Гизо

Гизо.

    Этот рассказ посвящается Ф. К. Дику – великому создателю удивительных миров.


            
                Юный Гизо обитал под невообразимо длинным двенадцатикилометровым сент-антуанским мостом, перекинутым от островного мегаполиса Баракуда-сити на материк.  Мост держался на 36-ти бетонных стояках, погруженных на семь километров в глубокую и полноводную реку Ирис. Домик Гизо представлял собой  покосившийся кузов фургона форда, свалившегося с моста несколько лет назад.  Каким-то чудом форд не ушел по воду, а упал прямо на пологую, слегка наклоненную бетонную площадку мостовой опоры. Гизо привязал фургон к бетонной стойке с помощью морских канатов, продетых в сквозные отверстия. По сторонам домика журчала могучая река. Порой у края бетонного основания показывались треугольные плавники сулаго – панамской кровожадной акулы , питающейся всем без разбора. Гизо любил этих одиноких хищников. Завидев из окошка форда плавник сулаго, мальчишка разламывал краюху хлеба и бросал её прямо в реку. Вода тотчас начинала бурлить, на секунду показывалось острое рыло акулы и она проглатывала хлеб за одну секунду. Иногда Гизо подбирал в Баракуда-сити ещё тёплые трупы, сбитых на шоссе собак или отравленных крыс, которых было полно на задних дворах китайских закусочных. Из трупов погибших животных Гизо выдирал зубы, а после с помощью специального шприца высасывал глию и дофамино-образующие участки мозга, которые нужны были для работы.  Трупы без зубов и мозгов шли на корм сулаго. 
                Гизо было четырнадцать. Он любил Марк Твена. Выбрав себе жилье прямо на реке, он подражал любимому персонажу писателя. Кроме того Гизо любил нейрохирургию и вообще нейробиологию.  В одиннадцать лет он освоил азы профессии хирурга, практикуясь на бездомных животных. В двенадцать он разобрался и с кибербиологией .Возможно, в будущем его ждала блестящая карьера, но Гизо не любил суеты большого города. Ко всему он, был безродный,  а ассоциация врачей Баракуда-сити не брала в свои ряды неизвестно кого. На жизнь парень зарабатывал частной неофициальной практикой, за которую его пока что могли только оштрафовать или отправить на пару лет в колонию для несовершеннолетних.
                За пару лет отрывочной практики Гизо успел заработать себе некоторый авторитет в низких социальных слоях Баракуда-сити.  Прошлое лето за двадцатку баксов он трепанировал черепа, излечивая синдром Паркинсона. Однако уже осенью перешёл к более серьезным операциям.
                Слухи о Гизо сновали в умирающей публике, обрастая всевозможными легендами. Говорили о маленьком Будде, исцеляющим одним прикосновением. Шептались о демоне под мостом, дарующем жизнь в обмен на душу. Гизо не знал, что так популярен в городе. Он любил общество реки и акул сулаго. Любил просыпаться под мирное журчание зеленой воды. Любил слушать, как грохочут длинные прицепы фур, что везли с континента груз на магазинные склады Баракуда-сити.  Порой к нему приходили клиенты и если Гизо был в настроении, то он их лечил. Он мог отказать прихоти домохозяйки, которой понадобилось откачать жир из бёдер или воткнуть костяную трубку Папаи в темечко, дабы только выглядеть красиво по городской моде. Но он никогда не отказывал, когда видел в глазах человека подлинное отчаяние. Все дело в том, что от этого взгляда у Гизо болел живот. И эта боль не прекращалась,  пока он не совершал операцию.
                Место под мостом знающие люди держали в тайне. Хика купила информацию о месторасположении Гизо за свои последние деньги. Она отправилась из города пешком и прошагала целых шесть километров, пока не отсчитала нужную стойку моста. Здесь она перекинулась через перила и увидела синий поржавевший фургон, привязанный канатами к бетону. Из окон фургона валил прозрачный дымок. Гизо готовил себе обед из чилийского карпа, пойманного на белую гусеницу.  Пышногрудая Хика в откровенном желтом топе перекинула ноги, обтянутые узкими джинсами, через барьер и стала спускаться вниз. Её длинные черные волосы расшвыривал ветер.   
