Глава восемнадцатая

Глава восемнадцатая. Как появился Шишал

Отец Шишала был простым индийским йогом. Звали его Шривастава. Денег у него не было, поэтому с утра до вечера ему приходилось бродить по базарам и, глотая шпаги, ножевки, мясорубки, подшипники и электропроводку, развлекать жестокосердных английских колонизаторов и местных толстосумов, чтобы заработать рупию-другую на прокорм. Ведь это только в придуманных буржуазными фальсификаторами книжках йогообразные индусы могут ничего не есть хоть по году, хоть по два. На самом же деле они жрут по пять раз на день, как спортсмены-разрядники все, что Бог ни пошлет. Кроме этого Шривастава умел какать толченым стеклом.
Жена у Шриваставы была красавица Беназир, из малограмотных крестьянок. Она совершенно не говорила по-французски, пила одеколон и удаляла излишки ногтей на пальцах посредством обгрызания. Но за годы совместного быта Шривастава обучил ее кой-каким фокусам, например, непорочному зачатию — по переписке и при помощи перестукивания через стену — а также сорока шести наиболее простым способам воспроизведения себе подобных. Первые четырнадцать детей великого индусского чародея вылупились из яиц. Беназир высиживала их в главной тюрьме штата Махарашта, куда попала за незаконное ношение велосипедных трусов.
Детишки получались что надо, сутулые и бритоголовые, словом, настоящие кришнаиты. Однако такое однообразие Шриваставе скоро наскучило, и он сказал:
— Беназир, следующим у нас будет Шишал.
— Шишал???
— Шишал-Шишал, — подтвердил Шривастава.
— Вас ист дас Шишал? — от любопытства Беназир сдвинула очки на лоб и стала с такой интенсивностью хлопать ресницами, что Шривастава всерьез забеспокоился, не повредит ли это будущему ребенку. Лишь после малого комплекса дыхательных упражнений он пришел в себя настолько, что смог говорить. Тогда он поведал, что…
Впрочем, необходимо заметить, что все йоги весьма косноязычны. Ежечасное хождение по раскаленным углям обеими ногами делает их несловоохотливыми, а некоторых и вовсе глухонемыми. Так что уж лучше я сам в двух словах изложу вам суть дела. А суть была такова.
Один простой индийский йог купил на последние гроши лотерейный билет, по которому выиграл половину национального достояния страны — полцарства по-нашему. Сначала он хотел обменять его на коня, но потом передумал и купил себе мопед. Так как он оказался первым владельцем мопеда в Юго-западных штатах, то односельчане его сильно зауважали, и стали считать местным магараджей. Этому также способствовало и то, что прежний магараджа, прослышав, как простые йоги разъезжают на мопедах, тут же умер от зависти, и его сожгли в паровозной топке по старинному обычаю.
Став магараджей (по-нашему это примерно то же самое, что генерал-полковник), бывший йог подумал, что теперь ему незачем сидеть целыми днями в позе лотоса, и решил жениться на дочери другого уважаемого человека из бывших хайдарабадских таксистов. Хотя магараджа был бурым и крутым, старых друзей-йогов он не позабыл и пригласил их на свадьбу. Так Шривастава попал на шикарный банкет, на котором, к слову, присутствовали лучшие люди района. Конечно же, на таком представительном форуме Шривастава не мог ударить в грязь лицом. И не ударил. А лишний раз доказал, что индийские йоги одолевают любые соблазны, в том числе и алкоголь.
По дороге домой ему начали являться видения. Поначалу видения все были какие-то фуфловые, так что и вспоминать-то о них не стоит. Первым, к примеру, явился Джавахарлал Неру в белой пилотке с трехтомником своих воспоминаний под мышкой. Навстречу ему шел сэр Уинстон Черчилль с беломориной в зубах. Через каждые два шага он останавливался и громко кашлял, а Гарри Трумэн бил его по спине ладошкой. Увидев Шриваставу, Гарри с Уинстоном бросились врассыпную, а Джавахарлал Неру сиганул в кусты.
— Всех все равно не поймаю, — подумал Шривастава, и тоже полез в кусты.
