Глава 1

- А сейчас, дамы и господа, позвольте представить вам восходящую звезду…

Меня в конец утомили разглагольствования этого типа, и я выбежал на сцену. Отодвинув его от микрофона, я поправил гитару на плече и сказал:

- Приятель, ты явно перебарщиваешь с комплиментами. Никакая я не звезда, просто человек, которому повезло в жизни чуть больше, чем остальным. А теперь уйди, и дай мне спеть.

Обиженный конферансье удалился, а я посмотрел в зал. Народу собралось намного больше, чем когда-либо, и, как обычно, начался мандраж.

Прикрыв глаза, я стоял и ждал, когда он прекратится.

Терпеть не могу выходить на сцену, но если этого требует публика, то приходится. Самое главное – я не понимаю зачем. Что им стоит купить мои альбомы и послушать их дома? Без лишних шумов, без визга над ухом сумасшедших подруг, без всего этого… Но мой менеджер говорит – «Иди», и мне приходится идти.

Ладно, мне уже, в общем-то, плевать на то, что приходится играть на сцене, но ведь за их воплями и желанием подпевать, я даже через самые лучшие колонки не слышу своей музыки. Приходится петь по памяти, беря очередной аккорд. Я не слышу себя, не слышу музыку и пою в толпе крикунов.

В этот вечер я начал с той же композиции, с которой всегда начинаю – «Rain in the forest». Это единственный вариант, при котором толпа в самом начале не сажает мне слух, но сегодня творилось что-то из ряда вон. Сегодня они завелись с первых аккордов.

Отыграв по памяти половину своего альбома, я сделал знак, что мое горло скоро не выдержит такого насилия, и мигом ко мне подбежал мальчик, который принес питье. На самом деле это даже становилось удобно. Сделаешь знак, и тебе дадут необходимое. Почти все необходимое. В наше время я мог бы даже закурить на сцене, если бы захотел, но беда в том, что мне бы этого не позволил мой менеджер.

Я даже представил себе его ворчание:

- Парень, тебе нельзя курить. Во-первых, на твоем чудесном горле это плохо отразится, а во-вторых – ты же не хочешь, чтобы на тебя навесили кучу ярлыков.

Он был бы прав. Ярлыков я не хотел. Как, впрочем, не хотел бы и проблем с голосом. Однако, я также не хотел бы и проблем с амфетаминами, но за свою недолгую карьеру уже ухитрился их заработать.

Не поймите меня неправильно, я не наркоман, в общеупотребимом смысле этого слова. Для меня амфетамины – способ не падать от усталости, когда надо закончить очередной альбом к сроку, а времени на то, чтобы поспать просто не остается из-за этих дурацких выступлений на сцене. Вообще-то, я стараюсь их не употреблять даже в этих случаях, но это неизбежное зло.

Отыграв альбом до конца, я кивнул фанатам, которые тихо сходили с ума, и ушел со сцены на перерыв. Горло саднило.

- Видишь сколько народу в зале? – поинтересовался Билл.
- Вижу. Загонял под прицелом пулемета?
- Шутишь? Ты звезда, парень. Настоящая звезда. Все билеты были раскуплены за два дня. И если бы не твои дурацкие принципы, сейчас сцена была бы больше, и народу тоже бы прибавилось. Твой последний альбом – это бомба.
- Билл, - устало произнес я – для тебя – это бизнес. Для меня – усталость. Мне и здесь непросто петь, поскольку эти крикуны заглушают все. Я сейчас чуть горло не сорвал, чтобы они меня слышали.
- Что же ты не сказал? Сейчас подрегулируем аппаратуру…
- Лучше отрегулируй толпу, чтобы они поменьше орали. Тогда меня будет слышно наравне с гитарой, и не потребуется заставлять хрипеть колонки. Бредовая была мысль соглашаться.
- Эй, парень, ты же не уйдешь, со сцены, не доиграв? В прошлый раз всем это сильно не понравилось.
- Сами виноваты. Я не подписывался срывать себе горло перед записью. В общем, либо ты что-то с этим делаешь, либо концертов больше не будет.
- Даже не думай… Уолтер, я тебя прошу… Я тебя умоляю… Хочешь – на колени встану? Не хочешь думать обо мне – подумай о Энни.

Сволочь ты, беззлобно подумал я, всегда знаешь, на что надавить.

- Энни к делу не приплетай.
- Но она же слушает твой концерт.

