Седьмой дракон. Часть 1

…Я протер глаза, кругом был один песок. Мелкий, как мука он забивался всюду в уши, глаза, обувь, или за отворот рубашки. Бороться с ним было бесполезно. Ко всему прочему я никак не мог вспомнить, как здесь оказался. Я еще раз огляделся по сторонам, но кругом до самого горизонта  были лишь одни барханы. Над головой висело безжалостное солнце. Я абсолютно не представлял себе, что делать в этой ситуации. Мои много повидавшие морщинистые руки плетьми висели вдоль тела. Я был уже не молод и хорошо помнил большую часть своей жизни, проведенную в скитаниях. Но я никак не мог вспомнить, как оказался в этом заброшенном месте. С другой стороны, идеальные условия, чтобы, не торопясь собраться с мыслями, - с усмешкой подумал я. – Никто не мешает, никто не дышит в спину…, - и тут я почувствовал на себе, чей-то пристальный взгляд. Я здесь не один, - догадался я. Так и есть в километрах трех, из-за большого бархана чьи-то внимательные глаза изучали меня. Чтобы ускорить события, я направился к моему таинственному наблюдателю. Но, видимо это не входило в его планы, и он исчез среди барханов. Гоняться за обитателем пустыни среди барханов, это было занятием не для меня. - Но кто он? Откуда он взялся? Человек не может далеко удаляться от источника воды. - Так и есть, ветер доносит до меня едва уловимый запах. И я, уныло переставляя свои уставшие ноги, направился туда.
Километров через пять за одним из барханов, я, наконец, увидел небольшой оазис. Не раздумывая долго, я продолжил свой путь, и через десять минут уже подходил к одной из хижин. Еще на подходе, я понял, что у них что-то случилось. Собралось много народу, все собравшиеся сидели тихо, и чего-то ждали. Наконец, оттуда вышел пожилой мужчина и обреченно покачал головой. Раздался печальный вой. Это зарыдали женщины у входа. Люди вставали и с выражением скорби на лице по одному заходили в хижину. Им было не до меня, поэтому я незамеченным присоединился к ним. Это было похоже на церемонию прощания. Но с кем? Я не мог видеть этого пока не подошел близко. На небольшом помосте лежал ребенок. Рядом сидели родители с потухшими лицами. Картина была абсолютно безрадостной. Люди, с которыми я вошел, подходили к ребенку и, прощаясь с ним, опускали свою правую ладонь ему на грудь. Вероятно, здесь был такой обычай. Я был последним и сделал, также как все, просто положил ладонь ему на грудь. Ребенок был еще живой, жизнь еще теплилась в его слабом тельце. Можно было попытаться спасти его. Я посмотрел на него и попытался втянуть весь холод, который чувствовала моя рука. Первое, что я почувствовал, как силы покидают меня. Для таких упражнений нужно много внутренней энергии. От слабости я рухнул на колени, но зато ребенок открыл глаза и заплакал. Все кинулись ко мне, но ребенок очнулся, и они не знали, что делать. Они не могли понять, что происходит, они не понимали враг я, или их благодетель. - Кто это? Откуда он взялся? – На их напуганных лицах были одни вопросы, и ни одного ответа. Они смотрели на меня, а я в это время стоял на коленях с почерневшими губами. Мой организм был еще слишком слаб. Наконец, я смог вымолвить, - дайте стакан молока, и я спасу вашего мальчика. Восстановив силы свежим козьим молоком, я смог встать и продолжить, под пристальными взглядами его родни. Через пятнадцать минут, мальчуган уже весело смеялся. Ему явно нравились мои прикосновения. Рядом стояли его счастливые родители, и много народу толпилось в дверях. Всем хотелось посмотреть на счастливое исцеление. Когда первые восторги утихли, наконец, обратили внимание и на меня. Один из мужчин, по внешнему виду старший, подошел ко мне, - как Ваше имя? – Полюбопытствовал он, - Я не видел Вас раньше.
; Я не помню его, - ответил я, - пока можете называть меня просто Старик.
; Откуда Вы? – Его внимательные глаза как будто прощупывали меня. – Как Вы появились здесь?
; Пока, это для меня тоже загадка, - пожимая плечами, ответил я. – Некоторый кусок жизни выпал из моей памяти, но я припоминаю, что раньше жил среди таких же, как вы, и мои родители говорили на этом же языке.
Мой собеседник задумался. Его затруднения были мне понятны, он не знал, как поступить со мной. После минутного раздумья он продолжил, - мне пока не ясно, как с Вами быть. Сказать, что бы Вы уходили, было бы слишком жестоко. Ведь вокруг нет источников воды, а без нее Вы погибнете в пустыне. Кроме того, мы обязаны вам за спасение нашего ребенка. Мы можем разрешить Вам остаться. Ведь Вы можете лечить недуги? – Его взгляд одновременно выражал и сомнения и надежду.
