Инкубус

Quasi quiquam infelicius sit homine cui sua figmenta dominantur!

…И Он, великий старец, рыцарь «Ордена хранителей вселенской памяти», посвященный в тайны «Жрецов времени», обладатель «Меча Справедливости», сидел полуприслонившись на своем излюбленном и потертом до дыр кожанном кресле, с опрокинутой назад головой и с закрытыми очами мысленно пронизывал далекие уголки бескрайней Вселенной... Не'когда необыкновнно живой и подвижный исследователь человеческих душ и дум, сидел теперь в темной комнатушке, озаряемый лишь светом полнолуния, и стенал… и томилась душа его…

Это был Инкубус – когда то великий и прославленный, а теперь позабытый и покинутый даже своим разумом, Магистр «Великого братства утешителей». Да, несчетны были его заслуги перед этой вероломно называющими себя “людьми” горстком дышашей породы. Многочисленны его измышления вытворенные в жизнь на благо общего процветания, но… но теперь сидел Он, великий старец, рыцарь «Ордена хранителей вселенской памяти», посвященный в тайны «Жрецов времени», обладатель «Меча справедливости», во мраке своего самого полного и одинокого одиночества и велики были раны его душевных мук, и несчетны были до крови терзающие его думы…

Иссохшее тело и помутневший разум пронизывало жестокое и нежданное чувство пустоты. Чувство безжалостное и незнающее ни возраста ни чинов, но приходящее лишь со зрелостью…

«О нет, как желал бы я быть невеждой»,- размышлял Инкубус с высоты своих преклонных лет,- «чтобы не узреть столь глубоко суть этого наикротчайшего полупромежутка времени, которое самозванно носит название - Жизнь! О, разве может называться Жизню то, что неустанно несет человека к вечному забвению и небытию, и что ненасытно отбирает у нас последние капли мощи? Разве лишь для этого очи мои узрели Свет, чтобы тотчас же лишиться его?».

Старец Инкубус всецело погруженный в мир своих внутренних переживаний и со всех сторон обступленный беспощадной и сражающей до смерти Действительностью, даже не заметил как ночь сменилась утром, и Луну порядком уставшей от лика его, сменило Солнце. Шум его разбившихся о стальные ворота Реальности хрустально чистых грез всецело поглощял его внимание и не давал возможности заметить пение появившихся с Солнцем утрених птиц…

«О что за Пустота наполняет меня? Какие пределы приютили ее? Где мои нежно-бархатные цве'та небес идеалы? Почему они покинули мой мир предоставив чертог гнусному ощущению всеобъемлющей пустоты? Неужель лишь сейчас Я созрел? Ужель был прав тот скользкий пустослов Сохатос тверждавщий, что в один лишь миг распрощаюсь я со своим умом и со спокойствием духа, и с блаженным чувством счастья, и с тем и с другими и с третим? О горе вам мои бестыжно самонадеянные думы – видать лишь Смерти приписывали несчастья расглаголенные глупцом Сохатосом…!  Глупцом? И кто же теперь из нас двоих глупец – шут по жизни и по призванию иль некогда считавший себя ученым старец?».

Велика, велика ноша собственных раздумий переплетающихся одна с другой и горька правда порожденная собственным Эго и противоречащая своему старому но привычному Я. Тяжело расставание с убеждениями, которых словно собственных детей лелеяли, взрастили и согревали теплом своих переживаний, которых с большой любовью и ответственностью питали своими же фантазиями иль фантазиеподобной реальностью… Иллюзия! Иллюзией быть может и само их существование? Кто знает. Ясно как день освещаемый двумя солнцами, что от подобных мук и пытался высвободиться Инкубус – Магистр «Великого братства утешителей», рыцарь «Ордена хранителей вселенской памяти»…

«Уж если я осознать в силе ту Пустоту которая томит мой дух, то вольно думать, что и изгнать ее могу тотчас. Но если я мой дух сам заполнить в силе, то кто иль как ей же, Пустоте, открыл дорогу изначально? Быть может, что и вовсе не исключено, что Она была во мне всегда, и что лишь завесою пустых дум и вуалью безпочвенных идеалов спрятана была? Иль пряталась сама? Иль сам ее я замечать не желал?».

