Школьный домовой

               

 1.
  На окраине старого города, в большом и когда-то добротном, купеческом доме жил-был домовой. Звали его Никифор. Жил он себе потихоньку, беды не зная - за домом следил, воров отпугивал. Иногда, конечно, и сам пошаливал, но, как и подобает любым добрым и уважающим себя домовым, никому зла не желал и о худых деяниях не помышлял.
 Но вот однажды,  дом этот, в котором он прожил без малого  век, снесли, а на его месте построили большую современную школу, и остался Никифор на старости лет без своего угла и без крыши над головой. Какое-то время он еще пытался найти себе новое тихое местечко для жизни, но все безуспешно – старых домов в городе почти не осталось.
В хмурых раздумьях сидел Никифор на ступеньках крыльца новой школы и, ежеминутно вздыхая, размышлял вслух:
-- И кто же я теперь? Без дома?  Бездомный домовой?  Не бывает таких домовых… Эх… Засмеют теперь меня сородичи…– и он сердито покосился на большую школьную дверь за спиной. – И зачем только она нужна…школа эта.
Никифор, кряхтя по-стариковски, поднялся и, подойдя к огромному стеклянному окну, заглянул внутрь.
-- Да-а… Днем здесь народу тьма тьмущая… А ночью… вот - никогошеньки... – и он приплюснул свой нос к стеклу, стараясь получше разглядеть, что там внутри. 
А внутри школы было уютно и чисто. Где-то в глубине просторного зала зеленоватым светом горели электронные часы, вдоль стен стояли мягкие скамейки и стулья, а в дальнем углу между двух кресел в большом пластмассовом вазоне росла настоящая южная пальма.
-- Да-а… - опять многозначительно протянул домовой и вдруг отлепился от окна и чихнул, да так громко, что со стоящего рядом клена, посыпалась листва. – Какая… кхе.. сырая ночь… - шмыгнул он носом. - Так, пожалуй, и простудиться можно... Эх… И где же мне теперь жить, прикажете? Ведь уж не молод я, чтобы ночевать под открытым небом…
Никифор подошел к двери, поковырял пальцем замочную скважину и твердо сказал:
-- Раз такое дело, буду жить здесь… в школе! Апч-хи! - и он исчез, словно его и не было.

