Парад

11.05 12
Парад
Предисловие.
Я временно удалил этот рассказ для того, чтобы внести сюда недостающую смысловую часть. Которая была в другом рассказе. Здесь её не хватало, а там она была лишней.

       Отгремел и ушёл в вечность парад Победы. Я смотрел это парад, находясь в деревне на даче. Деревня расположена в такой яме, что выход в интернет невозможен. А ТВ две программы показывает.
       Поэтому прильнув к экрану, я ждал с нетерпением и волнением начало парада. И когда знамённая группа понесла Знамя Победы,  из моих не молодых глаз ручьём потекли слёзы. У меня не было сил их остановить. Я представлял , что творилось в душах тех молодых, красивых наших сыновей и внуков, которые несли это Знамя Победы.
      А потом пошла техника. Я успокоился и стал пристально наблюдать, что нам показывают новенького. И с удовольствием отметил, что много чего нам показали, за что не будет стыдно.
      Закончился парад, Президент пошёл поздравлять ветеранов войны. Я видел на их лицах улыбки и удовлетворение от парада. На это было приятно смотреть. Не знаю почему  мне вдруг взбрендило включить радио Эхо Москвы. И я слышу, как в студии появляются два журналиста: пан Ганопольский и фрау Фельгенгауэр и ещё не  надев наушники, с порога  начали обструкцию президента страны, которого избрал  наш народ. Который в это время ещё идёт вдоль трибун и пожимает руки ветеранам. Это был высшей пробы цинизм. У меня не было возможности сразу послать им «сигнал» . Пришлось делать с опозданием.
       И два слова о митинге, переросшем в побитие камнями. У меня есть лечащий врач, а у неё есть сынок, которого призвали в прошлом году во внутренние войска, что расквартированы в Подмосковье. Я не знаю, сколько и каких кровей в нём намешано. Но воспитывался он в хорошей и порядочной семье. А подолгу службы его ставят в оцепление и говорят, следите за порядком. Не отвечайте на провокации. И вдруг в него полетели камни. Бежать нельзя, применять оружие нельзя, противник сильнее физически. Толпа приходит в ярость, мальчика сбивают с ног и начинают избивать. И только друзья помогли и спасли от гибели.
  Всё, что я написал о сыне моего лечащего врача, это был плод моего воображения.
   А на следующий день мне пришлось вызвать врача на дом.  Она пришла, сделала своё дело, а кода закончила, я и спросил у неё. Не видела ли она случайно  сыночка в оцеплении. Нет, не видела, с сожалением сказала она. А вы, что, видели. Да нет же, я не мог его узнать, потому, что лично с ним не знаком. Ну, да сказала она. Я понимаю. И тогда я попросил её немножко задержаться и послушать «Парад». Она согласилась. Я читал рассказ и не думал, что у меня дрогнет голос и потребуется большое усилие, чтобы сдержать слёзы. И  кажется, мне не удалось это сделать. Сцена избиения меня окончательно вывела из равновесия. Она дослушала до конца и тихо сказала.  Он мне позвонил и сказал,  его хотели и пытались задушить. Но не били.