Непротокольный визит - глава 18

романа «Опавшие листья».
               
               
Царская Россия, Мелитополь, лето 1908...

Однажды вечером   к Францу  зашел  староста  мелитопольской меннонитской общины Петер Кооп  с известием, что завтра, будучи проездом  в этих краях, российский царь посетит  дом Зудерманнов .

Известие было, прямо сказать, из ряда вон выходящим, неожиданнее снега в разгаре лета. Но как то, так и другое ни предвидеть, ни предотвратить было невозможно.

Иногда летом Российский государь Николай II отдыхал с семьей в Крыму. Как у доброго отца большого семейства, в состав которого входила и вся Россия, он не имел времени, предназначенного лично для себя, когда можно было бы не думать ни о своей семье, ни о своей стране. Николай II всегда был озабочен делами. Ничего удивительного в этом не видели.

Мелитопольских колонистов удивило лишь то, почему «гора идет к Магомету».  На то время Франц Зудерманн был одним из 1,7 миллионов  немецких колонистов на территории России, одним из 13 869 членов немецкой колонии в Мелитополе, ничем особенно не выдающимся, кроме автомобиля. Но и автомобили уже не были  редкостью. Только завод Опеля приближался к выпуску 1000-ного автомобиля, а в Европе были еще и другие автопроизводители. Вот, правда, в самой России автомобили встречались не часто.

Исполнительным, дисциплинированным  немцам не свойственно теряться в догадках, внутренне они всегда готовы выполнить полученный приказ. Франц согласился с мнением  руководства общины, что единственной причиной визита царя к нему  могло быть  желание увидеть  автомобиль, и ответил старосте, что визит царя сочтет за великую честь.
Кооп предупредил также, что предстоящее событие необходимо сохранять в тайне,  в доме никого постороннего, кроме членов семьи, не должно быть. Как принять высокого гостя, староста не знал. На всякий случай он принес несколько бутылок лучшего вина местного производства (его зять владел винокуренным заводом в Мелитополе). При удобном моменте можно было сделать и рекламу местной продукции.

Когда староста ушел, озадаченный Франц созвал всю семью  и сообщил им постигшую их новость. После минуты глубокого смятения, всеми овладели  два общих чувства - заслуженной гордости и  великой ответственности. Каждому определили конкретный круг задач, связанных с подготовкой к визиту светлейшей особы. Все немедленно принялись за их исполнение.

С отцом остались Яков и Вильгельм.

- И нам не грех подумать  о том, какие возможности перед нами открывает этот визит, - сказал отец.
- Если государь заинтересован в техническом прогрессе и приобретении автомобилей для России, мы могли бы расширить свое дело и наряду с продажей сельхозтехники торговать и автомобилями, - первым высказал свое мнение Вилли.
- А ты что думаешь, Яков? – спросил Франц.
- Я мыслю масштабнее, - с волнением ответил Яков. – Технический прогресс  государству обеспечивает не торговля, а производство. Я работал на заводе Опеля, я на себе ощутил, что такое мощь технического прогресса. По- моему разумению, России нужен не автосервис, автопром.

- Кто бы спорил! – воскликнул  Вилли, - но с чего начать? Одна ласточка весны не делает - в наших краях пока ты один инженер, и то еще без диплома.
- Не один я. На других заводах тоже есть инженеры. У Клаассонов, например, и у  Зафермана тоже. Если объединиться, купить у Опеля  патент на производство автомобилей, мы бы могли заложить в Мелитополе будущий центр российской автопромышленности. Условия здесь есть и кадры подходящие… и связи с Опелем есть и мой личный опыт…

Яков покраснел: самореклама вызвала у него краску стыда.
- Ох,  и высоко ты, брат, взлететь хочешь! - заметил Вилли.
- Не я хочу. Разве ты не видишь, что обстоятельства так складываются? Впрочем, не нам – царю решать.
- Ты прав, Яша, - с улыбкой одобрения сказал Франц. – Обстоятельства по Божьей воле действительно удачно складываются для такого предложения. Далекие горизонты ты видишь, сын. Признаюсь, Вилли  высказал то, о чем думал и я. А теперь вижу, твои планы, Яков, важнее.

Все трое погрузились в размышления. В комнате наступила тишина.

