Гроза

…Густой смог окутывает город, пеленой укрывая Сену. Июль вступил в свои права и нещадно палит зноем. Тяжелые тучи цепляются за шпиль Эйфелевой башни, делая ее похожей на усеченную пирамиду. Душные запахи Парижа бьют в голову, не давая сосредоточиться. Где-то уличный оркестр завывает песни Мирей Мотье. Юная солистка пытается грассировать, подражая великой певице, из-за чего ее голос становится похожим на карканье вороны, страдающей астмой. Жирные, раскормленные туристами голуби ничуть меня не боятся, путаются под ногами, выпрашивая подачку. Где-то звонят колокола Нотр-Дама…
Воздух влажный, спертый – скоро начнется дождь и смоет французских пешеходов под крыши офисов и баров. И Париж вдруг покажется пустым и безлюдным, и только звуки сигнализации машин, испуганных громом, да горящие лампочки рекламных таблоидов будут свидетелями летней грозы…
Я опираюсь руками о парапет фонтана и начинаю притопывать в такт тому самому уличному оркестру. Лица музыкантов усталые, жарой изможденные. Начинающая певица продолжает терзать свои голосовые связки и уши прохожих, беря на две тональности выше, чем нужно…
Кто-то легко коснулся моего плеча:
 - Приобщаетесь к прекрасному, девушка?
Я оборачиваюсь на звук родного и любимого голоса. Губы сами собой растягиваются в глуповатую улыбку. Смотрю в знакомые черные глаза, где пляшут озорные смешливые искорки, касаюсь кончиками пальцев темных волос, отросших до плеч.
 - Я скучала…
 - Я тоже, - ты перехватываешь мою ладонь и полушутя-полусерьезно приглашаешь на вальс. Я упираюсь не хуже бульдозера, который ты вдруг решил сдвинуть с места, не заводя двигатель:
 - Ты чего? Решил подкинуть материал для сплетен про поведение нынешней молодежи тем охочим до сенсаций бабулькам на лавочке?
 - Боюсь, на сенсацию мы с тобой не тянем.
Ты заставляешь-таки меня отклеиться от парапета и уверенно ведешь в центр площади, кружа в быстром вальсе. Шаг, два, три. Горе-оркестр, ободренный вниманием, играет новую песню, солистка завывает еще тоскливее. Шаг, два, три. Прохожие начинают оглядываться на странную парочку. Шаг, два, три. Как ни странно, но меня это совсем не смущает. Шаг, два, три. Я просто иду за тобой. Шаг, два, три. Мы глупо шутим, громко и по-идиотски смеемся, привлекая внимание любопытных кумушек. Шаг, два, три.
Вдруг с туч посыпался мелким сахаром долгожданный дождь. Раскатисто треснул гром. Мелкие капли превратились в косые струи, лужами провожающие французов до дверей ближайшего кафетерия. Но музыканты продолжают играть для таких дураков как мы, радующихся этому дождю. Мои туфли громко хлюпают по залитой мостовой, у тебя  насквозь промокла рубашка. Шаг, два, три. Мы все еще танцуем. С твоих волос ручейками стекает вода, у меня, стопроцентно, потекла тушь. Но мне все равно. Шаг, два, три.
Я поднимаю лицо навстречу дождю, бьющему по лбу, щекам, векам. Внимательно смотрю в твои озорно блестящие глаза. Ты улыбаешься в ответ. Я просто счастлива.
Дождь танцует в такт с нами. Звуки вальса тонут в шуме воды, прыгающей на землю. Где-то испуганно верещит сигнализация, люди бегут, перепрыгивая через лужи, прячась под зонтами, капюшонами, кто-то приспособил папку с документами под импровизированную кепку.
Париж опустел, спрятался в теплых и сухих помещениях с горячим чаем и полотенцами…
И только ты, я, три музыканта да поющая девочка встречали грозу на залитой дождем мостовой…