Развлечения для весьма состоятельных леди Гл. 24

После разговора со странной незнакомкой Марк очень долго сомневался, стоит ли  принимать ее предложение. С одной стороны, женщина, конечно, права, он давно и заинтересованно занимается этой проблемой и кому, как не ему осуществить воплотить в жизнь свои наработки?  А с другой стороны ее план настораживал Марка.

Он никогда не принадлежал к радикалам, вообще любой экстремизм, все чрезмерное  пугало и отталкивало его. Марк, смотря новости по телевизору или слушая радио,  совершенно не понимал, зачем захватывать заложников, взрывать  кафе и торговые центры? Террористы - камикадзе, привязывающие к себе взрывчатку, вызывали у него брезгливую жалость. А их с каждым днем, в каждом выпуске новостей становилось все больше. Словно, в неведомой лаборатории кто-то специально  клонировал  людей для таких целей. Только зачем? Можно ведь договориться по-человечески, никого не обижая, и  не нанося никому вреда.

-Нельзя, - твердила его новая знакомая. Либо они нас, либо мы их.

Марк понимал ее доводы, но не принимал. Ему нужно было время, чтобы привыкнуть к  предложенной ему новой роли. Обычно осторожный, в любых поступках, сейчас он сомневался более чем когда-либо.

При первой встрече они так и не договорили, по причине банальной - Марк сбежал. И дал  себе слово никогда больше не встречаться с незнакомой женщиной. Однако на другой день она нашла его точно на том же месте, где и накануне. Ноги привели Марка на набережную, несмотря на сопротивление разума. Какие-то новые или, вернее, давно забытые старые процессы происходили в организме Марка, перестраивая его душу.

Они опять пошли пить пиво,  и его опять раздражала зависшая на стенках стакана пена. Что-то она ему напоминала. Можно конечно просто сполоснуть стакан и пены не станет. И он внимательно посмотрел на исследовательницу. Поняла ли она ход его мыслей? Похоже – нет. Женщина, как и все сильно умные дамы, знакомые Марку по высшему учебному заведению, пела свою песнь, осторожно нажимая на ту или иную душевную струну обрабатываемого субъекта. Она хотела полного и окончательного согласия Марка на участие в ее проекте. Только при таком условии, можно открывать ему детали плана и устанавливать сроки его реализации.

Бармен принес по второму бокалу пива, и Марку стало немного полегче – сейчас пена напоминала мороженое. Он даже попытался слизнуть, тем самым, на мгновение,  заставив женщину замолчать и посмотреть – что же этот идиот делает?

Ей не нравилась несговорчивость подопечного. Что-что, а согласие от него она рассчитывала получить не напрягаясь. Он, дурашка, не понимает своего счастья. Все его мечты могут реализоваться, можно сказать,  по мановению волшебной палочки. Исследовательница чувствовала себя доброй феей, и не понимала, почему этот Марк сопротивляется своему счастью, тянет время, раздумывает. Ему бы схватиться за нее обеими руками, прикипеть мыслями, а уж потом она совершит то, ради чего приехала в этот город и ради чего все затеяла.

Женщина внимательно смотрела на собеседника, стараясь поймать его взгляд. А он как назло уставился в стакан. Конечно, надо дожимать его сейчас, ведь завтра он может не прийти, или вообще сбежать, а это означает, что где-то она допустила ошибку.  Или он не тот, кто ей нужен? Возможно ли такое? Прежде, чем приехать в этот южный городок, она хорошо изучила  своего будущего подопечного по документам. Марк подходил по многим показателям: трудное детство, ранняя смерть родителей, потом интернат для умственно отсталых детей. Правда, оттуда его вскоре перевели в  обычный, поскольку  на умственно-отсталого он не тянул, просто несколько заторможенный в развитии ребенок.

Мальчик вырос и даже поступил в сельскохозяйственный институт, несмотря на неблагоприятные прогнозы. Отчислили его после четвертого курса, когда   он просто перестал ходить на экзамены, заявив, что ему тут все опротивели, да и вообще - скучное у вас заведение. Никто не ожидал подобной выходки, поскольку Марк числился среди положительных студентов, не имел академических задолженностей, исправно посещал лекции и семинары и за все это регулярно получал стипендию.

