Глава 6. Долг платежом красен

 
       Вернувшись в свою резиденцию  и пару часов отдохнув, Мельгунов прошел в    адмиралтейский кабинет, уселся за заваленный бумагами рабочий стол и, раскурив  длинную трубку с душистой «виргинией», глубоко задумался.   
       Все увиденное глубоко потрясло  генерал-губернатора. Как один из образованнейших мужей Империи,  почитатель Дидро и близкий друг Ломоносова, он  прекрасно знал, что такое эволюция и  научно-технический прогресс. Но перемещение во времени и пространстве! Это выходило за пределы человеческого разума.
       Однако, являясь прагматиком  и  патриотом Отечества, Алексей Петрович осознавал все те небывалые выгоды, которые  сулило появление этого корабля  для России. От возможных перспектив  использования крейсера и его команды, захватывало дух.
       В последний раз глубоко затянувшись и  поставив трубку в стойку, Мельгунов  зазвонил  в  миниатюрный серебряный колокольчик и на пороге кабинета возник  пожилой лакей.
       - Кузьма, - бросил ему генерал-губернатор. - Пригласи-ка ко мне  господина Морозова.
       - Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, - ответил тот и беззвучно исчез.
       Через несколько минут в кабинете появился капитан-лейтенант  и выжидательно застыл у двери.
       - Проходи, Павел Петрович, присаживайся, - кивнул ему генерал-губернатор на стоящее у стола кресло. - Нам предстоит немало работы. Как сам понимаешь, безо всякого промедления  я обязан  уведомить государыню Императрицу  о наших  гостях и получить  из Санкт - Петербурга инструкции на сей счет. Так что бери бумагу, перо и пиши.
       В течение следующего часа, заложив руки за спину и расхаживая по кабинету, Мельгунов  четко и лаконично продиктовал адъютанту текст письма, заканчивающийся словами. «…А дабы матушка - Государыня    ты не сомневалась в моих словах и не сочла   сумасшедшим, письмо сие посылаю с моим личным адъютантом, вместе со мной посещавшим тот дивный корабль. 
А к письму  прилагаю картинку, полученную  от его капитана, на коей корабль тот изображен весьма точно, и жду Высочайших повелений. 
Твой покорный слуга, генерал-губернатор Архангелогородский и Ярославский, действительный тайный советник Мельгунов».
       Прочитав написанное  адъютантом и оставшись довольным, генерал-губернатор уселся за стол, удостоверил его  личной печатью  и протянул Морозову.
       - Запечатай в пакет вместе с картинкой и засургучь,   -  передал он ему взятую со стола рамку с фотографией крейсера, - выпиши себе подорожную  и завтра поутру  отправляйся в Санкт - Петербург. Вручишь сие лично   матушке-императрице. Да поспешай не торопясь, Павел Петрович, - хитро взглянул Мельгунов на адъютанта. - Чем больше  эти «аргонавты»  здесь   погостят, тем  нам лучше. У них многому можно поучиться.
       - Полностью с вами согласен Алексей Петрович, -   ответил  Морозов.  - Пребывание этих людей у нас, можно использовать с великой пользой.
       Утром следующего дня, простившись с отъезжающим адъютантом, генерал-губернатор вторично принял у себя Морева. На этот раз их встреча была более продолжительной и деловой.
       Для начала, поинтересовавшись, завтракал ли гость, и получив утвердительный ответ, Мельгунов сообщил Мореву, что отправил извещение в  столицу о прибытии их корабля в Архангельск.
       - Смею предположить, - сказал он, - что матушку -  Императрицу весьма заинтересует  это известие, и она пожелает лично встретиться с Вами.
       - Почту за честь, -  дипломатично ответил Морев,  нисколько не удивившись этой новости, поскольку предполагал именно такое развитие событий.
       - А теперь у меня к вам прямой вопрос, Александр Иванович, - помолчав с минуту,  сказал Мельгунов. - Насколько я понял, возвращаться  назад  вам некуда. Что думаете делать?
       -  Если не прогоните, мы хотели бы остаться в России, - улыбнулся Морев.
       - Помилуйте, помилуйте, батенька!  - замахал руками  генерал-губернатор. - Мы же как-никак соотечественники и почтем за честь, ваше пребывание здесь. Уверен, оно пойдет  нашему Отечеству на великую пользу.
       - Благодарю вас, ваше высоко превосходительство, -  ответил Морев. - Я и не ожидал иного. А пользу России мы можем, безусловно, принести немалую.
       - Вот и договорились, - в свою очередь улыбнулся Мельгунов. - А теперь, Александр Иванович, я хотел бы  предложить для  вас и   вашей команды удобное место проживания на берегу. Не все ж  вам сидеть на корабле.
       - Да, действительно, мы довольно долго находились в море и  истосковались по суше, - согласился Морев.
       - В таком случае  мы с Григорием Дмитриевичем  покажем его вам. А вот, кажется и он, - услышав шум подъезжающей кареты,  взглянул на циферблат часов Мельгунов.
       Спустя минуту, за дверью раздались тяжелые шаги, и в кабинете появился наместник.
       - Утро доброе, Алексей Петрович, утро доброе господин капитан, поочередно   приветствовал он  собеседников.  Моя карета  внизу, можем ехать?  - вопросительно взглянул   на генерал-губернатора.
       Тот согласно кивнул головой, все трое  спустились вниз, и вышли на  обширное крыльцо. 
       Погожее осеннее утро радовало глаз лучами нежаркого солнца, бледной синевой северного неба и золотом опадающих с деревьев листьев. Откуда-то издалека  доносился мелодичный звон колокола и разноголосые крики петухов.
       - Когда все уселись в карету, сопровождавший ее верхом на кауром жеребце молодцеватый драгунский офицер в каске и синем, с красной оторочкой мундире,  рявкнул сидящему на козлах бородатому кучеру, - пошел!  - и карета выехала в город.
       Как и в прошлый раз, но уже осознанно, покачиваясь на мягких подушках, Морев с интересом взирал  на  древний Архангельск,  слушая комментарии своих спутников.
       Миновав гостиный двор, шумевший многочисленной разноязычной толпой и белокаменную громаду   Михаило - Архангельского монастыря, в южной его части, карета вскоре выехала  за крепостную стену и направилась по выложенной булыжником дороге в сторону зеленого бора, расположенной на берегу моря, неподалеку от порта.