- Так вот что, дети, - заключил Франц, -  пути Господни неисповедимы, и царские планы нам неизвестны. Не думаю, что государь станет вести с нами дискуссии, но если представится такая возможность, постарайтесь изложить ему свои планы в нескольких предложениях. Обдумайте свои слова за ночь, подготовьтесь,  и да поможет нам Бог!

До поздней ночи в доме шла подготовка. Мама Тина по старинному немецкому рецепту пекла  свой знаменитый штрудель, девушки выглаживали наряды, уборкой в доме руководила тетя Агнесс, родная сестра мамы Тины. Каждый год в это время она приезжала на недельку погостить к Зудерманнам из села Фабрикервизен, где у нее была своя усадьба и большое хозяйство. Тете  было чуть за пятьдесят, она осталась старой девой, но отлично управлялась со своим хозяйством, поэтому была богата, независима и прямолинейна  в своих суждениях, решительна и бесцеремонна в поведении.

«Необъезженная кобылка» называл ее про себя Яков, когда был подростком. Правда, фразу эту он придумал не сам, подхватил случайно где-то, и вкладывал в нее смысл «непослушная, своевольная женщина».  А тетка была добрая, справедливая и остроумная, всегда привозила племянникам дорогие подарки. Как и все Зудермманны, Яков любил ее, но всякий раз непроизвольно вздрагивал от неожиданных раскатов ее громкого  командного голоса. Прежнее прозвище тетки стерлось из его памяти и заменилось  новым, не таким злым -  «фельдфебель наш!».

К утру семья была готова к приему высокого гостя. После раннего завтрака все оставались в гостиной. И потянулись длительные минуты ожидания…

...Время приближалось к одиннадцати, влача за собой степной полуденный зной. Неожиданно открылись двери, и в комнату вошли двое незнакомых мужчин в штатском, а вслед за ними – сам Николай Александрович в летней одежде. Семья Зудерманнов «вытянулась во фрунт».

Разговор шел на немецком. После короткой церемонии  представления Франц Зудерманн произнес:
- Ваше императорское высочество, позвольте по русскому обычаю…, - далее он намеревался  сказать, - … преподнести Вам хлеб-соль…, - но  сбился с высокого тона и сказал, - … предложить Вам чашечку кофе…

В глазах государя мелькнула живая искра.
- … или холодного хлебного квасу, - закончил Франц.

После этих слов, прозвучавших в напряженной тишине,  Катя, не сводящая с государя совершенно круглых восхищенных глаз, шумно сглотнула слюну в пересохшем рту.
Николай Александрович встретил ее взгляд. Он чуть заметно улыбнулся и опустился на стул.

Тут же был подан сервированный для кофе стол, подносы с бокалами вина и штрудель, наполнивший комнату ароматом домашнего тепла.  В большом серебряном кофейнике мама Тина принесла свежий кофе.

К вину государь не притронулся. Сделал глоток кофе, откусил кусочек штруделя, сказал: «Превосходно! Не забываете родину?» - и улыбнулся хозяйке. Затем обратился ко всем:
- А к автомобилям откуда интерес? 

Яков выступил вперед.
- Я обучаюсь на электротехническом факультете  Дармштадского университета в Германии.  Имел практику в конструкторском отделе на заводе «Опель» в Рюссельхайме. Их девиз – «Мы живем автомобилями» я вполне разделяю. Думаю, за автомобилями большое будущее, и России, чтоб не отстать от технического прогресса, тоже следовало  бы развивать собственное автомобилестроение.

В этот момент подслеповатой тете Агнесс, находящейся, как и все Зудерманны в глубоком волнении, вдруг показалось, что на краю стола сидит кошка. Она не могла допустить такого безобразия.
- Брысь! – цыкнула на кошку тетушка и резким движением руки сбросила кофейник на пол.
Наступила минута молчания. Государь встал из-за стола.

Гости вышли во двор осмотреть зудерманновский автомобиль. Франц и сыновья последовали за ними.

Братьям представился  удобный случай  высказать свои предложения  государю, но никакой его реакции не последовало. Что могли знать молодые колонисты о том, как виделась эта проблема ему самому и что уже делалось для ее решения.

Зудерманны однако получили разрешение на торговлю автомобилями «Опель» на юге России.

Общение с царем укрепило  Якова во мнении о необходимости автомобильной промышленности для  России, но и в том, что стоять у ее истоков Зудерманнам не придется...  Так оно и случилось.