Модель женщины

Васянин откинул край одеяла, и рыжее утреннее солнце мягкой широкой кистью мазануло по Алениным пышным округлостям.
- Здравствуйте, товарищи! Начинаем передачу «Утренняя попа!» - подражая голосу Игоря Николаева, сказал Васянин.
Алена спросонья сделала неуклюжую попытку прикрыться, но Васянин поймал в воздухе ее маленькую теплую ладошку и стал один за другим целовать крошечные в сравнении с его «сосисками» пальчики.
- Васянин, дай поспать! – Алена высвободила руку и кое-как прикрылась. – Вали на работу уже!
Васянин поднялся с кровати, хлопнул по одеялу в том месте, где только что была «утренняя попа», и пошел на кухню.
Сквозь дрему Алена слышала, как он гремел чайником и хлопал дверцами кухонных шкафчиков. Когда щелкнул дверной замок, она уже крепко спала. Ей снилось украденное дымом лето и бывшие любовники.
До Васянина Алена была по-серьезному влюблена два раза. Первым был рыжий, вихрастый Славик. Алена думала, что Славик - гений, но он оказался треплом, и она его бросила. Вторым - маленький и смуглый Жорик. Алена думала, что Жорик тоже трепло, и бросила его, но Жорик оказался гением – что-то там изобрел и свалил в Америку. С Васяниным Алена жила уже три месяца, но так и не разобралась, кто он - гений или трепло.   
Так они и жили: Васянин изучал в своем НИИ каких-то мышей, Алена изучала Васянина, а Алену раз в месяц изучало все мужское население страны – Алена работала моделью в мужских журналах.

Окончательно она проснулась от нытья сигнализации под окном.
«Скотина, - подумала Алена, натягивая подушку на голову, - узнаю кто, дворники с мясом выломаю».
Нытье не прекращалось. Алена еще сильнее вжалась в подушку, но сон ушел, словно ветреный красавец – стремительно и навсегда.
Алена уселась на кровати по-турецки. В голове шумело.
«Плохие сны хуже, чем пьянка на ночь», - подумала она, ощупывая голову.
С этой мыслью она встала и, не одеваясь, прошлепала в ванную.
Если что-то и было в васянинской квартире приличного, так это ванная. Точнее, приличным было огромное зеркало, которое висело над раковиной. Сама ванная была так себе, как, собственно, и вся остальная квартира.   
«Вот интересно, – думала Алена, голышом вертясь перед этим зеркалом, – почему живот, грудь и все остальное смотрится по утрам лучше, чем вечером, а лицо - наоборот?»
Так и не найдя ответа на этот вопрос, она вымыла голову жуткого вида и запаха васянинским шампунем. Смывая душем с волос желтоватую пену, она чувствовала, как вместе с водой в сливное отверстие ванной стекает головная боль.
«Так вот почему по утрам такой бодрый, - подумала Алена, ощупывая голову, - надо будет узнать, где достает…»
На кухне Алена обнаружила составляющие для трех бутербродов и со второй спички зажгла воспетый Виктором Робертовичем синий цветок под чайником. Через некоторое время тот недовольно загудел.
- Я бы тоже загудела, если бы мне под жопой костер развели, - сказала она вслух.
Кипятку в чайнике хватило ровно на одну кружку.
Покончив с завтраком, Алена подошла к окну. Беременное дождем небо почти касалось плоской крыши НИИ, в котором работал Васянин. Алена взяла телефон и набрала написанный на обоях номер, который уже три месяца не могла запомнить.
- Будьте добры младшего научного сотрудника Васянина, – попросила она в трубку.
- Курит, - ответила трубка.
«Ну и голосок, - подумала Алена, - как у хозяйки борделя», а сама сказала:
- А позвать можно?
- Можно, - ответила трубка и ударилась обо что-то твердое.
«Васянин! – послышалось в цифровой глубине. – Твою мать, Васянин! К телефону!»
Алена еще минуты две слушала тишину, пока из нее не вышли знакомые шаги. 
- Васянин слушает, - сказал Васянин.
- Тогда слушай: над твоим «ящиком» висит туча.   
- Да, гроза будет, - ответил Васянин, - у Константина Павловича нога болит.
- А как завернуть восемь конфет в семь оберток?
- Съесть одну конфету.
- А как зовут жену шута?
- Шутка.
- А полное имя шапки?
- Шапа.
- С тобой невозможно разговаривать, - фыркнула Алена, - ты вечно все знаешь.
- У меня работа такая, - невозмутимо ответил Васянин, - все знать.
- Ладно, иди, работай…
Алена положила трубку и снова посмотрела в окно. Туча над крышей васянинского НИИ стала еще темней.
«Это свинство, устраивать грозу утром, - подумала она, - неужели трудно было подождать до вечера!»
В ответ на ее претензию вдали сверкнула крючкообразная молния.
- Раз, два, три, четыре… - как в детстве начала считать Алена.
Громовой раскат пришелся на цифру шесть. Синхронно с ним знакомыми переливами заныла сигнализация. Не успевшая посчитать в уме расстояние до грозы Алена высунулась из окна и в самом углу двора заметила моргающую «аварийкой» серую «девятку».
- Так вот, кто это! – крикнула она. - Ну, берегись, паршивец!
Накинув на себя васянинский коричневый «плащ маньяка», Алена выстрелила из квартиры.

