Конец пути в начале

1.
За дверью с красивой золотой табличкой: «редактор О. Васенкова» слышались негромкие голоса, иногда покашливание, изредка цокот каблучков и звон посуды. Высокий молодой человек, кудрявый, в очках, даже начал прикидывать – не прийти ли в другой раз? Он долго стоял, не решаясь взяться за круглую ручку; воображение рисовало, как толпа редакторов с молчаливым осуждением рассматривают посетителя, косятся на тощую зеленую папку, что парень держал под мышкой… От таких мыслей ладони становились мокрыми – тогда человек судорожно тер их о джинсы (вдруг руку подадут, для приветствия?) - и снова стоял, прислушиваясь.
 
По длинному коридору издательства то и дело проходили люди: бросали короткие, понимающие взгляды на посетителя с папкой – и тут же забывали о нем, едва спрятавшись за своими одинаковыми дверями с золотыми табличками. Сквозь большое окно был виден кусочек улицы – немного дороги с пролетающими машинами и аллею, ведущую к главному входу – рядом с ним опрятная старушка-уборщица брызгала водой на искусственную пальму, вытирая по отдельности каждый листок. Стояла тишина, редко нарушаемая звоном стаканов и цоканьем каблучков за закрытой дверью…

- Иди уже! – парень вздрогнул и резко обернулся, не заметив подошедшей бабки – Думаешь, один тут такой стоишь? Не к крокодилам, чай, попал.
- Спасибо – действительно, пора! - Я как раз собирался…
- Давай-давай, не топчись, пол только мыла – старушка, ворча, двинулась в конец коридора – думает, один тут такой стоит…

Человек поправил очки, последний раз вытер ладони и повернул ручку.
Сначала показался стол, потом еще один, еще… всего три. За каждым – по женщине средних лет, удивительно похожих друг на друга: он даже растерялся, но сообразил – при виде посетителя редакторы нацепили одинаковые приветливые улыбки. Три шкафа – один, у дальней стены, заметно больше остальных; три компьютера – один заметно лучше… Догадку подтвердила настольная табличка: «О. Васенкова» - видимо, чем больше ранг, тем больше шкаф…

Отогнав ненужные размышления, молодой человек подошел к столу и остановился, не зная, что делать дальше. Редакторша – очень полная, темноволосая, с большой родинкой на верхней губе – провела накрашенными глазами по недорогой ветровке посетителя, по джинсам, на секунду задержалась на папке, сжатой под мышкой…

- Писатель? – голос толстухи оказался на удивление приятным – С рукописью?
- Да, к вам направили – парень быстро дернул папку, один листок вывалился. Покраснел, быстро поднял его и вложил обратно.
- Не волнуйтесь – женщина улыбнулась – первый раз даете на публикацию?
- Первый… Слышал, по электронной почте лучше не отправлять.
- Можно и так, и так, хотя нам действительно удобнее распечатанным. Присядьте – она указала рукой на стул – Коротко расскажите: что, о чем.
- Детектив с элементами триллера – краешек стула был неудобным, но устраиваться не хотелось - Главный герой…
- А, все, не нужно: нашла синопсис. Так…

Пока женщина, углубившись в чтение, потеряла к гостю интерес, он смог оглядеться. Две другие, поняв, что посетитель не комиссия и не Талант, перестали улыбаться и склонились над бумагами. Тихо играло радио на одной из полок, рос непонятный полумертвый цветок на подоконнике - ничего из того, что рисовало воображение, не было и в помине. Обычная рабочая обстановка – никто не косится пренебрежительно, не фыркает, не тычет пальцем…

«Проклятый интернет! Понапишут бреда, а потом выдают за личный опыт «Как меня терзало издательство»! Чтоб еще хоть раз поверил!».

- Ну, что ж - редактор Васенкова отложила листок с синопсисом – В целом, идея присутствует, но по двум строчкам не могу судить. Оставляйте, будем смотреть. Галя! – одна из женщин подняла голову – Возьми рукопись, почитай. Это читчики – не справляемся с потоком… - она хотела что-то добавить, но промолчала – В общем, координаты ваши есть: в случае положительного решения свяжемся.
- Спасибо – молодой человек поднялся: хотел протянуть руку, но передумал - ни к чему фамильярничать...
- Пока не за что.

