Не прошло и ста лет

(эссе по юмористическим рассказам Марка Твена)

«Кто сказал, что американская пресса продажна?
Нет, она не продажна, просто она продана
один раз и навсегда».
Марк Твен.

Вот действительно – всё коротко и ясно! Одно только обидно – не к одной Америке сие весёленькое высказывание применимо.

Что уж говорить, ничего столь интересного, точного и изысканно юмористического я очень и очень давно не читала, ну, или не читала вообще. Марк Твен, он же Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс, меня покорил, причем без особого сопротивления. С первых же строк он прочно завоевал моё доверие и заставил смотреть на журналистику того времени своими глазами. Но не просто смотреть, а находить аналогии с современным миром и…. смеяться. Всей душой соглашаясь с «Подлым шантажистом», я искренне от удивления вскидывала брови вверх, а затем тут же начинала хохотать и поддакивать. Но обо всём по порядку.

Сначала я взялась за «Разнузданность печати». Пробежав глазами по названию, тяжело вздохнула и уже морально подготовила себя к нравоучительной тягомотине, как вдруг была удивлена первому же прочитанному абзацу. Я не поверила своим глазам – уже сто с лишним лет назад Твен писал о том, что длится и по сей день! Вот например: «на одну газету, приносящую пользу, приходится пятьдесят, приносящих вред». Разве это не так? Большинство газет стремятся к увеличению тиражей, и для этого есть несколько способов – занимающих долгое время и почти что моментальных. «Приносящие пользу» отбирают материалы тщательно и долго время завоевывают у читателей доверие своей объективностью, правдоподобностью и ненавязчивостью. «Приносящие вред» гоняются за сенсациями, зачастую придумывая их, обвиняя всех во всех грехах, приписывая людям несовершенные ими действия. А люди любят читать что-то порочащее их «соседей» – такова уж человеческая природа.  Вот и вывод – «чем больше газет – тем хуже нравы», ибо «печать - это колоссальная сила. Она может и создать и испортить репутацию лю-бому человеку. Ничто не мешает ей назвать лучшего из граждан мошенником и вором и погубить его навеки». И тут уже действительно ничто никому не докажешь, попытку восстановить свою честь сочтут за нелепые оправдания.

А что с тиражом? Он поднимается действительно в том случае, если читателя цепляет что-либо в газете, и оттого он становится её постоянной аудиторией. В рассказе «Как я редактировал сельскохозяйственную газету» сложно судить, «насолил» ли автор этому ничем не примечательному изданию, или наоборот – помог стать известным. Конечно, ситуация происходящая на протяжении рассказа может показаться абсурдной, да таковой она, в принципе, и является. Есть нечто схожее несельскохозяйственного заместителя редактора сельскохозяйственной газеты с мартышкой и очками. Не разбираясь в смысле и тематике издания, писатель попытался выполнить обещания, данные  ушедшему в отпуск редактору, и, как он уверяет в финале рассказа, их почти и выполнил, было бы времени больше. Однако я предполагаю, что разовое увеличение тиража и интереса к изданию пользы ему не принесет, так как профессионалы сельскохозяйственного дела разочаровались в газете, а те, кто нашли что-то интересное и забавное с возвращением прежнего владельца того, что им приглянулось – не найдут. В итоге, газета оказывается в проигрыше, однако попытка была неплоха. Можно даже предположить, что речь в рассказе идет и о попытке успешного ребрендинга издания.

Но редактирование сельскохозяйственной газеты – не единственное, что выпало на долю Марка Твена. Участь журналиста выступила для писателя в новом свете. В Теннеси, куда автор приехал поправить здоровье, а заодно и попрактиковаться в публицистской деятельности, его ждали те ещё сюрпризы.
«Журналистика в Теннеси» - ярчайшая сатира на публицистику «с перцем и без лишних слов». Этот рассказ потряс меня своей необыч-ной и интересной манерой повествования, что уж говорить о практически фантастичности самого сюжета. У читателя может легко возникнуть когнитивный диссонанс только от того, что происходящее с автором в рассказе описывается довольно в спокойной манере, как если бы речь шла о весне в долине лотосов, а не о перестрелках. В редакции «Утренней зари» происходит настоящая война, и вовсе не холодная, а самая что ни на есть раскалённая. Выстрелы, пули, бомбы, кирпичи, томагавки – всё это никак не соответствует привычному для нас выяснению отношений нескольких оппозиционных друг другу изданий. И хоть именно это и пытается в конце дня объяснить пострадавший ни за что помощник редактора, он это делает так, будто ему и не снимали скальп, не выбивали зубы, не простреливали ноги, не выбрасывали из окна, не хлестали плетью, и его не загоняла в угол разъярённая толпа.

Однако разъярённая толпа фигурирует и угрожает здоровью Марка Твена не только в этом рассказе. «Как меня выбирали губернатором» - на мой взгляд, апогей уличения американской (и не только) прессы в клевете и совершенно антигуманном и асоциальном поведении. Это рассказ не только о бешеных предвыборных гонках, сколько о бесчисленном количестве подводных не камней, но булыжников, ожидающих любого, кто вступит на политическую арену. Стоит сразу отметить, что выбор этот не для слабонервных. Но палачом в данном случае выступает не государство, не привычные для нас органы власти. Главный судья – пресса, способная оклеветать даже самого святого человека. «Как меня выбирали губернатором» перекликается с «Разнузданностью печати», подтверждая всё сказанное о нравственности газет. Пресса никого не выпустит сухим из воды, если только ей самой это не будет нужно. Ты окажешься и «белой горячкой», и «гнусным клятвопреступником», и «грязным плутом», и «осквернителем гробниц», и кем угодно, если того пожелает её величество четвёртая власть.

«В общем, я считаю, что наша печать взяла себе слишком много воли. Не ощущая здорового сдерживающего влияния, газеты преврати-лись буквально в проклятие Америки и того гляди погубят страну». (Марк Твен, «Разнузданность печати»).
Всё это происходит и сейчас. Мы называем это демократией, Марк Твен называет это «проклятием Америки», но, возьму на себя смелость и скажу, что это – проклятие мира сего. Я не говорю, что нужно ввести строжайшую цензуру. Просто стоит попытаться быть честными перед самими собой, может, от этого жить станет легче. Хотя, кто знает….