17 чернобыль

17 чернобыль

Альбина Мартьянова


Да, как я уже упоминала, многие из событий, изменивших наше общество, меня не миновали. В 1986 году у моей мамы в Минске случился инфаркт, и я бросилась к ней, чтобы как-нибудь помочь. Дочку я отпросила из школы на два месяца (на больше не разрешалось, либо её оставили бы на второй год), а себя с работы, что было очень непросто – за моё упрямство, за то, что мамино здоровье было мне важнее нежели моя работа, меня просто вышвырнули из института СКИ. Работали мы тогда на первых в стране персоналках собственного производства – производил эти „проперы” другой лабор того же самого института, но пока они были без виндоуса, и работали мы на языке программирования «С». Мне было не особенно-то жаль, что я потерячла эту работу, так как тема последней задачи мне очень не нравилась – это была система, более точно учитывавшая призывников, которых я просто-напросто жалела и желала им наоборот, чтобы учёт их был как можно слабее и пусть как можно больше мальчиков не попадут в армию! И зашвыряйте меня за это камнями.

Мдас. Тогда я и не представляла, как близко надвигаются общественные перемены, но почему-то именно служа пока что в этом самом СКИ, увидела непонятные картины в моём мозге – карту СССР, с которой падали кусками её части – именно республики, а потом долго шли вереницы беженцев, как в фильмах о войне!
Но пока я этим картинам никакого объяснения дать или придумать не могла, я торопилась с отъездом, а это было совсем не просто – ведь надо было получить разрешение на выезд от венгерских властей и от советского посольства, и для разрешения надо было иметь документ, подтверждавший, что моя мама при смерти! Ужас! Слава богу, при смерти она всё же не была, однако инфаркт есть инфаркт, но меня выпустили всё-таки с трудом. Я взяла с собой младшую дочь Настю и уехала. Она везла с собой портфель с учебниками, и когда мы приехали обратно домой через два месяца, учительница её сказала, что она как будто и не пропускала этих месяцев. Интересно, что Настя помнит об этом как о большой драме... а я довольна, что она получила опыт того, что в школе обучают слишком долго и скучно и можно за две недели выучить двухмесячный материал.

Ну это уже вопрос  характера моих дочек, а с ними мне было очень и очень нелегко.
Ведь мы с мужем развелись, он оставил меня одну с двумя дочками в чужой стране без всякой помощи, кроме алиментов. Алименты его тогда были не так уж большие, их хватало только на плату за отопление, воду и электричество. А вот помощи от него – ну например, получить машину, чтобы отвезти дочку на экзамен по срипичной игре, я не получала никогда.
И дочери его были такие же, ведь мама работала с утра до ночи, и они никогда не сделали уборку, не помыли посуду, не сбегали в магазин!
А ведь были уже большие девочки. Словом, их просто не сравнить с той девочкой, какой я сама была в детские годы, я ходила маме в магазин хоть три раза в день, если было нужно, а магазин-то был далеко! Не то что тут нас прямо перед подъездом!
Да, жить мне было трудно.

Но всё равно, у венгерской жизни были свои прелести, я их понаходила и вовлекла в них моих дочерей тоже. Сейчас они считают, что я была плохая мама, а я говорю – хорошей мамой быть я и не могла, ведь я работала с утра до позднего вечера в СКИ, и они меня и не видели. Мысли же мои были постоянно заняты именно что ими, я их очень жалела, и перестала работать в таком месте сразу же, как появилась на это первая возможность.

Первая возможность появилась тут же, как мы вернулись домой из Минска от моих родителей.
Это происходило в конце апреля 1986 года, поезд шёл по Украине, а в это время на Украине была авария на Чернобыльской АС, и мой папа, будучи довольно высокопоставленным чиновником в Белоруссии, об этом прекрасно знал, но предупредить меня и Настю об этой опасности ему и в голову не пришло. Вот такими людьми я была окружена в детстве и в моей взрослой жизни!

А поездка перед горящей атомной электростанцией была, конечно же, тоже событием не обычным, не так ли? Хотя и опасным для жизни и испортившим здоровье и мне, и дочке.

Интересно, что после СКИ я пошла работать на полставки в другой институт ЭВМ, принадлежавший Венгерской Почте. Когда я стала там работать, я поразилась, насколько дешевле стала жизнь – ездя на работу не в половине восьмого утра, а в полдень, когда на метро было мало народу, я не потела и мне не надо было стирать мои вещи каждый день – экономия на стиральном порошке, который никогда не был дёшев! После работы я покупала продукты на рынке, а не в дорогом магазине, и продукты были тоже раза в два дешевле. И таких подробностей можно насчитать ешё сколько угодно, но хватит и этих. Итак, получая 4 тысячи в месяц, я жила лучше, чем ранее, зарабатывая 6 тысяч, но работая часов по 10 в день и мучаясь и и изнемогая... и была с детьми, и так далее...

Через год такой работы, когда уже вовсю шла перестройка, и жить стало как-то опаснее, цены росли скачками, места работы проходили ломку, появлялись безработные и т.п., я решила делать этот самый Чайный домик, куда меня звали мои добрые друзья из ИТДК, откуда со временем выросли новые партии, правящие Венгрией и до сих пор.


© Copyright: Альбина Мартьянова, 2009
Свидетельство о публикации №2901290970