Закат равнодушия людей

   Осень неожиданно ворвалась в жизнь людей. Осеннее небо нахмурилось, будто злилось на нас, а дождь старался прогнать людей с уставших за лето улиц, оставляя после себя серебристую гладь протекших луж.
   Я, совсем не боясь намокнуть, неспешно брела под этим дождем домой. Редкие прохожие, пряча свои лица под зонтами, не замечали ничего вокруг себя. Они спешили скорее в свой дом, чтобы согреться в уютном кресле возле телевизора и ни о чем не думать. И я бы, наверное, последовала их примеру, если бы не усталость. Однако позже у меня появилась еще одна причина не спешить  так сильно, как они.
   Что–то неведомое заставило меня  поднять глаза, и я увидела пожилого мужчину. Он, обессиленный, лежал на траве, его трость была зажата в неуклюже вывернутой руке, тело промокло насквозь под безжалостным дождем. Я до сих пор помню его взгляд, взгляд обречённый, страдальческий. Это были глаза человека, увидевшего за свою жизнь многое, человека, смирившегося со своей судьбой и не ждущего от нее пощады. В голове сразу же пронеслась мысль о том, что надо ему помочь, но, к сожалению, он был слишком тяжел для меня. Мужчина говорил, что я не смогу его поднять, он просил меня не мучиться и бросить его, но это только придавало мне силы.
   Вскоре он уже стоял на ногах, обещая, что доберется до дома сам, однако бросить его тогда я не могла. В тот момент я не чувствовала тяжести ни физической, ни моральной, я была так зла на людей за их равнодушие, что просто хотелось исчезнуть из этого мира. Мужчина говорил мне о том, что мало осталось на земле людей, которые могут помочь, что я, наверное, врач, раз взялась за него. Я отвечала ему невпопад, а внутри чувствовала только вину за людей, прошедших в тот момент мимо.
   Когда мы дошли до его подъезда, перед нами встала уже совсем другая проблема: как подняться на 5 этаж старого панельного дома. Я понимала:  это будет довольно тяжело, однако старалась даже не подавать вида, будто чего-то испугалась. И моя уверенность словно перешла мужчине в ноги, он намного уверенней ступал на новую ступеньку, довольно легко преодолев все этажи. Оказавшись в квартире мужчины, я еще раз поинтересовалась его здоровьем и, убедившись, что все в порядке, попрощалась с ним.
   Я быстро вышла из дома, захлопнув за собой дверь. После этого долго не могла прийти в себя, внутри всё кипело и протестовало от такой пустоты людской души. Утомлённая, я зашла в квартиру, сняла мокрый  плащ. В этот вечер мне не хотелось ни с кем говорить, я прилегла на диван, и даже не заметила, как царство Морфея поглотило меня саму и мои мысли.
   Проснувшись, я долго думала, что все это было сном, пока не поняла:  вся история произошла со мной на самом деле.  Я пыталась вспомнить лицо мужчины, но в памяти всплывал только его глаз, тревожный и страдальческий, больше ничего. Даже имени его я не знала. В тот момент мне захотелось его увидеть, убедиться, что всё в порядке, поэтому я отправилась на улицу, не забыв взять с собой зонтик и апельсин.
   Долго искать мужчину мне не пришлось. Он сидел на лавочке возле своего подъезда и кормил голубей крошками хлеба. Когда я присела рядом с ним, он, не глядя, протянул мне кусок хлеба. Мы долго так сидели: молчали и кормили голубей, наблюдая за тем, как каждая из птиц борется за свою жизнь. И, только когда закончился хлеб, он спросил у меня: «Почему ты мне тогда помогла?» Этот вопрос застал меня врасплох, и вместо ответа я просто представилась и  что-то пробормотала про неплохую погоду. Он впервые улыбнулся и позвал меня к себе пить чай, я не отказалась.
   Зайдя опять в его квартиру, я совсем по-другому посмотрела на нее. В ней было  чисто и довольно уютно: ажурные лампы, тяжелые бордовые шторы, мягкая мебель, выцветшие обои в мелкий цветочек и огромное количество вырезок из газет и фотографий на стенах.
   «Когда я смотрю на них, мне кажется, что я не так одинок»,- сказал мужчина, заметив мой заинтересованный взгляд, остановившийся на одной из фотографий. Он протянул мне чашку чая и вскоре стал рассказывать о своей жизни: о детстве, о семье, о первой любви, о войне и настоящей дружбе. Я слушала его рассказы, полностью погружаясь в них, переживая каждый эпизод его жизни, как свой. Мы так увлеченно беседовали, что не заметили, как солнце скрылось за соседним домом и наступил вечер. Как бы мне ни хотелось остаться, я всё же попрощалась с мужчиной и пошла домой.
   Придя домой, я обнаружила, что совсем забыла отдать С.С. апельсин, поэтому на следующий день я опять отправилась в гости к моему знакомому.