                Хике было двадцать четыре.  При росте в сто восемьдесят сантиметров она имела стройную фигуру и бразильские гены. Она была роковой женщиной и не собиралась принадлежать какому-то одному мужчине. Хика стала очень дорогой проституткой, но два дня назад её укусил небольшой черный жук, прилетевший в Баракуда-сити с восточного побережья Африки. В 1934 году от укусов этих жуков погибло восемнадцать тысяч человек. Инфекция  быстро поражала мозг и человек вскоре умирал от обширного кровоизлияния.  Тогда эпидемию удалось погасить, но время от времени любая страшная болезнь вновь напоминает о себе. Хика была обречена потому, что после инкубационного периода, паразит  уже плотно сидел во всех клетках мозга. Чтобы спастись, она должна была сделать укол вакцины двадцать часов назад. Хика не знала этих тонкостей. Она просто не хотела умирать.
                Гизо жарил карпа на решетке с открытым огнем, когда Хика ввалилась в фургон. По цвету лица и оттеку глаз он сразу определил симптом. Внешний вид Гизо смутил посетительницу. Порванные ниже колен джинсы, нестриженные немытые волосы, блестящие от грязи, дырявая майка в жирных пятнах. Фургон стоял под наклоном и поэтому всё внутри немного косилось в сторону реки. В дальнем конце фургона Хика заметила старое зубоврачебное кресло, которое Гизо приволок с городской свалки. Рядом с креслом крепился алюминиевый столик с бортами. На нём блестели инструменты. На полках стояли прозрачные банки с плавающими кусочками мозга. Пахло спиртом и формальдегидом. И еще жаренным карпом.
- Я больна…-  сказала Хика глухим, почти неслышным голосом, который  исходил из могилы.
- Что ты хочешь? – спросил Гизо холодным тоном. Профессиональным взором он оценил объём её черепа и подумал, что если она умрет, у него будет неплохой экземплярчик.
- Жить, – так же глухо ответила Хика.
              Она свалила себя на протертый пыльный диван, на котором Гизо спал круглый год. Силы покидали её.
- Ты можешь жить только по-другому, – ответил Гизо, немного подумав.
- Я…я согласна.
              Гизо, что-то решая в голове, еще пару секунд смотрел на её шикарные груди и расставленные ноги.
- Ну, хорошо. Садись в кресло.
             Она попыталась встать, но не смогла. Тогда Гизо помог ей пройти к креслу. Завязал руки к подлокотникам. Зацепил  держатели на её груди.
- Что у тебя есть? – спросил Гизо, прежде чем приступать.
- Ничего, – выдохнула проститутка, – Только тело.
- Мне это не нужно. Поймаешь мне двадцать собак и четыре дюжины крыс в следующем месяце.
- Хорошо – кивнула Хика – Я согласна.
- Ты будешь собой только на 34 процента -  предупредил Гизо. –  Другие 30 и 36 будут имплантатами.
- Хорошо…
             Гизо повернулся к широкогорлым прозрачным банкам, надел резиновые перчатки и стал перечислять:
- У меня только два варианта сегодня. Первый:  тридцатилетняя продавщица рыбы и сорокадвухлетняя училка.  Второй: сорокавосьмилетняя повариха и двдцатилетняя балерина. Выбирай либо первый вариант, либо второй.
               Эти мозги Гизо обменял у служителя морга на два тайских комикса. Можно сказать, они достались ему по дешевке, ведь комиксы Гизо нашел на бумажной свалке. Гизо вообще много чего находил среди городского мусора.
- А кто был первый? – спросила Хика сквозь туман бреда.
- Училка и торгашка.
- Тогда второй.
- Идёт, – сказал Гизо и Хика мгновенно ощутила сталь у себя в голове.
             Гизо сделал укол амнезии собственного приготовления. После этого со скучающим видом обрил Хику наголо, смазал череп спиртом.
             В животе у него заурчало. Он отошел к кухонному отделению и отправил в рот бутерброд с сыром.  Здесь же в нижнем ящике он нашёл хирургическую пилу.
            Гизо закрыл рабочее место ширмой, чтобы кровь не забрызгала кухню и диван. Затем подсоединил пилу к аккумулятору и пила радостно зажужжала.
              Через полчаса Хика открыла глаза. Это были по-прежнему её, выразительные голубые глаза, но в остальном она была не уверена. Первым, что Хика увидела, был четырнадцатилетний парнишка со всклоченными грязными волосами. Под носом и на щеках у него еще оставалась кровь после операции.
            Гизо пощёлкал пальцами над ушами пациентки и спросил, как её зовут.
- Хи…- с трудом произнесла Хика – Нет. Марта. Нет.. Хика.
- Кто ты? – спросил Гизо.
- Проститутка.  – растерянно ответила Хика - Или..?
- Всё в порядке, – сказал Гизо. – Пару дней у тебя будут галлюцинации. Это память от твоих новых друзей. – Через неделю вы сольетесь, и ты станешь новым человеком. Помнишь наш уговор?
- Двадцать собак и четыре дюжины крыс.
- Верно.
                Гизо взял у новой Хики телефон, чтобы воспользоваться её услугами, когда она окончательно поправиться и вернулся к своему обеду.