Морза

«Сегодня вечером пойдем к Лиле!»-неожиданно радует мама.

Я очень люблю бывать в гостях у родственников. А по дороге к тете Лиле нельзя миновать другой приветливый двор, где живут баба Поля, тетя Надя и дядя Валек.

Их двор создан для умиротворенного отдыха: виноград закрывает его большую часть от солнца своими резными листьями, одновременно одаривая душистыми и сладкими гроздьями синих до черноты ягод.
«Изабелла»...


Под виноградным навесом стоят окруженный табуретами стол и кожаный диван, покрытый рядном.
Рядно, или ряднина-домотканое полотно, плотное, как будто накрахмаленное. Полотно выглажено деревянным утюгом, состоящим из двух частей: рубеля и качалки. Мне довелось видеть, как баба Поля, не особо доверявшая различным достижения цивилизации, как-то: электрический утюг, гладила белье посредством наматывания его на длинную палку-качалку и катания по столу рельефным тяжелым рубелем.
Деревянный рубель грохотал, баба Поля изрядно утомлялась, но белье выходило из-под ее утюга идеально гладеньким.
"Оце уси руки попечешь, поки погладышь, руки не попечешь, так белье попалышь!-бормотала она на предложение сына воспользоваться блестящим металлическим утюгом.- Ось, сусидка гладыла-гладыла, хтось позвав, вона утюг на одеяло поставыла, так чуть хата не сгорила!"
И продолжала греметь своим "утюгом", безопасным во всех отношениях.

Под навесом можно провести весь день: прохладно, диван мягкий, книжку в руки и - отдыхай! Но я ни разу не заставала хозяев праздно сидящими в спасительной тени. Разве что когда гости на пороге...

«Как хорошо у вас!-погружается мама в кружевную тень.  - Даже уходить не хочется...»
«И не надо уходить!»-опускается рядом на старенький диван тетя Надя, снимает тоненькую белоснежную косынку,  и на волю вырываются закрученные в спиральки локоны.

На столике сами собой возникают банка с холодным компотом и одуряюще  пахнущие коржики...  оладушки... пирожки..., на которых снежным сугробом  громоздится сметана, а рядом, на блюдечке-мед и варенье...

«Мама,  Дуся пришла!-зовет тетя Надя свою свекровь-бабу Полю.- Бросьте уже тяпку и идите,  передохните.»
Тетя Надя наклоняется к маме и почти шепотом конфиденциально сообщает: "Дуся, не могу заставить маму отдыхать. Жара, а она на огороде. Я уже и просила, и плакала, и тяпку прятала.. Находит! А соседям что, скажут, мол, загоняли старуху!"

Баба Поля подходит и присаживается. Она несказанно рада приходу гостей: зрителей и слушателей.
«Це ж, Дуся, такая моя жизня: не дает невестка робыть! Тильки за тяпку-вырывае прямо с рук! Тильки за лопату-опять. Нема ниякой жизни!»-громко и неискренне жалуется она маме.

«Мама! Соседи в огороде!»-кричит  свекрови тетя Надя из кухни, где разогревает свое очередное кулинарное чудо.

«А, у огороди?-принимает к сведению баба Поля.- Тю! Чего ж я тоди кричу, стараюся?»

Баба Поля очень гордится, что невестка оберегает ее, и таким необычным образом, вроде как ругая невестку и жалуясь на жизнь, доводит приятную ей информацию до сведения всеслышащих соседей.
Хвастается!
Слушайте, соседи, и завидуйте! И другим расскажите!

«Стильки раз за день Надя подойдет: « Як Вы, мамо, може, шо болыть?»-продолжает баба Поля и вновь вдохновенно повышает голос, развивая новую тему. -Оце ж разве сыны так спросют? Воны ж, сыны, як посторонни, и шо там с мамкой,  чи здоровая, чи больная,  може,  голодна сыдыть, може, вже вмерла, та застыла! Нема им ниякого дила до мамки.  Басурманы воны, а не сыны. Колы б знала, шо воны таки уродятся - малЕнькими бы удушила!...»

«Мама!  Петро и Валек на работе,» -доносится из кухни.
«Як  - на работи?!  Обое?-уточняет баба Поля. –Ну, да: на работи. А чего ж я тоди кричу?!»

«Кушайте!»-ставит на стол тарелочки тетя Надя.

«И ось так целый день: кушайте, мамо! Ще не развИднелось, а вона: вот Вам оладушков, вот-пирожЕчков,» - смахивает слезу благодарности баба  Поля и, заметив появившихся, наконец, за забором долгожданных соседей, громко сообщает: « Надя, я ж не можу стильки есть, я ж не слон!»,  заодно демонстрируя соседям свою  образованность, чтобы окончательно их усиропить: беспокоится о ней невестка, жалеет. И уважает!

Не так давно баба Поля прибежала к маме, запыхавшись: «Дуся, Валек с Надей разводятся! Из-за мОрзы!»
«Что за мОрза, тетя Поля?»-вытирая мокрые от стирки руки, засобиралась мама.
«Не знаю я!-тяжело переводила дыхание баба Поля.-Якась така мОрза, шо стучать!»
«Кто стучит?»-пытается на ходу уточнить мама.
«Та не знаю я!-расстроенно машет рукой баба Поля.-Чи Надька стучала, чи Надьке стучали...»
«Куда стучали: в окно?»
«Та ни! По полу, кажись...»
Ситуация сложная. Мама торопится, а баба Поля почти бежит перед ней.
«Пойдем скорийше!-торопит баба Поля.-Не иначе уйдет Надька, шо тоди робыть будемо?"

