Гениальное. 1000 экземпляров. Подарок городу

Гениальное. 1000 экземпляров. Подарок городу.

Два года назад, за свой счёт, я издал книгу стихов с названием «Гениальное». Обошлось это пенсионеру в 51 тысячу. Планировал я, продав книгу, пусть даже по себестоимости, заказать потом вторую, третью…И, таким образом, обнародовать всё своё собрание (20 томов), за сорок лет своих творческих увлечений. Но вот проблема, книжные магазины, куда я обращался, говорили мне одно и тоже. Мы получаем книги – централизованно. На это имеются свои организаторы, и свои хозяева. (Надо понимать, частные собственники). 
Тысяча книг пролежала у меня в квартире два года. Что-то надо было с ними делать. Хотел бы заметить, что тысяча книг, это куб бумаги. Места занимает много, глядеть каждый день на них, не вызывает много радостей. Решил раздавать родным, знакомым, всем, кто оказывался рядом. За два года уменьшилось, где-то, на сотню, полторы. Ничего не оставалось, как брать по тридцать книг и разбрасывать в городе.  Вот такого рода мой подарок столице Сибири.

В советское время я бегал по редакциям, надоедал им, устраивал скандалы. Тогда я исходил из убеждения, что редакции – не частная собственность. И если у кого-то есть идеи решения каких-то проблем, то не один редактор – такому человеку – не вправе был отказывать в публикации. Пройдя все круги того, не творческого ада, я понял, что малая плеяда держит под контролем СМИ, типографии и книжные магазины. Все они – плечом к плечу – образовывали такую преграду на пути к читателю, что протиснуться между ними, не было ни малейшей возможности.
С перестройкой, вроде бы, всё резко поменялось. Красное поменялось на белое, партийная диктатура сменилась демократией. Свобода слова стала достоянием масс. И опять - декларативно. В действительности же, кто был в главных, тот в главных и остался. Тот же Деревянко, тот же Шалин, и много других, из бывшей, застойно сплочённой, команды.
Шалин, в одном из своих выступлений по телевидению, говорил, что в СП числится 30 писателей. Ни один из них – ни практически, ни творчески – ни задействован. Сержант без своего взвода.
Несколько дней назад, по телевидению, выступал председатель Союза журналистов. Он поведал, что в его команде числится 300 журналистов. Большинство, так же, не задействованы. Комбат без своего дивизиона. В каком-то хаосном, анархическом состоянии (не организованном), пребывают все наши деятели культуры. Не знают, кого возносить, кого ругать.
Философия (современная философия), должна бы органически объединять все естественные и гуманитарные науки. В этом, когда-то, ей пророчили, так называемое, Великое Объединение. К сожалению, на этом едином магистральном пути, творческий процесс прервался.
Я это к тому, что философии отводилась роль – главнокомандующего. Следовательно, наш Деревянко, это уже – генерал. Генерал, хотя и регионального масштаба.
Обобщая, создаётся такая картина. Лейтенант Шалин со своим взводом писателей в 30 человек, полковник Чесноков со своим батальоном журналистов в 300 человек, и генерал Деревянко со множеством институтов. Мощная – с официально-государственным статусом – сила. Но вот незадача, с перестройкой всё так усложнилось, что все оказались – растерянными.
В советское время всё было просто и ясно. Комсомол, партия, на передовых позициях, и все знали, чем должен заниматься каждый. Вся общественная жизнь была под их контролем. Что пропускать через себя в народ (к читателям, зрителям), знали. Но, так уж получилось, что вся правящая плеяда, как-то незаметно, оторвалась от народа, и стала больше заботиться о своём личном благополучии. Доверие трудящихся масс, которым они были обязаны служить, терялось, ослабевало. Процесс этот закончился абсолютным застоем, тупиком. Как говорят в таких случаях: всё! Приехали – дальше пути нет.
За спиной каждого творческого человека, что-то должно оставаться. И в той последовательности, когда, от начального протягивается цепочка, всё более и более зрелых произведений. А если речь идёт о СП, СЖ, СХ и специализированных институтов, то речь уже заходит об их творческой истории. То есть, что они натворили, и какова материальная и духовная ценность содеянного. Так вот, столице Сибири, в этом плане, хвастаться особо-то и нечем. В пустую, оказывается, прошли те полвека, главарями которых оказывались  случайные деятели. Они – своим низшим уровнем – создали преграду на пути дальнейшего развития. Они – его главные враги (враги развития), и в таком значении продолжают ими оставаться. Для образовательной революции Путина, серьёзная помеха. И тот камень преткновения, что так заметно возвышается на пути развития, не единственный. В каждом регионе их по одному, а где-то и по нескольку. 

