Мэзон Главы 4-6

Глава четвертая

В офисе жизнь шла своим чередом. Следователь покинула комнату переговоров, и слухи о безвременной Васькиной кончине стали затихать. Отношения Вики со Светой непонятным и скоропостижным образом трансформировались в чисто деловые. Света несколько раз обедала с главным бухгалтером Мариной Николаевной в ресторане на четвертом этаже, а Вика с Витей ходили в кафе неподалеку. После работы он довозил Вику до дома и заходил на чашечку чая. Соседки встречали его, как родного, наперебой угощая своей стряпней. Витька мел все подряд.

В четверг он приступил к решительным действиям. Вика сидела на диване, уставившись в телевизор, где показывали фильм ужасов под названием «Новости». Он подошел и уселся рядом, потом обнял ее. Вика сидела, как деревянная, но его это не смутило. Он развернул ее и поцеловал. Вика, будто опомнившись, вскочила с дивана, а Витя нахмурился:

- Вика, объясни, в чем дело. Я тебе совсем не нравлюсь?

- Не в этом дело, - запинаясь, ответила она и поведала о своей трагической любви, как обычно, кое-что преувеличив и приукрасив.

Витя надолго замолчал, потом поднялся с дивана.

- С мертвыми трудно соперничать, - наконец, высказался он. – Даже невозможно. - И пошел к двери. Вика проводила его, но на этот раз обошлось без шутливого поцелуя. - Пока, - бросил он на прощанье.

В этот вечер Вика перед сном опять поплакала, но уже не из-за Виталика, а из-за себя. Ну почему она такая неуклюжая – что ни сделает, все не так? И зачем Витьку оттолкнула? Но она не умеет врать, во всяком случае, себе. Да, Витька ей немножко нравится, даже чуть больше, чем немножко. Но ведь это не идет ни в какое сравнение с тем, что было у них с Виталиком! Да, она забывает его лицо, но ведь чувства еще живы! Все ее терзания закончились тем, что она решила, что в эти выходные не поедет к матери, а отправится на кладбище и в церковь зайдет – поставит свечку.

Утром Вика проснулась на полчаса раньше, чем обычно, и с небывалой тщательностью занялась своим туалетом. Приняв душ и уложив пышные волосы, она приступила к выбору одежды. Выбор был небогат, но все же кое-что в ее распоряжении имелось. Она достала красивую светлую юбку, которую давно не надевала, и решила примерить. Это ей не удалось, так как она застряла на бедрах. Вика еще раз поклялась себе, что больше не возьмет в рот ни одной конфеты или шоколадки.

В результате долгих изысканий она остановилась на светлых брюках и синей блузке, которую купила к банкету. В довершение всего надела босоножки на каблуках и подушилась французскими духами, подаренными ей Светкой к прошлому дню рождения. Посмотрев на себя в зеркало, решила, что не такая уж она дурнушка, и в приподнятом настроении отправилась на работу.

Из-за долгих сборов она опоздала на несколько минут. Света встретила ее недовольным взглядом, пробурчав, что при Ваське они так себя не вели.

- А что, Ангелина Ивановна еще не пришла?

- Нет, и даже не позвонила.

На этом утренняя беседа закончилась. Вике казалось, что последние дни Света
тяготится ее присутствием. Но Васькин кабинет все еще был опечатан, а Света пока пребывала в статусе ВРИО, так что ей приходилось мириться с существующим положением вещей. Ангелина Ивановна не отзвонилась и через час, и через два.

- И о чем она только думает? – нарушила молчание Света. – У нее же на двенадцать часов назначено собеседование!

Вика тоже удивлялась. Ангелина Ивановна всегда была очень обязательной и пунктуальной. Вика вышла в коридор и позвонила ей на мобильник. Он не отвечал. Не на шутку обеспокоенная, она вернулась в свою комнату и высказала предположение, что Ангелина Ивановна угодила в больницу. Света недовольно передернула плечами. В это время ей позвонили по местному телефону.

- Я к Павлу Иннокентьевичу, - гордо бросила она и удалилась.

Вике захотелось, чтобы поскорее вернулись из командировки Таня с Лизой, а то со Светкой теперь лишнего слова не скажешь, да и Ангелина Ивановна куда-то запропастилась.
Новая начальница вернулась через полчаса и сразу рухнула на свой стул.

- Ангелину Ивановну арестовали, - выдавила она.

У Вики сердце бешено заколотилось о ребра.

- За что?!

- По подозрению в убийстве Гориной.

Как по мановению волшебной палочки, в каких-нибудь пару минут, собралась вся служба персонала. Кобры в полной боевой готовности поблескивали очками в золотой оправе. Никаких прыгающих губ и выпученных глаз не было и в помине. Гудеж и переливание из пустого в порожнее продолжались почти два часа. Света даже не пыталась вернуть всех к работе. В результате долгой дискуссии мнения разделились. Одни считали, что обвинение – это просто бред, другие не исключали, что Ангелина Ивановна от отчаяния могла решиться на что угодно.

За пять минут до обеденного перерыва все разом стихли и направились к двери. Света тоже поднялась.

- Я сегодня с Мариной Николаевной обедаю, - бросила она.

- Можешь передо мной не отчитываться, - обиженно пробурчала Вика, а когда за
Светой закрылась дверь, добавила: - Скатертью дорожка!

Взглянув на часы, Вика обнаружила, что обеденный перерыв начался минуту назад,
а Витька не зашел. Девчонки из отдела обучения, наверное, уже убежали, ведь Вика никогда с ними не обедала. Раньше – со Светкой, потом – с Витькой. Девчонки уже не раз прошлись на этот счет.

Вика направилась в кафе, по пути размышляя о несчастной судьбе Ангелины Ивановны. Только-только в ее жизни стало что-то налаживаться и тут – такое! На днях она видела, как Ангелину Ивановну встречал Василий Никитич. Он, оказывается, бывший военный, два года назад овдовел и живет один в двухкомнатной квартире. Ангелина Ивановна могла бы разом решить все свои проблемы! А ее дети прыгали бы до потолка от счастья.

Вика была по-прежнему уверена, что Ангелина Ивановна к Васькиной смерти непричастна. И высокие моральные устои тут ни при чем. У нее просто не было возможности скормить Ваське пятнадцать таблеток! И потом ее разговоры за столом о несовместимости этого лекарства с алкоголем! Только круглый дурак или самоубийца стал бы привлекать к себе внимание подобным образом. Кто же тогда? Неужели Светка?

До сегодняшнего дня Вика без особых угрызений совести молчала об ее присутствии в Васькином кабинете, но теперь все изменилось. Она не может допустить, чтобы невиновный сидел в тюрьме, а возможный убийца остался в стороне. С кем бы посоветоваться? Не со Светкой же. Викины университетские подруги вообще не в курсе того, что тут творится. Самая подходящая кандидатура Витька. Но, похоже, она здорово его напугала своим трагическим романом и загробной страстью. Не идти же к нему на поклон?

Впрочем, кое-что она может сделать и в одиночку. После работы зайдет в ресторан «Мэзон», закажет что-нибудь для отвода глаз, а сама ознакомится с меню. Если там есть французский вишневый ликер, значит, Светка не соврала и действительно выпила его  в ресторане. Если же его нет и не было, то придется хорошенько подумать. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.

На всякий случай, стала припоминать, нет ли у кого-нибудь из сотрудниц, голоса, похожего на Светкин. Тут же вспомнилась известная фраза «Человек, похожий на генерального прокурора» и усмехнулась. Однако никого не вспомнила. А что, если это была посторонняя женщина? Кто-то специально отвлек охранника, чтобы она могла войти и выйти незамеченной?
Эта идея нравилась ей все больше. Значит, в любом случае нужно сообщить о том, что она слышала. «А почему раньше ничего не говорили?» - спросят в милиции. Опять придется говорить о голосе, похожем на Светкин, и той не избежать неприятностей или  позора, даже если она ни в чем не виновата. Фельдмаршал уж точно не утвердит ее в новой должности. А что подумает Светка? Мол, раньше Вика считала ее своей подругой, поэтому и молчала, а когда дружба разладилась, решила на нее донести. Фу, гадость какая!

Раздираемая противоречивыми чувствами, Вика вошла в кафе и остановилась у порога. За их любимым столиком в гордом одиночестве восседал Витька и вяло ковырялся в тарелке с супом, хотя обычно мел со страшной скоростью. Вика размышляла, в какую сторону податься – к нему или от него, когда он ее заметил, заулыбался и, перекрикивая многоголосый гомон и музыку, пригласил присоединиться  к нему. Она села напротив него.

- Почему за мной не зашел?

- Потому что дурак, - весело сообщил он. – Тебя такое объяснение устраивает?

- Вполне.

- Подробности не нужны?

