Рок-н-ролл жив! Часть третья

От обилия роскоши у Лисы перехватило дыхание. Она боялась сесть в своих шортах с распродажи и неделю не стиранных на крутящееся кресло Питера, обитое крокодильей кожей, но не удержалась и принялась вращаться в нём в разные стороны. Потом она взяла ручку за пару сотен долларов и кинула её в урну, находившуюся у двери.
 - Меткое попадание! – сказал вошедший в кабинет Питер. – Быстро осваиваешься. Как вид из окна?
 - Шикарный! Какие резкие переходы: вчера я пела на картонных коробках, а сегодня сижу в кабинете Питера Темпла.
 - Заметь,  и в его кресле.
 - Ой, извиняюсь, я то думала, тут у всех такие кресла.
 Она поднялась с кресла-мечты и пересела на не вращающееся для посетителей.
 - Начнём. Как давно ты поёшь?
 - Не помню. И вопрос какой-то неточно сформулированный: все поют в детских садах на утренниках, в душе, перед зеркалом с расчёской. С расчёской я пою уже больше двадцати лет.
 - А сколько тебе лет?
 - Двадцать восемь.
 - Ты хорошо сохранилась. Выглядишь на шестнадцать.
 - Это всё калифорнийский прикид. Шлёпанцы скидывают мне лет десять.
 - Ты когда-нибудь занималась вокалом профессионально, играешь на чём-нибудь?
 - В пять лет меня удочерила одна очень милая парочка: мне удалось походить несколько годков в специальную французскую школу, школу где всех заставляли говорить по-французски, танцевать, играть на фортепиано. Но вскоре они поняли, что лишь напрасно тратят деньги на моё обучение там и перевели в обычную школу. В итоге, по-французски я говорю скверно, на пианино играю того хуже. Но танцую и пою вроде неплохо.
 - А чем ты занималась после школы?
 - Я так понимаю, вы мою биографию хотите знать. О’кей. После школы я пела в одном ресторане в Москве. Довольно долго. Платили хорошо, да и работа была непыльная. Потом я познакомилась с одним парнем в Интернете. Он был из Калифорнии. Хотя почему я говорю, что «был»: он есть до сих пор. Живёт в Лос-Фелисе. Мы поженились, разбежались.
 - Лос-Фелис? Я вырос в этом районе. Место, где скапливается вся нечисть Голливуда.
 - Во-во, замечательный райончик! Все обанкротившиеся продюсеры, спившиеся актёры обитают там. И те, кто их грабят. Светить iPad в тёмном переулке Лос-Фелиса – настоящий экстрим! Это было моё любимое занятие, пока я, наконец, не поняла, что жить там бедной русской девушке – смерти подобно.
 - И по этой причине ты развелась с ним?
 - Нет. Просто мы не совпали во взглядах. Когда он уходил в запой, я бросала пить. Когда я опять начинала пить, он был в завязке. Не совпадали у нас никогда периоды. Вот и решили, что не судьба нам быть вместе.
 - Понятно. А сейчас у тебя большие проблемы с алкоголем?
 - Это у алкоголя проблемы со мной были. Нет, сейчас я не пью. Надоело. Ни капли. Хотя с водкой жизнь кажется краше, что ни говори.
 - У тебя есть гражданство?
 - Конечно. Я же проживаю шесть лет в США. Из них четыре была замужем за гражданином США.
 - Это радует. Твоя любимая группа?
 - Sunshine.
 - А если серьёзно?
 - Я серьёзно. Разве можно не любить Джо Томпсона и его умопомрачительный голос?! Что вы, что вы. Под его голос занимаются сексом все, кому не лень.
 - Хм. Только не я.
 - Ошибаетесь. Вы, может, не слушаете его записей в такие моменты, но вы слушаете в живом исполнении. Вам повезло больше.
 - Это да. Одним словом, попсу ты не любишь?
 - Посмотрите на меня, и скажите, разве у меня на лбу не написано: «Rocknrolla»? Хотя за большие деньги я попсу могу петь. Я вообще пою всё, что угодно.
