Марокканский султан

Пьеса для трёх лиц в трёх актах.


Действующие лица:
ПЁТР (ОН)
ЕЛЕНА (ОНА)
ЮРИЙ (МИЛИЦИОНЕР)



АКТ ПЕРВЫЙ.
Комната ПЕТРА. ПЁТР стоит возле окна, в руке бутылка пива, в другой - стакан.

ПЁТР:
- Многие ругают одиночество. И напрасно!

Делает паузу: он говорит так, как будто перед ним аудитория.

- А я считаю, одиночество - естественное состояние человека.

Наливает в стакан, пьёт.

- Только в этом состоянии человек является человеком в полной мере... в самой полной.

Отпивает.

- Я, например, ни на какие блага не променяю своё одиночество. Предложи мне... да что говорить!

Допивает оставшееся в стакане пиво, снова наполняет стакан, в задумчивости прохаживается.

- Вот, говорят: человек - животное общественное... Вот именно: животное! Свои животные функции он и реализует в общении с себе подобными... в форме разумного скотства.

Пьёт.

- Ф-фу... А зато - вы заметьте! - все присущие человеку высшие, духовные потенции реализуются в одиночестве. К примеру - творчество: музыка, там, стихи... Всяк творит один - и ему хорошо!

Звонит телефон, ПЁТР берёт трубку.

- Да... Привет... А ничего. Пиво пью... Один, конечно... А заходи... Полный холодильник... Да... Ну, пока. Жду.

Вешает трубку. Почти сразу раздаётся звонок в дверь.

- И хто там.

Звонок повторяется. ПЁТР, не двигаясь с места:

- И хто там. И хто там.

Снова звонят. Идёт открывать, на ходу прихлёбывает из стакана. Открывает.
В комнату входит ЕЛЕНА.

ЕЛЕНА:
- Привет... Опять?

ПЁТР:
- Пиво. Только пиво. После вчерашнего я дал себе слово, себе и всему мыслящему человечеству. Пей пиво, сказал я себе, и только пиво. И ты избежишь рецидива печального события, имевшего место вчера.

ЕЛЕНА (рассеянно):
- Какого события?

Она обходит комнату.

- Ты один?

ПЁТР (пьёт пиво):
- Один, один, я всегда один.

ЕЛЕНА:
- Ой, брось. Ты - не Воланд.

ПЁТР:
- Это была не цитата, а реминисценция. Сегодня я измучен реминисценциями. А ты? Как голова? Реминисценции не мучают?

ЕЛЕНА:
- Я вижу, ты опять уже готов.

Пауза.

- У нас горячую воду отключили? А у тебя?

ПЁТР:
- У меня - нет. Утром я принял тёплый душ. Хотя в этой ситуации более уместен был бы холодный.

Открывает новую бутылку.

- А ты, значит, зашла узнать, как у меня с горячей водой?

ЕЛЕНА:
- Просто зашла... К любимому человеку.

ПЁТР:
- К... кому-кому?

ЕЛЕНА (тоненьким голосом):
- К любимому человеку.

ПЁТР:
- Выпей пива.

Пауза.

ЕЛЕНА:
- Сама не понимаю, что со мной происходит.

ПЁТР:
- По-моему, мы оба сошли с ума.

ЕЛЕНА:
- Это уж точно.

ПЁТР:
- Хорошо ещё, Юрка ничего не заметил.

ЕЛЕНА:
- Мой муж - суровый мент. Мой муж не замечает подобных мелочей. Вроде романов своей жены.

ПЁТР:
- Меня всегда удивлял ваш союз. Вы - абсолютно разные люди.

Пьёт пиво.

ЕЛЕНА:
- А меня удивляет ваша с ним дружба.

ПЁТР:
- Мы оба любим пиво.

ЕЛЕНА:
- Ах, оставь...

ПЁТР:
- Кроме того, мы оба - грязные негодяи. Это сближает.

Становится в позу.

- Обольстители женщин. Разбивающие сердца... Безжалостные и...

Делает глоток.

- Неутомимые в любви.

ЕЛЕНА (сквозь смех):
- Особенно ты... Кстати, он к тебе собирался. Он не звонил?

ПЁТР:
- Да нет.

ЕЛЕНА:
- Он сказал мне, что идёт в гараж, менять колесо. Но я уже знаю эти его гаражи.