- Обойдусь, - кратко ответила она и сделала заказ подошедшей официантке: овощной салат и черный кофе без сахара.

- А ты ноги не протянешь с такой жратвы? - поинтересовался Витька.

- Моих запасов надолго хватит, - без тени неловкости спокойно сообщила она.

Витька хмыкнул.

- Каждый день нахожу в тебе новые достоинства.

- У тебя зоркий глаз.

- И большое доброе сердце, - добавил он.

Они оба рассмеялись и продолжили трапезу. Витькина скорость поглощения пищи увеличилась вдвое. Когда он прикончил горячее, внимательно взглянул на Вику.

- У тебя синие глаза, - очень серьезно сказал он.

- Ты повторяешься, - остановила его Вика.

- Но это невозможно не заметить, когда ты в этой кофточке.

Вика подумала, что Витька совершенно не разбирается в женских нарядах – постоянно называет блузку кофточкой. Ей это почему-то понравилось.

- Почему ты сегодня такая нарядная? – поинтересовался он.

- Иду в ресторан.

Витька отставил чашку с недопитым кофе.

- С кем, если не секрет?

- Никакого секрета нет. Иду одна.

Он приободрился и отхлебнул кофе.

- А группа поддержки не нужна?

- Не мешало бы. Да где ее взять?

Витька расправил плечи и картинно вздернул подбородок.

- Как тебе моя кандидатура?

Вика с преувеличенным вниманием стала его разглядывать. Брюки те же, что и вчера, красивая бежевая рубашка с закатанными рукавами. Молодое свежее лицо с чуть прищуренными карими глазами и темная прядь волос, спадающая на лоб. Да он же симпатичный! – вдруг дошло до нее.

- Сойдет и твоя кандидатура.

Витька продолжал балагурить, а обеденный перерыв неумолимо приближался к концу.

- Ты слышал, что Ангелину Ивановну арестовали? – спросила она.

- А как же, плохие вести быстро разлетаются. «Мэзон» – призон, - пробурчал он.

Вика тут же перешла на французский язык. Витька удивленно таращился на нее.

- Вика, что с тобой?

- Я думала, что ты понимаешь по-французски, - разочарованно сказала Вика.

- Да я всего пару слов знаю, вот с английским у меня гораздо лучше.

- Ага, всего пара слов, и одно из них – тюрьма. - В переводе с французского,
впрочем, как и с английского, prison –  это тюрьма.

Они вышли из кафе. Витька был в прекрасном расположении духа.

- Это слово мне как-то случайно попалось на глаза и показалось забавным, что
оно рифмуется с названием нашей фирмы. Я даже собирался поэму написать под названием «Мэзон – призон».

- Неужели ты пишешь стихи? – искренне удивилась Вика.

- Не буду врать. Пока не писал, но кто знает…

Они опять рассмеялись. Витя пообещал зайти за Викой ровно в шесть, но она сказала, что позвонит сама, когда освободится.  Ей предстояло провести девять собеседований и вряд ли удастся управиться ровно к шести. Возле ее двери Витя попытался ее обнять, но Вика отстранилась и погрозила ему пальцем. В ответ он молитвенно сложил руки и закатил глаза, как когда-то она перед Фельдмаршалом. Вика прыснула и скрылась в своей комнате.

Там никого не было, и привычное место показалось чужим и неуютным. Вика отнесла охраннику список приглашенных на сегодня и взяла ключ от комнаты переговоров №3. И эта комната после того, как там проводили допросы, вызвала в ней неприятные ощущения. Но она тряхнула головой, отгоняя негатив, и вспомнила сегодняшний обед, что тут же вызвало у нее улыбку.

Кандидаты шли один за другим, и для каждого у Вики, кроме обычных вопросов и тестов, находились какие-то особенные слова. Люди расслаблялись и с удовольствием беседовали  с приветливой рыжеволосой и синеглазой женщиной. Один кандидат так ей понравился, что вопреки неписаному закону она не стала его мурыжить и говорить, что ему позвонят тогда-то и тогда-то, а спросила, готов ли он прямо сейчас встретиться с работодателем. Тот, конечно, был готов. Вика позвонила главе службы логистики, и кандидат помчался к нему. Через полчаса он заглянул к ней, когда она общалась с другим посетителем, и послал воздушный поцелуй.

К шести часам она не управилась, так как у нее оставался еще один кандидат. Он позвонил и нервным голосом сообщил, что застрял в пробке. Вика пребывала в отличном настроении, поэтому любезно заверила, что пусть не беспокоится, она обязательно дождется его.

Последний посетитель неплотно закрыл дверь, и через щель слышался топот ног и голоса – сотрудники разбегались по домам. Пятница – любимый вечер работающих людей. Потом все стихло, только иногда слышались одинокие шаги.

- Витя, постой! – услышала она Наташин голос и прислушалась.

- Чего тебе? – не слишком любезно отозвался Витька. Когда-то он так и Вике отвечал.

- Спросить хочу кое о чем.

Витька, похоже, заинтересовался и остановился у неплотно прикрытой двери.

- Спрашивай, но быстро, я тороплюсь.

- Это правда, что ты на нашу Вику запал?

У Вики дыхание перехватило. Витька, однако, ни  в чем признаваться не стал, а ответил вопросом:

- И что думает по этому поводу общественность?

Наташа хихикнула:

- Общественность думает, что она старовата для тебя. Ведь ей уже тридцать лет!

- Какой ужас!!! – притворно ахнул Витька и после небольшой паузы добавил: - И все же в матери она мне не годится.

- Лучше обрати внимание на кого-нибудь помоложе, - гнула свое Наташа.

- Это ты на себя намекаешь?

- Ну, хотя бы.

Витька посерьезнел.

- Ты меня, Наташа, конечно, извини, но я совершенно не приспособлен для утирания сопливых носов, - и потопал в сторону своего отдела, а Наташа зацокала каблучками к выходу.

Вика перевела дух.

- Но какова Наташка! – возмущенно думала она. – Тридцать лет! Да мне еще и
двадцать девять не исполнилось, и она прекрасно об этом знает. Именно из таких змеенышей вырастают кобры!

Вскоре появился опоздавший кандидат. Он выглядел таким взмыленным, будто не в пробке стоял, а рысью пересек весь город. Но Викиной доброжелательности хватило и на него. Он расслабился и деловито ответил на все вопросы и выполнил тестовое задание. Освободилась она около семи и сразу позвонила Вите.

- Через две минуты буду у твоих ног, - заверил он.

Вика прошла в свою комнату. Светы и ее сумочки на месте не было. Ушла и не попрощалась, - констатировала Вика уже без прежней горечи. Она подправила макияж, подушилась, а тут и Витька появился.

- Куда лежит наш путь?

- На четвертый этаж.

Витька удивился и заявил, что есть места получше и подешевле.

- Но мне нужно именно туда.

Он не стал спорить и вскоре они уже сидели за уютным столиком в бело-красно-золотом зале. Вика стала внимательно изучать меню, Витька тоже в него заглянул и присвистнул:

- Говорил же, что сюда лучше не соваться!

Вика не обращала на него внимания, сосредоточившись на списке предлагаемых напитков. Вишневый ликер имелся в наличии, правда, не французский, а финский. Что ж, придется его попробовать. Витька остановил свой выбор на крабовом салате и бокале сухого вина.

- Ты же за рулем! – напомнила Вика.

- Да, ты толкаешь меня на преступление! Но я не могу провести весь вечер за
чашечкой чая, как престарелая английская аристократка.

Вика заказала себе пятьдесят граммов вишневого ликера и кофе. Их обслужила молоденькая официантка. Ее фигура, стрижка и макияж навевали мысли о Париже. Именно такими россияне представляют себе француженок.

Вика поднесла к носу рюмку и принюхалась. Вишневый ликер есть вишневый ликер, пахло вишней и вишневой косточкой, но какой-то нотки не хватало. Вика не знала, чего именно не хватает, так как была не знакома с технологией приготовления этого напитка.  Она пригубила его и прислушалась к своим ощущениям. И вкус несколько отличался. Витя с интересом наблюдал за ней.

- Скажи, с какой скоростью мне уплетать свой салат?

- Помедленнее, если не хочешь разориться.

Вика подозвала официантку и спросила, нет ли у них французского вишневого ликера. Та ответила, что нет. Но Вика не отставала: «А он был у вас неделю назад во время банкета?» Этого русская парижанка не знала, но пообещала выяснить у бармена. Вскоре она вернулась с отрицательным ответом.

Вика задумчиво потягивала тягучий напиток. На вкус финский и французский ликеры мало отличались, но аромату финского ликера явно не доставало таинственной французской нотки. Вика могла не поверить глазам или ушам, но своему носу она доверяла безоговорочно. Она помрачнела и приступила к кофе.

- Можешь увеличить темп, - сказала она своему кавалеру. – Нам здесь больше делать нечего.