Следует признать, что существуют два вида ранжирования в обществе. Один – диктаторский, официально-государственный. При котором приоритеты отдаются, прежде всего, естественным наукам. С ними обеспечивается ускоренный научно-технический прогресс.
На втором месте - гуманитарные науки. На них возлагается задача борьбы позитива с негативом. Литература и искусства, так же, подчиняясь законам диалектики, своими средствами, обязаны были способствовать общему совершенствованию общества.
Второй тип ранжирования в обществе – свободный. Это когда у каждого человека своя точка зрения, свой взгляд и своё убеждение. Благодаря ему (свободному ранжированию), с перестройкой, всё общество разложилось по мировоззренческим, политическим, художественным, религиозным, криминальным, сексуальным, мошенническим и прочим признакам. Большинство этих видов деятельности, не отнесёшь к позитивным. Но, такова уж свободная, демократическая реальность. С ней общество выглядит не столь – ускоренно прогрессивным. Напротив, оно – всем своим негативным разнообразием – мощно притормаживается.
И вот, в таких – анархо-свободных условиях – (не научных), общество ранжируется, как бы, само собой, в своеобразном автоматическом режиме. По тому, что чаще появляется в СМИ, мы можем – с абсолютной точностью – обозначить этот тип ранжира.
Что у нас на первом месте? Политика, за ней – религия, далее идут – экстрасенсы, астрологи. Всё это не назовёшь научным. Не назовёшь и современную литературу, искусство, гуманитарные науки - научными. В них перестали признаваться законы, которые были бы руководством к соответствующему действию. Всё – размылось, расползлось, разложилось – и по формам, и по содержаниям. Курс к объективной истине, к базисным духовным ценностям, был утрачен. На таком позорном этапе российской культуры, само выражение – ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ - воспринимается великой дерзостью, и ещё более великим ВЫЗОВОМ. Прорвать ту плотину застоя, что создавалась десятилетиями, и которая продолжает сохраняться ныне господствующими деятелями, типа Шалина-Деревянко, задача из разряда фантастических. Не смотря на то, что они в хвосте общего культурно-духовного ранжира, их так просто не сдвинуть с места, а тем более, вышвырнуть с магистрали на обочину. У них мощная группа поддержки. За полвека их анти творческой и анти государственной деятельности, они смогли обрасти таким плотным окружением, что не так-то просто от них избавиться. Сами же они – добровольно – не сойдут со своих насиженных мест. 

Рассматривая ранжирование общества при насильственно-идеологическом варианте и, сравнивая его с ранжированием, при либерально-демократическом, мы видим полное творческое преимущество первого. Но, так уж получилось, что партийно-дружеские отношения, оказались важнее государственных. И – плеядно, мафиозно – покатилось общество к разложению. С ним стало структурироваться оно, по иным законам. (Точнее, по антизаконам. По обратному содержанию их). На конкретных примерах это выглядит так. Обратимся к истории.
Любой вид развития начинается с малого, примитивного. И хорошо, если этот процесс, начавшись, пойдёт отмерять одну ступень развития за другой. В Сибири остановились на фольклоре. Из-за чего, столице Сибири присвоили (не официально, конечно) статус фольклора. За многие десятилетия сформировалась и своя плеяда. «Новосибирская плеяда». Они задержались на одном уровне и, будучи, главным начальством, прервали развитие. Ясно, что всё это должно было отразиться на результирующих их деятельности. А они таковы.
Из чурок был собран лось. Лет двадцать он стоял мордой на горком. Чурки от времени и непогоды потрескались. Пришлось убрать. В сквере революции, талантов хватило лишь на то, чтобы изобразить руку. Хотелось городским властям показать красногвардейца в скульптурной форме. Но изображён он был до того оскорбительно для героя, что и он не прижился в сквере.
Полное отсутствие скульптурного декора в городе, тревожило его жителей. Своих скульпторов не смогли взрастить, поэтому вынуждены были их искать на стороне. За последнее время, особенно в центральном районе, появилось множество мраморных уродцев в стиле Эрнста Неизвестного. Благодаря их малым размерам, они воспринимаются – мутантами.
Если обобщённо, тот низший уровень, который удерживает город от развития, распространяется на все виды художественной деятельности. Из-за чего, нет в городе, ни художников, ни поэтов, ни писателей, ни учёных от гуманитарных наук.
Ориентируясь на историю, мы можем сказать, что все виды искусств, либо одновременно – процветали, либо одновременно – деградировались. Правда, при этом не следует забывать о том, что, чтобы – деградироваться, нужно вначале – подняться. Такой линии, увы, нет у Сибири.
Жириновский, во время предвыборной кампании, назвал уральцев «тупыми». Вероятно, к сибирякам, эта оценка, ещё в большей степени подходит.
Он, как политик, имел в виду пассивность уральцев. И пассивность эта выражалась, в большей степени, к его партии. Тем не менее, нашёлся рабочий, кто подал иск на лидера ЛДПР, за моральное оскорбление. Суд не удовлетворил иск рабочего. И этого следовало ожидать. Одно мощное политическое орало, в тысячу раз сильнее любого хора рабочих.

