Медведи удачные, неудачные и познание мира

Вы когда-нибудь замечали, что слово, которым обозначается предмет (не абстрактное понятие, а чаще именно конкретный, физически существующий предмет), иногда поразительно соответствует его внутренней сущности, его энергетике, его натуре? а иногда не клеится вовсе, и тогда невольно задумываешься - почему, откуда взялось у него такое название и есть ли аналог, синоним, который бы ясно вписался бы сюда, как имя этого предмета, отразил бы все его существо?

 Для примера я возьму слово "медведь", как самое яркое. И как самое первое понятие, от которого берут начало мои размышления на этот счет. Этимология слова "медведь" понятна - "поедающий мед". Мед, есть, медведь. Но само слово как-то не вяжется с ХОЗЯИНОМ. В крайнем случае медведем хочется назвать плюшевое и симпатичное нечто, не очень-то похожее на свой прототип, но прочно занявшее  место среди детских игрушек. И мне всегда очень не нравилось и казалось фальшивым это название, пока я не столкнулась с именем этого зверя у других народов, в частности у романоязычных. Ursus! urse! orso!
Ур-р-р-р-с! Отличное, грозное, идеальное для этого могучего, опасного и очень мудрого зверя имя, рычащее само за себе и само по себе имя. Слово "медведь" оказалось всего лишь эвфемизмом, безопасной заменой настоящего имени Хозяина.
 Но впоследствии я обнаружила, что и это имя Хозяина - тоже эвфемизм, хотя и несомненно более древний. Как и германское B;r (Бэр-р-р). А вот балтийское Lokys (Локис) - не столь удачно, на мой взгляд, хотя одним этим словом вокруг Хозяина создается настоящая мистерия и больше подошло бы для названия сущности зверя, его фантома, его духа.

 Чем древнее слово, тем прочнее его связь с самим понятием и сущностью этого понятия. Мы же ухитрились растерять, истончить, оборвать все эти связи, разделить предмет и его натуру, и вещь-в-себе, истинная, объективная сущность вещи становится сейчас все более недосягаемой из-за деградации языка. Однажды утеряются не только истинные имена вещей, но и древнейшие эвфемизмы, их заменяющие, и тогда познание мира станет вовсе невозможно - ни на интеллектуальном, ни на духовном уровнях.