2.
 Генку Капустина выгнали с урока.
-- Стой здесь, Капустин, и хорошенько подумай над своим поведением! – строго сказала Ольга Александровна и захлопнула у него перед носом дверь.
Оставшись один, Генка скорчил рожу. Ага, как же… Сейчас…Будет он вам тут стоять, да еще думать над своим поведением, когда вокруг такая свобода! И он, ловко запустив к потолку скатанный из фольги шарик, от съеденной на уроке шоколадки, сорвался с места и вихрем полетел по пустому коридору.
А в это время из кабинета завуча с полным ведром воды и шваброй на перевес, не спеша, выходила уборщица тетя Дуся, хорошо знакомая всем ребятам из-за своего недружелюбного нрава. И только она успела поставить ведро с водой на пол, как из-за угла выскочил взлохмаченный, ошалевший от счастья, Генка. Со всего маху он налетел на ее большую, грузную фигуру! От неожиданности тетя Дуся охнула и, выронив швабру, вжалась в стену, а Генка, отскочив от нее, словно мяч, не удержался на ногах и плюхнулся на пол. Но это было еще не все… Падая, он зацепил ногой стоящее рядом ведро, и вся вода, какая была в нем, выплеснулась прямо Генке на брюки, а само ведро покатилось по коридору, звонко брякая ручкой.
Грохот от всего этого случился неимоверный. Из классов стали выглядывать учителя, а из кабинета директора вышел сам Федор Михайлович.
--Что здесь происходит? – нахмурившись, спросил он.
Тетя Дуся, еще не успевшая придти в себя, развела руками:
-- В-в-вот…
Зато Генка, увидев директора, сразу понял « дело – труба».
--А-а, Капустин! – воскликнул Федор Михайлович, узнав в сидящем в луже ученике, самого отпетого хулигана из пятого «А». – Опять мир будоражишь своими выходками? Твою бы энергию, да в нужное русло… Видимо, придется мне о твоих подвигах родителям сообщить! А пока, убирай тут все и живо на урок, – строго сказал он и ушел.
«Да-а… вот это я влип…» - подумал Генка и покосился на тетю Дусю, от которой теперь можно было ожидать всего что угодно. Но, как ни странно, тетя Дуся почему-то не изъявила желания воевать с потерпевшим, а молча поставила перед Генкой ведро, сунула в него тряпку и ушла.
Генка остался один. Поднявшись с пола, он обнаружил, что его новые школьные брюки промокли аж до самых трусов и впитали в себя почти всю воду.
-- Домой что ли сбежать?- подумал Генка, глядя как с его штанин капает вода, но ослушаться директора все-таки не решился.
3.
В кладовке у тети Дуси, куда Генка принес ведро и швабру, было темно и сыро. Поставив их к стене, он хотел уже выйти, но вдруг…
--Апчхи! – раздалось из темноты.
Генка вздрогнул и обернулся:
--Эй! Кто здесь?
Но никто не ответил.
--Показалось что ли? – подумал он, но в этот момент услышал снова:
--Апчхи!
Тогда Генка ногой распахнул настежь двери, чтобы свет из коридора сильнее проник в кладовку и, наконец, приглядевшись, увидел в углу небольшого сухонького старичка, сидящего на стуле.
--Здрас-с-сте…- растерянно сказал Генка. – Вы к тете Д-дусе…?
Но вместо ответа услышал.
-- Апчхи! Эх…сырость…окаянная…
-- Будьте здоровы…- вежливо сказал Генка и уставился на незнакомца.
Старичок тоже внимательно посмотрел на него и медленно, с расстановкой произнес:
--Что ж, спасибо, Геннадий, на добром слове.
-- А откуда вы… меня знаете?..
-- Оттуда… - старичок шмыгнул носом. - Тебя все знают. Только вот, слава эта - дурная… – с укоризной сказал дед и опять чихнул .
Генка по привычке хотел было огрызнуться, но почему-то не стал:
-- А вы сами-то, вообще… кто? Сторож?
-- Я-то? Да, почитай, сторож и есть... Домовой я… Живу здесь…
Генка открыл рот и округлил глаза.
-- Д-домовой?...  Шутите…- выдохнул он.
-- Какие уж тут шутки… Апчхи!.. Когда жить негде… – старичок обиженно вздохнул и утер нос. - Так что я пока здесь… Обживаюсь…
--Вот это да-а… - Генка подошел ближе. – Домовой… Расскажу кому – не поверят…
--А ты и не рассказывай…Мало у тебя, что ли проблем-то?
--Да, хватает… - махнул рукой Генка и хотел дотронуться до старичка, но Никифор отпрянул в сторону.
--Ни-ни… Этого делать нельзя… Я и так все наши правила нарушил. Тебе вот показался…
-- А вы тут, что… - Генка развел руками в стороны. - Все время так и сидите? В кладовке этой? И не скучно вам?…
-- Бывает… - признался Никифор. – Ну, да я иногда…. развлекаюсь… Домовой все-таки…
-- Как это… «развлекаюсь...»
-- Да так… - уклончиво ответил старичок и отвернулся. – Много будешь знать, скоро состаришься…
-- Постойте! – воскликнул Генка, вспомнив, что с недавнего времени у них в школе стали происходить весьма любопытные вещи. – А не вы ли это на прошлой неделе пальму, что стоит внизу, елочными игрушками украсили?.. Мишуру там разную по стенам развесили, серпантин…
-- Я! – с гордостью признался дед и заулыбался. – Красиво, да? Люблю этот праздник…
-- Красиво-то, оно красиво… Да только до Нового года еще целых два месяца!
-- Ну и что… А я заранее хо…
Но Генка не дал ему договорить, и вдруг, прищурив один глаз и заложив руки за спину, как это всегда делал Федор Михайлович, когда кого-нибудь отчитывал, спросил:
-- А в спортзале… кто маты на обычные матрасы заменил, а мячи - на подушки? Вы?
На этот раз Никифор ничего не ответил.
-- Та-а-к… Понятно… - важно протянул Генка, быстро войдя в роль. - А учительскую воздушными шарами заполнил - кто?.. А кто в живом уголке зверушек из клеток выпустил? А? Что же вы молчите? Нечего сказать в оправдание? Да? – точь-в-точь  по-директорски спросил Генка.
Никифор молчал, смотря в одну точку, он о чем-то думал. И , наконец,  заговорил:
-- Вот слушаю я тебя, Геннадий, и никак не пойму… Скажи. От этих, моих развлечений было ли кому-нибудь больно или обидно? А может, кто-то пострадал? Или потом плакал?
-- Да нет, вроде бы… Никто не плакал. Даже наоборот… весело…- пожал плечами Генка и сразу как-то обмяк и притих.
-- А тогда ответь. Почему, когда развлекаешься ТЫ, всем становится и больно, и обидно, а некоторые даже плачут? Что молчишь? «Нечего сказать в оправдание…» – передразнил Никифор Генку. – А как тебе в сырых штанах-то ходить? Приятно?
И тут до Генки, наконец, дошло! Он вдруг вспомнил, как сегодня, на уроке рисования он намочил водой поролоновую губку и подложил ее на сиденье своей соседке Наташке. Вот уж тут, действительно, без слез не обошлось! Наташка ревела, как сигнальная сирена, а он до слез хохотал, глядя на ее мокрую юбку.    
-- Ах, вот оно что... - догадался Генка. -  Так это ВЫ мне сегодня все подстроили?! И тетю Дусю с ведром… И директора…
-- А что?! Развлекаюсь! - весело отозвался Никифор. – Не нравится?..
-- Нравится… - хмуро отозвался Генка и обреченно вздохнул. – Уж лучше бы вы в другую школу жить перебрались...
-- Ну, это теперь вряд ли… - улыбнулся Никифор. - Я думаю, мне и тут у вас скучать не придется!.. Апчхи!… Видишь…- правду говорю…

                осень 2008 год