Mашкерад

Яркое пламя сочилось из горла экзотически разрисованного факира.
Словно бархат ,черный зал с зеркальным потолком выше трехэтажного здания, отражал красно-белые конусы плит уложенныx на полу вместо ковра.
В кристальной люстре переливались красно-бордовые тона помад, языки огня и разноцветные маски гостей.
Бокалы были наполнены мутноватым айраном, а шуты с привязанными к ногам бубенцами перемещались по этому безгранному помещению, развлекая гостей.
Его черный плащ, словно шлейф аккуратно плыл за ним.
Его не привлекало ничего кроме черной сцены посередине.
Губы матовые, бледные.
Изысканные наряды дам, отделанные у кого-то чистым золотом, у кого-то живыми цветами создавали отражение в потолке, напоминающее сюрреалистические холсты.
Белый жемчуг обволакивал свечи, стоявшие на столе, который тянулся вдоль стены зала.
Кокетка закрыла глаза своей лисичьей маской.
Его движения уверенны.
Идет по направлению к сцене.
Только он имел право на нее встать.
Небольшой белый комок шерсти мяукнул из рук молодой особы в пышном черном платье с кожаным корсетом.
Гости перед ним расступались.
Не в знак отвращения или страха, а в знак истинного уважения.
Шут пробежал сняв перед ним свою шляпу с бубенцами.
На заднем фоне красовался 6-ти этажный белоснежный торт, разукрашенный красными розами.
Он все ближе и ближе к ней.
Не видет больше ничего.
Игривые взгляды его не отвлекают.
Пламя факира не может согреть его заледеневшеe сердце.
Но ничего не остудит его бушующий разум.
Он чувствовал как сливается со всем в этой комнате.
Рассыпается на молекулы, которые путешествует по этому воистину демоническому маскараду, сливаясь с каждой каплей айрана, с каждой проданной душой, с каждой маской.
Осталась всего одна ступенька.
Перешагнул.
С каменным лицом он стоял над всеми, пристально вглядываясь в пустоту.
Молчание.
Все поправили свои маски.
Развел руки в стороны.
Ему казалось, что некая божественная музыка сочится из стен.
Тело стало легким словно потеряло весомость.
Рот слегка приоткрылся.
Дьявольско-красное освящениe стало смягчаться и разбавляться другими цветами.
Закрыл глаза.
Виден был только оттенок света, в котором постепенно стали преобладать пастельно-светлые тона.
Освещение стало белым
Он был уверен.
Он был уверен, что его больше нет.
Освободившись от своих мечтаний, от своих страстей он наконец-то обрел свободу.
Им не правило больше желание идти вперед.
Им не правило будущее
Это был апогей его существования.
Им правила не мечта и не цель,
Им правила жизнь
Желание быть.
Быть всем и одновременно.
Гости подошли ближе.
Ближе к неподвижному человеку лежавшему перед сценой
Он стоял с гостями вместе рассматривая свое собственное бесчувственное тело на бело-красном полy.
Глаза его были широко открыты
Черные, прямые волосы закрывали лицо.
Достал из своего кармана кошачью маску.
Острые ушки вдруг ему шли.
Отшагнул назад, повернулся.
Не останавливаясь, а только ускоряя шаг он шел вперед.
Он не знал, что все двери оттуда ведут в такое же чистилище.