Рядом с надрывающейся «девяткой» стоял парень. Парень как парень – лет двадцати, в линялых джинсах и майке «алкоголичке».
- Ну, замолчи ты, я тебя прошу, - стонал он, видимо, обращаясь к машине, – замолчи, ну, пожалуйста…
Алена подошла сзади, разрываясь между желанием отвесить ему пендаль и с размаху врезать кулаком в ухо. Парень обернулся раньше, чем она смогла определиться.
Первое, что выхватил ее взгляд – неправдоподобно узкое лицо, огромные, как в японских мультиках, глазищи и такие же огромные ресницы.
- Накладные? – неожиданно для себя спросила Алена.
- А? – отозвался парень. – Что?
Алена быстро пришла в себя.
- Я говорю, ты чего здесь делаешь?
- Я? Прошу ее, чтобы замолчала, - ответил парень и сплюнул в клумбу, до которой было метра четыре.
Алена проводила плевок взглядом.
- И как, помогает?
Парень обреченно пожал плечами.
- Как видишь.
- А на пульт нажимать пробовал?
- Какой пульт? – удивился парень.
- Ты чего, на голову слабый? – сорвалась Алена. – Пульт от сигнализации, на ключах от машины висит, там кнопочка есть. На кнопку - тыц. Ну? Кто из нас блондинка?
Глаза парня приобрели совсем уж нечеловеческий размер.
- У меня нет пульта от сигнализации, и ключей тоже нет, - тихо сказал он. - Это не моя машина… Я просто не могу, когда так громко…
Дождь рухнул на них, как это бывает в плохом кино.   
Не сговариваясь, они рванули к подъезду. Алена пересекла воображаемую линию финиша первой; парень, наверное, из вежливости, отстал от нее на несколько метров. Уже внутри, за третьей, самой скрипучей подъездной дверью, Алена поняла, что оставила ключи в прихожей.   