Витя усердно заработал вилкой, потом остановился.

- И ты можешь по вкусу отличить финский ликер от французского?

- По вкусу – возможно, а вот по запаху – наверняка.

- Еще один талант открылся! – восхитился Витька. – Неужели у тебя такой тонкий нюх?

Вика это признала и даже рассказала, не называя имен, что ей трудно общаться с некоторыми людьми из-за того, что от них плохо пахнет. Витька забеспокоился.

- А как от меня пахнет? Я не курю, пью умеренно, зубы здоровые, регулярно
моюсь и меняю белье…

Вика рассмеялась:
- Избавь меня от интимных подробностей жизни твоего тела. С тобой все в порядке. Если бы от тебя плохо пахло, я бы не пошла с тобой в ресторан.

Он сделал вид, что хочет перекреститься, потом передумал. Прикончив салат,
взялся за бокал, в котором еще оставалось вино, и глубокомысленно заметил:

- Я так понимаю, что твое сегодняшнее вынюхивание как-то связано с гибелью Васьки.- Вика кивнула. – Некто, - продолжил Витька, - сказал тебе, что пил ликер в ресторане. Ты решила это проверить. Но здесь только финский ликер, а ты унюхала французский. Ты уверена, что не ошиблась?

- На все сто процентов.

- Может быть, ты и след можешь взять, как ищейка?

- Возможно, - вполне серьезно ответила Вика, - только я не умею быстро бегать на четвереньках.

Витька прыснул и чуть не выронил бокал. Они опять подозвали официантку. Вика хотела сама за себя расплатиться, но Витька ее остановил:

- Не позорь ведущего программиста преуспевающей фирмы. Все не так уж
плохо.

Вика не стала спорить, подумав, что впервые за почти двадцать девять лет ее жизни
кто-то расплатился за нее. Правда, Витька ее сюда не приглашал, но все же…

При выходе из ресторана они столкнулись с Фельдмаршалом и техническим директором Петром Васильевичем Кнышем. Поздоровавшись, они хотели прошмыгнуть мимо, но технический директор их остановил:

- Виктор! Зайди ко мне в понедельник, у меня есть для тебя персональное задание.

Витька щелкнул каблуками и наклонил голову. Петр Васильевич рассмеялся, а Фельдмаршал хмыкнул.

- Видишь, как люди меня называют, - сказал Витька, когда они спускались по
лестнице. – Виктор! А ты все Витька да Витька.

- Может, прикажешь тебя по имени-отчеству величать?

- Это, пожалуй, будет слишком.

- Ладно, Витя, постараюсь

- Куда поедем?

- Никуда! – возмущенно сказала Вика. - Ты же только что пил! - Витя стал высчитывать промиле, но она его оборвала. – Дойдем до Парка Победы и там прогуляемся. Мне надо с тобой посоветоваться, а ты заодно протрезвеешь.

- Весьма польщен, - отозвался он.

Когда они добрались до парка, Вика выбилась из сил. У нее не было привычки ходить на высоких каблуках, да еще таких неустойчивых. К тому же, ноги немного отекли, и тонкие ремешки просто вгрызались в плоть. Увидев свободную скамейку, Вика потянула туда своего спутника. Витя сел рядом и обнял ее, но целоваться не полез. «Так будет теплее», - прокомментировал он свои действия. Она не стала вырываться, вечер и впрямь был прохладным.

- Я весь внимание, - сказал Витя и все-таки прикоснулся губами к ее щеке.

Вика сделала вид, что ничего не заметила и приступила к изложению фактов, стараясь быть точной и лаконичной. Она рассказала, как пошла менять батарейки и, проходя мимо Васькиного кабинета, сначала услышала голос хозяйки, а потом Светкин. Ее это удивило и заинтересовало. Когда подруга появилась за столом, вместо откровенного разговора начались увертки. Потом подошли другие сотрудники, и разговор вовсе оборвался. Потом Витя пригласил ее в бар, и больше в тот вечер они не виделись.

Когда стало известно о Васькиной кончине, Вика, преодолев массу препятствий, все-таки выложила Свете свои сомнения и подозрения, но та разом их отмела, заявив, что к Ваське в кабинет в тот вечер не заходила, а ликер выпила в ресторане. Вика была готова поверить, что насчет голоса ошиблась, хотя это и сомнительно, но теперь выяснилось, что и насчет ликера Светка соврала. Что же делать? По идее, нужно сообщить обо всем в милицию, но их дружба со Светкой совсем расстроилась, и бывшая подруга решит, что с Викиной стороны это просто месть. Но если она промолчит, то убийство могут и не раскрыть, а ни в чем не повинная Ангелина Ивановна будет томиться в тюрьме, да еще с больным сердцем.

Вика говорила очень эмоционально, пытаясь довести до собеседника весь ужас своего положения. Закончив повествование, она повернулась к нему, ожидая ответа. Витя притянул ее к себе и поцеловал. Она и не заметила, как ответила ему. Через некоторое время опомнилась и вскочила со скамейки, причем сделала это неловко, и высокий тонкий каблук сломался и даже отлетел в сторону.

- Вика, но я тебе хоть немножко нравлюсь? – Витя был погружен в собственные
переживания и не замечал сломанного каблука.

- Да, - кивнула Вика. - Но у меня каблук сломался!

- Это серьезно, - ответил повеселевший кавалер. – Придется нести тебя на руках.

- Пупок развяжется, - предостерегла Вика.

Он стал говорить о своей недюжинной силе, но Вика ему не поверила и, опираясь на его руку, поковыляла к выходу из парка. Витя пристроил ее на автобусной остановке и вскоре вернулся за ней на машине.

- Вика, сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.

- Скоро исполнится двадцать девять. – Вика знала, откуда взялся этот вопрос.

- Когда именно?

- В августе. А тебе, мой юный друг, сколько?

Витя почему-то обиделся на слово «юный».

- Мне тоже скоро будет двадцать девять.

- Не может быть! Когда?

Он что-то быстро прикинул в уме.

- Через два года и девять месяцев.

В общем, он был в своем репертуаре – ни одного серьезного слова. Потом предложил завтра с утра махнуть на Финский залив – покупаться и позагорать, так как погоду обещали хорошую. Но на завтрашнее утро у Вики было намечено важное дело. От Витиной помощи она отказалась. Нет, в этом деле ей помощники не нужны. Вика попеняла своему спутнику на то, что он говорит о чем угодно, только не о том, ради чего они сегодня встретились.

- Я жду от тебя комментариев и совета.

- Каким бы легкомысленным я ни выглядел, - серьезно заявил Витя, - но я не люблю бросать слов на ветер.– Тут дело очень серьезное. Нужно все хорошенько обдумать и взвесить.

- И сколько ты будешь взвешивать?

- К завтрашнему дню управлюсь, - заверил он.

Договорились, что как только Вика завершит свое «важное дело», сразу позвонит ему. Они встретятся и все обсудят.

Когда Витя довел Вику до двери в квартиру, было уже около полуночи. Он вопросительно взглянул на нее.
- Если хочешь попить или в туалет, заходи. Но ничего больше, - строго сказала
Вика.

Он заверил, что его организм не требует от него немедленных действий, так что
заходить не стал, а поцеловал ее в щечку и со словами «До завтра!» удалился.

Вика опять долго не могла уснуть. В голове был полный сумбур. Ей казалось, что там обосновалась целая толпа – Витя, Виталик, Света, Васька и Ангелина Ивановна, даже Василий Никитич, а потом заглянули на огонек Наташа и Фельдмаршал. И, как будто бы, всем от нее что-то нужно. Не в силах справиться с этим гомоном, она встала и распахнула окно, наплевав на комаров, так как защитная сеточка была только на форточке.

Облокотившись на подоконник, Вика размышляла. Проблем скопилось немало, их нужно решать, но сделать это можно не сразу, а постепенно. Сначала следует разобраться с сердечными делами. Витьке все-таки удалось ее зацепить. Она никак не ожидала от себя, что ответит на его поцелуй. И Виталик! Два года все ее мысли были о нем. Это вошло в ее плоть и кровь. Она не может и не должна предавать память о нем. Завтра она отправится на кладбище, и сердце подскажет, как поступить. А потом возьмусь за Светку, подумала она. Прав Витька, здесь нельзя решать сгоряча, а то можно дров наломать.

Ночь, не успев начаться, сменилась утром. Середина июня – благодатное время для Питера, да еще с погодой повезло – тепло и ни облачка. Вика легла, и толпа в ее голове угомонилась. Она и не заметила, как уснула.



                Глава пятая

В одиннадцать часов Вика была уже на кладбище. Она принарядилась, будто отправлялась на свидание – светлые брюки, синяя блузка, только вместо испорченных нарядных босоножек удобные туфли, в руках четыре гвоздики. Она шла привычным маршрутом, почти не смотря по сторонам. Каждая аллейка, каждый поворот были ей хорошо знакомы. Вот сейчас должен показаться скромный деревянный крест.

