Дождь

Шёл дождь. Мелкий, тихий, осенний. Такой дождь который кажется не перестанет ни завтра, ни послезавтра... Да и когда кончится, ещё долго по небу будут мрачно блуждать серые осенние тучи и с крыш домов срываться редкие капли, выбивая звучные пузыри в стылых, октябрьских лужах.

Гринёв Олег прошёл по мокрому, шаткому трапу на пароход. Не обращая внимания на галдящих вокруг пассажиров, уселся около окна. Протёр ладонью заплывшее мутью стекло. Передёрнувшись от сырости пробиравшей до костей вяло подумал, что не мешало бы сейчас горячего чаю.

На набережной толпились люди. Олег равнодушно наблюдал за ними. Из маленького административного здания пароходства напротив, на набережную вышла женщина в светлом плаще, дымчатом, длинном шарфе, и не раскрывая зонтика, направилась к пароходу. Олег придвинулся к окну. Женщина показалась ему знакомой.
Она спешила. Олег видел её расширенные глаза, чуть подкрашенные, сжатые губы, стройные ноги в сапожках... всё сразу – и неожиданно для себя подумал:-Хоть бы сюда. Поближе ко мне.

В это время пароход разразился глухим, набрякшем сыростью гудком. Люди на набережной толкаясь, боясь не успеть, заторопились к трапу.
Женщина вошла, на мгновение остановилась, отыскивая глазами свободное место. Села тоже у окна, напротив через одно сидение от Олега, облегчённо вздохнула, расправила плащ на коленях, прищурившись оглядела пассажиров. 
 
Олег глядел на неё и их глаза встретились. Она сдвинула брови, потупилась, снова глянула, что то смущённо-робкое, спрашивающее угадывалось в этом взгляде. Олег почувствовал как у него в груди что-то колыхнулось и замерло будто от лёгкого испуга. Кровь быстрая, тёплая подступила к лицу.
Я её видел... Кажется был знаком... Когда-то...-подумал он. Тогда тоже на минуту замерло сердце. И это не забылось...

Женщина отвернулась к окну, чёрной перчаткой провела по мутному стеклу, наклонилась к засиневшему просвету. Её лицо казалось чуть бледным, онемевшим. Лишь пальцы рук быстро перебирали петли сумки, теребили концы шарфа.
Хотелось вспомнить: Где? Когда?

Пароход плавно качнулся. Ещё раз разразился, уже скользя по глади озера, гудком.  Через окно было видно медленно удаляющуюся пристань, лужи на ней, серые дома.
Олег напряг память,- Где же я её видел? Видел, знал - и эти глаза, улыбку и эти руки.

 Лица, образы... Они возникают вспышками, тускнеют, гаснут.
На минуту, как бы резко освещённое, он видит далёкое детство. Весна. Село в Киргизии в Таласской долине. Взбалмошное чириканье воробьёв. Стройные вершины пирамидальных тополей. Цветущие сады. И Дина...  Тонкая, нежная с податливыми мягкими губами. Когда Олег целует её, у него кружится голова.

Дина на год старше Олега и мучает его своей опытностью. Дружок Васька видел её с курсантом военного училища. Курсант приезжает в отпуск каждое лето.
  -Длинный такой, с погонами, в яловых сапогах. На улице жара, а он в сапогах полудурок!-рассказывает Васька.

Душит ревность. Хочется убить курсанта, покончить с собой, а Дине написать:-Коварная и жестокая, ты погубила меня! А ведь я любил тебя больше жизни! И расписаться кровью.
Через год курсант закончил училище. Дина вышла замуж.  Уехала с ним. Затерялась навсегда.
   -Дина. Диночка...-доносится иногда из далёкого детства, и становится грустно, тепло на душе...
   
  - Может быть со временем она научилась так мягко, стеснительно улыбаться? Может быть её глаза, раньше озорные, с возрастом сделались спокойными, излучающими доброту, мудрость и печаль,-думает он.
Она?.. Но что-то самым биением сердца, его толчками, отвечает: Нет, нет, нет...

Снова взрывается сиплым гудком пароход. Олег вздрагивает. Лёгкий испуг он замечает и в тёмных глазах женщины. В памяти как из тумана медленно проявляется образ. Любаша, черноглазая студентка смотрит на цветочную клумбу в парке Горького и говорит так громко, что слышно по всей аллее:-Мы всегда,  всегда будем вместе!..

После распределения Любаша уезжает на Енисей в Минусинск, а он в Казахстан. Первое время Любаша пишет. Потом письма приходят всё реже и реже... 
Нет, не то. Не то, - Олегу становится тоскливо. Он украдкой глядит в сторону скамьи напротив, видит тёмное пятнышко родинки над правой бровью женщины, нежные морщинки у глаз, видит руки, тонкие маленькие складки плаща вокруг туго перетянутой талии.
Где же я видел её?-снова думает он.-Видел, знал,-и эти глаза, руки,тёмную родинку... Где..? Когда..?
 
