Год уже, как стал я ХЕР, и вот, я еду в ГДР

«Падение Берлинской стены – самые приятные политические перемены в моей жизни» – премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер.

(Описываемые события произошли в 1995 году.)

Уже год как я живу в бывшей Западной Германии. Несмотря на мои ничтожные знания немецкого языка, мне удалось найти работу по своей специальности, а именно, техником по медицинским аппаратам. Шеф, пожилой бюргер, хотя и взял меня на работу, но всё же сомневался в моих способностях адаптироваться к новым условиям труда, которые резко отличаются от тех, что были у нас в союзе. Он принимает решение послать меня для стажировки и для оценки моих знаний в филиал нашей фирмы в бывшую ГДР. Важно было, что шеф гедеэровского филиала, 3 года, ещё при советской власти, проработал в Сибирских деревнях, в качестве инженера. Он устанавливал там доильные агрегаты и предполагалось, что моё недостаточное знание немецкого языка будет компенсироваться его знанием русского, полученного им в тех глухих российских деревнях.

Вот уже несколько лет, как не стало бетонной стены, разделяющей Западную Германию и ГДР, но в головах местных жителей эта стена продолжала ещё существовать. Моего местного приятеля, посетившего родственников в ещё коммунистическом ГДР, больше всего поразило грубое, пренебрежительное обращение полицейских к нему, представителю запада и алюминиевые вилки и ложки в точках общепита.

И так, я еду на поезде через всю Германию. Проезд по западу был не столь интересным и я начну описание с впечатления о первом на моём пути городе бывшего ГДР, Лейпциге, в котором я должен был делать пересадку на другой поезд. Вокзал огромный, 4 этажа, два из них находятся под землёй. Время между поездами было около часа и я решил перекусить и потом прогуляться по городу вблизи вокзала.
Очень хотелось есть! Рассказы приятеля об общепите в ГДР меня насторожили и хотелось съесть чего нибудь такого, чтобы не очень отравиться, но в то же время и утолить голод. Всякие китайские забегаловки отмёл сразу, зашёл в буфет на нижнем этаже вокзала. Решил взять супчик с макаронами и куском чёрного хлеба. Буфетчица, милая дама, с маской не радости на лице, налила суп в металлическую плошку и поставила её на прилавок. Я поискал глазами ложки, у нас, на западе, обычно лежащие свободно рядом. На мой вопросительный взгляд, буфетчица взяла из подноса позади себя ложку и воткнула её прямо в мой суп!!!!! Я даю ей деньги, за еду, она взяв их, кладёт в кассу. На мой вопросительный взгляд она догадывается, что надо бы этому зануде ещё и хлеб дать. Взяв той же ладошкой, что только что брала деньги, кусок хлеба. Мысль проносится у меня в голове:"Куда же она его, это хлеб, положит?" На секунду замешкавшись, женщина кладёт его на тонкий край мисочки с супом. Ну хлеб недолго балансировал на той тонкой грани между поверхностью стойки и супа. Выбрал супппп. Женщина за стойкой, как-то вроде даже не поняла, почему выражение вопроса опять застыло на моём лице. Но суп был вкусный и я как то успокоился, даже чуть обрадовался. Мягкое чувство - воспоминание о социалистическом прошлом возникло в моей душе.

Вышел на площадь перед вокзалом. Два больших дома, обхватывали площадь с двух сторон. На левом была огромная надпись"Добро пожаловать в Лейпциг", на правом доме была та же надпись, но уже на русском языке.

Клаус, шеф филиала, встретил меня на вокзале станции моего назначения, словами на русском:"Здравствуты! Хорший бывал путь? Раз, два, три  и сиски на бок!" Русский он изучал, как я уже рассказывал, на ходу в Сибирских деревнях и его русский язык состоял в основном из матерных прибауток.

Я ездил с местным техником к пациентам, для проверки медицинских аппаратов, находящихся у них дома.

Поле. Стоят несколько 6 этажных, серых домов и ничего вокруг. Вообще, серый цвет преобладал в бывшем ГДР. Находим нужный дом, нужный подъезд, нужный звонок. Звоним. Реакции никакой. Звоним. Слышим крик откуда-то сверху:"Вам кого!" Кричим вверх нужное фамилия. В ответ, из открытого окна на 6 этаже, голос:"Ну это я!" Кричим в ответ и объясняем зачем мы здесь. Голос, явно недовольный:"Ну сейчас спущусь и открою вам дверь."

Едем к следующему пациенту. Мой коллега немец, приятный парень, изучавший в школе русский язык, с хорошим чувством юмора. Он вёл машину и слушал на моём отвратительном немецком, в моём же переводе, русские анекдоты.

Проезжаем мимо дощатого сарайчика на котором написано по-немецки "закусочная". Вспомнил, что весь день не ел. Я остался у сарайчика, чтобы перекусить, а Франк, мой коллега, поехал к следующему пациенту. Там работы было на полчаса и я должен был его дождаться здесь уже сытым.