Внезапно, будто споткнувшись, она остановилась. Креста не было. На его месте возвышалась гранитная громада памятника. Вика медленно подошла к нему. С коричневатой полированной поверхности на нее смотрело лицо – совсем чужое лицо! Она понимала, что это Виталик. Она хорошо помнит эти губы, изогнутые в усмешке. Но чуть раскосые глаза и нос с горбинкой – это не его! Может быть, художник, перенося портрет на камень, исказил черты? И прическа ежиком! У него же были длинные волосы!

Два года она каждый день вызывала в памяти его облик и, видимо, всякий раз что-то в нем меняла. И теперь она с трудом узнавала в этом незнакомце своего возлюбленного. Она так мечтала о том, чтобы у нее была хоть какая-то его фотография! Теперь перед ней огромный портрет, но она совсем этому не рада. Не может быть, что она любила изображенного на нем человека! Тогда, кого? Неужели Светка была права, утверждая, что она все себе придумала?

Вика опустилась на удобную скамью с высокой спинкой, которая заменила прежнюю, узкую и корявую. Наконец, ее глаза оторвались от портрета и опустились ниже. Почти не задержавшись на имени и датах рождения и смерти, они остановились на короткой надписи: «Любимому мужу и отцу от жены и детей». Эту фразу Вика прочитала несколько раз. «Не может быть!» - прошептала она.

Солнце вовсю припекало, но Вика продолжала сидеть, не в силах пошевелиться. «От жены и детей, - повторяла она про себя. – Сколько же их у него?» И ведь он ни разу не обмолвился об этом, а она, дура, и не спрашивала. Может быть, любовь настигла его неожиданно, и он просто ни о чем другом не думал? Конечно, все так и было, думала Вика. Со временем он наверняка все бы ей рассказал, просто времени и не хватило. Она постарается понять его и простить.

Из задумчивости ее вывел женский голос:

- Здравствуйте, девушка, Виталю пришли навестить? - Вика кивнула и взглянула на говорившую. Пожилая, опрятная и в темном платке. – А вы кем ему приходитесь – подруга али с работы?

- С работы, - соврала Вика, впервые подумав, что понятия не имеет, где он работал.

- Это хорошо, - сказала женщина и замолчала.

Вика не видела в этом ничего хорошего, но ни о чем спрашивать не стала. Впрочем, ее собеседница не нуждалась в поощрении, чтобы продолжить беседу. Она была сестрой матери Виталика. Та лежала с радикулитом и попросила сестру съездить на кладбище и посмотреть новый памятник, а заодно цветочки отвезти, так как скоро годовщина смерти.

- Молодец Танюшка, это жена его, - пояснила тетушка Виталика. – Простила
непутевого мужа, вишь, какой памятник отгрохала!

- Почему непутевого? – еле слышно поинтересовалась Вика.

Словоохотливая женщина тут же выложила всю подноготную своего племянника. Виталик с юных лет проявлял повышенный интерес к противоположному полу. Правда, женился рано и по большой любви. Все думали, что он угомонился, но через несколько лет все вернулось на круги своя. Жена, как это чаще всего бывает, ни о чем не догадывалась. Для своих встреч Виталик снимал специальную квартиру, о чем знал только его брат. Несмотря на свое поведение, жену он любил и двух своих сыновей тоже, так что разводиться не собирался.
Все открылось, когда он попал в аварию. Вместе с ним в автомобиле была девушка – молоденькая и очень хорошенькая. Она каким-то чудом уцелела, отделавшись ушибами и переломами. Едва придя в себя, она стала звать Виталика, утверждая, что он ее жених. Эти сведения дошли до его жены, и она, назвавшись родственницей Виталика, навестила ее. После разговора с этой девушкой Танюшка даже на похороны не хотела идти. Только спустя два года оттаяла и решила поставить памятник.

Вика молча положила цветы и, кивнув на прощание разговорчивой женщине, поплелась к выходу. Внутри образовалась пустота, готовая  в любую минуту взорваться и разнести вдребезги всю ее жизнь. Она подумала, что со временем смогла бы простить Виталику жену и детей, но ту девчонку, с которой он ехал в автомобиле – никогда! Она считала, что между ними происходило что-то особенное, такое, что бывает только раз в жизни, да и то не у всех. А оказалось, что она для него – всего лишь эпизод, один из многих. Когда она ждала от него звонка, он развлекался с другой. Не зря лицо на портрете показалось ей чужим. Художник ничего не напутал.

Что же делать? До сегодняшнего дня она считала себя «женщиной с историей», и нынешняя неустроенность ее не угнетала. Она опять вспомнила Свету и все ее высказывания. Выходит, подруга была права. А сейчас их дружба разладилась. Как теперь жить?

Вика не помнила, как доехала до Петроградской. Зашла в кондитерскую и купила торт. С давних пор повелось – с получки она угощала соседок тортом, всякий раз разным. Некоторое время назад вкусы сформировались, и теперь она чередовала, покупая то любимый торт Марии Степановны, то Прасковьи Андреевны. Вика задумалась, вспоминая, чья сейчас очередь. Кажется, Прасковьи Андреевны. Подумав, купила бутылку вишневого ликера, французского не было, только немецкий. Сегодня все что угодно сойдет, думала она, даже самогон.

Они сидели на кухне и пили чай с тортом. Старушки немного приложились к ликерчику и, раскрасневшись, на все лады расхваливали Витьку. Вика вспомнила, что не позвонила ему, хотя свое «важное дело» уже сделала. Но она была не готова обсуждать смерть Васьки и возможную причастность к этому Светы. Нет, не сегодня. Ей нужно оправдать перед собой предыдущие два года. Она отключила телефон и налегла на ликер. Хорошо бы напиться и забыться!

Соседки отправились смотреть телевизор, а Вика с бутылкой переместилась в свою комнату. Она и не заметила, как на столе появились конфеты, к которым не прикасалась больше недели. Плевать! Только теперь «плевать» совсем по другой причине. Когда в бутылке осталось совсем на донышке, она, не раздеваясь, прилегла на диван и сразу уснула.
Разбудил ее стук в дверь.

- Можно войти? – раздался Витькин голос.

Она вскочила, сунула бутылку и фантики в шкаф, пригладила волосы, только потом ответила:

- Заходи. Как ты здесь оказался?

- Соседки впустили.

Увидев Вику, красную и опухшую, он остановился на пороге, и все приготовленные вопросы вылетели у него из головы.

- У тебя что-то случилось? – Она кивнула. – Это твое «важное дело»? – Она опять
кивнула. – Я могу помочь?

- Нет, - выдавила Вика и поднялась с дивана. Ее покачнуло. Витя подскочил и
поддержал ее.

- Да ты, мать, набралась, - констатировал он.

- Есть маленько, - призналась Вика.

- И часто ты в одиночку нажираешься?

- Совсем нечасто. В первый раз.

Он с подозрением покосился на нее, но, похоже, поверил.

- Витя, мне очень плохо! – неожиданно пожаловалась Вика, и слезы крупными
горошинами покатились из глаз.

Он обнял ее:

- Тебя тошнит?

- И это тоже, но мне вообще плохо!

Витя принял деловой вид и сказал, что сначала займется спасением ее тела, а уж потом проведет душеспасительную беседу.

- У тебя есть кофе?

Вика объяснила, что все продукты на кухне. Он сразу удалился, и она слышала, как он беседует с соседками. После двух чашек крепкого кофе Вике немного полегчало.  Тошнота отступила, и в голове прояснилось. Витька это заметил и предложил прокатиться по городу.

-  Нет, меня укачает, - не согласилась Вика. – Я тут один дворик знаю, не бог весть что, но зеленый и со скамеечками, просто оазис в наших каменных джунглях.  - Они отправились туда.

-  Может быть, хочешь мне что-нибудь рассказать? – поинтересовался Витя.

- Только не веди себя, как психотерапевт! – возмутилась Вика. – Я все эти примочки знаю, сама психолог. Могу сказать тебе только одно. Сегодня я узнала то, что заставляет по-новому взглянуть на мое прошлое. Мне это не нравится, я не могу смириться с этим! Все!

Они замолчали. Вика с болью ощутила, что образовавшаяся внутри пустота никуда не делась. Ни ликер, ни общение с Витькой не помогли. Теперь она знает, что в ее жизни не было ничего значительного, так, пошлая интрижка. Очень трудно признать себя обычной «старой девой», а не «женщиной с историей». Она должна примириться с этим, в конце концов, ее этому учили. Но нужно время.