Из редакции он не уходил – летел, окрыленный надеждами на славу и признание. В мыслях уже раздавал автографы, улыбался фотоаппаратам поклонников и высказывался о политике на многочисленных телешоу. Мечты хороши тем, что у них нет временного буфера – все происходит сразу и окончательно – жесткое сиденье маршрутки превращается в кожаный салон «Бентли» и сердце полно надежд на светлое завтра... Обратная сторона мечтательности – принятие желаемого за действительное – может ударить больно и без промаха, но кто ж об этом думает, раздавая воображаемые автографы?

***

Звонка из редакции пришлось ждать месяц: человек потерял всякую надежду и не мог написать ни строчки. Тысячу раз убеждал себя, что срок рассмотрения рукописей до трех месяцев, многие говорят, что и год могут тянуть - не помогало, мысль «я бездарность, и тексты мои говно!» оказалась значительно сильнее здравого смысла. Начинал писать абзац – удалял; начинал записывать в блокнот пришедшую идею – вырывал страницу. Самое плохое, что писать хотелось до зуда в пальцах – он завидовал наркоманам, способным разыскать дозу – чистый Вордовский лист только усугублял состояние. Не помогал ни один совет «мэтров» - «просто пишите!», «пишите ни о чем – само начнет писаться!», «напишите план – книга напишется сама!»… Все это работает только в случае, когда уверен, что писать можешь – если нет уверенности в своих силах, ни одна буква не выдавится на лист, ни одно предложение не будет законченным, как бы идеально оно не было в действительности…

Короче, едва зазвучал в трубке приятный голос толстой Васенковой, парень не поверил  ушам. Хорошо, современно, жизненно, «в тему» - по сути, он даже не слышал, что редакторша говорила между комплиментами. Губы непроизвольно растянулись, тело танцевало и единственное, чего хотелось, это чтобы хвалить не переставали. Так чувствует себя впервые прыгнувший с парашютом  – восторг, страх, непонятные обрывки воспоминаний несутся в мозгу и гаснут… Один такой звонок, самый первый - он стоит потраченных на литературу усилий и времени.

- Так когда вас ждать? – кажется, редакторша задала вопрос не в первый раз: с трудом включаясь в действительность, парень заверил, что явится немедленно. Быстро одевшись, он выбежал на улицу и, не дожидаясь маршрутки, побежал в издательство.

Все выглядело, как и в первый раз – длинный коридор, искусственная чистая пальма, золотые таблички, но… что-то изменилось. Не было страха ни на «ресепшн» с красивой  секретаршей - не удержался, представился писателем – ни перед грозной редакторской дверью… было только странное осознание победы, словно не книгу написал а, как минимум, покорил Эверест. Те же самые женщины радушно улыбались – на этот раз вроде бы искренне: усадили, предложили кофе, тарелочку печенья достали... и руку пожали – сухую и горячую.

- Стандартный договор на три года – когда покончили с приветствиями, Васенкова положила на стол папку – Гонорар, роялти, все расписано – ознакомьтесь. Также, по правилам издательства, подписываясь, вы передаете эксклюзивные права на следующие две книги – мы вкладываем деньги, нужно «отбивать»…
- Где подписать? 
- Читать не будете? – редакторша улыбалась и не выглядела удивленной.
- Да я готов и без гонорара… - сказал и вовремя прикусил язык: не стоило бросаться такими словами. Васенкова то ли пропустила неуместный комментарий мимо ушей, то ли сделал вид, что пропустила – Так где?
- Здесь и… здесь! Поздравляю, Игорь Сергеевич, и добро пожаловать! Надеемся на долгое и продуктивное сотрудничество! – она снова пожала ему руку, а две другие, в приступе радости, захлопали в ладоши.