В кустах гроссмейстер Ананд играл с местными землепашцами в шахматы на раздевание. Все землепашцы сидели голые, а у Ананда была целая куча барахла. Шриваставе такое шкурничество было не по душе. Он тут же сел за доску и отыграл все шмотки обратно. В последней партии, плюс ко всему, выяснилось, что Ананд всю дорогу играл краплеными фигурами. За это жульничество народ побил его палками. Шривастава круче всех размахивал дрыном, пока не нарвался на трехкратного олимпийского чемпиона Теофила Стивенсона. Кубинский парень махаться был не прочь, и провел пару комбинаций, стараясь ниже пояса не бить. Некоторое время Шривастава лежал на земле бездыханный, так что все подумали, что он умер, и пошли в лес за дровами, чтобы развести погребальный костер.
На самом деле он не умер, а только сделал вид, чтобы к нему больше не приставали. Сделать это было совсем нетрудно, потому что индийские йоги — весьма ушлые бестии, и при желании могут превращаться во что угодно, хоть в Деда Мороза, не то что в обыкновенного мертвеца. Когда же Шривастава заметил, что вокруг никого нет, он быстро вскочил на ноги и побежал домой. Он бежал что есть мочи, невзирая на встречный ветер и колючие репяхи, застревавшие между пальцами ног. Даже на крутых виражах он не сбавлял темпа, потому что, во-первых, опасался погони, а, во-вторых, ужасно хотел в туалет. Только возле самого своего дома он остановился перевести дух. Привалившись к забору, он схватился руками за правый бок и начал отвратительно хрипеть и плеваться. Общее состояние здоровья было отвратительным, и Шривастава начал потихоньку развязывать шнурки на коньках, чтобы отбросить оные без излишних мучений. Но тут к нему явился Восьмирукий Шестиглаз и сказал:
— Шривастава, погоди давать дуба.
— А в чем дело? — заинтересовался Шривастава и на время перестал втыкать.
— У тебя, Шривастава, — продолжал вещать Шестиглаз потусторонними голосами (ртов у него тоже было штук семь), — родится Шишал. Выучи его на какого-нибудь министра и тогда для всей вашей деревни будет зашибись.
Сказав это, Шестиглаз обернулся Сороконогом и ускакал.
Шривастава остался один. Случившееся оказалось столь неожиданным и странным, что он не заметил, как справил малую нужду, не снимая штанов.
Дня два Шривастава ходил сам не свой. Порой казалось, что он заболел, потому что совершенно перестал садиться на шпагат и забрасывать ногу за голову.
— Эй, Шривастава, — кричали ему соседи из-за забора. — Ты сегодня какой-то не такой. Не сходить ли тебе к психиатру.
Но Шривастава не обращал на них никакого внимания. И не потому, что ближайший психиатр проживал в Сингапуре, а потому, что он все время думал про Шишала. Вскоре носить эту тайну в себе ему стало невмоготу, и на третий день он решил открыться своей жене Беназир.
— Вот кто такой Шишал, — сказал он, подводя итог своему сообщению. — Теперь ты понимаешь, что такой человек как Шишал не может появиться на свет обычным способом. Так что подумай над этим вопросом.
Именно эта проблема — как родить Шишала — больше всего и донимала простого индийского йога, не давала ему ни есть, ни пить, ни удовлетворять другие потребности. Сначала он хотел решить ее самостоятельно и отпочковать Шишала от своего детородного органа, как это делают тибетские монахи, которым нельзя встречаться с женщинами. Но он испугался, что вдруг Шишал получится слишком большим и что тогда останется самому Шриваставе. Ну, были и другие разные сомнения. Поэтому данную заботу Шривастава решил доверить своей жене Беназир.
Беназир, в общем-то, была неглупая женщина. Не такая, конечно же, как Маргарет Тэтчер, но все же… К делу она подошла рационально, заняв в этой ситуации единственно мудрую -выжидательные позицию.
— Поношу-ка я пока Шишала в утробе, — подумала она, — а потом видно будет.
И она начала носить Шишала в утробе.