 Перед глазами встаёт Ташкентский госпиталь. Олег лежит там после ранения под Кандагаром. Около постели сидит медсестра. Белокурые, короткие волосы, нежная шея и ласковые, тёмно-карие глаза.  Зиночка..,- шепчет Олег придя в себя, после сложной операции на позвоночнике. Она гладит его маленькой рукой по покрытому испариной лбу и неожиданно нагнувшись целует в губы. Ещё долго на губах Олега остаётся солоноватый привкус её поцелуя.
Олегу хочется, чтобы это была она. Но это не она. 

Пароход круто, почти на месте, разворачивается вправо. Становится видно далёкий берег. А дальше горы. Их вершины уходят в небо, теряясь в серой хмари облаков.
 
 -Сколько дорог в жизни каждого...-думает Олег, глядя через окно на горы. В его жизни их было особенно много. До развала Советского Союза Олег работал гидрогеологом. Разъезжал по казахской степи, искал воду. Бесконечные, степные дороги. И люди, люди... Стоит только закрыть глаза и вот они: Серьёзные, усталые, бойкие, грустные лица.  Дома он бывал редко, в основном зимой, когда в
«поле» не было работы. Дома Олегу не нравилось, В степи лучше, просторнее, вольготнее, не то что в  городе.

Теперь Олег на пенсии. Хотя он не так стар. Ему всего пятьдесят. В степь выезжает редко и то только для того чтобы побродить по ней с ружьём.
-Как быстро идёт время,-отвернувшись от окна думает он, опять украдкой разглядывая женщину.
    
    -Где же?... Где же мы всё-таки встречались?-эта мысль не даёт ему покоя. Он подаётся слегка вперёд, ему хочется рассмотреть её внимательней. В этот момент поправляя воротник плаща она слегка запрокидывает голову назад. Их глаза встречаются. Как и в первый раз она прищуривается, но теперь с удивлением и настороженным интересом. Окинув взглядом всего Олега, смущается и быстро отворачивается к окну. Видно как у неё пунцовеют щёки.
 
 -Аральск!-ударяет в голову. Тёплая, южная ночь. Он выходит из автобуса. Из тускло освещённой автостанции навстречу лёгкой походкой, идёт девушка. Подходит к нему, спрашивает:-Вы Гринёв? Олег?
Да,-говорит он, любуясь маленькой родинкой над её бровью.
  -А я Нина. Нина Савельева,-улыбается она. Мне поручили вас встретить. Пойдёмте, я провожу вас в нашу контору. Там и проведёте ночь,-она берёт его за руку, тянет за собой. Он покорно идёт за ней. Рука у неё горячая. Они долго идут по улицам и переулкам, мимо заборов, тёмных стен домов. Наконец она останавливается. Дошли. Олег неохотно выпускает её руку. Ему становится одиноко, печально, неуютно, и поборов стыд он говорит:- Может останетесь?..
  -А что, -соглашается она.-Я ведь не замужем.

Утром Олег уезжает в степь. Всю неделю мотается по степи, осматривает места для бурения скважин. Приаральская степь скудна растительностью, бедна пресной водой, но по своему привлекательна и даже красива.
Командировка длится две недели. По выходным он живёт у Нины. Нина живёт с матерью в однокомнатной квартире. Когда приходит Олег, мать незаметно исчезает. Где она ночует, он не знает.

Через две недели командировка кончается и Олег уезжает. Уезжает, обещая, что вернётся. Он ещё не знает, что не вернётся никогда.
 ...Пароход подходит к берегу. Из окна видно причал. За причалом домики. Это «Чебакты», небольшой, рыбацкий посёлок.

Олег чувствует что женщине сходить здесь. Пароход плавно притирается к причалу. Женщина встаёт. Медленно направляется к выходу. У Олега бешено стучит сердце, он весь напрягается, смотрит ей вслед. Ему хочется, чтобы она оглянулась, будто этот последний взгляд мог что-то сказать ему. Он чуть не вслух говорит:-Оглянись! Но она не оглядывается, исчезает за дверью. Он припадает к окошку. На пристани стоят встречающие:- Две казашки и один русский мужчина.

 -Её муж,-думает Олег и не ошибается. Она подходит к нему. Мужчина берёт из её рук сумочку. Раскрывает зонтик. Он видит, как они идут вверх по бетонной лестнице. В это время пароход, издав прощальный гудок, отчаливает. Последнее что ещё видит Олег, это расплывчатые очертания их фигур, медленно исчезающие за пеленой моросящего дождя.
 
  -Нина... Ниночка... Ты ли это?...-думает он, грустно глядя в окошко парохода. Ему страшно хочется увидеть её вновь. Поглядеть в глаза. Полюбоваться тёмной, нежной родинкой над правой бровью. Рассказать о своей жизни. Но это невозможно. Олег понимает, что прошлого не вернуть и от этого больно щемит сердце. Потом его вдруг внезапно озаряет:-Родинка у Ниночки была не над правой, а над левой бровью.
-Значит не она..,- облегчённо вздыхает он, чувствуя как медленно успокаивается сердце.

А пароход всё плывёт и плывёт под нудным, надоевшим дождём, оставляя за собой черный шлейф дыма, который медленно ложится на тёмную воду озера