; Кое-что, мне действительно удается лечить, - подтвердил я, - но я не господь бог. Мне хотелось бы, чтобы вы понимали это. Мои возможности ограничены. А помочь вашим людям я всегда буду рад.
; Значит, договорились, - улыбнулся он мне, протягивая руку, - мое имя Кирон.
Жизнь в этом оазисе не баловала разнообразием. Большинство ее обитателей были заняты работами по поддержанию оазиса, но источник, который давал ему жизнь, подсыхал. Но других вариантов на тот момент у меня не было, поэтому я решил остаться здесь. Первую ночь на новом месте я спал плохо. Мне снова начали сниться какие-то странные сны. В них я летал, как птица, размахивая крыльями. И я был не один. Со мной были другие. Они тоже летали, как и я. Я слышал хлопанье крыльев, свист ветра на виражах, какой-то странный клекот, который мы издавали. Но все же я не был уверен, что мы были птицами. Никого из тех, кто летал со мной, я не видел полностью. Я видел кусок крыла, какие-то странные головы, которые напугают даже взрослого человека. Мы могли быть кем угодно. Полеты во сне увлекли меня, но я не мог понять, какое отношение это имеет ко мне.
Наконец, я проснулся. На дворе уже давно стоял день. Снаружи доносились крики людей. Обитатели деревни занимались своими повседневными делами. Выйдя из хижины, я увидел молодую женщину, возившуюся со своим малышом. Вся спина малыша была покрыта какими-то язвами.
; Привет, - поздоровался я.
; Доброе утро, - приветливо ответила она. – Как спалось на новом месте?
Я еще вчера познакомился со своей милой хозяйкой по имени Зейнаб. Ребенок, с которым она возилась, был ее сыном по имени Заур.
; Что с вашим мальчиком? – Спросил я, показывая на язвы.
; Мы называем это болезнью дьявола, - грустно пояснила она. – Такие язвы появляются у всех детей в это время. Но, несмотря на все усилия, один ребенок все равно умирает.
Я уже понял, что происходит с детьми. В это время года у них ослабление иммунитета. Поэтому, нужны были дополнительные витамины, а в их захудалом оазисе фруктов очень мало, и их молодые организмы не могли самостоятельно побороть инфекцию. Я вздохнул и пошел прогуляться. Надо было что-то придумать. Накануне, у меня не было времени внимательно познакомиться с оазисом. Теперь я мог это сделать не торопясь. Оазис был очень небольшой по площади. Кое-где встречались финиковые пальмы, но их было мало, и они были совсем захудалые. Недалеко от хижины росла одна из них. Склоны оазиса были укреплены аккуратной стенкой из какого-то округлого камня. Между ними пробивалась редкая травка с розовым венчиком на конце. Я сорвал одну и растер в ладонях. Так и есть, я сразу узнал знакомый запах. Мы ее ласково называли турелькой и заваривали вместо чая. Когда я вернулся к хижине, в руке у меня был целый пучок этой травы.
; Зейнаб, завари это вместо чая своему сыну, и язвы пройдут, - сказал я молодой хозяйке.
Она неуверенно приняла мое подношение. Но через пару дней у Заура все язвы затянулись. А еще через день запах этой травы был слышен из каждой хижины. Больше в нашем оазисе от этой болезни никто не умирал. Вообще моя жизнь здесь отличалась редкой безмятежностью. Утром я наблюдал, как встает солнце, вечером, как оно садится. Иногда заходил Кирон, чтобы обсудить со мной ту или иную проблему, но чаще просто он молча сидел рядом, наблюдая вместе со мной, как тянется день. Порой, он пускался в воспоминания, а затем спрашивал, - ну, неужели ты не помнишь, кто ты и откуда? – Я с улыбкой пожимал плечами, и он снова замолкал. Как-то, он меня навестил со словами, - настало время вытащить тебя на прогулку.
; Поехали, - сразу согласился я. – Вынужденная пауза в этом захудалом оазисе уже порядком надоела мне. И я был рад его предложению.
В этот раз он привел с собой двух великолепных белых верблюдов - идеальный транспорт для путешествий по пескам. Мы сели на них, и вскоре оазис растаял за нашими спинами. Наш путь лежал куда-то на восток.
; Куда мы едем, Кирон?  - Спросил я, чтобы хоть как-то разнообразить наше путешествие
; Мы едем на восток, - был ответ.
; Почему, - удивился я.