       Здесь, под сенью вековых сосен, окруженный  высокой кованой оградой, стоял каменный двухэтажный дом с  башенкой,      выстроенный в европейском стиле. 
       При появлении кареты, двое солдат в зеленых   мундирах      распахнули створки массивных ворот и, въехав на широкий зеленый двор, она остановилась у украшенного каменными львами  подъезда, из которого вышел и поспешил   навстречу коренастый человек в синем камзоле и напудренном парике.
       - Вот мы и приехали, -  сказал наместник и  ступил в предупредительно открытую спешившимся драгуном, дверь кареты.
       - Это, моя летняя  резиденция, господин капитан.  А это  мой  секретарь, коллежский асессор Клавдий Павлович  Розанов, - представил  Мельгунов склонившегося в низком поклоне человека. - Дом пуст, - продолжил он, -   а посему вы и ваши старшие офицеры   могут расположиться в нем,   младших  же мы разместим в одной из казарм  охраны, - указал он рукой в сторону нескольких строений, расположенных в глубине  обширной усадьбы.  А теперь прошу осмотреть помещения, устроят ли они вас.
       Летняя резиденция генерал-губернатора была столь же обширна, как и зимняя и с успехом могла уместить в великолепно меблированных комнатах  не  один десяток постояльцев. Помимо них, там  имелись просторные  обеденный  и танцевальный залы, большая  кухня с подвалом  и помещения для прислуги.   Казарма оказалась также довольно вместительной  и вполне пригодной для проживания.
       - Прекрасные помещения и место, ваше высокопревосходительство, -  не скрывая своего удовольствия, - сказал Морев. - К тому же   недалеко от порта. Я глубоко Вам признателен.
       - Пустое, - улыбнулся Мельгунов. - Вы на моем месте поступили бы точно так.
       - А ты, Григорий  Дмитриевич, позаботься, чтобы сегодня же сюда завезли  самые свежие продукты, горячительные напитки и  найди хорошего повара.
       - Будет сделано, Алексей Петрович, - без промедления ответил наместник. - А повара я пришлю своего  личного. Готовит подлец, пальчики оближешь. 
       - Может не стоит повара господа?  - попытался отказаться Морев. - У нас свой кок  имеется.
       - Еще как стоит, - хитро прищурился наместник. - Глядишь, мой у вашего чему-нибудь  новому научится.  К слову, таких  вкусных щей, как у вас на борту, я право дело не встречал, хоть на этом деле собаку съел.
       - Да, Григорий Дмитриевич у нас первый гурман на всю губернию, - весело рассмеялся Мельгунов. - Теперь в отношении  обслуги.  Клавдий Павлович, - обратился  генерал - губернатор  к  безмолвно стоявшему секретарю. - Пришли сюда батенька десяток лакеев порасторопней    и  нескольких прачек поядреней.
       Морев хотел было вновь  возразить, но Мельгунов  опередил его, заявив, что никакие возражения не принимаются. - Берег, батенька не корабль, - назидательно произнес он. - Тут без лакея, офицеру никуда. Сам служил, знаю.
       Ну, в отношении вашего размещения вроде бы порядок, -  взглянул на Морева генерал - губернатор. - По всем  возникающим вопросам, в мое отсутствие, обращайтесь к  Клавдию Павловичу, он будет находиться здесь постоянно.
       Теперь по поводу  съезда команды на берег. Ее переправит пакетбот начальника порта, а людей и вещи, доставят сюда  на гужевом транспорте. Григорий Дмитриевич, даст на   этот счет необходимые распоряжения.
       -  Когда  выслать пакетбот?  - вопросительно взглянул наместник на Морева.
       - Если можно, завтра  к полудню, -  ответил Морев.
       -  Отчего ж нельзя? - вспушил роскошные усы генерал. - Все в нашей власти.      
       После этого все  вернулись в город и отобедали у наместника. Во время обеда Морев сообщил, что у него на борту находится подобранный в Атлантике английский морской офицер   с потопленного голландским  кораблем   фрегата «Лоустофф».
       -  Сие весьма интересно, - оживились хозяева. - И как вы думаете с ним поступить?
       - Свезти на берег и посадить на какой-нибудь купеческий корабль, следующий в  Англию, -  пожал плечами Морев.
       -  А вот этого делать, батенька пока  не стоит, - со значением  произнес Мельгунов.  Его не устраивала мысль  о том, что в этом случае Европе  станет  многое известно о необычном корабле Морева.   
       - Англичанина Александр Иванович потрудитесь доставить ко мне, - продолжил генерал-губернатор, - а я  с первой оказией отправлю его в Санкт - Петербург. Ну а там, установленным порядком, его передадут  послу короля Георга.
       - Кстати, за спасение своих офицеров на море,  - многозначительно поднял вверх украшенный  бриллиантовым перстнем палец наместник, - англичане выплачивают щедрое вознаграждение. Полагаю, этого  не оставит без внимания  и матушка-императрица.
       - Как прикажите, господа, -   согласился Морев.  Он все больше привыкал  к  манерам и языку этих высокопоставленных чиновников, которые  выгодно отличались  от правил поведения и речи его бывших начальников.
       - И еще, я попрошу вас, Александр Иванович, - откинулся в кресле генерал-губернатор, - ни под каким предлогом не пускать на судно  иностранцев. Среди них немало соглядатаев недружественных нам держав.
       - Я понял вас, - Алексей Петрович и дам соответствующие распоряжения - ответил  Морев.
       На корабль он вернулся в приподнятом настроении  и встретившие его на мостике помощник  с Пыльниковым доложили, что   час назад, к  крейсеру подошла шлюпка  и с нее на надстройку попытались высадиться несколько пьяных моряков, судя по всему скандинавов.
       - Ваши действия?   -  поинтересовался Морев.
       - Я приказал    вооружить пожарный гидрант и смыл их за борт, - пробасил  Лобанов.
       - Правильное решение, Михаил Иванович - констатировал  Морев. - Так же действуй и впредь. И проинструктируй на этот счет вахтенных офицеров.  Что внизу?