Никто из студентов особо и не заметил отчисления Марка. Вот ходил, ходил на лекции, а теперь не ходит и словно так и надо.

Лишь одна девочка пожалела о,  сделанной на запястье татуировке, в виде заглавной буквы М.   Марк имел одно очень весомое преимущество перед большинством сокурсников - отдельную однокомнатную квартиру, оставшуюся после смерти  родителей, и сохраненной двоюродной  теткой, теперь уже тоже покойной. Два обстоятельства - квартира и отсутствие родственников делали Марка в  глазах осведомленной девочки неотразимо прекрасным принцем.

-Ты больше никогда не вернешься в институт? - спросила  она, когда Марк пришел забирать документы. – Никогда, никогда?

Он посмотрел на ее розовые пухлые губы, изогнутые подобно лепесткам тропического цветка, щеки, покрытие нежнейшим пушком, огромные голубые глаза в обрамлении светлых ресниц и ему стало интересно. Молодые люди пошли в кафе, выпили легкого белого вина,  потом   долго гуляли по улицам, но домой Марк ее так и не пригласил – пожалел свою квартиру.

После ухода из института он работал в разных организациях, в основном недолго и покидал  их, как только его пытались вовлечь, то в профсоюз, то в общество защиты животных. Марк  не нуждался ни в чьем обществе. Его не интересовали группы людей, таких одинаковых и предсказуемых. А интересные неординарные личности, способные на поступок, в его жизни пока не встречались.

Он пил пиво,  бросая тайные взгляды на собеседницу, и тосковал  о том дне, когда еще не был знаком  с нею. И было это счастье в его жизни  всего лишь несколько дней назад, но Марк точно знал: такое уже не повторится, его свободе пришел конец. Отныне он никогда не будет предоставлен сам себе, своим мыслям, чувствам, поступкам. Эта женщина войдет в его жизнь и отнимет ее. Мог ли он смириться с подобной перспективой, даже во имя исполнения главного желания?   



Даша и просто Вадик брели по раскаленной набережной, плавясь и мечтая о персональной полке  в холодильнике. Желание превратиться в сосульку, иногда овладевает массами, и они начинают пить прохладительные напитки ведрами, вспоминая добрым словом Снежную королеву.

Однако сегодня не все живое пряталось под тентами и в помещениях с кондиционерами. Роскошный  красавец теплоход   собирал в свои недра пассажиров. Разноцветная, в основном англоговорящая толпа,  поднималась на борт со связками веников, украшенных бусинками, ленточками и колокольчиками. Ошалевшие от дешевизны туристы, несли также  бутылки с  разноцветным вином в плетеных авоськах, купленные прямо на набережной. Несли  роскошные персики, и   виноград.

Надо сказать, что с того момента как теплоход стал на рейд, цены в городе мгновенно возросли до невероятных высот, но это не пугало туристов.  Они, с присущим им энтузиазмом, скупали все на корню, не понимая как это дорого.

Местные продавцы втайне жалели о царящей в акватории Черного моря прекрасной погоде. Вот бы разбушевался шторм, баллов в двадцать,  и желательно на все лето, чтобы  теплоход не смог выйти в море. За сезон с такими покупателями можно озолотиться.

Один из туристов – толстый мужик в фиалковых шортах, канареечной майке и тропическом шлеме, помахал Дарье с Вадиком рукой и крикнул:

-How do you do?

Дарья, приятно польщенная вниманием к ее персоне, выкрикнула в ответ единственную, вынесенную ею, со школьных уроков английского языка фразу:

-Дую пиво эври дей, дую, дую, но не очень.

Турист еще радостнее замахал им рукой, видимо пораженный уровню образования пугал огородных в красивом курортном городе, о котором еще несколько дней назад он даже не слышал. Зато теперь просто влюбился в этих  душевных, щедрых людей, у которых  пугала огородные говорят на его родном языке.