Прелесть какая картина открылась мне. У открытого окошечка в сарае, где находилась раздача буфета, стояли два пьяненьких мужичка, беседуя с буфетчиком. Я подошёл, поздоровавшись, спросил, не мог бы я у них поесть чего-нибудь горяченького? Буфетчик сказал, что вызовет женщину, которая готовит еду. Он крикнул что-то внутрь помещения и вскоре распахнулась дощатая дверь рядом и оттуда появилась очень полная грустная женщина, в не очень свежем фартуке.
Я поинтересовался у неё, что у неё есть поесть?

"Солянку будешь?"- спросила дама. Я ей вопросом на вопрос:"А она не слишком острая?"

На что женщина, не меняя серьёзного выражения лица, ответила:"А тупых солянок не бывает!"

Я оценил её юмор и попросил сварить мне колбасу, по виду напоминающую наши, российские, сардельки, времён застоя. В ожидании своего заказа я отошёл к стоящему перед сараем высокому, круглому столику. Длилось моё ожидание не долго, буфетчик окликнул меня, поставив на прилавок тарелку с колбасиной. Я положил на тарелку горчицу из полулитровой банки, стоявшую тут же, взяв вилку и нож пошёл к столу.
После первого же надреза, я понял, что колбаса, как бы, сварена, но не полностью. А есть хотелось и времени на переварку уже не оставалось и я съел ту часть колбаски, которую смог отрезать. По-видимому, она до варки хранилась ещё со времён ГДР в морозильной камере и проварилась лишь сверху. После того как я съел доступное, остался лишь замёрзший скелетик, внутренний промёрзший стержень. Я отнёс тарелку с оставшимся остовом сосиски буфетчику и попросил стаканчик чая, чтобы согреться. Мужчина, увидев тарелку и то, что на ней осталось, произнёс фразу, которую наверняка он и сам не ожидал от себя услышать:" Вы будете доедать, тогда я попрошу доварить колбаску." Я улыбнулся в ответ и выпил тёпленький чай, налитый из кипятильника с таким, знакомым с детства запахом старого веника. Такой чай мы пили в наших советских столовых.

Но нужно честно сказать, что не всё так уж безнадёжно и убого было в той сторонушке. Ростки нового, разумного уже были видны повсюду.

Здание филиала нашей фирмы располагалось в небольшой деревушке, но и в ней имелся небольшой костёл и деревенский магазинчик. Костёл был в стадии вечного ремонта, как мне рассказали его восстанавливает какой-то этузиаст. Интересно было и моё первое посещение деревенского магазинчика. Зашёл я туда в обеденный перерыв с надеждой купить колбасы и хлеба, для перекуса. Колбасу я нашёл сразу и, не найдя на полках хлеба, подошёл в пожилой продавщице справится о том, где же у них находится хлеб?
Ответ этой пожилой дамы меня улыбнул:" Сынок, сегодня же понедельник?"

Я не понял, переспросив:"А, что, по местному обычаю, хлеб не едят по понедельникам?"

Женщина успокоила меня словами:"Едят, ещё как едят, но купить его можно здесь лишь по средам."

Вечера я часто проводил в семье Клауса, шефа филиала, они приглашали меня к себе на ужин. Клаусу очень хотелось говорить со мной на русском, а я был рад совершенствовать с ним мой немецкий. В конце рабочего дня Клаус подходил ко мне со словами, которые он много раз слышал в Сибири, значение которых может и не совсем понимал:"БОрис, работа не ... и хочет постоять, едем ко мне ужинать."

А народ там, надо отдать должное, по-советски хлебосолен. Редкий пациент, к которому мы заезжали, не сажал нас за стол отведать хотя бы кофе с пирожным, а то и чего-то посытнее, это на Западе просто не может быть. Ну и конечно, после того, как узнавали, что я из России, обязательно произносили привычную для них фразу "ОООО! Наш Старший брат!"

В доме одного пациента, где обстановка напоминала богатую российскую квартиру времён восьмидесятых. Пациент, мужчина пенсионного возраста, хозяин квартиры, этак доверительно меня спрашивает:"Ну как вам эта, новая жизнь при капитализме?"

Я сомневался, как бы я должен ответить, чтобы не обидеть своим ответом человека, спросил:"А как Вам?"
"Ах! Молодой человек, у меня было всё, видите мою квартиру? Я имел даже машину марки "Трабант", которую я купил по особой очереди всего через 5 лет, после того, как записался на неё. Эхххх! Какая же была хорошая жизнь! Я же был руководителем по спорту на большом заводе."- с грустью, смотря в сторону, ответил мужчина.

Остановился я тогда в маленькой местной гостинице. Всё аккуратно, по-немецки. То, что приехал русский постоялец, персонал этой малозаселённой, в то время, гостиницы конечно знал и как приятно было на второй день увидеть в меню на завтрак блюдо "Яйца по-русски". Так там называются яйца варёные и под майонезом. Интересно, а почему у них возникли такие ассоциации?

Неделя моего прибывания там подошла к концу. Я познакомился со многими интересными людьми. Получил предложение остаться работать там, на филиале нашей фирмы, но представил эту разруху, пьяненьких людей на улице, не мощёные тротуары...