Вот тварь…

- Билл, сейчас ты лишишься своей восходящей звезды. Если ты сейчас же не подтвердишь того, что Энни не слышит всего этого бардака…
- Я ей не включал. Но она может и сама приемник настроить. Ты же в прямой трансляции, парень.

Я застыл.

- А о чем я еще не знаю? – сухо поинтересовался я.
- Как это не знаешь? Я же давал тебе бумаги, в которых все было написано.

Я долго смотрел на него, прежде чем ответить.

- Больше никаких прямых трансляций. Ты понял?
- Но…
- Ты понял? Если нет – мы прощаемся прямо сейчас и я ищу себе другого менеджера, который будет меня слушать, а не только на мне зарабатывать.
- Я понял. Никаких трансляций.
- Где мой мобильник?
- Вот.

Набрав номер Энни, я дождался, пока она сняла трубку.

- Привет, милая, это я. У меня тут небольшой перерыв, и я решил тебе позвонить.
- Хорошо, что ты позвонил. А я тут сижу и слушаю твой альбом.
- Не концерт?
- Нет. Не хочу, чтобы тебя толпа заглушала.

Я почувствовал, что улыбаюсь.

- Ты у меня самая чудесная. Еще час отыграю и поеду к тебе.
- И не надейся, - сказал Билл – у нас другие планы. Тебя после концерта хотят увидеть пара человек.
- Извини, я сейчас…

Оторвавшись от трубки, я спросил:

- Кто?
- Со студии звукозаписи. Хотят предложить контракт.
- А ты его посмотреть не можешь?
- Я посмотрел, но они хотят, чтобы ты сам с ним ознакомился, прежде чем я что-то тебе скажу.
- Где они?
- Здесь.
- В полчаса уложимся?
- Попробуем.

Я вернулся к разговору с Энни.

- Извини, Билл мне тут еще дело придумал. Придется немного задержаться.
- Я дождусь.
- Хорошо. Пока.

Я отключил мобильник, прополоскал горло, и взял гитару. Мне предстоял еще час на сцене.



По окончанию концерта ко мне попытались приставать фанаты и фанатки, жаждущие автографов, но, как всегда, были разочарованы моим нежеланием их раздавать.

- Ты ведешь себя не нормально – сказал мне Билл, ведя в комнату, где нас уже ожидали.
- Почему?
- Ты сейчас обязан раздавать автографы.
- Считай, что я набиваю им цену.

Эта мысль, как ни странно, его утешила.

- О чем пойдет речь? Вкратце.
- Хотят записать твой альбом. И выпустить его.
- В чем проблемы?
- В том, что это американская студия. И записывать они его хотят в Америке.
- У нас что, своих студий мало?
- Не тот масштаб, парень. Эти ребята прославят тебя по всему миру…
- Плевать я на это хотел.
- И может тогда хватит денег на то, чтобы сделать операцию для Энни.

Я выругался.

- А что ты хотел? Пресса и так тебя в прицел взяла из-за того, что ты связал себя со слепой девушкой. Если ты не сделаешь для нее все, что можно, тебя со свету сживут. Кстати, всегда хотел спросить, а почему именно она?
- Потому, что ей не важно, как я выгляжу. Она меня любит не за это. Потому, что она не требует от меня ничего, кроме того, что я и так сам ей даю. Это тебе как объяснение, если ты не знаешь что такое «любовь».
- Я знаю, что такое любовь. Просто она у нас разная. Ты любишь Энни и делаешь музыку, а я люблю деньги и делаю деньги.

Мы вошли в комнату, и двое сидящих за столом мужчин поднялись на ноги.

- Мистер Ривз, - начал один из них – вы сегодня просто потрясающе отыграли.

Я отмахнулся.

- Потрясающе хреново, вы хотели сказать? Я не то, что гитары, голоса своего не слышал.
- При масштабе данной сцены – это неудивительно. На больших сценах между исполнителем и фанатами больше пространство, и свою игру вы будете слышать.

Я прервал дальнейший поток слов взмахом руки.

- Господа, я устал. Мне сказали, что у вас есть ко мне предложение. Выкладывайте, и я смогу, наконец-то, отправиться отдохнуть.

Один из них подвинул ко мне контракт. Бегло пробежав его глазами, я зацепился за сумму.

- Это шутка?
- Вы о чем?
- Миллион? Долларов?
- Нет, фунтов.