 - Для рок-группы, как понимаешь, нужен постоянный состав. Желательно, чтобы там было два брата. Дольше всего на плаву группы, в которых костяк из двух братьев. Ещё нужен отличный гитарист, который играл бы отличные соло. Таких найти совсем не просто.
 - Двух братьев, говорите? Йен и Ли Лунг. Вы видели их в «Утёнке». Близнецы. Йен играет на барабанах так, что  перепонки лопаются. Шучу, отличный из него ударник вышел бы. А Ли Лунг на басах не плох. Два брата есть.
 - Но нужен ещё кто-нибудь, кто действительно умел бы играть на инструментах, желательно сочинять. Нотная грамота тебе знакома весьма смутно, хотя харизма бешеная.
 - Oh, shit!
 Лиса три раза ударила кулаком о стол, а потом закрыла ладонью половину лица.
 - Бенни, Бенни, Бенни, что б тебя!
 - Что с тобой?
 -  Есть тот, кто вам нужен. Но вряд ли он захочет с нами работать. Я могу дать вам его записи: вы убедитесь, этот человек нам необходим.
 -  А в чём проблема?
 -  Он мой бывший муж. И мы разговариваем крайне редко: только когда я у него денег в долг прошу. А отдаю долги я весьма редко. Он меня ненавидит. Он на дух меня не переносит.
 - Чем же ты ему так насолила?
 -  Своим существованием. И я же бросила его. Там всё очень сложно.
 - Он действительно нам нужен?
 - Он человек-оркестр. Он играет на всём, на чём только можно играть. И сочиняет он классно, и такие переборы на гитаре делает.
 - А чем он сейчас занимается?
 - Агент по недвижимости.
 - Нет таких разногласий, которые не могли бы разрешить большие деньги. Я посмотрю записи. Если сочту нужным, он будет здесь.
 - Так вы действительно решили со мной работать?
 - Похоже, что я шучу?
 - Не очень.
 - Я о том же. Твой голос нужен мне. И если для того, чтобы раскрутить его, мне придётся вытащить из Лос-Фелиса твоего бывшего, я сделаю это.
 - Вы, я смотрю, настоящий рок-н-рольщик.
 - Дорогая моя, в какой-то момент рок-н-рольщик понимает, что ему придётся или перестать быть рок-н-рольщиком, пойти жить, как все нормальные люди, или заработать столько денег, чтобы рок-н-ролить до конца дней своих.
 - Вы рок-н-ролите по-крупному.
 - Сколько себя помню. И ты нужна мне, чтобы достойно рок-н-роллить и дальше.
 - Как я вас понимаю, как вы мне нравитесь, мистер Темпл.
 - Мы сработаемся.
 Питера пугало, что она совсем не стремилась ему понравиться: ведь все вокруг только тем и занимались, что сдували с него пылинки. Она ничего от него скрывала, не изображала из себя кого-то другого. Она понимала, что правда всегда рано или поздно открывается. Она была такой, какой была на самом деле: не лучше и не хуже. Она знала свои достоинства, показывала их, но и свои недостатки выпячивала наружу. То, что в других людях вас бы раздражало, делало её милой и очаровательной. Она представала вся целиком. Питер никак не мог понять, хорошо это или плохо. Она всё делала непринуждённо, легко, без лишних усилий, не напрягаясь. Она была легкомысленна, непостоянна, спонтанна. Может, именно поэтому она в двадцать восемь ходила в шортах за десять баксов и пела на коробках, задавался он этим вопросом. «То ли она действительно очень простой человек, то ли безумно сложный. Сам чёрт её не разберёт», - решил Питер и закурил. Одно он знал точно: Лиса – то, что нужно, то, что нравится, то, что способно свести с ума. Он был готов алчно потирать ручонки. Питер Темпл нашёл новое месторождение. Это не могло его не радовать. Хоть у него и хватало денег на десять королевских жизней, он был не прочь заработать ещё больше. Останавливаться на полпути было не в его правилах.