ПЁТР:
- Нет, серьёзно, ты напрасно недооцениваешь мои способности обольстителя. Я знаю, как покорить женщину. Это очень просто.

ЕЛЕНА (грустно смеясь):
- Открой мне секрет.

ПЁТР:
- Очень просто. Нужно сказать ей, что муж её недооценивает. Он смотрит на неё, но не видит.

ЕЛЕНА (грустно):
- Перестань.

ПЁТР:
- Да. Я обольстил тебя именно так. Я подошёл к тебе...

Подходит к зеркалу и продолжает говорить, разглядывая своё отражение.

- Я подошёл и сказал... Милая, сказал я ласково и... нежно. Милая, ваш суровый муж не ценит вас. Я, я способен оценить все ваши замечательные достоинства.

Критическим взглядом окидывает себя в зеркале.

- Дальше я начал перечислять. О, я нёс чепуху, я заливался соловьём, я потерял стыд и обрёл красноречие. И - так говорил он - эта маленькая грудь, которая... и так далее. И эти глаза, полные невыразимой грусти, эти бархатные глаза городской... э-э... пантеры, полные грусти, печали по... и так далее. Эта нежная кожа...

ЕЛЕНА тем временем начинает раздеваться. Не видя этого, ПЁТР продолжает:

- Кожа, алеющая... и тому подобное. Твои пленительные, влажные, полураскрытые губы, и два ряда острых зубов, и скрывающийся за ними змеиный язык... Нет, про язык - это лишнее. Это не надо.

Вдохновенно надувая щёки, поворачивается.

ЕЛЕНА:
- Великолепно.

ПЁТР:
- Ф-фу... Ленка, ты обалдела.

ЕЛЕНА:
- Нет желания сравнить своё красочное описание с оригиналом?

ПЁТР:
- Поэту незачем видеть оригинал. Оригинал всегда непохож. Поэт видит сердцем.

ЕЛЕНА:
- Да, я и забыла. Ну, ладно. Ты тут пока выпей ещё пивка. А я пойду приму душ.

ПЁТР:
- На твоём месте я бы этого не делал.

Пьёт пиво.

ЕЛЕНА:
- Не станешь же ты запрещать мне принимать душ в... твоём доме?

ПЁТР:
- Нет, ради бога. Послушай, там у меня на кране с горячей водой синяя фиговинка, а на кране с холодной - наоборот, горячая.

ЕЛЕНА:
- Я разберусь.

Выходит.

ПЁТР:
- Кхм. Вот так вот хорошо бывает помыться в доме любимого человека...

Наливает себе пива.

- Когда у тебя отключили горячую воду.

Пьёт залпом.

Из ванной доносятся плеск воды и голос ЕЛЕНЫ, что-то напевающий.

ПЁТР:
- И зачем только бог придумал женщину.



АКТ ВТОРОЙ.

ОН:
- Ночные нимфы приходят к нам на чай.
Их корабли приятны и покойны.
Нам — чудеса нужны, а им — им только чай.
И уклониться — было б недостойно
Таких мужей, как мы.
Пускай мы холодны,
Но чай покрепче заварить нам вольно.
Крут кипяток. Едва ли стерпят... Нет, должны.
Вот пальцы — обожгут... Ах, это будет больно!

ОНА:
- Ты, кажется, здесь сторож.

ОН:
- О, девушка! О, нежная!
Знаете ли Вы,
Куда занёс Вас, нежная, случай?
Ведь, это дом нежилой.
Нам не косить травы
Здесь, перед домом.

ОНА:
- Мне же — нужен чай.

ОН:
- Сейчас.
Но, милая, поверьте: я здесь один.
Который год, покойник,
Не выходя, не говоря ни с кем, не разгибая спин,
Тружусь...
Присядьте. Вот — за столик.

ОНА:
- Компот
Новый год

ОН:
- Да, да. Гляжу на Вас — и в сердце суета,
Вожжение... Больно кусаются проклятые пчёлы.

ОНА:
- Ах, брось ты... Просто — маета...
Я это после школы
Уж поняла. Скажи мне лучше, кто
На тех часах здесь переводит стрелки?
Ну, например.

ОН:
- Милиционер. Его пальто.

