Письмо

 Новелла
                Письмо

-Ты зачем ко мне пришла? – спросил начальник отдела её.
     Она пожала плечами и отвернулась. За окном светило солнце. Воробьи чирикали так, что казалось, заглушили своим пением звон трамваев.
-Вы же обещали мне, что, когда я вернусь из командировки, то буду заниматься продажами продукцией другого завода. А вы молчите вот уже две недели. Что мне остаётся делать, как самой подойти к вам и спросить об этом. А что, Людмила Викторовна ещё будет работать у нас? – спросила я, ожидая ответа от начальника отдела. Он сидел и рассматривал договор о поставке на каустик.
- Ты вот просишь себе это место, а сама даже не знаешь, что такое товарная наценка. Как ты себе представляешь работу с этим производством? Ведь это товары широкого потребления. Своя специфика работы. Надо и прайс- лист рассчитывать, и логистику склада, и формировать договор с покупателем. А на производстве снимать остатки. Как ты будешь производить снятие остатков по белизне? – начальник посмотрел на меня.
    Я стояла и говорила о каких-то товарных накладных, сертификатах качества и ещё о чём-то. Воробей сел на карниз и зачирикал уже почти под самым окном у начальника. Он повернулся и посмотрел на него:
- Смотри ты, чирикает как? Весна! Хорошо ему, никаких договоров не надо. Летай себе, где хочешь, ешь тоже, что хочешь. Никаких проверок с Роспотребнадзора. А тут целый день думай, как запрятать цену по приходу с базы и склада. Вчера опять сырьё поступило по заниженной цене? Что-то Людмила Викторовна не несёт мне накладные на поступившее сырьё. Как мы будем рассчитывать затраты на электроэнергию, производство, реализацию? Совсем перестала всех бояться. Как будто у меня с контролёрами договор подписан на недосмотр накладных на поступление белизны в магазины, - он передёрнул плечами и недовольно посмотрел куда-то поверх меня. Его совсем не интересовал мой вопрос о переходе на другую группу работы. Но я уже тоже все нервы вымотала со своим ведущим специалистом. То я ей не правильно данные в базу ввожу, то не так рассчитала договор, цену на поставку каустика. Вечно ругань стоит.
    А тут весна ещё. Цветёт всё вокруг. Деревья листья распускают, несмотря на дождь, который нет, нет да пройдёт, и ветер сорвётся с крыш и понесёт пыль по дорогам города.
    Он опять вчера позвонил и спросил меня о сыне. И зачем это он ему понадобился? Столько лет не помнил и вдруг забеспокоился. Надо сходить к приставам узнать, сколько он должен мне за сына. Вечно всё сама делай. Где нервы набрать на всё? Ему что, он ушёл к ней и забыл, что ребёнок растёт. А я как стервоза, крутись на все стороны. Скоро совсем дойду до ручки. Хорошо хоть Сашка учиться в школе и не плохо. Не надо ходить часто к учительнице.
- Ты что не слышишь ничего? Я тебе говорю ведь, - громкий голос начальника вернул меня к действительности. Он сидел и смотрел на меня, затем на договор, затем опять на меня, - Что- то с тобою последнее время вообще нельзя ни о чём договориться? Ты как глухая. Смотришь на меня, говоришь со мною, а сама непонятно где. Что-то случилось?
- Да, нет. Устала, наверное. Надо бы отдохнуть. И денег надо. С сыном всё нормально пока. Он опять алименты не платит. Вот надо сходить к приставам и спросить задолженность по его листу. Вы мне дадите один день на это? – я спросила, не надеясь ни на что. Не поймёшь начальника, когда говорит как заботливый папа, а когда так наступит на тебя, словно ты вчера совершила что-то такое, отчего родина наша, благоверная, перевернулась на 180 градусов. Вот и сейчас, он сидел и смотрел на меня, на договор и не знал, что вначале ему сделать: поставить подпись под договором или подписать мне один день отдыха.
- Мне всего один день надо… - протянула я, немного насупив брови, и пытливо смотрела на реакцию.
- Ладно. Один день дам. Сходишь и сразу за работу. Мне надо все вопросы решить по товарам со склада. А потом и решим, что тебе делать. Может быть, Людмила Викторовна уйдёт с этого места, всё-таки. И что с нею делать? Никак не понимает, что сейчас вы, молодые, приходите с такими знаниями, что не успеешь за вами. Ты ведь и ПК знаешь. Программу освоила всего за неделю и работаешь у нас уже третий год. А что, муж не платит что ли? – осторожно, как бы нехотя спросил он меня о муже.
     Ему видно совсем не понравилось моё выспрашивание одного дня на семейные дела. Когда наши вопросы касались семей, наш начальник всегда морщил нос и отворачивался в сторону, делая вид, что не слышит нас совсем. Так и сейчас. Он спросил, а сам смотрел куда-то поверх моей головы в потолок, как будто там развесили экран с очень интересным фильмом и ему совсем не интересно, что говорю я ему.
- Да, - ответила коротко я, зная, что он не любит семейные дела сотрудников.
- Ладно. Иди. Потом решим всё.
     Утро наступило каким-то сумрачным. Тучи за ночь заволокли всё небо. Дождь уже пытался накрапывать, на асфальте виднелись капли. Раннее утро. Люди проходили под окнами на трамвай и на машины к стоянке.
    Я позавтракала, как обычно, кофе и гренки, и пошла на трамвай. До встречи с приставами у меня оставалось немного времени. Надо было ещё заглянуть на работу к мужу, в бухгалтерию, запросить все бумаги за последние несколько месяцев и узнать, почему мне перестали переводить алименты на сына. И почему это он решил, будто может не платить? Его самого я не видела давно.
     Бухгалтер открыла мне дверь и вошла.
- Здравствуйте. Вы вовремя подошли к нам. Мы вам сейчас объясним, что случилось. Почему до сих пор вам не сообщили о нём, не знаю. Понимаете, он у нас уже давно не работает. Его нет. Он погиб. Уже давно.
     Я почувствовала, что у меня пересохло в горле. Так вот почему давно нет переводов? А его мама, видела меня и ничего не сказала. Как же так? Как же Сашка? Я попросила присесть. Немного придя в себя, я спросила, когда это произошло.
- Давно. Уже с год, наверное. Странно, но почему  его мама не сообщила вам о его смерти, не знаю. Это ваши дела, конечно.  Но мы сообщили в службу судебных приставов. А разве они вам не сообщили ничего? Я знаю, что даже исполнительный вернули и закрыли.
    Бухгалтер посмотрела на меня и вздохнула. Что она ещё могла сказать на всё это. Я встала и пошла к выходу. Мне уже больше ничего не надо было. Погиб?...
    Губы задрожали. Я присела на скамейку и перевела дыхание. "А что, я даже недостойна была знать о его гибели? И приставы молчат столько времени? А может, было, какое сообщение?..."
          Прошло четыре года.
- Вы милочка, скажите мне вот такое, как  вы собираетесь поступать в институт? В какой? – спросила меня   директор школы, которую заканчивал сын.
- Уже выбрали. Потом сообщим, - улыбнулась я в ответ и пошла домой.
  В почтовом ящике лежало письмо…
  "Сообщаем Вам, что ваш муж жив…"
   У меня подвернулись ноги. Я села на диван и молча, смотрела на письмо. А как же бухгалтер и приставы? Ведь они сказали, что он погиб и даже свидетельство о смерти показали мне.

12.05.2012 года