О социокультурной мутации

    
Термин мутация (лат. mutatio - изменение в системе) известен с ХIII века. Учение о мутации, представлено в 12-й главе «Трактата о музыке» Иеронима Моравского (1275г.). Термин употребляли голландский ботаник Хьюго (Гуго) Де Фриз в 1901 году в своем труде "Мутационная теория"[1], английский историк А.Д.Тойнби, российский историк Л. Гумилёв.   

Не возражая против мнения, что мутации — элементарный материал биологической эволюции, можно под мутацией понимать не только результат, но и сам процесс качественного изменения «генетического материала», приводящего к появлению новых, или исчезновению старых признаков биологического организма.

Биологическую мутацию можно также рассматривать как источник многообразия живых (биологических) форм. Многообразие это позволяет биосфере частично сохраняться при вымирании билогических видов в процессе стихийного отбора, вызванного, например, изменениями климата, пандемиями, катаклизмами и катастрофами глобального характера.

Из этого следует, что как причина многообразия биологического мира мутация способствует самосохранению биосферы и жизни на Земле в переходных периодах.

Появление, вследствие мутации генотипа, прогрессивных или регрессивных признаков у фенотипа указывает на то, что классификация мутационного многообразия живых форм может строиться по оси прогресс-регресс. Кроме этого существует деление фенотипических признаков, полученных при мутации, на полезные и вредные, а также нейтральные или бесполезные.

Поскольку суть мутации состоит в  качественном изменении (преобразовании) наследуемого, передаваемого от поколения поколению, материала (материализованной информации), в фенотипе проявляется она скачкообразно. 

Считается, что «мутация –  случайное явление, то есть невозможно предсказать: где, когда и какое изменение произойдёт».

В общем, следует предположить, что способность мутировать — универсальное свойство всех форм жизни, лежащее в основе наследственной (передаваемой потомству) изменчивости в живой природе.
И если явление самосохранения генотипической системы во времени путём её случайного прогрессивного изменения окажется не только прерывистой, но и последовательной, его можно будет отнести к биологической эволюции.
    
В то же время, открывая явление мутации наследуемого кода в иных воспроизводящихся системах, например, социокультурных, эволюцию можно понимать более широко, нежели это делается в рамках биологии.  В этом случае, думается, открытые биологией основные принципы эволюции должны быть пересмотрены с использованием обобщения.

Поскольку в обществе из поколения в поколение наследуется культура и её изменения - существует социокультурная мутация и другой, не биологический путь её наследования и отбора - можно использовать эти данные для выведения общих принципов эволюции для живых сложных систем .
Вот эти принципы:
• Принцип мутационного изменения кода воспроизведения или воспроизводства  однородного ряда сложных систем.- Принцип мутационной изменчивости;
• Принцип отбора приспособленных к внешней среде однородных рядов воспроизводящихся или воспроизводимых сложных мутантных систем вместе с их кодами.- Принцип избранности;
• Принцип сохранения изменённого кода воспроизведения однотипных, подобных друг другу сложных систем путём транскрипции и трансляции.- Принцип передачи.

Принимая данные принципы, следует не забыть развести понятия «воспроизведение себе подобных» и «воспроизводство себе подобных» и благодаря данному разведению отделить биологическое воспроизведение человека от социального его воспроизводства, к которому относится культурализация: усвоение культуры во всём её многообразии произведённым на свет (родившимся) человеком.
    
Итак, надо сказать, что, несмотря на биологические ограничения  процесс миграции категории «мутация» из науки в науку идёт. Пример - работы А. Тойнби и  Л. Гумилёва. Если первый автор связывал мутацию с генезом цивилизаций, то второй – с этногенезом.
    
Приступая к исследованию генезиса цивилизаций, Тойнби начал с мутации примитивных обществ в независимые цивилизации, так как мутация, по его мнению, приводит к большим изменениям. Начав с социокультурной мутации, Тойнби обнаружил связанность её с процессом перехода общества от статического состояния к динамическому состоянию. Поясним. В статическом состоянии  общество, воспроизводя себя, не меняется (А есть А). а в динамическом состоянии – меняется, мутирует.

Для объяснения данного перехода автор использовал понятие «мимесис». Мимесис он определил как приобщение людей к социальным ценностям через имитацию (подражание).