В отражательной деятельности имеется средство замедленной съёмки. Это когда через какие-то промежутки времени, делаются отдельные кадры. Когда их совмещают, получается сюжет в развитии. Почему бы к такому средству не прибегнуть и в делах политических, любых, какие могут нас заинтересовать. Обратимся для этого к Сибири, и проанализируем один, очень примечательный – цельно-динамический – момент.
Как стало известно сибирякам, вскоре в городе появится монумент Александру 3. Уже существует решение православной церкви – и оно согласовано с городскими властями – открывать церковные приходы там, где население превышает тысячу человек. Это говорит о том, что церковь расширяет свою деятельность и своей духовной ориентацией, устремилась в дооктябрьское и в доисторическое прошлое. Учитывая тот факт, что православие, монархия, связывается с белым движением, оно успешно теснит красное движение, и ведёт к его полному вытеснению. На очереди – следует предположить – возвращение городу первоначального названия. И далее, как подсказывает такого рода логика, двум политическим символам не место в одном городе. Потребуют убрать Ленина с площади, и заменить его каким-то исторически значимой личностью. В таком деле основное значение отводится талантам. Найдутся скульпторы, чьи произведения окажутся художественно более совершенными, и тогда сам собой возникнет вопрос: почему бы, не столь совершенное, не заменить на то, что явилось более совершенным. В общем, белые - наступают, красные – отступают. Красный цвет обесцвечивается, превращается в серое, невзрачное, пассивное явление. Белый цвет становится всё более и более активным.
Общая же картина, в её динамическом развитии, выглядит следующим образом. Одна крайность (её олицетворяет белый цвет) устремлена в прошлое. Вторая крайность – с полным набором своих нанотехнологий – устремлена в будущее. Это направление возглавляет Путин со своей программной: «образовательной революцией». Символически, цвет её, пока что не определён. И это понятно. Наука не выделяет из единой цельности, один какой-то цвет. Она используется в своей научно-технической деятельности, все излучения, которые только может выдать материя.
Красный цвет, в своём исторически выцветающем виде, сохраняется пока что за партией Зюганова. Он, всеми своими партийными силами, пытается сохранить славное советское прошлое, которое так ярко отразилось в литературе, искусствах, гуманитарных науках. И, конечно же, сохранить для следующих поколений, Мавзолей Ленина. Пока что ему это удаётся.
Как видим, общество по-прежнему разделено по различным предпочтениям, и продолжает вести борьбу между собой в режиме существующих противоречий. Кто кого побеждает – и какими средствами – тоже всё очень хорошо научно прослеживается. Используя метод замедленной съёмки, мы можем получать те сюжеты, которые создаются самой жизнью, её течением.

Несколько слов о трёх родах гуманитарных войск, о которых я говорил вначале. То есть, о писателях, о журналистах, учёных. Все они – с перестройкой – оказались в растерянности. Кого поддерживать, кому помогать или кому препятствовать? - не знают. Мечутся между двумя крайностями, не могут никак – по-боевому, творчески – настроиться.  В советское время, команды поступали сверху, и на кого нападать – знали. Теперь «команды» сменились призывами – к знаниям, знаниям и ещё раз знаниям. Требуется отвечать на них исполнительностью, так же, в третьей степени. Вперёд, вперёд и ещё раз вперёд. Промежуточная область, которую можно образно представить в виде озера, образовывает два потока. Один устремлён в прошлое, другой – в будущее. Умственно ленивые выбирают первый поток, наиболее увлечённые умственно – второй. Ясно, что прогресс создают только умственно активные. Умственно ленивые, предпочитающие пассивно - веру. Они не имели и не имеют – абсолютно никакого отношения – к РАЗВИТИЮ. Тому развитию, которое и привело человечество к современным результирующим.

Несколько слов о книгах. В советское время большинство людей приравнивало одну прочитанную книгу, к одной выпитой поллитровке водки. Выпивали только по праздникам. С перестройкой, отношение к книгам резко изменилось. Кто-то считал, что сексуально-креминальным содержанием, можно вдвое, втрое увеличить число читающих. В действительности же, всё обернулось обратным количественным значением. Люди, чуть ли не полностью утратили интерес к книгам. И на одну прочитанную книгу стало приходиться по десять, сто и более бутылок водки. Точные соотношения можно получить от торговых сетей по этим двум видам продукции. Смею предположить, что если бы появилась водка с названием «Гениальное», то тут же образовалась очередь. Рассчитывать на то, что за книгой «Гениальное» такая же образовалась очередь, не приходится. Правда, тут всё дело в предварительной рекламе. Если бы автор смог – содержанием этой книги – заинтересовать читателей, то внимание к ней могло бы значительно возрасти. Но, до тех пор, пока на страже антиразвития будут стоять по-прежнему, те же городские чиновники, ничто талантливое не сможет идти без задержки к читательским массам.