       - Башир Нухович с Березиным  читают  команде очередную лекцию   по истории России восемнадцатого  века, - сказал Пыльников. - Затем планирует организовать зачет. Кто не сдаст, будет уволен на берег в последнюю очередь.
       - Ну что же, это правильно, -  вынул из кармана пачку сигарет и протянул ее   офицерам Морев.  Лобанов щелкнул  зажигалкой, и все закурили.
       - А как с берегом?  - с надеждой глядя на командира и попыхивая дымком, осторожно поинтересовался,    минер. - Очень уж команда по земле соскучилась.
       - И еще кой по чему, - белозубо скалясь, поддержал его  Лобанов.
       - Вопрос  с генерал - губернатором решен, -  сообщил им Морев. -  Нас разместят  в его летней резиденции, она вон в том бору, что виднеется справа от города.
       - Судя по всему, хорошее место, -  сказал помощник, вскинув к лицу бинокль. Главное от порта недалеко. 
       - Именно так, - согласился  Морев. - А теперь Михаил Иванович вплотную займись подготовкой к переезду.   Всем иметь с собой только самое необходимое. На всякий случай, захвати  и оружие. Пять пистолетов и столько же автоматов с запасными магазинами. Завтра в полдень к нам пришвартуется  пакетбот и переправит команду на берег.
На корабле оставить усиленную вахту. Приказ ясен?
       - Точно так!  - козырнул Лобанов. - Разрешите выполнять?
       - Валяй, - кивнул командир, и помощник  исчез в люке.
       На следующий день, в назначенное время к крейсеру подошло двухмачтовое судно  и, приняв на борт две трети экипажа, направилось к порту.
       Он вновь был оцеплен  солдатами,  на причале  красовалось  полтора десятка карет и рыдванов, у которых стояли  наместник, начальник порта и уже знакомый Мореву драгунский офицер.
       - Рад лицезреть вас, господа, - приветствовал генерал его и заместителя, первыми ступивших на причал. - Пусть ваши люди усаживаются, и  поедем, - добавил он,  одобрительно  окинув взглядом  всех прибывших.
        Лобанов  (старпом остался старшим на борту), быстро распределил  всех по  местам, наместник с Моревым и Сокуровым уселись в карету и весь поезд, сопровождаемый десятком драгун, тронулся с места.
       Через полчаса неспешной езды  он въехал  под густые своды векового бора, благоухающего запахом хвои и осенних листьев, а затем и во двор резиденции.
       Предоставив встретившему их Розанову с  помощником  размещать  команду, Морев   с заместителем, по предложению  наместника  прошли по выложенной гранитными плитами дорожке к расположенной неподалеку, увитой плющом  мраморной беседке, и присели   там на покрытую ковром  скамью.
       - А что, господа, англицкий офицер с вами?  -  поинтересовался наместник.
       -  С нами, - ответил Морев, - прикажете привести?
       -  Да, Алексей Петрович  просил доставить  сего господина к нему, - качнул париком генерал.
       Через несколько минут, в сопровождении  Березина, в беседке появился Ричард Браун, отвесивший присутствующим изящный поклон.
       Это и есть  английский лейтенант, - сказал, обращаясь к наместнику Морев. - А рядом с ним мой офицер, он  может выступить в качестве переводчика.
       - Весьма похвально, - заинтересованно взглянул наместник на Березина. - В таком случае скажите англичанину, что я весьма рад видеть его нашим гостем. Березин перевел.
Браун  с чувством что-то ответил и снова раскланялся.
       - Он  выражает вам свою признательность, ваше превосходительство - перевел Березин.
       -  Хорошо, -  величаво качнул головой наместник. - А как здоровье короля Георга?
       -  Его величество  находится в полном здравии, -  выслушав  ответ Брауна, - сказал  особист.
       - А теперь господин э-э…   «старший лейтенат», - подсказал генералу Сокуров, - господин старший лейтенант, переведите англичанину, что его желает видеть у  себя генерал-губернатор, куда он отправится вместе со мной.
Березин перевел.
       - Ну, что же, Александр Иванович, приглашаю вас отобедать у Алексея Петровича, а заодно  доставим  к нему и  сего отрока, -  кивнул наместник на Брауна.
       - С удовольствием, - сказал Морев  и,   отдав несколько распоряжений  заместителю, вместе с генералом  и Брауном,  направился к карете.
       После представления английского офицера Мельгунову  и   обеда, во время которого пили за здравие Императрицы Екатерины и короля Георга,  поручив Брауна заботам  одного из своих чиновников, генерал-губернатор вместе с Моревым и наместником  вышли прогуляться  в прилегающий к резиденции, разбитый в английском стиле парк.
       Здесь, в процессе дружеской беседы, капитан 1 ранга  заявил, что, не желая быть обузой для хозяев, он хотел бы  отблагодарить их.
       - О! Неужели вы думаете, Александр Иванович, что мы  потребуем плату за гостеприимство, - рассмеялся  Мельгунов.
       - Обижаете вы нас, однако, - поддержал его наместник.
       -  Я имел ввиду совсем другое, господа, - со значением произнес Морев. - Среди моих офицеров имеются  специалисты в области картографии, артиллерии, механики  и еще целого ряда наук, знания которых вам очень пригодятся.
       -  Гм, - это действительно бесценное предложение, -  заблестев глазами,  ответил  Мельгунов и остановился. - А поскольку о столь серьезных вещах не резон говорить на ходу, предлагаю продолжить беседу в моем кабинете.
       Через несколько минут, уютно расположившись в мягких креслах адмиралтейского кабинета, генерал-губернатор с наместником  с интересом слушали  Морева.
       Для начала он предложил  им воспользоваться услугами своих штурманов, в части предоставления подробных карт земного шара и точных лоций  Мирового океана,  с основными путями судоходства.
       - Сие было бы великолепно! - даже привстал со своего места Мельгунов, понимая все те преимущества, которые в этом случае обретет Россия в области открытия новых земель, мореплавании и торговле.
       - Помимо названного,- продолжил капитан 1 ранга, - мои механики могли бы предоставить вашим корабелам чертежи и оказать существенную помощь в постройке новых самодвижущихся судов.
