О межэтнических отношениях

Я дед Герман.
Мало кто ошибется, если так меня назовет.
Писалось на одном дыхании, прошу извинить за возможные ошибки грамматики, особенно синтаксиса.


Несколько зарисовок на животрепещущую теперь тему о межэтнических отношениях.


Вступление
Часто в жизни проходящие эпизоды, промелькнувшие люди, краем задевшие события оставляют в памяти след, не исчезающий с годами. Эти мгновения жизни иногда воспитывают больше, чем все предыдущее и последующее, размерено протекающее время.


Эпизод первый
Далёкая молодость. Нас объединили  лабораторки и дорога глубоким вечером домой в общий для нас спальный район. Мне импонировала в моем попутчике его армянская мягкость в суждениях и поведении, что притянуло его ко мне, я не знаю. Мы по дороге вели беседы на учебные темы, о жизни, ну естественно и о политике, как без этого. На остановке мы расставались, а далее одолевали другие дела и заботы.
И вот однажды я от него узнал, что родители и многочисленные родственники у него в Армении, а здесь он живет с русской женой, у них ребенок. И потому, как он об этом рассказывал, я понял, что он счастлив. Чёрт же меня дернул спросить, как отнеслись к его браку родители. Он молча, продолжительно на меня посмотрел, и сказал:”Ну что-ты, мы же не дикие люди.” Я извинился. Но когда я вспоминаю этот взгляд, уничтожающе интеллигентную интонацию в ответе, мне постоянно стыдно за мою тогдашнюю бестактность.


Эпизод второй
Мы с приятелем бродили по стихийному рынку, где продавалось все, не то, чтобы что-то купить, а так больше поговорить. И вдруг видим такую картину. Огромный русский, подвыпивший мужик весь вытянувшийся через головы к машине с арбузами, то ли выбирал, то ли расплачивался. А рядом одноплеменник продавца наносил размеренные прямые удары в одну точку неприкрытого бока мужчины. Мужик этого не чувствовал, по причине огромности стати и принятого обезболивающего. Почувствует он это завтра. Русский народ безмолствовал.
Мы возмутились сей подлянке и заорали: ‘’Русских бьют”. Этого оказалось достаточным, чтобы будущий боевик исчез в толпе. То было задолго до чеченской войны, никто нам на помощь не ринулся, да и не обидел. Теперь времена другие и сейчас нам бы не удалось живыми и здоровыми уйти с подобного рынка.
Кстати о птичках. В моем далеком детстве, на крик “Русских бьют” на нашей московской улице сбегались не только русские, а и дворники-татары в белых фартуках, не русский чистильщик обуви, еврей, торговавший газированной водой, и дед грузин с палкой. Этим криком выручали всех, кого несправедливо били, ну а русских особенно. Все понимали,  что на русских страна выстояла и держится. Теперь это понятие ушло.


Эпизод третий
Собрался я как-то в магазин Инструменты, что на Кировской, слабость у меня такая. Приехал на метро рановато и потолкался малость около метровской торговли. Тогда ещё кавказские владельцы сами овощами, фруктами и цветами в Москве торговали. Пошел вдоль Кировской. Вижу, сержант милиции беседует с тремя хохлушками, которые расположились с торговлей помидорами, помидоры гарные  не то,  что у метро. Я притормозил и, вдруг, что на него нашло, на моих глазах сержант стал ногами раскидывать товар и давить его сапогами. Такого террора по отношению к помидорам в стране нарождающейся демократии я вытерпеть не мог, и на меня нашло. Я остановил этого хлюпика, повернул к витрине и сказал, посмотри, сынок, на себя внимательно, потом повернул к женщинам:”Посмотри, тебе не кажется, что та девушка очень на тебя похожа, ведь она тебе сестренка. Как же ты можешь так со своими соплеменниками.” Потом женщины со слезами собрали то,  что осталось от помидор. Работы на родине нет. Приехали они в Москву продать товар, да по провинциальной наивности в центр попали. А с торговлей везде гонят. На рынках плата для них непомерная и кавказцы, на улицах милиция. У сержанта своя правда. Приказ по Москве упорядочить торговлю. А в чьих интересах, то большой вопрос и вполне понятный. Куда братьям славянам податься?

