Продажная любовь

Ее любовь была продажной, как и сама она… Мужчины пролетали через ее лоно случайными тенями мимолетных романов… И все равно я приходил к ней…
Я, как и все другие, что были до меня, целовал ее наспех, обнимал и создавал ту же самую мертвую любовь… Любовь от которой оставался неприятный привкус алкоголя и никотина на губах… И уже слегка постаревшее уставшее лицо одинокого человека вызывало из памяти образ продажной шлюшки… Через некоторое время я снял квартиру и перевез ее туда… Мы подписали контракт на один год… Целый год я мог делать с ней, что угодно за деньги, и она опять дарила мне эту самую продажную любовь, которая еще была к тому же страшно холодной… Я пытался оживить ее своей страстью, но она была холодна как селедка, которую только что вытащили из рассола… Соленый пот ее тела тоже мне был неприятен… И все равно я занимался с ней сексом… Потом мы вели бессмысленные разговоры об искусстве, иногда о политике…  Ей нравился Мондильяни, и президент Путин… Я не любил ни того, ни другого, но чтобы понравиться ей, тоже объяснялся в любви к двум героям прошлого и нашего времени… Из поэтов она обожала Бодлера… Его стих «Падаль» про разлагающееся тело похотливой проститутки вызывало в ней странное возбуждение и радость садо-мазохистки… И неожиданно я разглядел ее ненависть к самой себе, что повергло меня в крайнее изумление…
Может поэтому она любила, чтобы я хлестал ее плеткой и унижал… Правда, потом она просила и меня об одолжении, и часа три кряду била меня, то плеткой, то просто кулаками… Однажды она даже выбила мне верхний зуб, из-за чего часть денежной суммы мне пришлось вычесть из ее годичного контракта… Также по контракту она не имела права выходить из квартиры, для чего рядом с входной дверью я повесил две бутафорские ваидеокамеры, которые она сразу же приняла за настоящие… Через год она по какому-то недоразумению родила мне мальчика… Мы назвали его Фемистоклюсом, хотя я хотел назвать его Дастером, просто у меня был маленький джип Рено - Дастер, и мне хотелось бы, чтобы мой сын чем-то напоминал о существовании моего джипа, так как из-за пробок в городе я редко садился за руль…
 С появлением нашего чада, сексуальная жизнь резко изменилась, она вдруг неожиданно ожила и через месяц после рождения нашего сына испытала первый оргазм… Этот оргазм проявился в ней с такой чудовищной силой, что в комнате на пол рухнула люстра, а наш сосед Штунцер и вовсе онемел… Я выплатил Штунцеру компенсацию за причиненный ущерб его психическому здоровью, купил новую люстру, но вот нашего сына Фемистоклюса мы так и не смогли вылечить от заикания… Бедняжка на первом же месяце своей жизни из-за мамкиного оргазма стал заикаться, то есть он еще и не говорил... Но когда ревел, выпрашивая ее грудное молочко, то ревел с подозрительно одинаковыми перерывами во времени… Его заикание, как нам сказал доктор, носило спорадический характер, и с научной точки зрения было трудно объяснимо… Как-то незаметно я переехал к Люське, или к Люси, как звали мою женщину… Теперь наш контракт из-за рождения сына, я вынужден был продлить аж на 18 лет… Люська радовалась, она привыкла теперь бить меня ремнем по попе, а я вынужден был молчать, так как это происходило в часы сна нашего дорогого Фемистоклюса… Со временем я переехал к ним жить и стала обыкновенным семьянином, как, впрочем, и подобает быть половозрелому мужчине…

Авторская фотоинсталляция "В дикой страсти"