В толпе провожающих  и просто завистников Дарья и Вадик  особо не выделялись, разве что при их приближении, курортники проверяли сохранность кошельков, набрасывали на головы косынки или панамки, справедливо полагая, что кровососущая живность на голове им не к чему. И уж лучше лишний раз перестраховаться, чем потом бриться налысо или вымывать непрошеную живность вонючим шампунем.

Перед парой  засекреченных разведчиков стояли разные задачи. Просто Вадик хотел найти Василия Васильевича, чтобы развеять свои сомнения о руководителе программы, а Даша наоборот собиралась, улучшив момент, сбежать.

Она всерьез подозревала, что  с гибелью весьма подозрительного Тася очень многое так и останется неясным.  Зачем-то преступник покушался и на нее, а потом на Ваську, но расспрашивать Вадика она уже опасалась. Как отнесется Васисуалий к ее спайке с Вадиком – тоже неизвестно. Словом, лучше от них спрятаться, а там видно будет.

И тут Даша первой увидела Васисуалия Васильевича. Этот паршивец, в роскошном белом парусиновом костюме, но с голой волосато-сексуальной грудью, таки упав на колено, страстно припадал губами к руке сухонькой старушки в вечернем в кружевном платье. Похоже, эта парочка кутила всю ночь и теперь все  еще находилась в приподнятом состоянии.

Ее бывший напарник даже  сплясал вприсядку  и в восторженном порыве подбросил старушку  в воздух. После этого  бабушка осталась жива. Он еще сплясал вокруг счастливой женщины, затем они совершили тур вальса, и  он понес ее на руках на борт, волоча роскошное кружево подола по ступенькам трапа, где и передал прямо в руки американским матросам и офицерам.

Всем, на набережной, очень нравился веселый, рыжий Васька, и он старался, радовал публику. Наверное, американцы думали, что местные власти выделили для их увеселения такого замечательного массовика-затейника, а наши люди благодарили в душе американцев за то же самое.

Вслед за своей дамой, Васисуалий стал подносить  других женщин и передавать смеющимся стражам американского плавучего дома. Оркестр во всю силу гремел бравурным  маршем, заглушая слова и возгласы на различную тему. Огненная медь соперничала  яркостью с ослепительным нынче морем.

Заметил Ваську и просто Вадик. Он сразу же  крепко сжал руку Дарьи. Вот он момент истины! Уж сейчас специальный агент точно выяснит, что это за дамочку он спас. И если она не та, за кого он ее принял, то пусть пеняет на себя.

А может, лучше - ну ее, - вдруг осенило сотрудника спецслужбы. Притопить втихаря,  и -  порядок? Ведь не помилуют, если вдруг выболтал секретные вещи посторонней девке, да еще журналистке –  пришло ему в голову  неожиданно мудрое решение. А так – нет девки, нет и проблемы. Ну, не смог вытащить со дна, не спас, не справился с поставленной задачей. Лучше ответить за такой проступок, чем за то, что проболтался. Правда, их видели вместе в больнице врачи и медсестры, а также Лариса. Однако журналистка могла утонуть  и после, например, упала со скалы вместе со Станиславом, не устояв в неравной борьбе.  И просто Вадик стал теснить Дарку в сторону.

-Нет, ты посмотри, что он делает? - отбивалась Даша, указывая рукой в направлении своего бывшего напарника и возможного подчиненного.

У одной из передаваемых Васькой смеющихся американок,  выглянула костомастая мужская нога. И она узнала эту ногу.

-Не может быть! - вскричала Дашка. – Смотри, вон там Тась!

-Не заговаривай мне зубы, Тась давно на морском дне, - приговаривал Вадик, мертвой хваткой вцепившись в женскую руку, и тянул Дашу в сторону. Он собирался немедленно привести в исполнение свой приговор. Как ни крути, а своя рубашка всегда ближе к телу. Вот и приходится выкручиваться с помощью самых радикальных мер.