Витина находчивость и апломб куда-то улетучились. Вика ему нравилась.  Конечно, она – не королева красоты, но что-то в ней есть – и во внешности, и в душе. С ней весело и интересно, а для него это многое значит. Его последняя девушка была очень симпатичной, но ужасно скучной. Он расстался с ней без сожалений. Но к Вике ему пока никак не удается подступиться, хотя он уже вторую неделю ведет непрерывную атаку. И ведь она не кокетничает, ей просто не до него. Обидно. Интересно, какое «важное дело» выбило ее из колеи?

Он размышлял, как бы отвлечь ее от мрачных мыслей и переключить на что-нибудь другое. Вспомнил юбилейный банкет, потом фотографии и приободрился.

- Вика, мы все время думаем, кто Ваську отравил – Ангелина Ивановна или Света? А если это сделал кто-нибудь другой? Напряги память.

- А тут и напрягать нечего, - вяло отозвалась Вика. – Я уже со всех сторон все обдумала.

- Не со всех, - уверенно возразил он и сообщил свои соображения, напомнив совместный просмотр фотографий.

В начале банкета начальство выглядело довольным, Васька была в центре внимания, а Фельдмаршал не сводил с нее плотоядного взгляда. В середине вечера все изменилось. Васька оказалась в изоляции, а генералитет, кучкуясь в разных составах, что-то мрачно обсуждал. Можно предположить, что изменение в настроении связано с Васькой. Скорее всего, им стало что-то о ней известно. Вряд ли это связано с ее личной жизнью. Похоже, неожиданная новость касается работы. Васька сделала или знала что-то такое, что могло всем навредить. И кто-то не выдержал!

- Возможно, Фельдмаршал сам ее отравил или поручил кому-нибудь из подручных, - подвел итог Витя. Вика не согласилась, считая, что он не стал бы этим заниматься на банкете. – А вдруг дело не терпело отлагательств? Или маленько не рассчитали?

Постепенно ему удалось втянуть Вику в обсуждение новой версии, и она не заметила, как мысли о коварном Виталике отошли на второй план. А Витя вспоминал новые подробности. И они уже не сомневались, что к гибели Василисы Андреевны приложил руку кто-то из подручных директора.

- Другого и быть не может, - уверенно заявил Витя. – Ты же сама говорила, что, по словам  Ангелины Ивановны, Света сразу отдала лекарство, так что ей просто нечем было травить Ваську!

У Вики вдруг закружилась голова.

- Ей было чем травить! – прошептала она. – У Ангелины Ивановны еще одна упаковка хранилась в столе в нашей комнате. Светка могла туда зайти, пока Васька готовила бокалы в своем кабинете, взять и даже растолочь таблетки!

Обсуждение продолжилось в новом ключе. Они опомнились, когда остались во дворе одни.

- Тебе пора домой! – вскричала Вика. – Уже два часа ночи!

- Детское время, - отозвался Витя, однако поднялся.

Ему очень не хотелось уезжать в свое Колпино, но Вика не предложила остаться, и он не стал навязываться, боясь нарваться на отказ.

Они договорились встретиться в воскресенье и сходить в кино. Только что вышел новый французский фильм, и Вика хотела его посмотреть. Предложение отправиться в Солнечное, чтобы позагорать и покупаться, Вика решительно отвергла. И на то были свои причины. Старый купальник ей стал маловат, а новый она не купила, да и не хотелось демонстрировать свои пышные телеса стройному Витьке. На самом деле все было не так уж плохо, но она всегда относилась к себе критически.

К своему удивлению, на следующее утро Вика проснулась в хорошем настроении. Конечно, она тут же вспомнила о Виталике, но перед глазами встал не романтический образ из ее грез, а портрет на памятнике – чужое лицо с изогнутыми в усмешке губами. Горечь готова была затопить ее, но она тряхнула головой и отправилась в ванную. «У меня сегодня свидание, - напомнила она себе, - впервые за два года». Стоя под душем,  она решила, что с этой минуты постарается смотреть на прошлое иначе. Да, был в ее жизни яркий эпизод, но он давно завершился, а ее двухлетние страдания ничто иное, как самообман.

Все ее рассуждения выглядели правильными и логичными, но на глаза опять навернулись слезы. «Психолог, помоги себе сам!», - обратилась она к себе и постаралась переключить мысли на Витьку, но перед ней возникла прическа ежиком, чуть раскосые глаза и нос с горбинкой.

Витя заехал в пять часов. Билеты в кино удалось купить только на восемь, так что, пристроив его автомобиль в переулке, они прогулялись по центру города и заглянули в кафе. Он предложил заказать вишневый ликер, но после вчерашних возлияний ей не хотелось даже смотреть на спиртное, и они обошлись кофе с мороженым.

Вчера им не удалось обсудить ситуацию со Светой, но сегодня Витя подробно изложил свою точку зрения. Он считал, что прежде, чем идти в милицию, Вика должна откровенно поговорить с подругой. Если та будет по-прежнему запираться, то придется на нее «настучать». Если же последуют объяснения, то следует ориентироваться по обстоятельствам. Он готов и дальше выступать в качестве консультанта.

- Но она шарахается от меня, как черт от ладана! - воскликнула Вика. – Когда с ней говорить?

- Пригласи в кафе после работы, - посоветовал он.

Они обсудили все тонкости предстоящего разговора, после чего отправились в кино. Едва в зале погас свет, Витя взял ее за руку, а потом и вообще стал вести себя как необузданный подросток. Вика цыкнула на него, но это мало подействовало, так что от фильма у нее остались весьма смутные впечатления.

- Я с тобой больше в кино не пойду, - заявила она, когда они вышли на улицу.

- А мне понравилось, - невозмутимо отозвался он.

Они ехали по Каменоостровсому проспекту, когда раздался телефонный звонок.

- Это Светка, - прошептала Вика, глядя на экран. - Витя съехал на обочину и остановился.

- Наверное, совесть ее замучила, - предположил он.

Но все оказалось гораздо хуже. Света едва сдерживалась, чтобы не рыдать. Сегодня позвонил Ванечкин тренер  и сообщил, что сын попал в больницу. Причем, совершенно непонятно, что с ним произошло. Он потерял сознание во время тренировки и до сих пор не пришел в себя. Коля поехал за билетами и завтра утром они вылетают в Севастополь.

У Светы не было личного телефона Фельдмаршала, и она попросила Вику сообщить ему обо всем и написать за нее заявление на отпуск. Вика была так ошарашена, что еле нашла подобающие случаю слова, но попросила Свету ни о чем не беспокоиться, а заниматься здоровьем сына. Они договорились регулярно созваниваться. В такой ситуации Вике и в голову не пришло задавать подруге какие-либо вопросы о банкете.

Повесив трубку, Вика поняла, что их дружба со Светой никуда не делась. Она ощущала боль и страх  за Ваню. Что же с ним произошло? Он обладал значительным избытком веса, и отец, видимо, решил с этим покончить, отправив его на все лето в спортивный лагерь. Но такие нагрузки, судя по всему, оказались ему не по плечу. Света как-то упоминала, что у него шумы в сердце.

Переживания за подругу и ее сына опять выбили Вику из колеи, а Витя, мрачно выслушав новости, заметил:

- Просто какой-то мор напал на службу персонала.

Перечислять потери он не стал, но и так все было ясно. У подъезда они обменялись поцелуем – далеко не пламенным, но и не пионерским, и распрощались до завтра.

Очередной понедельник выдался очень суматошным. С утра Вика отправилась к Фельдмаршалу. Выслушав новости, он велел ей все держать под своим контролем. Она понимала, что ей одной со всем не справиться и попросила вызвать из командировки Таню с Лизой. Они уже третью неделю были в Казани, где помогали подбирать персонал в новый филиал. Фельдмаршал поручил Вике самой связаться с ними и вызвать сюда только кого-нибудь одного. Пусть та, что потолковее, там останется, сказал он, а, подумав, добавил, что себе в помощь Вика может  подобрать нового менеджера, так как, судя по всему, Ангелину Ивановну пока отпускать не собираются.

Она попыталась выведать у него подробности, но он и сам мало знал об этом. Так как многие видели, что Ангелина Ивановна пользуется этими таблетками и, более того, принимала их в непосредственной близости от Василисы Андреевны, подозрение пало на нее. Этот препарат не часто употребляют и, насколько удалось установить, никто из сотрудников офиса им не пользовался. Следствие считало, что и мотив для убийства был только у Ангелины Ивановны.

После разговора с директором Вика вернулась к себе в комнату и работала не разгибаясь, пока за ней не зашел Витя. Он тоже выглядел взмыленным. Кныш поручил ему срочную и важную работу, так что придется несколько дней задерживаться на работе, чтобы со всем справиться.