 ***

 «Бумажный» домик в Лос-Фелисе, на котором висел пиратский флаг, напомнил Питеру его детство. Именно в таком он провёл семнадцать лет. Похожая крыша, покрытая шифером, такой же неухоженный двор, такой же старенький пикап у гаража, такой же надувной бассейн. Ему показалось, будто он перенёсся лет на тридцать пять назад и всё, что у него теперь есть, исчезло. Нет, он не испытал страха. Его не охватила паника. Тогда он шатался целыми днями по грязным улицам и не было человека счастливее его. Он напивался с друзьями в стельку, играл на гитаре, собирал мотоциклы и не думал ни о чём. У него была масса времени впереди, масса возможностей.
 Давно он не бывал в подобных районах, давно не видел ничего дешевле пяти баксов. Для Лисы всё ново и непривычно было в его офисе. Ему же всё казалось странным и необычным здесь. Он вспомнил, что не везде есть vip-класс. Его словно спустили с небес на грешную землю.
 Лиса, Джо и Питер подошли к входной двери.
 - Не понимаю, зачем я вам здесь понадобился?!
 - Джо, не ворчи! Ты же любишь свежие впечатления. Вот и насладись этими потрясающими пивными банками в цветочном горшке, окурками в поливальнике! 
 - Да, здесь Марка не дозовёшься, чтобы воды попросить.
 Лиса постучала в дверь, а Джо с Питером сели на плённый диван на террасе.
 - Пошла вон! – раздался мужской голос из открывшейся двери, а потом эта дверь мгновенно захлопнулась.
 - Бенни, открой! Мне нужно с тобой поговорить!
 - Пошла вон, я сказал. Ты испортила мне печень и жизнь.
 - Бенни, ну что ты как маленький! Выйди уже из дома, а то как-то неудобно через стену разговаривать.
 - Каждый раз, как ты появляешься, я отдаю тебе все деньги, а мелочь потом пропиваю. Пошла вон!
 - В этот раз я пришла вернуть тебе долг. С процентами.
 - Ну оставь тогда деньги на коврике и убирайся!
 - Я тут привела тебе кое-кого.
 - Неужели ты, наконец, обо мне подумала и привела девочек с «Красной шапочки»?
 - Лучше, друг мой, лучше.
 - Ага, может, у тебя там Джо Томпсон припрятан?
 - Нет, вот спорим, он видел меня в окно? – сказал Джо Питеру.
 - Это вряд ли. Через эти окна мало что увидишь.
 - К тому же у него дальнозоркость.
 Бенни вышел из дома. Среднего роста угловатый парень. На нём были только очки в забавной оправе и чёрные шорты.  Обладателей таких больших губ, как у Бенни, всегда называют губошлёпами. Уши у него были оттопыренными: в левом виднелась золотая серёжка. В руках он держал пачку чипсов, которую, не задумываясь, бросил на пластмассовый стол. Он был очень худым: Питер с легкостью пересчитал его ребра. На его правом плече он разглядел татуировку: это были глаза, обрамленные прядью волос. Чуть приглядевшись, Питер без труда узнал глаза Лисы.
 В сочетании его огромные губы, оттопыренные уши, длиннющие пальцы рук, растрёпанные тёмно-русые волосы смотрелись очень даже неплохо. Бенни был весьма миловидным и своеобразным парнем. Так и хотелось почесать ему за ушком, потрепать его волосы, чмокнуть в щёчку. Первое слово, которое приходило на ум при взгляде Бенни, - плюшевый. Он был очень похож на мягкую игрушку или домашнего питомца. На тощего домашнего питомца.
 - Твою мать! Джо, а что ты здесь забыл?
 - Бенни, это Питер Темпл и Джо Томпсон. У них к тебе деловое предложение.
 - Я вижу, кто это. Но меня больше волнует, как они сюда попали.
 - Бенни, - заговорил Питер, - мы видели твои записи. Они мне понравились. Есть работа для тебя.
 - Охренеть, ни с того ни с сего, Питер Темпл приезжает ко мне домой и предлагает работу! Я пока совсем не врубаюсь.
 - Мы хотим создать группу. Фронтменом будет… она. А ты соло-гитарист, приятель.
 - Что?! Всё показалось слишком хорошо сначала. Мы?! В одной группе. Мне легче сразу пойти повеситься, а перед этим задушить её.
 - Мне ваши разборки как-то до лампочки. Я думаю, как-нибудь вы найдёте общий язык. У вас уже и репертуар есть на первое время, и состав подобран. Дело за тобой, Бенни. Ты нам нужен.
 - Бенни, не ломайся тут как девственница, иначе будешь дома в Лос-Фелисе до конца жизни продавать. Тебе реальный проект предлагают.
 - А кто там ещё будет?
 - Йен и Ли Лунг.
 - Эти азиаты-качки?! Господи, Питер Темпл, ты сошёл с ума на старости лет? Зачем тебе эта истеричка, с которой проблем не оберёшься, и эти китайцы с пристрастием к национальным ритмам?
 - Кого ты назвал истеричкой, пигалица прыщавая?!
 - Девочки, не ссорьтесь! – заговорил Джо.
 - Знаешь что, уважаемый, кто из нас гей, твою мать?! Поэтому не надо меня называть девочкой, пожалуйста.
 - О’кей.
 - Почему бы тебе просто не заставить Джо снова петь, чем возиться с этой ходячей проблемой?
 - Бенни, я могу и передумать. И без тебя найдутся нормальные гитаристы. Мне нравится её голос. Мне нравится она. Ты мне нравишься куда меньше…
 - И слава богу!
 - Если делать выбор, я выберу её. Это факт! Но вы хоть знакомы, как-никак, у вас есть общий материал. И Лиса мне сказала: «Только с Бенни я смогу работать. Только он сможет меня контролировать. Когда он играет на гитаре, сердце будто останавливается. Всё вокруг замирает».
 Лиса с удивлением посмотрела на Питера, а тот, незаметно для Бенни, подмигнул ей и взглядом приказал молчать.
 - Она так и сказала?
 - Слово в слово, - подтвердила Лиса.
 - И я присутствовал при этом, - произнёс Джо.
 - Мой кореш Джей Си должен быть в группе тоже. Мы с детства брынчали в гараже.
 - Нет проблем. Пять человек. Всё круто! А как назовём?
 - У Лисы давно кликуха есть. Sunny honey. Так и группу назовём.
 - Бенни, ты гений! Ты нам нужен.