       - Это  к-каких, навроде вашего? - заикаясь, спросил выпучивший глаза наместник, а генерал-губернатор, вынув из кармана камзола шелковый платок, стал утирать внезапно вспотевший лоб.
       - Не совсем, но они будут ходить без парусов и значительно быстрее.
       - ??!
       - И еще,- выдержав паузу - сказал  Морев    - мы готовы  помочь русским оружейникам изготовить качественно новые артиллерийские орудия, многократно превышающие по дальности ведения огня, мощи и скорострельности  лучшие европейские образцы.
       После этого сообщения  оба генерала впали в  состояние прострации.
       Видя это, Морев с деланным равнодушием  перевел взгляд на    висящий  на стене, за спиной  Мельгунова,  портрет   Императрицы  в золоченой раме и стал ждать    дальнейшей реакции.  Его предложения   не были спонтанными.
       Накануне, вечером, пригласив в кают-компанию  на совещание всех командиров боевых частей и начальников служб, он выяснил у них, какую реальную  помощь  возможно оказать радушным хозяевам. И предупредил, - предложения должны быть конкретными и реально выполнимыми.
       Первым высказался  штурман, предложив выделить для  канцелярии губернатора  комплект карт и лоций.
       - Тем более, что мы их можем отксерокопировать, - сказал он.
       - Дельно, - сказал Морев. - Михаил Иванович, запиши, - бросил он сидящему рядом помощнику.
       Тот кивнул    головой и забегал пальцами по клавиатуре портативного ноутбука.
       -  Александр Иванович, -  обратился к командиру со своего места механик. - У меня в личной библиотечке имеются чертежи колесного парохода Фултона. - Если прикажите, я могу организовать     его постройку  на местной судоверфи.
       Морев давно знал Ярцева, который   был  талантливым инженером,   имел в дивизии прозвище «Кулибин»   и слов на ветер не бросал.
       -   Вы уверены в этом? - тем не менее, переспросил он капитана 2 ранга.
       -   Вполне, -  безапелляционно  ответил тот,  и бросил взгляд на своих командиров дивизионов. - Те согласно качнули головами.
       - Что ж, отличное предложение, - довольно прищурился Морев, а Лобанов снова задолбил по клавиатуре.
       - Разрешите мне, Александр Иванович, - встал со своего кресла  Корунский. - Мы с  командиром  БЧ-3, - тронул он за плечо сидящего рядом Пыльникова,- готовы  встретиться с местными оружейниками, на предмет создания   артиллерийского орудия, заряжающегося с казенной части.
       - И вы думаете,   они смогут его изготовить?  - засомневался Морев.
       - А почему нет?  - удивился   Корунский. - Вполне. Русский Левша, как известно, блоху подковал. У нас к тому же имеется отличный справочник  по истории развития артиллерийского оружия, с техническими выкладками и схемами.
       -  Ну что ж, - согласился Морев, - Михаил Иванович, - запиши и это.
       С дельными предложениями выступили и многие другие офицеры.
       В частности помощник, предложил свои услуги по созданию водолазного дела, начальник РТС - проводных средств связи, а врач - совершенствованию медицинской помощи больным.
       Когда  их  список   перевалил за десяток, - Морев  поблагодарил  всех за активность  и  отпустил. После этого, посоветовавшись с Сокуровым и  Кругловым, для начала решил остановиться на трех направлениях, только что изложенных генерал-губернатору и наместнику.
       - Хорошо, что я не перечислил всего, что мы можем. Их бы точно, «кондратий» хватил, - перевел Морев взгляд с портрета на своих собеседников.
       Первым   пришел в себя  Мельгунов.   
       Он молча встал  и крепко пожал Мореву руку. Секунду спустя,  то же самое сделал и наместник…
       На следующий день, Морев вместе  с Гальцевым, в кабинете  генерал-губернатора   вручили ему отксерокопированные   штурманами карты и   лоции, а также аккуратно переплетенные пояснения к ним.
       - Благодарю вас господа,  - с чувством  произнес Мельгунов. - Сии бесценные карты, вне всякого сомнения, пойдут на великую пользу России.
       - Но только в том случае, если не попадут в чужие руки, - улыбнулся Морев.
       -  О, я приложу все усилия, чтобы этого не случилось, - ответил генерал-губернатор. - Жаль, что я получил их  после отъезда моего адъютанта в Санкт-Петербург. Матушка императрица была бы несказанно рада такому подарку.

       А в это самое время капитан -лейтенант Морозов, меняя лошадей на почтовых станциях  и при необходимости сворачивая челюсти нерасторопным смотрителям, неуклонно приближался к столице.
       Посещение императорского двора, да еще с такой необыкновенной новостью, волновало и одновременно тешило самолюбие  адъютанта. Во время учебы в Морском корпусе и службы у Мельгунова, ему не раз  доводилось видеть Императрицу на смотрах и   парадах, теперь же предстояла аудиенция с ней во дворце. И это наполняло сердце Морозова гордостью и   трепетом.
       Поздним вечером пятого дня, предъявив  караульному офицеру подорожную,    Морозов въехал  в окутанную туманом столицу, освещенную неверным светом уличных фонарей.  Добравшись до Невского проспекта, он остановился на постоялом дворе, потребовал в номер   ужин  и,   закусив, завалился спать.
       Проснувшись поутру, капитан-лейтенант  по пояс вымылся холодной водой, побрился и  облачился в  парадный мундир.   
       После этого он позавтракал и, пристегнув к поясу шпагу, накинул сверху дорожный плащ. Затем, расплатившись с хозяином, спустился вниз и уселся в поданный   экипаж.
       - Во дворец, - бросил он  кучеру, и подковы   лошадей весело зазвенели  по гранитной  мостовой.
       Когда экипаж миновал набережную Невы и въехал на Дворцовую площадь, капитан-лейтенант приказал кучеру остановиться у парадного подъезда и ступил под его своды. Внутри адъютанта встретил дежурный  офицер  и поинтересовался целью визита.
       - От его высокопревосходительства Вологодского генерал-губернатора     Мельгунова, с особым поручением к ее Императорскому Величеству, - деревянно отрапортовал Морозов.
       - Ожидайте, я доложу о вас, - сказал офицер  и  направился  к противоположной двери  погруженного в утреннюю полутьму зала, по обе стороны от которой застыли  истуканами два рослых кавалергарда  с ружьями.