Они как-то вскользь упомянули о том, что следствию, судя по всему, до сих пор неизвестно о таинственном голосе в Васькином кабинете. Вика на мгновение ощутила угрызения совести, вспомнив о томящейся в тюрьме Ангелине Ивановне, но тут же отбросила всякие сомнения. Пока Света не разберется с Ванечкой, об этом нельзя говорить ни слова. И где этот чертов охранник?! Он же должен был видеть, с кем пришла или ушла Васька. Ее размышления прервал Витин голос:

- Вика, у тебя очень красивые волосы.

- Это что-то новенькое, - немного повеселела она.

- И синие глаза, - добавил он.

- А у тебя карие глаза, - сказала Вика.

- Слава богу, заметила! – обрадовался Витя.

Разговор был шутливым, ничего не значащим, но что-то в это время между ними происходило. Вика с удовольствием смотрела на его открытое лицо и думала о том, как все в жизни перемешано. За последние десять дней столько всего произошло – убита начальница, коллега в тюрьме, у подруги серьезно заболел сын, человек, по которому она с ума сходила два года, оказался не тем, кем она его считала. А она сидит в кафе с парнем, на которого до недавнего времени и внимания не обращала, и радуется жизни.

После обеда они вернулись к своим делам, а в последующие дни виделись только в обеденный перерыв, так как у обоих было много работы. Вика никак не могла найти нового менеджера в свой отдел, стараясь выбрать не только хорошего специалиста, но и такого человека, с которым было бы приятно работать в одной комнате.

В четверг появилась Лиза, и Вика немного перевела дух, переложив на нее обязанности Ангелины Ивановны. К этому времени и Витя справился со своей срочной работой. Кныш был им очень доволен и пообещал помимо премии прибавку к зарплате.

- Это дело надо отметить, - заявил он за обедом.

- Только не сегодня. – У Вики на четверг собеседования были расписаны до восьми часов, и она подозревала, что после этого будет мечтать только о том, как бы добраться до койки.

Она позвонила Свете. Ванечка по-прежнему был в тяжелом состоянии, но уже пришел в себя. Родители не отходили от него ни на шаг. Вика опять не решилась задавать ей вопросы о банкете.

А Ангелина Ивановна оставалась в тюрьме. Вика позвонила ее сыну. Он один раз общался с матерью, и то в присутствии следователя. «Мать божится, что не травила Горину», - сказал он. Но у Тамары Алексеевны нет других подозреваемых, и она пока не собирается отпускать ее на волю, хотя адвокат сейчас работает над этим. Вика с большим удивлением узнала, что этого адвоката нанял Фельдмаршал.

Она собиралась в переговорную комнату, когда к ней зашла Татьяна Васильевна. Она невольно задержала дыхание, но неприятный запах все равно добрался до ее ноздрей.

- Гелю в больницу положили, - выпалила она.

- В какую?

- В тюремную, какую же еще.

Татьяна Васильевна считала, что сотрудники службы персонала ведут себя равнодушно. Вместо того, чтобы обивать пороги прокуратуры и вызволять Ангелину Ивановну, они сидят и в ус не дуют. Она была полна возмущения, и Вике показалось, что неприятный запах усилился. Она еле сдерживалась, чтобы не зажать нос.

- Почему вы говорите о сотрудниках во множественном числе? – возмутилась Вика. – Я тут одна на части разрываюсь. Кобрам до Ангелины Ивановны никакого дела нет, а в отделе обучения только молодые девчонки. Лариса Ивановна в отпуске, а Надежда Николаевна на больничном.

Татьяна Васильевна сбавила напор и села на место подруги, собираясь продолжить разговор, но Вика уже торопилась на собеседование. В этот день вряд ли кому-нибудь из кандидатов она показалась любезной и заинтересованной. Она стремилась побыстрее от всех избавиться, кто-то от этого выиграл, а кто-то и проиграл.

В шесть часов в комнату переговоров заглянул Витя и вызвал ее в коридор.

- Не забудь, завтра отмечаем мои выдающиеся успехи, - напомнил он. – А сейчас убегаю, еле на ногах держусь, только бы за рулем не уснуть.

- Будь внимателен и осторожен, - заботливо сказала Вика и сама этому удивилась.

- Слушаюсь, - по-военному четко ответил Витя и, послав ей воздушный поцелуй, удалился.

Вика освободилась только в половине девятого. После разговора с Татьяной Васильевной она никак не могла прийти в себя. Ангелина Ивановна в больнице! Возможно, если бы она сказала о таинственном голосе в Васькином кабинете, Ангелину Ивановну не арестовали. Но ведь сейчас и Светку трогать нельзя! Что же делать? Нужно попробовать самой разобраться в этом деле. Ей хотелось поскорее добраться до подушки, но она решила еще немного задержаться.

Сегодня дежурил Андрей – тот самый охранник, который был на вахте во время банкета. Она остановилась около него. Вика не собиралась делиться с ним своими тайнами, но надеялась кое-что выведать у него. И это ей удалось.

Оказывается, во время банкета он отлучался минут на десять. Вика тут же сделала поправку, решив, что он отсутствовал никак не менее двадцати. На площадке между четвертым и пятым этажами взорвалась петарда. Он сбежал по лестнице до самого низа, но злоумышленников так и не обнаружил. Обратно на пятый этаж он поднялся на лифте, около которого его ждал возмущенный глава службы безопасности Матвеев. Андрей объяснил свое отсутствие, и они еще раз, теперь уже вдвоем, обследовали не только лестницу, но и все помещения, двери которых туда выходили.

После этих слов Вика решила, что они отсутствовали никак не менее получаса. Случайно это получилось или кто-то подстроил? Андрея допросили, и он все рассказал об этом инциденте. Как Горина входила в свой кабинет, он не видел, а вышла она из него одна.

- А в это время еще кто-нибудь находился в офисе? – поинтересовалась Вика.

- Минут через десять после нее вышел Петр Алексеевич.

Петр Алексеевич Травников был коммерческим директором. Ходили слухи, что недавно его положение пошатнулось. Сотрудники коммерческой службы не вовремя сделали какие-то заявки, и теперь фирма может понести огромные убытки. Двоих провинившихся уволили, но Петр Алексеевич пока держался. Ему было слегка за сорок, но выглядел он старше из-за своей комплекции и огромной плеши.

Вика подумала, что этот «добрый молодец» вполне годится на роль отравителя, только одно не понятно, зачем это ему. А у Ангелины Ивановны и у Светы есть мотив, хотя это не значит, что именно они ее отравили.

Ей почему-то казалось, что преступление не было заранее спланировано, кто-то действовал спонтанно, под влиянием обстоятельств. Но что его навело на мысль расправиться с Васькой именно таким способом?

Вика вспомнила, как они сидели за своим столом, и Илья Александрович предложил Ангелине Ивановне залить горести коньяком, а она ответила, что алкоголь в сочетании с лекарством может отправить ее к праотцам. Это лишний раз говорит о ее непричастности к отравлению, но, возможно, она своим высказыванием натолкнула кого-то на мысль.

Ее слова слышали десять человек – трое из отдела кадров, трое из отдела обучения, Вика, Света, Илья Александрович и Володя. Вика Ваську не травила, значит, остаются девять подозреваемых. Но только у Ангелины Ивановны и у Светы был доступ к лекарству, и именно они общались с Васькой наедине. Если Ангелину Ивановну отбросить, то остается Светка. Но этого не может быть!

- Вика, ты что, уснула? – сквозь ее неприятные думы прорвался голос Андрея.

Она вышла из задумчивости и продолжила свой допрос, но больше ничего интересного не узнала.

По дороге домой она напряженно думала, кто еще и как мог выйти на такой необычный способ убийства. И додумалась. Их стол располагался около выхода и мимо него постоянно кто-то проходил. Этот кто-то услышал слова Ангелины Ивановны, она была возбуждена и говорила очень громко. Допустим, у него ястребиный глаз, и он смог прочитать название лекарства, так как в это время оно стояло на столе. Или еще проще – он узнал эту баночку, так как таким лекарством пользуется кто-то из его близких.

Но где он так быстро раздобыл таблетки? Аптеки в их здании нет, правда, на Московском проспекте их полно. Для похода в аптеку ему понадобилось бы не больше двадцати минут. Это предположение выглядело вполне убедительно и нравилось Вике гораздо больше предыдущих. Она даже решила, что такими соображениями вполне можно поделиться со следствием.


                Глава шестая

Пятница началась с приятного сюрприза. В офисном коридоре Вику поджидал Олег Белов, новый сотрудник службы логистики, с небольшим, но очень красивым букетом. Он стоял у двери с табличкой «Отдел подбора персонала».

- Виктория! – бросился он ей навстречу. – Вы принесли мне удачу. В знак благодарности примите этот букет.

Вика смутилась и даже хотела отказаться, но Олег был очень настойчив. Она взяла цветы и поднесла их к лицу. Запах был слабым, но приятным.