В примитивных (надо думать в стационарных) обществах, - пишет он, - мимесис ориентирован на старшее поколение и на уже умерших предков, авторитет которых поддерживается старейшинами, в свою очередь, обеспечивая влияние и престиж власти. В обществе, где мимесис направлен в прошлое (на старые открытия), господствует обычай, поэтому такое общество статично.

В цивилизациях (надо думать в динамических обществах) мимесис ориентирован (на новые открытия) на творческих личностей, которые оказываются первооткрывателями на пути к общечеловеческой цели. В обществе, где мимесис направлен в будущее, обычай увядает и общество динамично устремляется по пути изменений и роста [2]. То есть мутирует.

Ориентированность массового подражания на творческих личностей  обеспечивает передачу и сохранение результатов социокультурной мутации. И если развитие мутационной концепции  А.Тойнби продолжить,  следует в формировании и распространении новых идей и учений (открытий) видеть источник социо-культурных мутаций.

Подразделяя наследуемую - передаваемую из поколения в поколение - информацию на биологическую и социальную, невозможно не заметить некоторой аналогии в обозначении механизмов передачи. Если передачу информации при редупликации ДНК называют биологической транскрипцией, то устную передачу культурной информации при социализации именуют трансляцией.

Существует также письменный путь передачи информации в ноосфере – социальная транскрипция. Все они сводятся  к одному. Благодаря трансляции и социальной транскрипции (письменной и устной речи при общении) возможно не только следование моде, но подражание кумирам, заимствование мировоззрения.

Транскрипция позволяет не только делиться информацией, но и накапливать её в социальных хранилищах: библиотеках, музеях, базах данных и т.п. Унаследовав новые достижения, посредством мимесиса общество на новом уровне воспроизводит себя из поколения в поколение - ходит по кругу – пока не появятся и не отберутся новые полезные изобретения и открытия.

Так взрыв открытий и изобретений в ХХ веке позволил назвать его научно-технической революцией НТР. С ним связан постиндустриальный переход – индустриально-техническая мутация общества. Из этого следует, что общество меняется, когда  воспринимает новые идеи.

Творческие, креативные люди, в том числе, первобытные создают в своём уме различные конструкты и конструкции, а затем воплощают, реализуют их, благодаря чему паранойяльные продукты изобретателей начинают отсеиваться от нойяльных путём приживания последних в реальности: проходят проверку практикой.

Генерируются новые идеи при появлении социального запроса, необходимости. Тогда возникают невиданные всплески духовного творчества.

Например, «после завоевательного похода Александра Великого Македонского гении  всего мира устремились в Александрию - некий космополитический  метрополис, население которого состояло из людей со всех  концов Земли, всех рас, национальностей, культур и всех известных религий». И дело было не столько в «Великой библиотеке», сколько в том, что возникало из столкновений и борьбы, можно сказать, в живую идей различных сект,  культов, религий, философских школ. Среди самых значительных продуктов александрийского синкретизма, были герметизм, христианство и гностицизм.
 
Г.Йонас, автор книги «Гностицизм», давая оценку одноименному религиозному явлению и учению, указал на то, что гностики были первыми спекулятивными «теологами» в новой эпохе религий, вытеснившей классическую античность. Гностический вызов, считал он, был одним из выражений кризиса, который испытывала культура, в общем. Что касается христианства, то оно, в некотором роде, возникло как нечто рядоположенное тому пёстрому конгломерату течений, что именуется нами гностицизмом [3].

Считая христианство, гностицизм, герметизм конкурентами, следует отметить, во-первых, то, что их появление было вызвано кризисом языческой культуры. Во-вторых, в борьбе за паству победило (было отобрано) наиболее востребованное учение. Можно даже сказать, что из элементов множества новых учений складывалось то, которое максимально могло удовлетворять нарождающиеся культурные запросы или потребности населения.

Понимая культуру во взаимосвязанности её материальной и духовной подсистем, следует кризис её рассматривать системно. Данный подход обязывает кризис язычества как духовной подсистемы объединять с кризисом материального производства и его способа, которым в данном случае являлся рабовладельческий способ.