       Морозов уселся на один из мягких, стоящих у стены стульев и  стал ждать. В том, что Императрица его примет, адъютант не сомневался, поскольку Мельгунов пользовался ее особым расположением.
       Спустя непродолжительное время  офицер вернулся и пригласил Морозова следовать за собой. Миновав несколько длинных переходов, они поднялись на второй этаж и оказались  у высокой двухстворчатой двери, которую охраняли еще двое кавалергардов.
       - Присядьте, вас пригласят, - сказал   офицер и  оставил  Морозова одного. Тот снял шляпу с  плащом и, повесив их на стоящую рядом вешалку, присел на стул. В этот раз ожидание затянулось на целый час.
       Наконец одна из створок двери отворилась, и на пороге появился  рослый   человек  в блестящем  мундире.   
       - Это ты, штоль, от Мельгунова? - мягким баритоном спросил он, окинув взглядом вскочившего адъютанта.
       - Так точно, ваше сиятельство!  - узнал в человек всесильного фаворита Морозов.
       - С чем прибыл?
       -  Со срочным донесением для государыни императрицы.
       - Дай, - протянул  блеснувшую перстнями руку Потемкин, и  адъютант вручил ему    засургученый бумажный пакет.
       - Жди, -  также мягко сказал князь и исчез за   дверью.
       Вскоре дверь снова отворилась, и  князь пригласил Морозова войти.
       Затаив дыхание, тот шагнул через порог  и почувствовал тонкий запах духов. В центре небольшой, изысканно обставленной комнаты, у резного,   красного дерева столика, в высоком кресле сидела  Императрица, одетая в простое голубое платье и капор, и, держа в руке распечатанное письмо,  испуганно смотрела на вошедшего.   
       - Друг мой, - обеспокоенным  голосом спросила она,  - здоров ли  Алексей Петрович?
       - Здоров, ваше  высочество, -  склонился в поклоне Морозов.
       - Вы знакомы  с содержанием письма?
       - Да, я писал  его   под диктовку его высоко превосходительства, - подтвердил тот.
       - И это все правда?  - сделала большие глаза Императрица.
       - Истинная правда, - осенил себя крестом адъютант.
       -  М-да, - хмыкнул  рассматривавший в это время фотографию крейсера  светлейший. - Чертовщина какая-то. Не корабль, а химера. И картинка сия, не красками писана,- послюнявив палец, провел он по глянцевой поверхности фотографии. - А ну - ка, присядь, и расскажи нам обо всем подробно.
       - Да-да, - поддержала светлейшего императрица, - вот сюда,- указала она на банкетку рядом с собой.
       И, осторожно присев на краешек, Морозов начал  свой необычный  рассказ.
       Сначала в глазах  слушателей  сквозило недоверие, затем оно сменилось неподдельным интересом.
       - Да брат, - сказал светлейший, когда  капитан-лейтенант закончил-   Все сие столь необычно, что трудно поверить.  А   ты как считаешь матушка? - взглянул он на Императрицу.
       - Вы люди военные, вам виднее, - дипломатично ответила та.
       - Сие точно, - согласился князь и,  взяв со столика золоченый колокольчик, позвонил в него.
       Из второй, одностворчатой двери комнаты  тут же появился  лакей  и  застыл в ожидании.
       - Принеси - ка нам любезный графинчик перцовки и соленых огурчиков, -  велел ему светлейший.
       Когда желаемое было доставлено, и слуга величаво удалился, князь набулькал золотистой перцовки в две серебряные чарки и одну поднес адъютанту.
       - Давай выпьем, что б лучше думалось,- сказал он ему, - а то у меня сплошная каша в голове.   Залпом выпил  и захрустел пупырчатым огурцом.
       Морозов вопросительно взглянул  на императрицу, та кивнула, и он проглотил перцовку, не ощущая   вкуса. 
       - Вот теперь вроде бы  полегчало, - сказал ни к кому не обращаясь светлейший. - А ну- ка давай по второй, - наполнил он чарки. Выпили.
       Все это время Екатерина внимательно рассматривала фотографию крейсера и о чем-то думала.
       - Так что будем делать, матушка?  - грузно  уселся в кресло  светлейший. - Все это, - кивнул он на фото, - весьма занимательно.
       - Весьма, - согласилась императрица. - А посему, Григорий Александрович, наклонилась она к фавориту, - прошу тебя  немедля ехать в Архангельск и самому во всем разобраться.
       - Ова?  - высоко вскинул брови светлейший. - Нешто у тебя, матушка  нету  кого помоложе и шустрей?   
       - Таких  как ты,  нету, - со значением ответила  Екатерина  и осторожно положила снимок на столик.
       -  И то верно, -  самодовольно  качнул головой светлейший. - Ну что, поедем, господин капитан?  -  обратился он к  Морозову.
       -  Я к вашим услугам, ваша светлость!  -  быстро встал тот со своего места.
       -  Только гляди, - если что не так, повешу, - погрозил ему пальцем светлейший.
       -   Вешайте!  - с готовностью ответил Морозов и вытянулся во фрунт.
       -   А ты, однако, смел, голубчик, -  величаво поднялась с кресла  Императрица. - Вот тебе за труды, - сняла она с пальца золотой перстень с бриллиантом и протянула Морозову.
       - Премного благодарен, ваше величество растроганно  сказал тот и поклонился.
       -  Ну, ты давай, братец, подожди меня там, - ткнул  пальцем светлейший на дверь,- я сейчас буду.
       Следующим утром, едва над столицей занялася  заря, поезд со светлейшим тронулся в путь. Если того требовало дело, ленивый от природы и склонный к сибаритству  светлейший, проявлял небывалую энергию и распорядительность. 
        Впереди  катила его  золоченая,    роскошная карета,  в которой покачивались на мягких подушках Потемкин с Морозовым, за ней  массивный рыдван с  личным поваром  и  дорожными припасами; замыкал  шествие десяток  лейб-гусар в зеленых доломанах и меховых  шапках с красными шлыками, во главе с ротмистром.
       Ночевали на почтовых станциях, приводя в неописуемый трепет их смотрителей.