Через месяц вышла книга «Оборот», в твердой обложке, писателя Игоря Прохорова. Через полтора витрины книжных магазинов пестрели его изображениями на фоне сверхмодного оформления. Через два весь книжный интернет осуждал новый бестселлер – кто хвалил, кто ругал, но сошлись во мнении, что: «годится». Еще через короткое время Игорь Прохоров вошел в тройку лидеров продаж, гигантским скачком оставив позади многих и многих конкурентов.       
          
2.
Застолье на дне рождения мэра – первые люди города, много выпивки и веселья – растянулось глубоко за полночь. Приглашенная на мероприятие звезда эстрады малость охрипла, но поправилась марочным коньяком и благополучно уснула. Начальник полиции – круглолицый, как блин, коротконогий и толстенький – расстегнув китель до пупка, громко ненавидел коррупцию: ему вторили начальник пожарной охраны и скандальный директор детдома. Нач фин стыдливо прикрывал рукой галстук, на который шлепнулся кусок жирной семги. Непонятные женщины, приносящие закуски и томно улыбающиеся, бесшумными тенями скользили между гостями и не возмущались, когда очередная рука начинала мягко поглаживать их сзади.

Игорю предложили место рядом с мэром – сильным, красивым мужчиной чуть за сорок, в дорогом костюме и игривой бабочке. Удивительно было наблюдать за ним – едва махнет рукой, негромко заговорит – сорок гостей затихали, внимая начальству, будто вышколенная рота солдат перед командиром. Да они, по сути, и были его солдатами – родственниками, соседями, близкими друзьями – всеми теми, кому можно доверять чуть больше, чем тем, кто работает исключительно за деньги.

Прохоров чувствовал себя уютно – давно прошел мандраж перед «элитой»: не было того волнения, как в первый раз, когда в дорогом конверте получаешь приглашение. Теперь  хотели дружить с ним – почетно видеть известного писателя на своей вечеринке – регулярно звали, писали, звонили… Игорь сам выбирал, до кого снизойти – от этого казался себе важным, значимым, стоящим... Наставительно качая пальцем, рассказывал, как всего добился сам; улыбался лениво и немного презрительно (никакой тренировки не понадобилось – все получалось само собой); давал в интернете советы «новичкам» - даже книгу задумал, «Как стать писателем», вроде Никитинской, только лучше – много ли надо, старика переплюнуть?

Жизнь превратилась в большой праздник: с утра зарядка, потом по городу прокатиться на новенькой «БМВ» и пообедать в ресторане. После обеда – график: встречи, интервью, посещение мероприятий, черкнуть в блог пару строк... Самое приятное вечер – женщины искали знакомства с ним: дорогие «принцессы», к которым раньше и подойти-то было страшно – так глянет, что сквозь землю провалиться охота. Джинсы и ветровка отправились на помойку: их место в шкафу занял костюм от «Гуччи»; лакированная батарея разномастных итальянских туфель; часы, золотой перстень, цепь, браслет… В расписании появился еженедельный, конечно голубой стилист, очки пылились на полке, смененные на линзы – короче, все, кто знал Прохорова до издания «Оборота», поражались, как может измениться человек всего за восемь месяцев.

- Слышишь, Игорь? – мэр несильно толкнул его локтем, вырывая из приятных воспоминаний.
- А?
- Какие, спрашиваю, творческие планы?
- Да… над новой книгой начинаю работать. Думаю, в том же стиле...
- Хорошо, хорошо - мэр жестом показал, что дальше ему неинтересно - Мы тут посовещались, решили тебе премию дать: «Почетный гражданин».
- Ого! Было бы неплохо...
- Так вот, к дню города приурочим: готовь место под медаль – он осторожно подцепил вилкой кусочек бифштекса – Ты, главное, в интервью своих почаще город вспоминай, который тебя, можно сказать, взрастил и воспитал… Ведь взрастил и воспитал? – серые глаза мэра на миг блеснули холодно и жестко.
- Конечно – стало не по себе: не с ровного места этот обаятельный мужик на самый верх попал…
- Ну вот! А мы, со своей стороны, прославим местную знаменитость, на городскую доску почета вывесим. Хорошо ведь?
Прохоров кивнул, делая вид, что поглощен разрезанием бифштекса.
- Ох, затянулось что-то веселье… таксисты заждались, поди – мэр высоко поднял руку и несколько секунд изучал циферблат «Ролекса».