Цифра оказалась настолько шокирующей, что я стал вчитываться в текст.

- Гастроли по Америке и запись альбома на вашей студии? Тираж в четверть миллиона экземпляров?
- Нет. Вы неправильно поняли. Миллион – это только за запись альбома. С каждой проданной копии вы получаете пятнадцать процентов, как и по пятнадцать процентов с каждого проданного билета на ваш концерт. Мы предполагаем сумму в несколько миллионов.
- Билл, скажи мне, что это шутка.
- Боюсь, что нет.
- Господа, это нереально. В процессе гастролей невозможно записывать альбом. Да у меня и нет таких наработок, которые можно было бы…
- Ваш менеджер сказал, что у вас есть материал примерно на половину альбома. Вторую половину напишете в процессе.

Я мысленно проклял жадность Билла, который получал половину от моего заработка.

- Я не готов сейчас ответить вам.
- Понимаем. Мы будем в Лондоне еще неделю.

Они протянули мне визитки, которые я сунул в карман, и вышли.

- Ты в своем уме, парень? – поинтересовался Билл – тебе выпадает такой шанс, а ты…
- А я вымотан, хочу есть, спать, и чтобы меня хотя бы пару дней никто не трогал. И горло уже никакое. Так что – будь добр, отвлеки придурков у входа, а я пока поеду домой.
- Ты не в том состоянии, чтобы за руль садиться, – запротестовал он – еще выскочишь на правую сторону дороги. Тебя водитель ждет. И… Уолт…

Я мысленно чертыхнулся. Пока Билл называл меня «парень» общаться с ним еще было можно, но если он переходил к моему имени, то это значило «очередной шанс, от которого ты не имеешь права отказываться при твоем таланте».

- Подумай сам. Этот шанс нельзя терять. Ты же действительно талантлив. Ты ко мне пришел для того, чтобы делиться своим талантом с миром, и мы вместе с тобой достигли многого. Ты пришел творить. Кем ты был? Никому не известным гитаристом, который хотел только одного – петь. Мы дали тебе такой шанс. За шесть лет работы – четыре альбома. Гениальных альбома. Они продаются и еще как…

Я заткнул его, махнув рукой.

- Билл, ты хоть один из них слушал? Не на концерте, а так. Дома. С родными. Слушал?
- Я…
- Да или нет?
- Нет, но…
- Вот когда послушаешь – тогда и начинай говорить о гениальности. А пока – делай свою работу. А я – буду делать свою. Это уже не творчество. Это уже просто работа.

Выйдя из здания, я сел в ожидающую меня машину.

- Прекрасный концерт, сэр. Жалко только, что было плохо слышно. Но у меня есть все ваши альбомы.
- Спасибо. Отвезите меня к Трафальгарской площади.
- Я знаю адрес, сэр.

Кивнув, я развалился на сидении, пытаясь хоть немного придти в себя.

- Извините, что мешаю, сэр… А вы скоро выпустите что-то новое? Моя дочь очень хочет послушать что-то еще.
- Не знаю. Может в течении года… Хотя, может и раньше.

Я подумал о контракте, в котором стояла цифра в шесть месяцев.

- Давай так, парень, - предложил я – ты меня везешь и больше со мной не говоришь, а я...
- Лучше просто запишите альбом побыстрее.



Добравшись до дома, я повесил куртку, поставил гитару в стойку, где красовалось еще пять таких же, и прошел в комнату, из которой раздавалась музыка.

В кресле, уютно свернувшись калачиком, дремала Энни.

- Привет, милая. Я вернулся.

Она потянулась и повернула голову на мой голос.

- Как прошел концерт?
- Как всегда – кошмарно. Они орали так, что я себя не слышал. А потом еще двое американцев пришли.
- Что хотели?
- Контракт на новый альбом и турне по Штатам.
- Возьмешься?
- Не хочу.

Я обнял ее, вдохнул запах ее волос, и, наконец-то, в мире появилось что-то, что меня не раздражало.

- Из-за меня?
- Отчасти.
- Я могла бы поехать с тобой.

Я замер.

- Ты серьезно? Это же другая страна. Там тебе все незнакомо.
- Ты же будешь со мной…

Я удивленно покачал головой.

- Я подумаю. А сейчас – давай просто отдохнем?

Дождавшись ее кивка, я аккуратно выключил музыку, поднял ее на руки и понес в спальню.