Квартира парня оказалась еще более убогой, чем васянинская. Зеркала в ванной не было.
Алена отвергла предложение хозяина раздеться, вовремя вспомнив, что под плащом у нее почти ничего нет, но от чая не отказалась. 
«Все равно надо где-то пересидеть дождь», - подумала она, пытаясь вслепую привести в порядок прическу.
Довольно скоро бросив это занятие, Алена прошла на кухню, уселась на трехногую табуретку у холодильника и стала наблюдать за парнем, который уже вовсю орудовал у плиты. 
На первый взгляд тот показался Алене довольно странным, но что-то подсказывало ей, что он совершенно безопасен. Может, дело было в его глазищах, а, может, в ресницах, только Алена не чувствовала беспокойства, находясь с ним рядом. А странность его заключалась в трогательной беспомощности, с которой он выполнял самые примитивные кухонные манипуляции – ставил чайник, зажигал газ на плите, разливал по кружкам чай…
«Будто все в первый раз делает, - думала Алена, - как ребенок. Может, от мамы недавно съехал?»
- Так кем, я не расслышал, вы работаете? – спросил парень, протягивая Аленке дымящуюся кружку с облезлым олимпийским мишкой.
- Моделью, - ответила она, и зачем-то соврала: - в перерывах между учебой. В политехе.
Парень навел на нее свои мультяшные глаза.
- Моделью, простите, чего?
- Как это, чего? – не поняла Алена. – Просто моделью.
Парень энергично мотнул взъерошенной головой слева направо, словно без помощи рук пытался уложить челку.
- Может, я не так выразился, - виновато начал он, - понимаете, бывают модели самолетов, кораблей, механизмов…
- Ну, бывают, - согласилась Алена.
- Так моделью ЧЕГО вы работаете?
Вопрос поставил Аленку в тупик. Некоторое время она соображала, как ответить.
- Получается, моделью человека, - сказала она после паузы, - точнее, женщины.
Парень снова тряхнул головой, только теперь в обратном направлении.
- Моделью женщины, - проговорил он медленно, - странно…
- Чего странного-то? – удивилась Алена.
Парень отвел от нее глаза и уставился в стену.
- Насколько я понимаю, модель, - задумчиво произнес он, - это упрощенное представление реального объекта. Вы какая-то упрощенная женщина, да?
«Сумасшедший, вот оно в чем дело, - догадалась Алена, - или недоразвитый. С такими надо спокойно и обстоятельно, как с маленькими детьми. Главное, без резких движений…»
- С точки зрения тех, кто на меня смотрит, - проговорила она медленно, - я действительно упрощаюсь до безымянных ног, грудей и задницы…   
Парень пару раз хлопнул глазищами, как показалось Аленке, в знак понимания, но ничего не сказал.
- …это, конечно, немного унизительно, но за это хорошо платят. Сейчас на это дело большой спрос, - закончила свою мысль Алена.
- На что спрос, не понимаю, - придурковато улыбнулся парень, - на модели женщин?
- Ну да. Мальчикам нравится смотреть на девочек, - также с улыбкой ответила Алена, - понимаешь?
Но парень, похоже, ничего не понял.
- Как это? – спросил он, не снимая идиотской улыбки.
Аленино терпение лопнуло, как резинка на турецких трусах.
- Да вот так! – и она уверенным движением распахнула на себе «плащ маньяка».
Но адекватной реакции от парня – выпученных глаз, отвисшей челюсти или падения в обморок - не последовало; он лишь внимательно осмотрел гостью с ног до головы и обратно.   
Это было выше Алениного понимания, и она стыдливо прикрылась.
- Понимаю! – вдруг закричал парень, чуть не напугав Алену до конфуза. - Вы – просто женщина, а модель женщины – это ваше изображение для тех, кто на него смотрит! Так?
Выражение «просто женщина» немного задело Алену, но она не стала спорить.
- Все правильно, - поднявшись со стула, сказала она, - я – женщина, а в журнале - моя модель.
Парень тоже встал.
- Скажите, а моделью может быть любая женщина? – спросил он с воодушевлением в голосе.
- Любая мужикам не интересна, - хмыкнула Алена, - модель должна быть красивая. 
- Красивая? Что значит, красивая?
Алена уже ничему не удивлялась.
- Красивая - значит близкая к идеалу, - пояснила она, - или к эталону…
- Как вы, да? – не отставал парень.
- Ну, да, как я, - согласилась Алена, только бы он отвязался.
Парень засиял, как энергосберегающая лампочка.
- Теперь я все понял! - закричал он. - Спасибо, что объяснили!
- Не за что, - ответила Алена, медленно отступая к двери, - дождь уже кончился, и…
- Подождите! – не дал ей договорить парень. - У меня к вам один вопрос!
- Ну, какой?
Парень сделал шаг в ее направлении.
- Как вы думаете, а я мог бы стать моделью? Моделью мужчины…
Алена смерила его взглядом.
- Был бы ты чуть повыше, и плечи бы…
То, что она увидела дальше, не влезло в ее представление о существующей реальности: парень на ее глазах взял и вырос сантиметров на десять.
- А так? – с улыбкой спросил он.
- …пошире… - успела сказать Алена перед тем, как упасть в обморок.

Первое, что она увидела после темноты, была книжка японских комиксов, на обложке которой был нарисован парень в белой майке и джинсах.
«Что со мной? – подумала она. – Где я?»
- Я перенес вас на кровать, - ответил на ее вопрос голос откуда-то сверху.
Алена повернула голову на звук и увидела парня в майке, который был подозрительно похож на персонажа с обложки. Только пошире в плечах. Воспоминания о произошедшем вошли в ее голову как ОМОН - вежливо, но неотвратимо.
- О—о-о… - простонала она.
- Вам плохо? – поинтересовался парень.
Вместо ответа Алена сделал попытку подняться, но у нее не получилось – потяжелевшая голова сама собой вернулась на подушку.
- Что тебе от меня нужно? – спросила она, после того как рукой проверила наличие на себе трусов.
Какое-то время парень молчал.
- Понимаете… у меня по вам курсовая… - сказал он, запинаясь, - а вы такой интересный экземпляр… модель женщины… идеал… эталон… я был бы вам очень благодарен, если бы вы смогли поехать со мной, точнее, полететь… мне только надо еще найти модель мужчины…
Последний раз Алена так визжала, когда в пионерском лагере мальчишки сунули ей в купальник лягушку. Парень отреагировал на визг странно – переломился пополам и схватился за уши.
- Не надо… - прошипел он.
Алена поняла, что она на верном пути и завизжала еще громче. На мгновение ей даже показалось, что сейчас у нее самой лопнут барабанные перепонки. По телу парня пробежала судорога, и он стал похож на персонажа картины Эдварда Мунка «Крик».
Алена не стала ждать, пока тот превратится в «Читающую» Пикассо, или во что похлеще, вскочила с кровати и выбежала сначала из квартиры, а потом и из подъезда.
Продолжая орать, мчалась она по двору в сторону васянинского НИИ. В след ей выла знакомая сигнализация. Расстегнувшийся еще в подъезде плащ развевался на Алене, словно мантия, но она не обращала на это никакого внимания.

Васянин ей не поверил. Милиция тоже.

Через неделю Алена ушла от Васянина к фотографу Паше, который не требовал изучения.