Этого было достаточно – гости синхронно начали потягиваться, зевать и смотреть на часы. Пять минут – и цепочка людей потянулась к выходу из коттеджа.

- Давай, Игорек – мэр на прощание цепко сжал ладонь писателя – Не забывай о нашем разговоре, добре?
- Конечно. Всего доброго вам, с днем рождения еще раз.

Уходил Прохоров с четким ощущением, что «почетного гражданина» не заслужил, но… совесть порой может оправдать самые грязные вещи, а тут такая мелочь! Через двадцать минут Игорь забыл о неприятном разговоре и прикидывал, где лучше разместить будущую медаль.

На следующий день позвонила толстая Васенкова:
- Игорь, добрый день. Как прошло мероприятие?
- Весело – писатель глянул на часы: полвторого, обед. Вставать решительно не хотелось.
- Это хорошо. Я к вам по делу: сегодня в семнадцать ноль-ноль встреча с читателями: все оплачено, нужно будет подъехать.
- Я вообще-то хотел над книгой поработать… - Прохоров глянул в сторону компьютера.
- Ну, Игорь, это несерьезно. Бизнес есть бизнес: вы же понимаете, что без личного контакта популярность «Оборота» будет падать! Книга не убежит, а вот денежки…
- Понятно. Куда ехать?
- Записывайте…
- Так запомню.

Васенкова продиктовала и отключилась: Игорь бросил телефон на одеяло и сел. Редакторша в последнее время начинала действовать на нервы – то одно, то другое – он и разговаривал с ней, как с обслуживающим персоналом…

«Так она и есть обслуга!» - мелькнула мысль - «Я могу выбирать, а она обязана делать так, чтобы я был доволен…».

Нахмурился – такого от себя не ожидал. Гадко на душе стало – будто тебя накормили, а ты украл у этого доброго человека последнее. Давно ли стоял под дверью, как собака, не решаясь войти?

«Но то тогда, а то теперь! Столько «бабла» на мне заработали – имею право на маленькое недовольство! Игорь – то, Игорь это… Деньги делают, а я работай, как Папа Карло…».

Успокоил себя: даже неожиданно быстро получилось, как-то само собой – раз! – и «Я – гений, а вы все – говны!».

Не правы, видимо, религиозные попики: совесть – она не душа вовсе, она – мышца: при должной тренировке начинает работать на человека.             

3.
Медаль дали – красивый золотой кругляш занял достойное место на полке с трофеями. «Оборот» до сих пор продавался, но с лидирующих позиций съехал, и с каждой неделей продолжал падать. Мероприятия по прежнему занимали много времени, но уже не львиную, как раньше, долю… да и в престижности гостей значительно уступали первым.

Васенкова позвонила рано утром: пожалуй, впервые в ее голосе не было мягких ноток:
- Игорь, мы обеспокоены вашим… затишьем.
- В смысле? – Прохоров только проснулся и не сразу включился в разговор – Каким затишьем?
- Прошел год, очень успешный, но надо подогревать интерес читателей! Когда вы пришлете следующую рукопись?
- А… Я над ней работаю. Закончил половину.
- Надо поторопиться. Желательно успеть к майским – книга по-прежнему актуальный подарок: если уложимся, можно распродать весь начальный тираж.
- Времени не хватает – туда, сюда… по полчаса в день выкраиваю!
- Мы освободили график на ближайший месяц. Работайте, не будем мешать.
- Отлично! – Игорь действительно обрадовался: он соврал – последний раз брался за текст месяц… или два?... даже успел забыть, когда брался.
- Тогда в скором времени ждем! Всего доброго!