Бог троицу любит, но я неверующий, я атеист, сочувствующий православию, а потому продолжим.


Эпизод четвертый
Собрался я в субботу в деревню. Клубника наша припозднилась, а здесь за окружной совхоз умел раннюю выращивать. Совхозники сами не управлялись и нанимали сборщиков. Расплачивались клубникой. И эти сборщики к открытию рынка уже были тут, как тут. Своя, то, что детям показано. Задержался я с отъездом ради клубники. Подъезжаю к рынку, а там разборки, женщин с клубникой со всегдашнего места гонят. С одной стороны молодой, интеллигентного вида азербайджанец, с другой русская охрана азербайджанского хозяина рынка. Я врубился в ситуацию и говорю: “Ну ка, ты, туземец, подвинься”. “Я – говорит – за место заплатил”. Здесь русская земля, земля этих женщин и не продается. Усовестил охранников. В итоге заплативший подвинулся , охрана удалилась, я купил клубники. Загружаю в машину, подходит азербайджанец. “Почему – говорит – я туземец. Я кандидат наук.” “Я мил человек сразу понял, что ты не простой и в бутылку не полезешь.” И объяснил ему, почему он туземец. Суть дела в том, что есть англичане, немцы, русские, которые живут малочисленными семьями. Это государствообразующие народы, им нужно государство, законы, которые бы их защищали. А вы, говорю, живете родами, строй у вас можно сказать родоплеменной, соответствующие законы, отличные от государственных. Пристроил тебя сюда старший, который по культуре и образованию тебе в подметки не годится, и ты на него и на род свой пашешь. Вам, при таком положении дел государство не нужно. Дань кому платить вам все равно, толи русскому царю, толи персидскому шаху, толи московским чинам. Потому вы  и есть туземцы, с каким бы образованием ни были. Растлили правителей Союза, поразите, если волю дадут, демократическую эрэфию. Не обижайся, вы отделились, а все ведь здесь. А женщины, они через час уйдут, торгуй на здоровье. Ученый пошел от меня в задумчивости. Ну и слава богу!


Эпизод пятый
Раньше я с ремонтом автомобиля сам справлялся, теперь езжу в автосервис.
Есть тут неподалеку. Мастера русские непьющие, хозяева армяне. Мастера денег не берут, расплата с хозяином, Естественно ни прейскуранта, ни чеков, ни квитанций. Все на доверии, но если что серьезное, претензий не предъявишь. Короче полный восток. Но примут всегда, в машине можно оставить или забыть все, что угодно, даже деньги – все будет цело.
Вот расплачиваюсь с хозяином, он, видимо, меня забыл и смотрит оценивающе. Психолог. Сколько-ж с меня взять, чтобы себя любимого не обидеть, и я в другой раз приехал. Задачка не для дурачка. “Да, ладно – говорю - не стесняйся, мне-то в начале каждого месяца пенсия на книжку ложится, а тебе-то откуда взять. Не забудь с моих денег премию мастеру.  Береги русских, русских выживете и сами не выживите. ” Как это? “ – с неподдельным интересом спросил умный армянин. 
Да так. Вы тут работаете по-восточному, делитесь с чином и налогов не платите.  А кончаться русские, придут, скажем, американцы, заставят жить по закону. Ну а тех, что не поддались и сохранили законы племени, отправят в резервации. “Да – говорит – я как–то, так не думал. Вдруг не удастся перестроиться. Опасно” На том и расстались.