       Во время короткого отдыха, светлейший бражничал с Морозовым и   ротмистром, отличавшимся  необычайной стойкостью в выпивке,   в громадных количествах поедал редьку и квашеную капусту, а между делом   играл с офицерами в карты.
       Двигались достаточно быстро и без особых приключений, если не считать выбитых ротмистром зубов у нескольких нерадивых смотрителей, да зарубленного гусаром конокрада, пытавшегося угнать лошадь.
       На седьмой день, в утреннем полумраке,  миновав шлагбаум с  караульной будкой, въехали в Архангельск, где, как и две недели назад, стояла небывало теплая  погода, и направились к резиденции генерал-губернатора. 
       Вопреки ожиданиям,  он  был уже на ногах  и искренне обрадовался столь высокому гостю.
       Светлейший, как и Екатерина, ценя  умных и деятельных людей, всегда благоволил к Мельгунову, выделяя его из числа  других губернаторов.
       -  Ну, как поживаешь, Алексей Петрович? - сказал он, облобызав  хозяина. - Я к тебе по повелению матушки.
       - Все хорошо, ваше сиятельство, - ответил  Мельгунов,  - как здоровье Государыни - Императрицы?
       -  Слава Богу, -  слегка качнул головой светлейший. - Да вот только ты, Алексей Петрович, со своим адъютантом,- кивнул он на Морозова, - привел нас с матушкой в изрядное замешательство. Давай, вези в порт, сам хочу лицезреть сей корабль. Тем паче, что к флоту дело имею прямое.
       - Как прикажете, ваша светлость, - сказал Мельгунов. - Вот только велю подать карету.
       - Поедем на моей, - ответил Потемкин, горя нетерпением.
       - Слушаюсь, - повиновался   губернатор, и все  трое направились к выходу из дома. Внизу, чуть приотстав, Мельгунов сделал знак  дежурному унтер-офицеру, тот быстро подошел  и хозяин, что-то   шепнул тому на ухо.   
Через минуту    блестящая кавалькада выкатилась за ворота.
        Необычный вид стоящего в гавани громадного корабля,  поразил  вновь прибывших. Светлейший  застыл на причале  в немом оцепенении, а один гусар не удержался в седле и упал с лошади.
        - Однако, - пробормотал  светлейший, приходя в себя и обескуражено глядя на генерал-губернатора. - Невиданно!  Алексей Петрович, вели   подать  какую-нибудь шлюпку, мы  немедля отправляемся на корабль.
       - Зачем же шлюпку, ваше сиятельство? -  мягко возразил Мельгунов. - Вон    стоит моя яхта, -  указал он  на пришвартованное  неподалеку  изящное судно. - Кстати, с минуты на минуту здесь будет и наш гость - командир того самого корабля.
       - Как? Он разве на берегу?  - удивился светлейший.
       - Да, Григорий Александрович.  Я поселил  его вместе с командой  в своей летней резиденции  за городом.   
       Словно в подтверждении его слов сзади донесся цокот копыт по деревянному настилу  и неподалеку остановился  небольшой экипаж. 
       Из него вышел и спешно направился к стоящей на причале группе  рослый человек. Это был Морев, извещенный посыльным о  визите светлейшего и необходимости  срочного прибытия в порт.
       - Здравия желаю, господа! -  приветствовал он  всех присутствующих и, остановившись в двух шагах от Потемкина с Мельгуновым, бросил руку к козырьку фуражки. - Разрешите представиться, ваша светлость. Командир крейсера, капитан 1 ранга  Александр Иванович Морев.
       - Вот те раз, - несколько растерялся князь. - А вы разве меня знаете?
       - Точно так, - ответил Морев. - Вы генерал-фельдмаршал, князь Григорий Александрович Потемкин.
       - Все верно, - сказал удивленно светлейший.  - За малым исключением. Я генерал-поручик.
       - Насколько мне известно из истории, -   тихо произнес   Морев, - вы станете генерал-фельдмаршалом.
       - Кхы-кхы, -  даже закашлялся светлейший. - Так я вошел в историю? - также тихо спросил он 
       - Да, - подтвердил Морев. - Как крупнейший государственный деятель времен правления Императрицы Екатерины Великой. Новая Россия  помнит и чтит  ваши заслуги.
       Неслыханно, - прошептал светлейший, и глаза его увлажнились. На минуту на причале установилась полная тишина, нарушаемая только плеском легкой волны и криками вившимися вдалеке чаек.
       - Ну что ж, господин капитан, - растроганно произнес князь. - Премного благодарен потомкам, что  не забыли меня. А корабль то покажешь?  - ишь какой он у тебя мудреный, - переходя на «ты», - кивнул он головой на залив.
       - Почту за честь,- наклонил голову  Морев,  и все направились в сторону яхты.
Вскоре, поставив белоснежные  паруса и  подгоняемая легким бризом, она  заскользила к ракетоносцу.
       Коротающий в настывшей рубке второй час утренней вахты, капитан-лейтенант Бельский сразу же заметил появившуюся на пустынном  причале  порта золоченую карету в сопровождении эскорта  и вскинул к глазам тяжелый бинокль.
       -  Никак какое-то начальство, - пробормотал он. - И, судя по охране, покруче генерал-губернатора.
       Бельский  нажал педаль «каштана»  и приказал  вахтенному центрального немедленно разбудить и вызвать наверх   помощника командира.
       - Какого черта, - пробурчал  появившийся через несколько минут из рубочного люка, сонный Лобанов.
       - Михаил Иванович, взгляни, - к нам никак гости, - сунул Бельский помощнику бинокль.
       - Ну-ка, ну-ка, - хриплым со сна голосом  сказал тот и приник к окулярам.  - Точно. Судя по всему, какой-то важный гость из столицы. И вдруг, поймав в мощную оптику  лицо  глядевшего в их сторону    высокого грузного   человека, едва не выронил бинокль.
       -  Да это же…, это  сам  князь Потемкин!  -  воскликнул он, вспомнив, что видел это лицо на одной из картин, в прошлом году  в Эрмитаже. - Точно,  Григорий Александрович Потемкин, фельдмаршал, князь и фаворит  Екатерины Великой!