   С того дня каждый раз, когда я к нему приходила, он делал нам крепкий чай или кофе, в зависимости от настроения, и начинал разговоры о своей жизни. Мужчина любил курить крепкие сигареты, рассказывая о войне, и пускать дым на кружева кухонных штор. Он говорил, что эта привычка осталась неизменной с военных времен и что он ни за что не хочет с ней расставаться. Мне чем-то это даже нравилось: табачный дым выедал воздух, а рассказы становились эмоциональнее. Этот человек изменил мою жизнь. С каждым прожитым днем я чувствовала, как становлюсь лучше, впитывая в себя новые истории о честности и открытости людей, об их готовности пожертвовать своей жизнью ради других, об их подвигах, совершенных во имя чести и славы.
   Так прошло полгода, мы с ним породнились, нашли наши точки соприкосновения. Однажды теплым весенним вечером он ждал меня, как всегда, на своей излюбленной лавочке. Однако, зайдя к нему домой, мы там долго не задержались. С.С.  достал из резного сундука с какими-то бумагами и фотографиями небольшой ключик, и мы вышли из его квартирки. Мужчина стал подниматься по лестнице вверх, потом отпер небольшую дверь, и мы оказались на крыше дома. Как же там было волшебно: на самом краю стояло два потертых кресла и тарелка с двумя апельсинами. Мы устроились поудобнее и любовались невероятной красоты зрелищем:  уставшее за день солнце медленно уходило за горизонт, отдавая свое последнее тепло людям, оно наполняло яркостью небо, рисуя на нем масляными красками причудливые узоры. Впервые мы просто молчали, наслаждаясь теплом этого небесного светила и чувствуя, как свежие брызги апельсина освежают наше видение мира, заполняя его вкусом соленого моря и запахом жарких бразильских улиц, а жизнь - яркими красками. А потом он дал тот советом, которому следую до сих пор:
   -Самое главное - это верить в любовь, Настя. Только на ней держится наш мир, посмотри в кого превращаются люди от того, что отчаялись верить, что потеряли любовь и, значит, самих себя. Любовь должна быть в каждом твоем действии, в твоих мыслях, никогда не бойся быть искренней и открытой перед людьми, тогда перед тобой откроются все двери этого мира.
   Вскоре  я уехала на дачу на несколько дней, где скучала по С.С., по его  глубоким серым глазам и бесконечным рассказам. Я чувствовала с каждым днем все больше нарастающую пустоту внутри меня. Дошло до того, что я села на первую электричку и отправилась в город. Дорога мне показалась до ужаса долгой, я слушала спокойную музыку и наблюдала за сменяющимися видами за окном, но внутри меня росло огромное волнение. Доехав  до своей остановки, я побежала скорее к до боли знакомому подъезду. Мои пальцы дрожали, отказываясь набрать верный код на входной двери, потом, как в тумане, поднялась по лестнице и, не отрывая руки, жала на кнопку звонка возле обшарпанной старой двери. И только через пять минут поняла, что мне ее никто не откроет... Я спустилась спиной по двери на колени, чувствуя огромный комок в горле и боль где-то в районе живота. Мне не нужны были ничьи слова, я сама прекрасно поняла, что произошло. Однако соседняя дверь отворилась, и выглянула женщина в старом халате: «Если вы к С.С., то его уже нет здесь и никогда не будет, - холодно сообщила она мне и, снова взглянув на мое лицо, добавила: - У него начались проблемы с легкими, и недавно ему стало плохо на улице, никто не помог ему. А когда приехала скорая, было слишком поздно». Дверь опять захлопнулась.
   Слезы тут же потекли из моих глаз, в голову закрались сразу миллионы мыслей о том, что я должна была приехать раньше, что нужно было запрещать ему курить и больше следить за своим здоровьем, потом я чувствовала вину за людей, которые, наверное, опять вновь прошли мимо. Как же они могли так поступить, когда он сражался до последнего за наши жизни, когда он бросил свою семью, чтобы дать свободу следующему поколению... А они даже не смогли руку протянуть человеку, не смогли нажать несколько кнопок, чтобы вызвать скорую помощь. Я никак не могла понять, почему же так несправедлив мир.
   Ночью я долго не могла заснуть, не могла привести в порядок свои мысли. А когда мне все же это удалось, мне приснился С.С.. Он сидел на крыше своего дома и чистил апельсин, ярко-оранжевые корки которого слетали сверху, разнося запах по всей улице.  Вскоре он заметил меня и искренне улыбнулся, улыбнулся так, как во время нашей второй встречи. Я неожиданно проснулась, достала из шкатулки фотографию заката, сделанную на этой самой крыше, и улыбнулась. Я почувствовала то тепло, которое он всегда излучал, уже внутри себя, я поняла, для чего теперь должна жить дальше.