оазис тепла. Только что было ветрено, беспокойно, а здесь, внутри ограды, тепло и тихо. Розовые, желтые, синие цветы. Они либо крупные, либо высажены пятачками. Всё это среди камней. И сад размещен не на плоскости, а тянется вверх некими неправильной формы ступенями. Входим в храм. Прекрасные росписи, много икон. Наверное, целый день можно их осматривать. Простейшая, чуть ли не газетная репродукция иконы Матери Божией по всему периметру обрамлена фотографиями детей и взрослых. Им нужно исцеление или они его уже получили? Не хочу допытываться, не высказываю вслух никаких предположений. Тихо прикладываемся к иконам, пишем записки. Отец Анатолий начинает молебен. Многие из нас молятся со слезами. Здесь благодать особенная, она требует внутренней тишины и сосредоточенности. Что-то надо услышать или почувствовать. Побыть бы здесь до вечера и без группы! Но Ирина смотрит на часы. Правда, только смотрит, но ничего не говорит. Как взять с собой частичку этого духа, этого тепла?.. Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешную. Покупаю пучок восковых свеч, чтобы увезти домой. Старенькая монахиня-гречанка знаками посылает меня в соседнее помещение. Зачем? Оказывается, там дают в чашечках вкусный и ароматный черный кофе, сваренный на песке и налитый заботливой рукой… Вот когда чувствуешь, что все мы сестры и братья во Христе.

За воротами снова ветер, снова глядим и не можем наглядеться с Фавора на панораму Святой Земли. Вот так же смотрели апостолы с высоты на землю, где им предстояло проповедовать.