        Давай Валера, дуй вниз и прошвырнись по   отсекам. Чтобы вся вахта привела себя в порядок  и была готова к встрече. Интенданта и кока на камбуз, пусть быстро варганят, что повкусней.  Ну, давай, чего стоишь!  - заорал он на остолбеневшего Бельского и тот, загремев сапогами по трапу, обрушился в люк.
       После этого помощник взглянул на светящийся  циферблат наручных часов - было без четверти шесть.   
       - Шустрый, однако, фельдмаршал, - подумал он, снова вскинув бинокль к глазам. Ни то, что наши генерал-адмиралы, те в это время обычно дрыхнут.
       - А вот и кэп, - увидел он вышедшего из подъехавшего экипажа Морева. - Видать подняли с постели.
       Когда Морев, козырнув  стоящим на причале, о чем-то заговорил с Потемкиным, а спустя непродолжительное время  вся группа направилась к стоящей неподалеку  губернаторской  яхте, Лобанов вызвал наверх  мичмана Ксенженко     и  приказал  тому быть готовым  пришвартовать отвалившую от причала яхту.
       - Есть! - ответил  тот и, спустившись вниз, поспешил на носовую надстройку.
       Когда  яхта подошла к борту,   мичман принял с нее пеньковый  швартов,   набросил его на лодочный кнехт, а потом   установил поданный с борта яхты, узкий трап.
       - Смир-рна! -  на весь залив - рявкнул, вскинув руку к  пилотке Лобанов,  едва нога шедшего впереди командира ступила на трап  и Ксенженко,   а вместе с ним  и команда яхты, застыли истуканами.
       - Вольно, -  поднял вверх голову    Морев  и пригласил гостей следовать за собой  в носовую часть ракетоносца. 
       -  Да это  же настоящий левиафан!  - поразился светлейший,   взирая на высящийся над ними мрачный массив  рубки, с крестообразно раскинутыми   по ее сторонам  громадными лопастями рулей  и  холодно блестящими глазами задраенных иллюминаторов.
       - Вот-вот, ваше сиятельство, -  и я то же молвил, когда впервые увидел сие чудовище, - наклонился к светлейшему Мельгунов.
       - И какое же имя носит столь грозный корабль?  - поинтересовался  у Морева князь.
       -  К сожалению, имени у него нет, только бортовой номер.
       -  Однако, - несколько разочарованно протянул светлейший.   
       В этот раз, хорошо помня печальный случай с наместником, Морев приказал  Ксенженко отдраить  входной люк первого отсека и спуститься вниз первым, для подстраховки. 
       Затем, пригласив  гостей следовать за собой, шагнул туда сам. Сопящего и оскальзывающегося  на перекладинах трапа светлейшего, они с Ксенженко  бережно приняли под руки, а Мельгунов, уже имеющий определенный  опыт,  довольно ловко  спустился сам.
       Вслед за этим последовала экскурсия по крейсеру  подобная первой, с той лишь разницей, что светлейший  не подавал   каких-либо признаков страха или растерянности. И в этом не было ничего удивительного.
       Фаталист и прагматик по природе, он на все смотрел философски и с практической точки  зрения.  Еще тогда, в Санкт - Петербурге, слушая рассказ адъютанта Мельгунова и разглядывая снимок крейсера, Потемкин сразу же понял, какие небывалые возможности открываются перед страной, которая его заполучит.   Теперь же, воочию увидев его, светлейший  размышлял, как сделать так, чтобы  крейсер, с его экипажем, остался в России и послужил на благо Империи. И, естественно, под его началом.
       Познакомившись с Моревым и оценив    поведение того  при встрече   и теперь, на борту крейсера, князь сделал для себя вывод, что перед ним смелый и решительный человек,  реально  осознающий свою силу и независимость. А поэтому, вести себя с ним следует,  как с равным.
       Когда Морев и сопровождавший гостей помощник завершили показ  корабля  и предложили им позавтракать на борту, светлейший  с готовностью согласился, и все направились в офицерскую кают-компанию.
       Она вновь блистала белыми накрахмаленными скатертями, позолотой фаянса  и холодом мельхиора. 
       В этот раз коки приготовили традиционный салат оливье,  борщ по- киевски, с   посыпанными чесноком пампушками, плавающие в янтарном масле украинские вареники с мясом  и пышные пироги с творогом. Кроме того, на столах красовались хрустальные графины  с рейнским и  приготовленным по особому рецепту, клюквенным напитком.
       Во время обеда снова провозглашали тосты за Екатерину, светлейшего  и  команду крейсера. Любивший малороссийскую кухню Потемкин, остался весьма доволен обедом, однако, вопреки своему правилу, ел и пил в меру, обдумывая свои дальнейшие действия.
       Через час, тепло простившись с командованием корабля  и пожелав встретиться с Моревым на следующее утро у губернатора, светлейший отбыл на берег. Там он всласть попарился в губернаторской бане и, выпив  жбан хлебного  кваса, отправился почивать.
Проспав до вечера, светлейший пригласил к себе Мельгунова.
       - Алексей Петрович, ты поступил весьма разумно, приветив у себя сей корабль и направив гонца в столицу.  А скажи  -  ка мне, какое мнение у тебя сложилось о капитане.     За две недели, поди, присмотрелся?
       - Капитан  умный и решительный человек, - подумав, сказал генерал-губернатор. - К тому же весьма   деятелен и   благоволит к нам. 
       - С чего ты взял?
       - Чтобы командовать таким кораблем и  ходить на край света, нужны недюженные ум и способности. А по поводу благоволения к России - он передал мне  штурманские лоции   морей и океанов, весьма полезные  для мореплавания. На них   указаны морские торговые пути  и множество практически неведомых нам  земель.
       К тому же, - продолжил Мельгунов, - капитан, испытывая расположение за теплый прием и не желая оставаться в долгу,   предложил свои услуги   по постройке для нас новых самодвижущихся судов и дальнобойной артиллерии.   
       Это сообщение привело Потемкина в сильнейшее возбуждение.
       - Да ты понимаешь, что сие значит?! - вскричал он. -  Это же…, это же небывалые выгоды для России!
       - Именно так, ваше сиятельство - бесстрастно  ответил Мельгунов.