- Спасибо, – поблагодарила она. – Но не следовало этого делать, я просто выполнила свою работу.

Олег сказал, что был сражен полным отсутствием формализма в ее действиях, поэтому сразу решил принять это предложение, хотя были и другие. Проходившие мимо сотрудники с интересом поглядывали в их сторону и здоровались. Такое внимание Вику не радовало. Она мечтала поскорее скрыться за своей дверью, когда Олег предложил ей пообедать или поужинать с ним, на ее выбор.

- Вика обедает и ужинает со мной, - веско сказал подошедший Витя, - и не только сегодня.

Олег поднял на Вику вопросительный взгляд.

- Да, я сегодня занята, - призналась Вика. – Желаю вам успехов в работе, - подвела она итог затянувшемуся разговору и, наконец-то, скрылась за дверью.

- Что это за интересный персонаж? – спросила Лиза, вошедшая в комнату на пару минут раньше Вики.

- Новый сотрудник службы логистики.

Лиза тут же поинтересовалась его семейным положением и удовлетворенно улыбнулась, узнав, что он неженат.

- Ему бы в боевиках играть! – с  чувством сказала она.

Олег и впрямь выглядел неплохо – атлетического телосложения блондин с короткой стрижкой и мужественным лицом. Вика не стала поддерживать разговор, сразу приступив к работе.
Однако полностью переключиться на работу не удавалось, мысли то и дело метались из стороны в сторону. То она возвращалась к вчерашним размышлениям о необходимости связаться со следователем, то думала о Свете и ее сыне, то вспоминала недавнюю сцену в коридоре.

Ее мучения прервала вошедшая Наташа. Сегодня Тоне исполнялось двадцать пять лет, и она собирала деньги на подарок.

- Надо было сделать это заранее, - проворчала Вика. – Мы же ничего не успеем купить!

- Да со всеми проблемами обо всем  забыли, – оправдывалась Наташа. – Я сейчас сбегаю за открыткой и конвертом. Подарим деньги – и все дела! Пусть сама покупает себе, что захочет.

Вика с Лизой полезли за кошельками. Наташа свою миссию выполнила, но уходить не спешила.

- Неужели все-таки Ангелина Ивановна Ваську отравила? – спросила она.

Вика решила проверить свою новую версию на сотрудницах. Наташа помнила разговор за столом.

- Я об этом следователю говорила! – заявила она. - И о том, что наш стол стоял на проходе – тоже.

Вика с облегчением подумала, что теперь ей незачем обращаться в прокуратуру, ничего нового она им не скажет. А Наташка, похоже, хорошо соображает, ведь ей две недели на это понадобились. Лиза, хотя и не присутствовала на банкете, была обо всем хорошо информирована.

- Ангелина Ивановна – очень импульсивная женщина, - высказалась она. – И невестка ее вконец затюкала. Поддавшись порыву, она могла пойти на что угодно!

Они еще немного подискутировали на эту тему, потом вернулись  к работе.

В обеденный перерыв они с Витей отправились в кафе. На улице было сыро и прохладно. Очередной атлантический циклон своим краем задел северо-запад, и лето стало не похоже на лето. Серые тучки, из которых сеялся мелкий дождь, навевали мысли об осени. Только яркая листва напоминала, что лето в самом разгаре, но ее вокруг было не так уж много.

За обедом Витя вел себя, как ревнивый муж. С пристрастием стал расспрашивать Вику о таинственном незнакомце с букетом. Она машинально отвечала, лишь под конец возмутилась:

- У тебя нет никаких прав так со мной разговаривать!

- Пока нет, - глубокомысленно ответил он, делая ударение на первом слове.

Она промолчала, но не потому,  что была с ним согласна, ей просто было лень отвечать. Она чувствовала себя усталой и издерганной. Ей хотелось завалиться на диван перед телевизором и просмотреть подряд пять серий любимого сериала. Но, похоже, Миранде и впредь предстоит выпутываться из своих неприятностей без нее, у Вики теперь своих проблем хватает. С вялым удивлением она подумала, что в последние дни почти не вспоминает о Виталике. Ей так и не удалось совместить образ, который жил в ней последние два года, с портретом на памятнике. Даже сейчас, вспомнив о нем, она видит перед собой портрет незнакомца, и ничто в ней не отзывается.

- Вика, ты сегодня какая-то странная, - Витька смотрел на нее не то с удивлением, не то с подозрением. – Опять что-нибудь случилось? Неужели еще какое-нибудь «важное дело»?

Они уже шли по офисному коридору.

- Нет, все в порядке, - не слишком убедительно отозвалась она.

Витя напомнил о торжественном ужине, она кивнула в ответ и вошла в свою комнату. Вика погрузилась в работу, решив, что не позволит посторонним мыслям мешать ей. Она отвечала на звонки, звонила сама, потом отправилась проводить собеседования.

Беседа с кандидаткой на работу в их отделе получилась тягучей. Девушка имела опыт работы и соответствующее образование, но что-то в ней Вике не нравилось. Она пообещала ей позвонить через несколько дней. Кандидатка посмотрела на нее понимающим взглядом и, не прощаясь, вышла. На душе у Вики остался неприятный осадок. Она сидела в комнате переговоров в ожидании последнего кандидата, когда туда ворвалась Клавдия Васильевна.

- Евгения Петровна попала под машину! – вскрикнула она и просто упала на стул, на котором только что сидела неучтивая кандидатка.

Вика впала в оцепенение. Прав был Витька, когда говорил, что на службу персонала напал мор, подумала она. Набравшись сил, стала выяснять подробности.

После обеда Евгения Петровна отправилась по служебным делам в военкомат. Нужный ей сотрудник задерживался, и она отзвонилась Клавдии Васильевне, сообщив, что сегодня возвращаться на работу не будет. Клавдия Васильевна и не беспокоилась ни о чем. Пять минут назад ей позвонили с мобильника Евгении Петровны и сказали, что та попала под машину и по дороге в больницу скончалась.

Высказав это, Клавдия Васильевна разрыдалась. В комнату переговоров заглянул мужчина – последний кандидат на сегодня. Вика вышла в коридор и извинилась за то, что не сможет сейчас его принять, объяснив причину. Он понимающе кивнул и удалился, пообещав ждать ее звонка. Вика решила, что сделает все, чтобы его приняли на работу.

Она отвела Клавдию Васильевну в отдел кадров, передав ее на попечение Регины, потом спросила рыдающую женщину:

- Почему позвонили именно вам? Может быть, это ошибка?

Несмотря на слезы, Клавдия Васильевна соображала неплохо.

- Наверное, потому, что ее последний звонок был сделан мне.

Прежде, чем распространять известие, Вика решила кое-что уточнить. Она набрала номер Евгении Петровны, но ответа не последовало. Где сейчас находится Евгения Петровна или то, что от нее осталось, Клавдия Васильевна не выяснила, так что Вика решила посоветоваться с Фельдмаршалом. Но оказалось, что он сегодня в офисе не появлялся.

- А кто за него? – спросила она у секретарши.

- Петр Алексеевич.

У Травникова персональной секретарши не было, так что Вика, постучав в дверь и услышав в ответ невнятное бормотание, вошла. Кабинет у него был не слишком просторным, но все же побольше, чем у Васьки. Петр Алексеевич сидел за большим столом, повернувшись к ноутбуку, который стоял на специальном столике справа от него. Увидев вошедшую Вику, он закрыл документ, с которым работал, и повернулся к ней. Вика машинально отметила это. Настроение у него было явно не самым лучшим, но он все же попытался улыбнуться:

- А, Вика! Присаживайтесь. Что вас привело ко мне? - А сам внимательно изучал ее, будто надеясь прочитать ответ на ее лице.

Вика рассказала о звонке, который приняла Клавдия Васильевна, и попросила совета, так как не знала, что делать дальше. Петр Алексеевич побледнел.

- Что за напасти на службу персонала! – пробормотал он.

Вике пришлось немного выждать, чтобы он пришел в себя. Через пару минут ему это удалось, и он  пообещал, что поручит своему сотруднику выяснить подробности, после чего сообщит ей. Вика оставила ему номер своего мобильника и удалилась. Она все еще не могла поверить в случившееся и боялась говорить девчонкам об этом. В коридоре ей встретилась Тоня.

- Где ты ходишь? Пора мой юбилей отмечать. Лиза уже у нас, сейчас в отдел кадров зайду.

Вика ее остановила:

- Не ходи туда.

- Почему?

- С Евгенией Петровной случилось несчастье. – Она никак не могла произнести «умерла». Нет, надо уточнить. Тоня прислонилась к стене.

- Евгения Петровна умерла? – прошептала она.

