Опять всё не так...

       Теперь ты начал меня обвинять бог знает в чем, сейчас-то я почему виновата, ты же сам хотел, чтобы я замолчала, ушла с глаз долой, сгинула, ты сам этого хотел, я твердо это усвоила… Причем тут отшельничество, причем тут мое уединение?!  Не было у меня никого, просто потому что не нужно мне было общение с кем-либо, кроме тебя. О чем я могла бы беседовать, если в голове только ты, в сердце, на языке… Ну, сам посуди, кому понравится такое общение, все давно сами от меня бежали бы. Ни от кого я не закрывалась, просто в своей любви я попала на остров, остров под твоим именем, поэтому мне трудно обращаться к тебе, не включая его, твое имя мне нужно как воздух. А сейчас я молчу только потому, что тебе это было нужно, ты сам всегда мне это ясно показывал, и я поняла, что наскучила я тебе, устал ты от меня… А теперь опять всё не так…
       У моей дочки, кажется – первая любовь, но она об этом, по-моему, даже не подозревает, глаза открыть не спешу, рано, наверное... Но кавалер успел достать ту своим постоянным вниманием, ходит по пятам и ходит. Дочку напрягает ужасно эта ситуация, на что я только советую, не обращать внимание, и для облегчения момента не циклиться на том, что она ему нравится, просто забыть об этом, тогда и слежка будет восприниматься игрой и будет просто весело, и тревога уйдет… Вот и тебе нужно было в свое время, забыть о том, что я люблю тебя, и тогда не переживалось бы тебе особо, а теперь вот какой шиворот-навыворот вышел с моим молчанием. Это не отшельничество, это просто молчание. Вспомнилась моя самая любимая картина, М.Нестеров Молчание, там по сюжету - на середине озера ловят рыбу два монаха, молодой и старый, каждый в своей лодочке сидит и удочки в руках держат, молчат они… Вот и я молчу, рыбу не ловлю, не знаю, как это делается, но молчу, потому что ты когда-то ясно дал мне понять, чтобы замолчала… Только трудно мне, потому что я, наверное, человек – активный, нравится мне человек, говорю с ним, а не нравится, слово клещами не вытянешь. Как сказала обо мне в ранней юности слишком дотошная и разговорчивая собеседница, мол, к ней и на козе не подъедешь. А нечего подъезжать кому не лень, я сама позову! Вот тебя позвала, но ты не откликнулся, наверное как и моя дочка припугался такого усиленного внимания… Только какое оно уж такое усиленное было? Подумаешь, стихи писала, подумаешь, забрасывала сообщениями, так это было детство, да-да, в детстве я видимо не наигралась в любовь, вот сейчас наверстывала здесь с тобой. Но разве всё было так уж плохо? Весело было, смешно было, интересно было и хорошо, в общем – всё со знаком плюс, и зачем надо было так переживать… Поэтому не обвиняй меня, в анахореты не уходила, на озеро с удочкой не забиралась, хотя не спорю, возможно бабой-ешкой и могу побыть, иногда, но тебя в печь не саживала, пакости в своей избушке не строила, пороху во мне на такое дело маловато, любви – да, много, а любовь плохому делу - не попутчица, поэтому зря ты меня боялся, зря.