       - Дай я тебя облобызаю, Алексей Петрович. Права матушка, называя тебя весьма полезным для государства человеком, - встал с кресла светлейший и, подойдя к генерал-губернатору, трижды облобызал того в щеки.
       Немного спустя   он с интересом рассматривал показанные  ему Мельгуновым  лоции и  листал пояснения к ним.
       - Прикажи  своим картографам, снять для тебя копии, - распорядился светлейший,  довольно потирая руки, - а эти я заберу с собою, порадую матушку.
       -  А на днях у меня будут чертежи  самодвижущегося судна, - согласно кивнув головой, - заявил генерал-губернатор. - Я уже приказал готовить место на верфи для его закладки.
       - Весьма, весьма похвально, Алексей Петрович, -  сказал Потемкин.
       - Корабелы   тут знатные, тебе и карты в руки. Только сии лоции и чертежи храни как зеницу ока, - остро взглянул он на Мельгунова. - Чтобы они не оказались у недругов наших. Чай в Европе уже знают  о твоих гостях?
       - Думаю, пока нет, - улыбнулся Мельгунов. - Как только корабль  господина Морева появился в гавани, я приказал объявить в порту карантин и до поры не выпускать иностранные суда.
       - Умно, - одобрительно хмыкнул светлейший.
       -  А еще, - продолжал генерал-губернатор, - он передал мне спасенного   в океане  англичанина - морского офицера. Сей муж находится под надзором, и  с оказией  я намерен препроводить  его в Санкт - Петербург,  для отправки  на родину.
       - Англичанина я заберу с собой, - сказал Потемкин, - пусть погостит у нас немного. А теперь самое главное, Алексей Петрович. Сколь значим сей корабль для России, не тебе объяснять.  А посему он незамедлительно должен быть на Балтике,  в Кронштадте. Поутру я сообщу про то капитану и вместе с ним отправлюсь в путь. По прибытии же доложу государыне о твоих заслугах в этом деле.
       Это известие искушенный в государственных делах Мельгунов воспринял как должное, ибо на месте  светлейшего, поступил бы именно так.
       - Что ж, Григорий Александрович, сказал  генерал-губернатор, -  жаль, мне конечно,  отпускать столь желанных гостей,  но для дела так будет лучше.
       Утром, когда   Морев  прибыл на аудиенцию, светлейший принял его в парадном зале губернаторской резиденции. На князе был    шитый золотом   мундир  генерал -поручика, с красной анненской лентой через плечо, и орденами Святых Анны,  Георгия и   Александра Невского на груди.
       Здесь же находились, тоже  облаченные в блестящие мундиры,    генерал губернатор  и наместник.
       Тепло поприветствовав  гостя, светлейший выразил  Мореву глубокую  признательность за переданные генерал-губернатору карты и сделанные им предложения, касающиеся судостроения и артиллерии.
       - А теперь, господин капитан, - сказал он, - я хочу пригласить вас посетить     Санкт-Петербург. Государыня - Императрица будет весьма рада.
       - Благодарю вас, ваша светлость за столь лестное предложение, - ответил Морев, -   но я не хотел бы оставлять корабль.
       - А зачем оставлять? На нем и поплывете, - высоко вскинул левую бровь Потемкин. -Тем паче, что не за горами зима и Белое море  скуют льды.  В Кронштадте же у нас незамерзающий порт и все условия для удобной  стоянки вашего крейсера.
Морев понимал, что предложение  светлейшего равносильно приказу  и от него глупо отказываться. 
       - Все это меняет дело, - слегка поклонился он, - когда мне следует отплыть?
       -  По мере готовности, - ответил светлейший. - И я тоже отправлюсь с вами.
       Это решение Потемкин принял  накануне, и далось оно ему нелегко.
       С одной стороны возвращение в столицу на этом могучем, способном покорить весь мир корабле, еще больше возвысило бы его в глазах Екатерины и европейских дворов. С другой -  неизвестно, как поведут себя эти самые «потомки» в море.
       Любой другой, исключая Мельгунова,  на месте светлейшего,  ни при каких условиях не отправился бы в это плавание.  Но на то он и Потемкин, чтобы  повергать всех в изумление неповторимостью  и размахом своих действий.
       - Ну что ж, -  с минуту подумав,- ответил Морев.-  В таком случае,   я готов поднять якорь завтра.
       - Вот и отлично, господин капитан - не скрыл своей радости князь. - А ты, Алексей Петрович, обратился он к Мельгунову - позаботься о провианте  на время плавания.
       А еще через час, пришпоривая  коней, из города унеслись гусары, спеша доставить императрице письмо от светлейшего.
       Известие о предстоящем переходе в Кронштадт, да еще с самим Потемкиным на борту  крейсера восприняли  с воодушевлением. Особо радовались старпом  с Пыльниковым, которые были  коренными  ленинградцами.
       - Глядишь, Сергей Ильич, своих предков встретим, - улыбнулся Круглов, дружески хлопнув минера по плечу.
       - А чем черт не шутит? -  ответил тот. - Со слов деда, один из моих пращуров, служил на Петровском флоте.
       В полдень, с приставшего к ракетоносцу лихтера, на борт приняли дополнительный запас  продовольствия  и пресной воды, а сопровождавший судно Морозов, вручил Мореву увесистый кошелек с золотыми империалами.
       - Это для  команды от его высокопревосходительства и  наместника, - сказал он. - В  Петербурге  сгодятся. 
       Вечером, после ужина  в своем «санатории», так  команда окрестила летнюю резиденцию губернатора, она была доставлена на борт и занялась проворотом оружия и корабельных  механизмов. Реактор был выведен на полную мощность  и  все изготовлено к походу. Для светлейшего освободили каюту Сокурова, который на время перехода поселился к старпому.
       Ранним утром, едва забрезжил рассвет, от причала отвалила губернаторская яхта с Потемкиным и провожающими, и направилась к крейсеру.
       Морев с Сокуровым тепло распрощались с радушными хозяевами, затем последовала команда «по местам стоять с якоря сниматься» и, совершая циркуляцию,  на малом ходу ракетоносец двинулся  к выходу из залива.
       В  тот же момент с бастионов крепости  грянули пушки, салютуя  уходящему кораблю. В ответ взвыла корабельная сирена, и ее отзвуки  долго  витали над берегом...