; Солнце восходит на востоке, - последовал новый лаконичный ответ.
И тут меня осенило. Кирон испытывает меня. Вероятно, солнце – это какой-то символ у этих людей, отличный от нашей звезды.
; И когда оно взойдет? - Снова спросил я.
; Когда появится седьмой дракон, - был ответ.
Беседа приобретала мистический оттенок. Вероятно, речь идет о каком-то древнем религиозном культе. - Но почему дракон седьмой? То есть остальные шесть у них уже есть? Не к ним же он меня везет? Надеюсь, он не собирается принести меня в жертву? - С горькой усмешкой подумал я, посматривая на Кирона. – Хотя, вряд ли.
Так за разговорами мы продолжали двигаться на восток. Солнце было в зените. Но, несмотря на жару, Кирон неумолимо двигался вперед. Впереди показалось озеро, но Кирон объяснил, что это не более чем мираж. Через некоторое время и оно пропало. И вот за очередным барханом перед нами открылась удивительная картина. Ровная круглая площадка, окаймляющая большое круглое углубление диаметром не менее двадцати пяти метров. Это напоминало большой бассейн или чашу, без воды, в углублении которой начиналась лестница, уходящая вниз под землю. Мы спешились, и я понял, что мы на месте. Лестница была наполовину засыпана песком, и казалось, что чуть тронь, и огромные массы песка, сдвинувшись с места, погребут любого ступившего на нее. Но Кирон уверенно двинулся вниз. Идти было трудно. Ступени были старыми, и крошились под ногами. Я невзначай оперся рукой на стену, служившую опорой для этой лестницы, и тут же отдернул ее. Она была холодной, даже ледяной. Я снова потрогал ее рукой, было полное впечатление, что за ней ледяная вода. Кирон, увидев мои телодвижения со стеной, улыбнулся и сказал, - идем, дальше будет интереснее. - Наконец, мы достигли дна пещеры, и я ясно услышал журчание воды.
; Кирон, здесь где-то есть вода? – Спросил я.
; Я думаю, здесь течет подводная река, но нас отделяет от нее очень твердая плита. – Ответил Кирон. – Я не знаю, как добраться до воды. Если ты подскажешь, то спасешь много людей.
Я прошел по дну пещеры, и увидел цилиндрический столб в середине, он шел куда-то вверх. На ощупь он был такой же ледяной, как и стены вдоль лестницы, но я слышал, что вода внутри него клокотала и бурлила. Это заставляло задуматься. Было, похоже, что ее кто-то запер, как в бутылке.
; Кирон, кто обнаружил это место? – У меня уже появилось ощущение, что я здесь был когда-то.
; Не знаю, – Кирон был озадачен моим вопросом.
; Существуют ли какие-то предания или легенды об этом месте? – Снова спросил я. – Сейчас это самое важное, Кирон!
; Я знаю только одно предание, Старик, - в его глазах сверкнула бешеная ярость, - что эту воду можно открыть, только, когда появится этот седьмой дракон. И она откроет путь к процветанию моего народа, но помочь ей тоже должен этот же самый седьмой дракон.
; Похоже, ты не сильно любишь этого седьмого дракона? – С любопытством спросил я.
; Ты знаешь, сколько умерло моих братьев со словами на губах о нем? – Кирон стоял весь белый от ярости. – А знаешь ли ты, как закопать в песке собственного сына, просто потому что не можешь найти для него воды? Когда ловишь его последний вздох, поднося ухо к его губам, и как дуновение раскаленного ветра до тебя доносится – “Седьмой дракон”, и тает в песках вместе с жизнью того, которому ты дал жизнь. Какие предания, Старик, ты еще хочешь услышать о седьмом драконе? – На Кирона было страшно смотреть.
; Прости, я не знал? – Ответил я.
; И все-таки, я жду седьмого дракона, если он сможет спасти тех, кто еще остался. – Переведя дух, закончил Кирон. – Идем, нам предстоит тяжелая ночь.
