Воспоминание третье. Бар

  Когда-то давно Бара спас лишь случай. Придворный астролог водил давнюю и очень близкую дружбу с его отцом-оружейником и, когда к нему принесли первенца, при всех объявил, что из него получится неплохой меч. Позднее, придя в дом оружейника с дружеским визитом и бутылкой неплохого вина, по секрету сообщил, что все несколько хуже, чем можно было предположить...
  - Твоему сыну не суждено стать мечом. А если это откроется, то и мне не дожить до седин.
  Астролог серьезно рисковал своим постом и головой, но не смог приговорить сына друга к смерти, объявив истинное положение дел. Мальчик родился топором. Непонятными законами этого мира не допускалось рождение сельхозинструмента, но странные виды оружия рождались и уничтожались с завидной регулярностью. Боевые топоры попадали под "расходную статью" и мальчика ждала незавидная участь.
  К счастью, дружбой с придворным астрологом полезные знакомства оружейника не ограничивались. Примерно через полгода похныкивающий сверток отправился с караваном к троюродной тетке, а безутешные родители остались рыдать над телом безвременно почившего "сыночка".
  Звезды напророчили Бару не только странную вторую ипостась, но и жизнь, полную приключений. Старая тетка-перечница напрасно ждала кулек с 50 золотыми и головной болью на ближайшие 15 лет. В то время, как разбойники делили добычу и тащили ее в лагерь, гроза окрестных лесов, атаман Ррыг, держал на вытянутой руке кожаный сверток и рассуждал, на кой ЕМУ эта головная боль...
  Так в банде появился Волчий Выкормыш.
  Волчонок, как его вскоре стали называть, полностью оправдывал свое прозвище. Уже в 5 лет проще было не ссориться с неуловимым сорванцом, чем устранять последствия его мести. А в 8 он уже участвовал в набегах, отвлекая внимание или разведывая обстановку. Цепкий взгляд и отличная память, в сочетании с почти интуитивным умением прятаться, давали отличные результаты. К 12 мальчик обзавелся боевым прозвищем - Волчий Топор - за непревзойденное умение обращаться с этим нехитрым инструментом как при рубке леса или колке дров, так и в бою. В 15 ходил правой рукой атамана, а в день его 18-летия атаман сам позвал его к себе...
  - Не хотел я тебе это давать, но... На, читай. Заслужил.
  Ррыг с самого начала четко представлял себе, во что превратится это орущее сморщенное недоразумение, когда вырастет. Если малец не пойдет на корм волкам, то вырастет очень серьезным соперником... Или союзником. Атаман решил подготовить себе замену и доверенного помощника в одном лице, потому, в отличие от остального бандитского сброда, мальчик получил неплохое образование частично от атамана, частично - от образованных людей. Да, в банде были и такие! С ними даже ходил один незаконнорожденный отпрыск рыцаря. Устав от издевательств того над матерью (рыцарь считал ее чем-то вроде игрушки) тихонечко прирезал папашу и подался на вольные хлеба.
  Письмо к тетке атамана тогда не заинтересовало, а вот послание к мальчику, написанное на отлично выделанной телячьей коже, заставило задуматься. И теперь, уцелев сквозь все эти годы, попало в руки к адресату.
  Дочитав, смуглый коренастый юноша поднял на атамана карие глаза, в которых уже очень давно нельзя было ничего прочитать, и медленно, с расстановкой, произнес:
  - Меня. Зовут. Бар... - И, чуть помедлив, - ...Волчий Топор.
  И, больше ничего не говоря, вышел, по пути кинув письмо в огонь.
  Когда, через пару мгновений, атаман выскочил из палатки, спасаясь от запаха паленой кожи, того уже нигде не было видно.
  - Вот стервец! - Ухмыльнулся Ррыг. - Весь в меня!

  Следующие несколько лет прошли как обычно, только Ррыг постепенно стал сдавать. Его советы были очень ценны, но планировал и проводил операции теперь исключительно Бар. Его главенство признавалось беспрекословно, все недовольные исчезали достаточно быстро.
  В один прекрасный день Ррыг, только оправившийся от очередной болезни, пожелал сам возглавить очередную атаку. На попытку Бара возразить, он грохнул кулаком об стол:
  - Кто здесь атаман, вконце-то концов!!! - И, вкрадчиво, - Или ты хочешь наконец вызвать меня на поединок?
  Потянулась долгая минута молчания.
  - Мальчик мой, я атаман этого сброда уже много лет. И умереть хочу в бою, а не от болезни или ножа в спину. А ведь все к тому идет. Ты подарил мне несколько лишних лет жизни. Но смерть свою я выберу сам. А теперь - пшел вон!

  Сразу после героической гибели бывшего атамана (он берсерком вломился в ряды охраны и основательно успел попортить как эти самые ряды, так и весь план атаки Бара, прежде чем его успели проткнуть сразу трое охранников и одна арбалетная стрела.) Бар, поделив часть добычи, стал готовиться к дальнему переходу. Мнения шайки поделились почти поровну, и от недовольных к новому атаману была отправлена делегация. Вернулась она в полном составе (чего не ожидали даже делегаты) и полностью обескураженная. Все недовольные могли оставаться или катиться на все четыре стороны.