Эпизод шестой
В лихие годы поддержал нас клочок земли, дом в деревне, 250 км вдаль. Пру я, как-то от станции  полный рюкзак с лишком в двух руках, там ведь семья ждет. Вижу вдали что-то мелькнуло, вроде идет кто, глядь снова – пропал, ну, думаю, привиделось. Трава высоченная, который год не пашут и не сеют. Вдруг из нее вываливается сосед мой. Помоги, говорит, мешок на спину забросить, а то я уморился, я его дальше сбросил.  Подходим, ну и мешок, зерна пудов на пять, если не больше. Как же ты его пёр эти два километра. А я бегом. Да вот подустал, на спину забросить не могу. Снял я рюкзак, водрузили мешок ему на спину, он и попёр его бегом. С полкилометра пробежал, смотрю, сбросил и меня дожидается, Так, приемов пять, и мы дома.
Было нам тогда лет за пятьдесят с небольшим, комплекции мы почти одинаковой, да и мускулатура у меня пофигуристей. Но, скажу я вам, я бы с этим мешком свалился б недалече.  А вся разница, я городской, а он крестьянин. Особая порода русских людей, воспитанная физическим трудом с раннего детства. Жилистые. Эту русскую породу, мы, похоже, уже потеряли.

Можно было бы остановиться и перейти к резюме, но шесть, говорят, число нехорошее. Я неверующий, но суеверный, потому продолжим.


Эпизод седьмой
Сосед мой, после смерти жены, ведёт запойный образ жизни. Просыхает на страду – посадка и уборка. Но в избе у него чистота и порядок, который не у всякой женщины увидишь. Полно скотины и птицы, свора мелких собак, словом полный двор хозяйства. Но пьет, русская болезнь с прошлого века. Как-то смотрю, идет с гусем. Налей 50 грамм, полечи. Ладно, бог с тобой, бросай гуся, пусть домой топает. Пропьешь ведь всё хозяйство. Ты знаешь, сказал он после приема лекарства, пью в горькую, но никак все пропить не могу. Только одно пропью, другое народилось и уже бегает.

Так и с Родиной нашей, Россией. Разделили её, выкачивают и недра и деньги, прогуливают в куршавелях, проигрывают в монтекарлах, а она всё есть и есть, и пока жива.


Резюме
1. Народ мой русский, давай протрем глаза и кончим пить. Как это может быть, чтобы в своем хозяйстве нечего было делать. Почему в государстве так, почему безработные, что, все переделали и делать нечего?
2. Русский народ – становый хребет и опора государства. Государство наше русское, прежде всего, С русским языком, вековой русской культурой и православной верой, и русскими должно определяться, чтобы не пели демократы о равенстве народов и концессий. Как можно говорить о равноправии в нашей стране народов и религиозных концессий, это все равно, что делить миску каши между Медведем, кроликом и воробушком поровну – медведь сдохнет первым,  ну а кролик с воробушком потом, вряд ли без медведя они добудут себе каши.
3. Русский народ загнался, дважды за век, все рушится до нуля, плюс война. Сейчас он припал на колено и молча все терпит. Но, как говорится, не приведи господи, если его терпение лопнет, а оно на грани и первый признак этого -  буйство молодежи. Сохранится ли государство и естественно правительство если не будет заботится о своей опоре?
4. Земляки мои, иной национальности и иной веры, не отбивайте русскому втихаря печенку. Даже ваши боги вам этого не простят.
5. Москва. Во времена и после Дмитрия Донского была многонациональной. Русский дух перемалывал здесь пришельцев, и за одно-два поколения у потомков европейцев торчали азиатские скулы. Жуковский был турок, Пушкин -  арап, Лермонтов – голландец, Куприн – татарин, Фонвизин - немец… А Барклай-де-Толе, Беринг, Багратион, Беллинсгаузен, устанешь перечислять славные фамилии, служившие России.
6. В прошлые  годы Средняя Азия принимала и эвакуированных москвичей и интернированных всех наших языцев, сейчас  у них война, может и нам теперь послушание такое – потерпеть.
Сейчас муфтии требуют постройки 100 мечетий, Они рассчитывают на 1,5 – 2 млн. прихожан. Трудно перебороть это нашествие, но Москва постарается. Может православная церковь поможет и обратит часть в христианство, особенно потомство. Может правительство лицом к народу повернется и прижмет любителей дармовой прибыли. Будем оптимистами. Как говорится: с нами Бог и надежда.