Удивленный развитием событий, я последовал за Кироном. Его фраза о трудной ночи озадачила меня, и, следуя за своим невольным гидом, я размышлял о том, что еще немало сюрпризов ждет меня впереди. Я даже и не подозревал, насколько эта мысль может оказаться пророческой. Наверху к тому времени собралось много людей. Они выстроились на площадке вокруг сухого бассейна. В центре его круглой чаши собралась другая группа из шести человек. В центре между ними горел огонь, все чего-то ждали. Кирон, поднимаясь первым, обернулся, и поторопил меня. Я хотел уже последовать за ним, но, напоследок обернувшись, застыл. Зрелище, разворачивающееся внизу, буквально заворожило меня. Трое из стоящих вокруг костра раскинули руки в стороны, и огласили окрестности жутким ревом. Начинался какой-то старый обряд. Но почему это так всколыхнуло меня, как будто что-то родное протянуло мне руку, оживляя привычные воспоминания детства. В свете костра их фигуры с раскинутыми руками отбрасывали огромные тени на песке, увеличивающиеся на глазах, приобретая неимоверные очертания и угрожающие контуры. То, что раньше было тенью рук, превратилось в огромные перепончатые крылья, голова в огромную зубастую морду, а тело в длинный гребенчатый хвост. Человек взмахнул руками, и его гипертрофированная тень повторила его взмах. Раздалось хлопанье крыльев, и с рук соскочила светящаяся  нить, упавшая на песок перед костром, и взметнувшая полосу из песка, повторяющую изгиб нити. Но эта полоса не упала, а замерла и затрепетала в свете костра. Перед нами во всей красе стоял дракон, освещаемый всполохами костра. Он задрал свою зубастую морду в небо, оглашая жутким ревом притихшую пустыню. Вернее это был не дракон, а его дух, трепещущий на ветру. Человек тоже был, но раз в пять меньше, где-то внизу, но любому из зрителей было ясно, что именно от его воли зависят действия гиганта, оглашающего окрестности жутким ревом. Следующий человек, повторив те же манипуляции, бросил свою нить на песок, и следующая песочная полоса затрепетала на ветру. Обе полосы соединившись, образовали единую полосу, замершую в ожидании. Так постепенно, все шесть стоящих выстроили вокруг костра единую песчаную полосу, но был разрыв. Было видно, что кого-то не хватает. Все это время я заворожено наблюдал за этой церемонией. Я узнавал драконов, их морды и крылья, именно с ними я летал в своих удивительных снах. Они были для меня, как братья. Сопротивляться этому наваждению я уже не мог, это было много сильнее меня. Тело само подбросило меня в их сторону, в сторону костра. Какая-то сила пронесла меня необходимое расстояние до костра, и я почувствовал, как мое тело наливается силой. У костра на меня надвинулась чья-то тень, я глянул вверх, это был мой дракон. Но он был много крупнее, чем остальные. Я взмахнул руками, и зарычал. Подо мной задрожала земля. Сзади, я слышал какой-то слабый шум. Я прислушался, до меня донесся людской хор, - Се-е-едьмо-ой дра-ако-он! – Но мне было совсем не до них. Рядом с собой я услышал низкое рычание, - где ты был седьмой? Куда ты провалился? - Недавние события молнией пронеслись в моем мозгу, потому что, я вспомнил все, и как я появился в этих местах, и что со мной было до этого. А, вспомнив это, я рассвирепел по-настоящему, и зарычал, - Я-а-а-а-а вспомнил все-е-е! И кто-то мне за это обязательно за-апла-атит! - Грозный рык трижды разнесся по округе, наводя ужас на ее обитателей. Земля дрожала подо мной. Продолжая рычать, я привычно взмахнул руками, и бросил светящуюся нить к костру. Песок вздыбился, и моя полоса в несколько раз крупнее остальных замкнула оба конца, и единая линия вокруг костра засияла, и, затвердев, замерла. Полыхнув огнем в самый ее центр со всей доступной мне яростью, я ударил в самый центр костра. На мгновение все замерли, ожидая, что будет. Целое мгновение тишины окутало всех стоящих. Не было слышно даже, как скрипит песок под ногами. А затем снизу раздался низкий гул, песок вздыбился, и осыпался, поднимаемый рваными краями разорванной плиты. Но полностью разорваться ей не давала застывшая полоса, как стальной ошейник, сковавший ее разрывы. И в образовавшуюся брешь снизу ударил столб воды, орошая сухую землю. Мы всемером подпрыгнули вверх, и какая-то магия вынесла нас за пределы чаши, мгновенно наполнившейся водой. Напор воды был так силен, что она продолжала бить из чаши вверх, разливаясь в разные стороны за ее пределы могучими потоками. Потоки воды уносили людей в разные стороны, но это никого не пугало. Вода – это жизнь, и люди радовались ей, даже если она сбивала их с ног. Люди плакали от счастья, купаясь в том, чего были лишены с детства. Вода бурлила и клокотала со всех сторон, сливаясь в своих водоворотах с людской радостью во всех ее проявлениях. Со всех сторон было слышно только одно, - седьмой дракон вернулся на наши земли! - Люди верили, что дальше должно быть только лучше. Бог вернулся в их бесплодные земли, и этот бог – Седьмой дракон! Их Седьмой дракон!


Рецензии