Угодник Волошин

Дата 16 мая содержательная. Тут день рождения и Петербурга, и целой плеяды блестящих поэтов. Владислав Ходасевич. Ольга Берггольц.
Максимилиан Волошин.
Вот сколько себя помню - всегда явно чувствую  присутсвие нескольких исторических личностей. Откуда-то изглубока, от берестяных грамот на мысли  и поведение моё влияет преподобный Нил Сорский. Некая народная совесть, не позволяющая сползти в подлость.
И Максимилиан Волошин. Ещё мальчишкой, не зная ни его имени, ни стихов, я уже ощущал дыхание в затылок этого мыслителя. А когда прочёл жуткие по смыслу и неодолимые по силе строки :

С Россией кончено...На последях
Её мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях.

Распродали на улицах:не надо ль
Кому земли, республик и свобод,
Гражданских прав? И родину народ
Сам  выволок на гноище , как падаль...

Случилось у меня это в четвертом классе. Стихотворние в рукописной тетради показал один сомнительный типчик. Звали его Челюсной, было ему лет двадцать пять, и он жил один  хатушке, купленной моим отцом для своей семьи. Выгнать Челюсного было жалко, да он и не жил почти с нами. Он появлялся, исчезал, его искала по очереди то милиция, то бандиты. Тогда, через двадцать лет после войны, таких неприкаянных молодых парней - бесхозных детей войны, было много. Их образ сильно описал под именем Авеса Чивонави писатель Евгений Дубровин в повести " В ожидании козы".
Так вот Челюсной дал мне тетрадку с записанными о руки стихами. И так наложил случай события, что когда я читал стихотворние "Мир", по радио шла трансляция какой-то речи Никиты Хрущёва. Он тогда каждый день выступал, а потом все газеты - и районная тоже - выходили многополосными простынями с его откровениями.
Так вод в прямое столкновение со стихотворением прозвучало утверждение Хрущева : "В 1917 году наш народ сделал исторический выбор!"
 "Позвольте! - захотелось крикнуть мне, пацану неразумному, - а как же я? Я ведь никакого исторического выбора не делал, и от своего имени делать его не поручал! А если с кем-то и согасен по поводу выбора России - так это с автором "Мира" Максимилианом Волошиным!
Я тогда почувствовал, что на мою душу поэт лёг точно и навсегда. Он научил меня различать правду и фальшь, он дал мне мерку к искусству, научил видеть античную красоту всегдашнего мира.
И когда нынче я вижу в образе России готовый опять закипеть и взоваться котел - я читаю Волошина. И такое впечатление, что он живёт рядом. Посмотрите, насколько точно каждая его строка накладываеьтся на нынешний день! И я не знаю, что это такое - его гениалное провидение, или всегдашнее предгрозовое состояние России, где что ни напиши - всё в точку:

И когда, как в эти дни, война,
Захлебнётся в пламени и в лаве,
Будет спор о власти и о праве,
Будут умирать за знамена...
                (Усталость)

Но Волошин и тогда был, и теперь сильнее меня даже как простого современника событий. Он - действенный поэт и гражданин. Потому что я не могу сказать о себе и грядущем дне так точно и глубоко, как сказал он:

Мы устроим в стране благолепье вам,
Как, восставши из мёртвых, с мечом,
Три Угодничка, с Гришкой Отрепьевым
Да с Емелькой придём Пугачём
             (Стенькин суд).

И что интересно - рядом с мятущейся фигурой поэта-пророка Максимилиана Волошина мне всегда видится тень Челюсного. Неприякаянного человека, которого ловят, но никак не могут найти ни полицейские, ни бандиты...