Великий старец обремененный больше тяжестью своих мыслей, нежели физическими недугами, и знать не хотел о том, что в это самое время за его окном под хрустально-прозрачное журчанье речки безудержно и до усталости благовонно цвели полевые цветы – примула, одуванчик, календула, герберы…

«Пустота, пустота порожденная моей же мудростью – неужель не должен к учению стремиться человек, чтобы в последтвии не встретиться с тобою? Не уж то вся суть наук и здравых мыслей лишь в познании Тебя? О Пустота, не уж то Смысл Жизни пытаясь разгадать мы тем самым направляем разума нашего стопы к Тебе? Ужель ты и есть тот Смысл, которого жаждет дух наш иссыхающий? О нет! То было бы горькою утратой…».

…И нежно дул легкий ветерок уносящий куда-то вдаль яркий букет благауханий исходящих из обыкновенных и немыслимо красивых цветов долины, но только ко всему этому был глух разум Инкубуса и внимание его было направлено на свои внутренние ощущения…   
«Но что такое Утрата? Ужель мы в жизни приобрели чего, что навеки нашим считаться должен? Разве был всему тому Гарант, кто б с мечом  и верой служил нам охраняя их? Иль может ум наш весь этот миф соткал из искаженных мыслей наших? И зачем нам горевать из-за утраты раз самую большую нашу утрату не в силах будем мы оплакивать? Но если и так то не должен ли человек с самого начала своих дней горевать из-за предстоящей ему утраты утрат – Смерти? И раз мы радуемся жизни пред лицом неизбежности Смерти, то не следует ли не впадать в уныние и в вретено бесконечных мучений из-за утрат не равных Смерти? О человек, разум твой одурманен чужими иллюзиями и думы твои подобны мечтам детства… О человек – опомнись Друг мой и Собрат – узри Мир в котором ты рожден, освободись от оков собственных иллюзий. Сотри с глаз твоих толстую пыль собственных долженствований – ты пророк и ты вершитель дня твоего грядущего…».

Нежный и едва заметный шелест листвы, стоящего чуть подальше от речки дерева, облекаясь в пение залетевших с соседнего кедрового леса пары соловьев, мог бы усмирить всякую расбушевашую душу и подарить незабываемые минуты наслаждения внимательному слушателю… Инкубус был очарован… да, был очарован, но причиной тому служили отнюдь не птицы, не ветер и даже не ландыши, которые раньше поили взор его… и сердце его билось под другую музыку… 

«О день грядущий - ждать тебя не устают людские сердца! Не на миг не перестают мысли наши создавать и воссоздавать лико твое.  Лишь на тебя устремлены наши взоры и лишь с твоим приходом связываем все наши надежды и мечты… О день грядущий – безжалостный обманщик, которому неустанно доверяют люди… О человек – немудрыми поступками позорящий свой разум!  Доколе будешь слагать на Волю Небес и Предрекания Пророка все свои беды и несчастя, и ждать перемен в дуновении ветра? Доколе будешь попирать свое достоинство именуя собственное бездействие Провидением…!?»

Чем мысленно приближался он к сути вещей и к реальности тем физически отдалялся от окружающей его действительности. Чем больше побед разума испытывал Инкубус на фронтах идейных тем больше сдавал жизненных позиций в реальном измерении… Такова участь Мыслителя – ибо жить одновеременно в двух измерениях невозможно. Невозможно Подготавливаться к жизни и Жить одновременно… И грош цена раздумям умным и идеям обьясняющим суть и смысл жизни если они становятся самоцелью приговоривая забвению саму Жизнь...

…И Он, великий старец, Магистр «Великого братства утешителей», посвященный в тайны «Жрецов времени», исследователь человеческих душ и дум, сидел на своем излюбленном и потертом до дыр кожанном кресле, с опрокинутой назад головой и с закрытыми очами мысленно пронизывал далекие уголки своей бескрайней Вселенной...