Смута, сопутствующая данному кризису заключалась не только в разрушении старого порядка жизни и его ценностей, но и в установлении нового. Те, кто не увидели  спасения в надвигающейся  новой жизни, впали  в пессимизм апокалипсиса. Гностицизм стал выражением этого отчаяния. Привычный Мир рушился на глазах. Безвыходность катастрофы толкала искать утешения в смерти. В результате менялись психологические идентификаторы: смерть становилась выходом в надмирную жизнь. Так возникло и получило распространение религиозное учение с суицидальным культурным кодом.

Герметизм получил своё название от имени человека, известного как Гермес Трижды Величайший (Гермес Трисмегист). Некогда герметик Джованни Пико делла Мирандоле (1463-1494) написал речь. В ней он обратился к мысли, которую герметизм озвучил ещё за пятнадцать веков до него, - что человек не должен быть беспомощной жертвой обстоятельств или судьбы, но может обрести силу, которая позволяет формировать окружающую его реальность, а также определять  свою судьбу. Пико заявил, что человек был создан для того, чтобы занять центральное место в мире, между небесами и землёй. Поэтому он способен сделать из себя того, кого пожелает[4].

Заявление герметиков о формировании человеком новой объективной реальности, своей судьбы, истории позволяет обнаружить пассионарный код их учения. Тем не менее, не учение герметиков, ведущее к динамической модели общества, но учение о спасении человечества путём принесения в жертву Христа, ведущее к статической модели общества оказалось более привлекательным на тот момент времени.

В результате широкое распространение получила консервативная имеющая апассионарный (апато-абулический, патерналистский) код - христианская вера. Она изменила анимистическое мировоззрение и религиозное поведение людей (язычников), которые верили не только в богов, но и героев типа Геракла, Одиссея способных делать свою судьбу.

Люди стали верить в то, что все естественные и социальные процессы творятся по воле божьей (на всё воля божья) и что нельзя вмешиваться в эти божьи дела. Развитие основанной на опережающем отражении текущей действительности активной, творческой, инновационной деятельности затормозилось в Европе вплоть до эпохи возрождения.

При переходе феодальной формации в капиталистическую люди стали более активными, пассионарными. Они сначала в фантазиях (Т. Мор, Т. Кампанелла), затем на деле (Р. Оуэн, Э. Кабе, Дж. Рипли) стали пытаться изменить общество, так как были охвачены страстью социального реформирования - пассионарностью.

Страсть эта или сверхценная идея возникала в сознании реформаторов не сама по себе, независимо от объективных факторов. Изменение условий существования, появление в начале 19 века развитого капитализма, а с ним рабочего движения в Европе и США сыграли свою роль в наведении мыслителей на идею общего спасения путём антропогенной мутации не только второй, но и первой  природы.   
    
Термин «пассионарность» ввёл в научный оборот российский историк Л.Гумилёв. В его понимании пассионарность (от слова пассия) – страсть людей преображать природную (ландшафт) и социальную действительность. Объяснял он появление таких людей мутацией, которая не задевает биологических признаков.

Относя страсть к сверхценной идее, можно гипотетически объяснять мутацией не только эволюцию мозга ископаемых предков человека, но и приобретение ими некоторых новых психических свойств, какую-то новую особенность психической основы, которой не имели их предшественники.

Новая способность позволяла не только предсказывать будущее, но и проектировать его. Реализация проекта указывает на реальное изменение воспроизводства жизни, мутацию, масштаб которой зависит от величия проекта.

Так, общественными деятелями, воспринявшими учение К. Маркса, в ХХ веке в ряде стран был реализован коммунистический проект, позволивший воспроизводить социалистическое общество более полувека. Отнесут ли люди появление социализма (коммунизма) к мутации общественного процесса, покажет время. Пока можно говорить лишь о гипотезе, где социальная мутация является элементарным материалом социальной эволюции.

Источники:

1. Материал из Википедии -  свободной энциклопедии.- http://ru.wikipedia.org/wiki/() (Дата обращения 16.05.2011)
2. Тойнби А.Д. Постижение истории.- http://www.nsu.ru/filf/rpha/lib/toynbee.htm (Дата обращения 18.05.2011)
3. Йонас Г. Гностицизм.- СПб.: Лань,1998
4. Бёйджент М.,Ли Р. Эликсир и камень.- М.: изд-во Эксмо, 2004