Вика кивнула, а потом добавила, что сейчас эту информацию уточняют. Немного посовещавшись, Вика с Тоней все-таки отправились в отдел кадров, и вскоре служба персонала, а вернее, та часть, что от нее осталась, собралась в отделе обучения. Там был накрыт праздничный стол – шампанское, торт, конфеты и фрукты.

Выслушав очередное трагическое известие, все замерли. Только Клавдия Васильевна, до этого пребывавшая в прострации, опять стала всхлипывать. Непостижимым образом все взгляды одновременно устремились на Вику. Она даже поежилась от обрушившейся на нее ответственности – именно ей решать, что делать. Клавдия Васильевна сейчас ни на что не способна, Регина у них работает совсем недавно, так что Вика самая старшая из оставшихся.

- Давайте все-таки поднимем бокалы за Тоню, - предложила она. – Пожелаем ей здоровья, счастья и любви.

Девчонки охотно откликнулись на это предложение. Наташа вручила имениннице конверт и открытку, после чего  все одним махом опрокинули шампанское в себя, будто их мучила жажда. Даже Клавдия Васильевна выпила все до капли. А Вика не знала, правильно ли она поступила, благословив этот пир во время чумы. Но ведь Тоню жалко! Она живет одна и другого праздника у нее не будет, хотя и это праздником не назовешь.

Тем временем рабочий день закончился, и все стали собираться домой. Тоня грустно смотрела на нетронутый торт и конфеты. В комнату заглянул Витя:

- Вика, выйди на минутку! – сказал он и тут же скрылся за дверью.Наташа усмехнулась, но ничего не сказала. - - Я чуть все ручки у дверей не поотрывал, пока тебя нашел, - пробурчал он.

- Есть такая штучка – телефоном называется, - заметила Вика.

Он хлопнул себя по лбу и рассмеялся, но когда услышал новости, ему стало не до смеха.

- Давай смываться отсюда, пока живы!

Но Вика продолжала чувствовать ответственность, которую возложили на нее сотрудницы, поэтому задержалась еще на полчаса, пока не были решены все проблемы. Петр Алексеевич позвонил и сообщил, что тело Евгении Петровны в морге двадцать шестой больницы. У нее при себе были документы, так что родственникам уже сообщили. Никаких подробностей он не знал.

Они вышли на улицу, и Вика стала озираться по сторонам в поисках Витиной машины.

- Мы же в ресторан идем, - напомнил он, – так что я сегодня  на своих двоих.

- Я не хочу в ресторан, - тихо сказала она. – Давай сходим потом, после похорон Евгении Петровны.

Она чувствовала, что не выдержит второго «пира во время чумы».

- А что мы будем делать?

Вика опять представила себя на диване перед телевизором, но почему-то сейчас это не показалось ей таким уж заманчивым. Она пожала плечами.

- Сегодня не погуляешь, - продолжал Витя. – Дождик моросит. А почему ты так легко одета?

- По привычке.

Вика замечала за собой такую особенность, что она одевается не по сегодняшней погоде, а по вчерашней, поэтому частенько мерзнет  в прохладные дни и парится в жаркие. Витя снял свою курточку и набросил ей на плечи. Ей сразу стало уютнее и не так тошно.

- Спасибо.

- Так, куда мы пойдем? – пытался выяснить Витя.

- Поедем ко мне, - неожиданно предложила она. – Я сейчас не выдержу шума и громкой музыки. Посидим, попьем чайку в тишине.

- Я не согласен на чай! – возмутился Витя. – Я сегодня без машины!

- Ладно, купим бутылку вина, - покладисто сказала Вика.

Витя хотел взять такси, но Вика потянула его к метро.

- Так быстрее получится.

Когда они вошли в квартиру, их, как обычно, встретили соседки, но, увидев, что Вика не в духе, тут же ретировались, сообщив, что через пять минут начинается очередная серия их любимого сериала.

- Здорово ты их вымуштровала! – восхитился Витя. – Скоро и меня выдрессируешь.

- Разве ты поддаешься дрессировке?

- Ну, раньше это никому не удавалось, но я такой возможности не исключаю.

Они еще немного поболтали о том, о сем, накрывая на стол. Вика прислушалась к себе, но никаких внятных сигналов из подсознания не получила. Она сама пригласила Витьку. Как он это истолкует? Ладно, разберусь как-нибудь, решила она.

Витя основательно расположился за столом, но на этот раз не спешил приступать к активным действиям. Первым тостом они помянули Евгению Петровну. Вика подумала, что вряд ли теперь назовет ее коброй, хотя раньше в своих мыслях иначе не называла. А вот Васька почему-то и после смерти не стала для нее Василисой Андреевной. Она с самого начала была инородным телом в их коллективе, а Евгения Петровна, несмотря на вредность и склочность, была своей, и вскоре все поймут, что им ее не хватает. Ни Клавдия Васильевна, ни Регина не обладают такой харизмой.

Постепенно они переключились на загадочное отравление Гориной, дружно отбросив Ангелину Ивановну и Свету в качестве подозреваемых в этом преступлении. Витю очень заинтересовала новая Викина версия: «Некто, проходя мимо их стола, слышит слова Ангелины Ивановны о несовместимости ее лекарства с алкоголем, и это наталкивает его на мысль, что таким способом можно избавиться от ставшей ему опасной женщины».

Почему она стала опасной и для кого, они пока не  знали, но были уверены, что разгадают эту загадку. Витя считал, что убийцу следует искать в самых «верхах», не зря ведь вторую половину вечера генералитет то раскалывался на фракции, то воссоединялся, демонстративно игнорируя Ваську. Исходя из этого, он стал фонтанировать различными предположениями, но Вику заинтересовало только одно.

Допустим, сказал он, некий мистер Икс узнает о Ваське нечто ужасное. Например, она террористка и хочет взорвать «Мэзон» к чертовой бабушке. – Вика хмыкнула. – Не в этом суть, – продолжил он. – Мистер Икс сообщает новость Фельдмаршалу. Но кто-то из генералитета слышит их разговор и рассказывает остальным. Они начинают обсуждать и думать, какой ход дать делу. Но вряд ли Васька решилась бы пойти на какое-то темное дело в одиночку. У нее в генералитете есть сообщник – некий мистер Игрек. Узнав, что Васька «засветилась», мистер Игрек, боясь разоблачения, решает от нее избавиться, причем немедленно. Проходя мимо вашего стола, Витя отвесил Вике поклон, он слышит высказывание Ангелины Ивановны о несовместимости ее лекарства с алкоголем и тут же приступает к делу.

- Осталось установить, кто скрывается под псевдонимами Икс и Игрек, - подвел он итог. – И всего-то делов.

Они уже выпили полбутылки вина и немного расслабились после тягостного известия о гибели Евгении Петровны.

- Предлагаю перейти к следующему пункту повестки дня, - бодро произнес Витя.

- А именно?

- Поговорим о синих глазах.

Вика рассмеялась:

- Эта тема уже давно исчерпана.

Витя поднялся, подошел к ней и протянул руку. Она в недоумении протянула свою и встала со стула.

- Эта тема неисчерпаема, - очень тихо сказал он и поцеловал ее.

И они застыли посреди комнаты, прильнув друг к другу. Вика почувствовала, как ее охватывает сладкая истома, но тут из подсознания поступил четкий сигнал: «Не делай этого!» Она пыталась не замечать его, но он с каждой секундой усиливался: «Не делай этого!!!» Вика оттолкнула своего искусителя: «Изыди!»

Витя в сильном удивлении уставился на нее:

- Почему ты шарахаешься от меня, как от черта? И где таких словечек набралась? «Изыди!» Я – человек! Вот те крест! – для правдоподобия он перекрестился. – Не ангел, конечно, но и не дьявол. Ты мне нравишься, даже очень! Я теперь, когда на небо смотрю, сравниваю его с твоими глазами.

Вика понуро сидела на стуле. Витины слова были ей приятны, но предупреждающий сигнал внутри не ослабевал.

- Я не могу, не готова, - виновато пробормотала она.

Витя сел на прежнее место и наполнил бокалы. До этого тосты из него вылетали без промедления, а тут он задумался.

- Вика, но ведь я тебе хоть немного нравлюсь? – Она кивнула. – Тогда, в чем дело? Если два человека нравятся друг другу, то к чему придумывать сложности?

- Я не готова, - упрямо повторила Вика.

Витя был явно разочарован и не знал, как вести себя дальше.

- Твоя потусторонняя любовь мешает? – мрачно поинтересовался он.

- Нет. Уже нет.

Он неожиданно приободрился:

- Значит, кое-чего я все-таки добился!

- Да, можешь записать это себе в актив.

- Тогда предлагаю выпить за взаимность. Во всем! – К нему вернулось хорошее настроение.

В этот вечер они больше никуда не продвинулись – ни в личных отношениях, ни в расследовании, а на выходные Вика уехала к матери в деревню.


Продолжение следует...