Сталинградская мадонна
Таксист-немец. Это редкость в Берлине – обычно турки или славяне. Ну и хорошо, что немец – с разговорами не лезет. Наверное скорость не так уж велика – немцы в городе не шалят, но на вытянувшейся как стрела в полете трассе 17 Июня ощущение скорости испытываешь даже когда стоишь. Мы летим вместе с широкой улицей, разрезавшей сонный Тиргартен, прямо на восток – навстречу русским танкам…
А вот и они – две тридцатьчетверки. Свежевыкрашенные, с новенькими бортовыми номерами – появляются неожиданно слева от нас. Немцы – хорошие солдаты и они хорошо дрались за свой город-Берлин. Поэтому им не стыдно ухаживать за русскими танками на гранитных пьедесталах.
Уже видны вожделенные Бранденбургские ворота, откуда я решил начать свой обход Берлина. Почти приехали, но внезапно такси резко сворачивает налево, потом направо и удовлетворенно тормозит. Таксист наконец удостаивает меня поворотом головы и вдруг говорит на не самом плохом английском:
- Вот он – твой Рейхстаг!
Где-то я, все же, прокололся, видимо, непроизвольно ругнулся по русски.
- Ворота здесь рядом?
-Да, вон там – за углом.
- Тогда я приехал. Спасибо.
Таксист понимающе улыбается и мне нравится его улыбка.
- Я тоже был в России. У меня друг в Волгограде.
-В Сталинграде – почему-то вырывается у меня…
-Да – как ни в чем ни бывало поправляется он – в Сталинграде…
Это слово как пароль. Как проклятие. Как солдатская молитва. Как знак Воина. Это слово звучит одинаково органично и по-немецки и по-русски. Сталинград…
В одном из трех центров Берлина – ЗОО (ZOO) – между входом в зоопарк и железнодорожной станцией – находится церковь Кайзера Вильгельма. Жуткое зрелище, типично немецкая некрофилическая страшилка. Колокольню, разбитую бомбами союзников, решили не восстанавливать и оставить в память о войне. Изуродованная колокольня торчит посреди площади как совершенно инородное тело, как кол, вбитый злобно и демонстративно – специально так, чтобы подчеркнуть свою инородность. К колокольне немцы с помощью одного из своих гениальных послевоенных архитекторов пристроили два совершенно диких сооружения, призванных, очевидно, своим уродством подчеркнуть ужасы германского недавнего прошлого. Внутри одной из пристроек – зал, уставленный рядами кресел и поэтому напоминающий кинотеатр. В той стороне, где положено быть экрану – фигура Христа. Музыка. Орган. Полумрак. Здесь можно просто молча посидеть. Поставить свечу.
Немцы называют ее “Сталинградская мадонна”. Это схематичное изображение Девы Марии с младенцем, сделанное углем на обороте русской топографической карты. Это один из символов двадцатого века. Тот, кто нарисовал это, не вернулся домой. Его имя – Курт Ройберт, но это совсем не важно.
На выходе продаются простенькие листовки с картинкой Сталинградской Девы и комментариями по-английски. На всякий случай я спрашиваю:
- Только по-английски?
Немец кивает.
Я выхожу из неуютного мрачного сооружения в обычный берлинский февраль, поднимаю воротник и быстро иду к Зоопарку. Сзади меня догоняют, хватают за рукав. Поворачиваюсь – тот самый немец. Он протягивает мне еще один листок, делает что-то вроде реверанса , моргает, приседает. Поворачивается и быстро бежит обратно к своей кассе. Листовка с русским текстом.
Двадцатый век закончился. За него заплачено. Что дальше?
Свидетельство о публикации №212051400550
С уважением
Любовь Павлова 3 03.01.2014 22:32 Заявить о нарушении