Тетя Надя совсем не красавица, но столько стати, вальяжности и пластики было в ее неторопливых, почти ленивых движениях! Полноватая фигура, тонкие, густые и блестящие черные волосы уложены в незамысловатый тяжелый узел, угольные брови, яркие губы. Она никогда не спешила, но во дворе, доме и огороде был образцовый порядок, погреб забит заготовками, а в деревянно-стеклянном буфете всегда скрывалось что-то необыкновенно вкусненькое. 
«Порядочная женщина не должна работать!»-был убежден хозяин дома, и тетя Надя не работала на производстве ни дня.

Дядя Валек, старший сын бабы Поли, трудился рабочим на одном из предприятий города,   зарплату получал невеликую, тем не менее, он считался добытчиком и вел себя соответственно.
Вернувшись с работы,  он торжественно  садился за стол, застеленный белоснежной скатертью. Все, что нужно было для ужина,  уже находилось на столе, но в этой семье существовал ОСОБЫЙ ритуал.

«Надя, ложку!»-повелевал глава семейства.
«Сейчас, Валек!»
И тетя Надя подавала лежащую рядом с рукой мужа ложку.
«Надя, хлеба!»-следовал  новый приказ.
«Сейчас, Валек!»-невозмутимый ответ, и хлебушек вложен в руку хозяина.

Смотрелось это достаточно комично, но тетя Надя спокойно соблюдала правила игры: надо подать-подам.  Не рассыплюсь. Иногда подмигивая изумленным гостям.
Так было принято в этой семье, и никто не чувствовал себя униженным.
Баба Поля относилась к таким сценам крайне отрицательно и по этой причине принимала пищу на своей территории: в маленькой беленькой кухоньке с крахмальными занавесками.

Случайно попадая в дом во время обедов-ужинов-завтраков она старалась побыстрее покинуть помещение, явственно бормоча под нос: «И як Надька это терпить! Знала бы, что из Валька такое вырастет-малЕньким  бы задушила!»

Однажды тетя Надя попала в больницу.
Валек приехал с работы, привычно уселся за стол,  и вместо красиво разложенных разносолов на деревянную подставку перед ним мать брякнула ... сковороду с пригоревшей яичницей: «Ешь, сынок, на здоровьичко!»
Утонченная, избалованная натура эстета и гурмана восстала! Валек оскорблено встал и отказался от ужина: «Сытый я, мама!»
«Ну, вот и хорошо!»-ответила баба Поля и погнала сыночка во двор, надавав кучу заданий.
Завтрак был ожидаем и предсказуем: на столе перед сыном возникла  деревянная подставка, а на нее на бреющем полете опустилась  сковорода со вчерашней яичницей.
«Спасибо, мама!»-поджав губы, поблагодарил Валек и укатил на работу, не прикоснувшись к подсохшему блюду.

Мумифицированной яичницей баба Поля «кормила»  сына несколько дней, после чего Валек метнулся в больницу и слезно уговаривал жену вернуться домой, обещая холить ее и лелеять: «Надя, уже на велосипеде ездить не могу: сил нету. Совсем оголодал!»

Тетя Надя продолжила лечение дома, и уже на следующее утро стояла на своем посту у стола с полотенцем наперевес, подавая исхудавшему мужу то ложку, то вилку, то хлеб. Глаза приосанившегося дяди Валька радостно светились, а баба Поля была недовольна: еще чуть-чуть, и Валек бы научился не только самостоятельно отыскивать столовые предметы, но даже готовить!..

Мама спешила, а баба Поля забегала вперед, поторапливая ее. Лишиться любимой и любящей невестки ей не хотелось.

Дядя Валек был страшно ревнив.  В каждом лице мужского пола он видел соперника и угрозу своему семейному счастью. Не далее как вчера отгремела свадьба единственного сыночка, которая и закончилась грандиозным скандалом.

Дядя Валек и тетя Надя находились в разных комнатах. Дядя Валек был чернее тучи, а тетя Надя спокойно укладывала свои вещи в сумку.

Увидев маму, дядя Валек коротко изложил причину конфликта: во время свадьбы приглашенный  гармонист не сводил глаз с тети Нади и постукивал то ногой, то ножкой стула, вроде как в такт музыке.
Тетя Надя тоже время от времени, как бы случайно, то поскрипывала, то постукивала стулом.

Озарение наступило, когда гармонист встал и вышел вслед за Надеждой: они условились о свидании!

Коварные любовники перестукивались АЗБУКОЙ МОРЗЕ!!!!

Мама с трудом сдерживала смех, а дядя Валек-слезы. Было видно, что он страшно переживал попытку измены своей жены.

«Валентин!-начала мама.-У Надежды-четыре класса образования. Она читает с трудом. В армии она не служила. Какая там азбука Морзе! Я ее тоже не знаю!»

Удивительно, но именно этот аргумент поставил точку в возникшем конфликте: надо же, даже Дуся не знает азбуку Морзе!  А ведь она окончила институт и учит детей!

Реабилитированная за отсутствием состава преступления несостоявшаяся радистка тетя Надя разобрала сумки и отправилась на кухню,  восстановивший порядок в своем царстве шейх дядя Валек-в обожаемую голубятню, а любительница стабильности - баба Поля, перекрестившись, проводила нас до угла: «Спасибо, Дуся!»

О, великий Морзе! Знание твоей азбуки спасает жизнь, а незнание-семьи...