-Да вон же он, у Васьки на руках. Васька! Васька! – кричала девушка. - Мы тебя видим! 

Вадик впился глазами в разошедшегося криминального редактора. Спутать Василия с кем-либо невозможно. На причале вытворял чудеса действительно он, и Вадим решил активизировать свои усилия по утоплению опасной свидетельницы его профессионального позора. 

-Нет, ты видишь? Ты посмотри внимательнее!  Васька зачем-то  переправляет Тася  на теплоход и еще таким странным образом. Неужели американцы  лопухи?

-Он просто пьян в стельку. Опьянел от неземной красоты свой напарницы.

-И где он Тася нашел? Он же утонул!

Вадика воскрешение Станислава никак не устраивало, значит нельзя списать гибель журналистки на него. Когда же она утонула? Может, поскользнулась на краю скалы, когда они высматривали в пене голову Станислава? Или у нее закружилась голова от высоты? 

Пока Дашка вырывалась из рук Вадика, так и не принявшего окончательное решение – утонула Даша или не утонула, и протискивалась к трапу, Тась растворился в недрах теплохода.

- Он же не сможет там находиться без документов, - резюмировала потрясенная Дарья. - Зачем же Васька переправил его на американский теплоход?

А дальше было совсем непонятно. Старушка, которую Васька отправлял на борт, вновь оказалась  на причале  рядом  с ним, и, уже не привлекая внимания необычными выходками, криминальный редактор потащил счастливую женщину  прочь.

-Он же подменил ее, - выпалила Даша. - Я его четвертую!

Просто Вадик шарахнулся от девушки,  впечатленный решительным обещанием, и выпустил ее руку, а она сквозь толпу рванулась догнать Ваську  с бабкой, мгновенно забыв о еще недавно таком страстном желании удрать. Однако, толпа все более сгущалась,  разделяя  сладкую парочку и преследовательницу. Во всю мощь гремел новыми маршами духовой оркестр. Дневное светило с небосвода лениво раздавало солнечные удары нерадивым отдыхающим, безудержно благоухали  цветы, бесстыдно приманивая пчел, ос и особенно шмелей. Белый теплоход, победно трубя в свои трубы, отчаливал от гостеприимного берега. Не спеша так, отчаливал. Понятное дело  - не какая-нибудь канонерка или надувная резиновая лодка. Целый туристический крейсер.
Теплоход уходил в дальние моря, навстречу новым приключениям.   



Ночью в городе началась война. Вооруженные люди в очень темном камуфляже, проверяли документы у поздних прохожих, заходили в бары и рестораны, кого-то даже  арестовывали. Милицейские мигалки бросали перепуганные блики на  еще более испуганных курортников, и автомобили гоняли по городу на высокой скорости. Обитатели центральной части города  даже слышали   звуки автоматных очередей.
 
Пограничники закрыли территориальные воды, а посты дорожной милиции блокировали  выезды из города. Обыватели пугливо закрывали двери на дополнительные засовы и цепочки. Между собой по телефону говорили, используя эзопов язык и исключительно шепотом. По этой причине ночные события обрастали совершенно невероятными подробностями, число жертв ночных разборок росло с каждым телефонным звонком. Складывалось впечатление, что  в город  вторглась чужая армия. Пожилые люди пересчитывали в кладовых запасы свечей, засохшего хозяйственного мыла и удовлетворенно потирали руки - они же предупреждали, что добром все эти экономические реформы не закончатся. Не слушали, умудренных опытом стариков,  дрожите теперь от звуков автоматных очередей.

К вечеру стало известно, что стреляли ночью скорее для острастки,  всех потерь – сущая ерунда, если не считать группы весьма подозрительных личностей, занимавшихся, по меткому определению, жителей, черти чем. Дом,  где они дислоцировались, кстати, пользовавшийся у местных дурной славой, а у приезжих  повышенным интересом, оказался пуст. В комнатах царил беспорядок, в печке обнаружили следы сожженных бумаг, возможно обитатели уничтожали документацию – свидетельства своей деятельности. Сами они ушли или их увезли, оставалось пока неизвестно.