МИЛИЦИОНЕР:
- Кто здесь недавно всуе поминал
Святые имена? Кто растекался
И, так сказать, который собирался
Вызывать
Коня, который блед?
Которого забрать?

ОН:
- Мильтон
Гондон

ОНА:
- Есть многое в сём доме, право,
Что я не поняла. К примеру...

МИЛИЦИОНЕР:
- Я право изучил. И вот, имею право
Я Вам, милиционер милиционеру,
Поведать: на ночь в доме этом
Пьют чай.
И я бы выпил. Чашку. С сахаром.
Н-но — предупреждаю: говорить об этом
Опасно...

ОН:
- Товарищ милицейский, сластолюбец!
Я вынужден Вас задержать.
Вот ордер. Вот — кинжал.
Вы исказили всё.
В доме этом, верно: пьют чай...
Что к сахару... то в нём — мышиный кал.

МИЛИЦИОНЕР:
- О тать! Смотри! Я блюдце бью бью бью!
Былое в думах.
Меч в руке.
О, тайна!
О, нежная! О, милая! Твою
Мне руку дай.

ОНА:
- И я дала... случайно.

БЬЮТСЯ.

МИЛИЦИОНЕР:
- Мне нравится, мне, право, нравится сей дом.
Кусты с гардинами и потолки с медалью — вот как!
Сто лет раскрыт на "сы" том,
На нём
Порезанная селёдка.
Есть водка в холодильнике. Пора
Будить двоих...
Вставайте, мощной паре
Я кланяюсь до глубины... пора.

ОНА:
- Я прилечу на шаре.
Право, я ждала
Чего-то подобного. Но — где?

ОН:
- Кричите ж, все, "ура".
Хозяин в бороде
Вступает гордо.
В утреннем халате...

ОНА:
- Ночная нимфа превратилась в де...

ОН:
- Ва! Новенькие! Кто ж вы здесь,
В палате?

МИЛИЦИОНЕР:
- Милиционер.

ОНА:
- Я помню, что вчера...

ОН:
… Мы пили чай.
В полночный час... Роса...
Ах, я, один...
Мне не хватало
Кого-то, долго...
Вдруг — с криком — из куста...
Начните же с начала.

ОНА:
- Голоса.



АКТ ТРЕТИЙ.
Та же комната, что и в АКТЕ ПЕРВОМ.
Из ванной доносится шум душа.
ПЁТР пьёт пиво.
Звонок в дверь.

ПЁТР:
- И хто там.

Идёт открывать, стакан в руке.

- И хто там. И хто там.

Открывает дверь.
Входит ЮРИЙ.

ПЁТР (подняв стакан):
- Аве, Кесарь! Моритури тэ салютант!

ЮРИЙ:
- О, пивко! Хорошее дело.

Он подходит к столу, берёт бутылку, пьёт прямо из горлышка.

ПЁТР:
- Что в переводе с божественной латыни...

ЮРИЙ:
- Означает: "Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть...", как там? "Приветствуют"... и так далее. У тебя есть горячая вода?

Садится на диван, берёт гитару.

ПЁТР:
- Не желаешь ли принять душ? С дороги? Без церемоний?

ЮРИЙ:
- Не-а... Мне ещё в гараж - колесо менять. Измудохаюсь опять...

Перебирает струны и напевает на мотив "Лестницы в небо":

- Был он гол... был он бос...
Толь-ки шап-ка волос...
Прикрывала... его... наго-ту.

Пока он поёт, ПЁТР прислушивается к плеску воды в ванной.

ЮРИЙ:
- За*бало всё.

Отложил гитару, почёсывает живот под футболкой.

- Налей-ка.

ПЁТР:
- Ты ж за рулём.

ЮРИЙ:
- Х*йня.

Пьёт.

- У тебя там баба, что ли моется?

ПЁТР:
- Выпил - и ступай. Марш отсюда. Не мешай моей грядущей встрече с чистым и прекрасным.

ЮРИЙ:
- Молодая? И как насчёт...?

Обеими руками рисует большие полусферы на уровне груди, а потом - бёдер.

ПЁТР:
- Ну... Пожалуй, не совсем в твоём вкусе... Эй, ты чего?!

ЮРИЙ:
- Не боись...

Он подходит к двери ванной, наклоняется.

- Что ты знаешь о моих вкусах...