Не откладывая, Прохоров уселся перед компьютером и открыл новую книгу…

«Что за б****!».
Пятьдесят страниц: какая половина? Пятьдесят страниц, сорок из которых – диалог! Начал читать –  ужаснулся: текст не годен и на школьное сочинение, удалить его – значит оскорбить виртуальную корзину!

За месяц нужно сделать пятьсот тысяч знаков… задача почти невыполнимая, даже если тыкать в одну кнопку, написать полноценную историю – невыполнимая вообще! Издательство ждет, рейтинги падают…

«Да ладно, написал же одну – напишу другую. Тем более, идея есть, герои есть… Садиться и работать!».

Успокоившись, Игорь сходил на кухню, заварил кофе и вернулся. Отхлебнув, начал печатать:
«Была холодная ночь. Выл ветер и выли собаки. Снегом заметало кучу тряпья, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся трупом бомжа.»

Перечитал – и не понял, как мог выйти такой бред. Картинка в воображении так и горела – и ночной фонарь, качающийся и скрипящий. И собака одна – рыжая и трехногая, воет рядом с трупом хозяина. И двор пустынный, без единого огонька в окнах, отчего кажется еще холоднее…

Все это Игорь уложил в двадцать никчемных слов, достойных разве что кнопки delete. Улыбнувшись, Прохоров снова начал:
«Была холодная ночь. Выла трехногая собака рядом с тряпьем – на самом деле трупом бомжа, но никому до этого не было дела…».

Улыбка медленно гасла – текст не клеился! Начинал еще пять раз – с описания погоды; с собаки; с трупа; даже в окне появился огонек – может, из этого что прорастет? Нет, как ни старался, картинки не выходило – сухой, протокольный набор слов, без души и красок.

После четвертого кофейного заряда Прохоров обхватил голову и вслух произнес такую матерную тираду, что портовые грузчики немедленно приняли бы его за своего. Буквы в слова складывались, а в предложения - никак. Будущая книга застряла на первом же абзаце.

Следующий день ознаменовался короткой вспышкой вдохновения – родились-таки первые десять тысяч знаков – но на следующее утро Игорь удалил их: муза зло пошутила – напела редкостной дряни. Быстро прошла неделя – лицо писателя вытянулось, под глазами темнели круги, он похудел и осунулся… Вторая неделя ничем не отличалась от первой – разве что еще больше состарила Игоря, взвалив на плечи невидимый груз.

В конце третьей позвонила Васенкова:
- Игорь, добрый день. Как продвигаются дела с рукописью?
- Нормально, идут.
- Простыли? – забеспокоилась редакторша, услышав хриплый голос: на самом деле, Прохоров столько курил, что сели голосовые связки.
- Да все нормально. Скоро будет рукопись.
- Ждем: чтобы до майских успеть, времени всего ничего осталось.
- Уже заканчиваю, на последних страницах.
- Вот и отлично! Тогда не буду отвлекать!

Положив трубку, Игорь громко рассмеялся – рукопись в зачаточном состоянии, семьдесят не вычитанных страниц, да и то…

Он разучился писать. Забыл обо всех верных, но надоедливых постулатах: «Ни дня без строчки!», «Писатель должен писать!» и прочее, прочее – а ведь когда-то испоганил стену, чтобы вывести их маркером перед монитором. Долгий путь – от коротких зарисовок, рассказов, повестей – до книг, оказался перечеркнут жирной линией глупости. Когда идешь вверх – силы есть: они черпаются из осознания своего развития, роста, а когда приходиться идти снова… Да почти никто не смог пройти его снова – нет такого стимула: имя на обложке уже мелькнуло, успех требует повторения и признания…

Толстая Васенкова звонила еще пару раз, и перестала; мэр не звонил вообще; медаль была сдана в ломбард, когда от гонорара ничего не осталось, «БМВ» ушел за долги по кредиту…
 
Игорь Прохоров стал вполне успешным менеджером среднего звена: иногда он выкладывал свои рассказы на «Прозе» и получал хорошие отзывы…

Русская литература потеряла человека, которому суждено было однажды изменить ее лицо…