Местные власти и органы правопорядка на утро, по старой  доброй  привычке, и не подумали ознакомить людей с подробностями тревожной ночи, а заодно извиниться  за испорченный отдых и объяснить – что же все-таки произошло.

Дарья ничего этого не знала, поскольку крепко спала в своем санаторском номере, куда уехала по ошибке, забыв о снятой в центре города квартире. Усталость свалила ее, после неудачной погони за Васькой и его напарницей. Эти паршивцы улизнули из-под носа, когда она, казалось, была уже  близка к победе. Всего несколько  человек на набережной отделяли преследовательницу  от веселой парочки. Провалились они сквозь землю или умело замаскировались, только догнать  их не удалось. Люди, к которым Даша обращалась с расспросами, от нее шарахались, словно чучело огородное и спросить не имеет права.

Отчаявшись, она   поехала в санаторий и просто свалилась без сил. Слишком много неординарных, ярких событий свалилось на ее бедную голову.

Война продолжалась дня полтора, а потом как-то сошла на нет. Многие курортники с утра поспешившие собрать чемоданы, уже ближе  к полудню, стали их распаковывать. Война – войной, а за отдых уплачено. Так, может даже, и интереснее отдыхать в обстановке, приближенной к боевой.

По громкоговорителю все время передавали бодрую симфоническую музыку и успокоительный текст, который призывал не поддаваться временным трудностям и проискам конкурентов, желавших сорвать курортный сезон в крае.

-Всем расслабиться! – советовало радио и врубало четвертую симфонию Малера. Горы  в округе содрогались, птицы собирались в стаи и тревожно поглядывали в сторону Африки, возможно, собираясь эмигрировать. Они, в отличие от курортников, смысл речей из громкоговорителей не понимали, а от музыки птичьи сердца  сжимались стальными обручами.

Более осведомленные курортники, из завсегдатаев профсоюзных здравниц, рассказывали менее осведомленным о причинах переполоха. На самом деле, тревожной ночью  группа американских империалистов с аквалангами, приплывших на подводной лодке, которая все время шла под дном туристического теплохода, хотела взорвать  склад боеприпасов с ядерными боеголовками и начать широкомасштабные боевые действия. Однако доблестные пограничники распознали иностранную  взрывчатку в ящиках  с гуманитарными  просроченными лекарствами  и вовремя предупредили террористический акт.

Непонятным оставалось, зачем американцам было срывать наш  курортный сезон. Неужели в нас  увидели конкурентов Майями или Лас-Вегасу? Конечно, серьезные отдыхающие этой ерунде не поверили. Однако всю последующую неделю наши курортники с чувством величайшего превосходства поплевывали в сторону Америки. Мы то уж точно не стали бы портить им лето, хоть и очень хочется иногда. Но не опускаться же до таких банальностей! А курортников надо завоевывать в честной конкурентной борьбе, предоставляя  лучшие услуги и по более низким ценам. Эти азы  бизнеса знают даже начинающие предприниматели, а уж американцам и подавно стыдно пользоваться недозволенными приемами в виде подводной лодки. И вообще скромнее надо быть, вот и потянуться простые граждане в Лас-Вегас или в Майами, между прочим, без аквалангов.

Этих разговоров отдыхающим местных здравниц хватило до самого конца  сезона.

Лишь одно обстоятельство теперь отравляло остатки дашиного отдыха. Оказывается, Огарков, которого увезли в морг, после того как сняли с крыши вагончика канатной дороги,  ночью встал и ушел.

-Ничего страшного, такое бывает, - с удовольствием, видимо уже в который раз рассказывала женщина-дежурная. - Он просто очнулся среди покойников, но не стал никого зря беспокоить, встал и пошел. Врачи, конечно, испугались сначала, особенно медбратик, которого  Огарков за рукав подергал, а он ничего…

-Странная, непостижимая, абсолютно не кровавая история! – восклицала девушка, - И как теперь с этим жить?

Продолжение:http://www.proza.ru/2012/05/13/42