Улыбается.

- Водичка плещется... Р-русалочка, бля.

Улыбается.

- Поёт, падла.

ПЁТР:
- Сядь.

ЮРИЙ (отходит от двери):
- Нет, вот у меня была одна в том году...

Подходит к столу, берёт бутылку.

- Не помню, я рассказывал или нет...

Вдруг умолкает, поворачивается к двери в ванную.

ПЁТР:
- Нет, не рассказывал.

ЮРИЙ:
- У неё, ты представляешь...

Умолкает.

Шум воды в ванной стихает. ЕЛЕНА, видимо, вытираясь полотенцем, увлечённо напевает в наступившей тишине: "Обручальное кольцо... не простое украшение...".

ЮРИЙ:
- А вдруг она сюда выйдет голая?

Поднимает из кипы белья на стуле белые легкомысленные трусики.

ПЁТР:
- Ну, ты уж сразу... крайности. Чего ей голой выходить?! Накинет, там, халатик... или полотенцем обернётся.

Голос ЕЛЕНЫ из ванной: "Двух сердец... одно влечение... обручальное кольцо".

ЮРИЙ:
- Вот-вот...

Бросает трусики обратно, говорит как бы про себя:

- А я-то думаю, отчего у меня всегда ножи острые...

ПЁТР:
- Какие ножи? Ты о чём?

ЮРИЙ:
- Анекдот такой есть.

ПЁТР:
- Расскажи.

ЮРИЙ:
- Анекдот? Потом...

Садится, берёт гитару, рассеянно перебирает струны.

ПЁТР:
- Да нет... про ту... ну, которую ты в том году...

Как бы помогая вспомнить, рисует на груди полусферы.

Открывается дверь ванной комнаты.
Свежая, розовая, выходит в халате ЕЛЕНА.

ЮРИЙ (ударяет по струнам, поёт громким голосом и не в лад):
- Непростое! Украшение! Двух, бля, сердец! С лёгким паром!!!

ПЁТР:
- С лёгким паром.

ЕЛЕНА:
- Спасибо.

ЮРИЙ:
- Как помылась?

ЕЛЕНА:
- Ой, отлично просто. Не понимаю, как люди обходятся без горячей воды.

ЮРИЙ:
- Да, это нелегко.

ЕЛЕНА:
- А ты не хочешь?

ЮРИЙ:
- Нет.

Снова начинает перебирать струны.

ЕЛЕНА:
- Мальчики, отвернитесь.

ЮРИЙ (наигрывает):
- С каких пор мы стали стесняться собственного мужа?

ЕЛЕНА:
- Циничный человек.

Начинает одеваться.

ЮРИЙ:
- Хороша. Ничего не скажешь. Приятно и есть на что посмотреть. Петька, ты зря отвернулся. Смотри. Я тебе разрешаю.

ЕЛЕНА:
- А с тобой я дома поговорю.

ЮРИЙ:
- Придётся отложить. В гараж еду. Колесо менять.

ПЁТР (допивает своё пиво, поворачивается, ставит пустой стакан на стол):
- Вид обнажённого женского тела приводит меня в трепет. С детства.

ЕЛЕНА:
- Грязнуля, идём.

ЮРИЙ:
- Сейчас.

ЕЛЕНА:
- Я тебя в машине подожду.

ЕЛЕНА выходит.
ЮРИЙ напевает вполголоса: "Толь-ки шапка... волос... при-кры-ва-ла... её... наготу".

ПЁТР:
- У меня ещё есть... в холодильничке.

ЮРИЙ:
- Нет, спасибо.

Отложив гитару, встаёт.

- А может, со мной, в гараж? Водочки возьмём... Колесо сменим...

ПЁТР:
- Не могу.

ЮРИЙ:
- Тогда - держи кардан.

Жмёт руку ПЕТРУ и выходит, напевая: "Тольки шапка волос..." и т. д.

ПЁТР стоит некоторое время неподвижно.
Потом подходит к дивану, садится, при этом задевает гитару. Она отзывается протяжным стоном.

ПЁТР:
- Марокканский султан - конченая фигура.

Звонок в дверь.

ПЁТР (не двигаясь):
- И хто там.

Звонок повторяется, потом ещё, ещё, ещё...



КОНЕЦ.


1995 г.