 ***

 Питер показал сначала указательный палец, потом средний и большой, а затем большой, указательный и средний пальцы. Они прочли по его губам: «Поехали!» Лиса вместо того, чтобы запеть, засмеялась.
 - Что такое?
 - Ты показал "fuck"!
 - Ой, как же я так?! Не обращаем внимания, пишем!

 Я приду поздно ночью
 И увижу то, что ты не хочешь:
 На полу женская одежда,
 И она с твоею смежна.

 На постели два голых тела,
 И они белее мела,
 Не прикрыты одеялом
 И бутылка вина рядом.

 Ты теперь не милый друг
 Стал для меня вдруг.
 Как ты мог любовь предать,
 Наши чувства так растоптать?!
 Падаю на снег, как снежинка,
 А по щеке ползёт слезинка.
 Все иллюзии и мечты
 У меня отнял ты.

 Посмотрел сонным взглядом,
 Прикрываясь моим покрывалом,
 А я хлопну громко дверью.
 Я тебе больше не верю!

 Каждый вздох - с тобой прощанье.
 Каждый шаг давит воспоминанья.
 Грязный снег темнее ночи,
 И я реву, что есть мочи.

 Ты теперь не милый друг
 Стал для меня вдруг.
 Как ты мог любовь предать,
 Наши чувства так растоптать?!
 Падаю на снег, как снежинка,
 А по щеке ползёт слезинка.
 Все иллюзии и мечты
 У меня отнял ты.

 Лиса взяла высокую ноту, а затем последовал финальный проигрыш в исполнении Бенни.
 - Отлично, дети мои! С первого раза записали.
 - Дай пять! – воскликнула Лиса и подошла к Йену и Ли Лунгу.
 - Завтра в одиннадцать тридцать не забудьте включить радио Maxidrom. Она там будет.
 - Уже?! – удивился Бенни.
 - Да, Джейк сегодня отвезёт запись в их офис.
 - Пит, спасибо, я в шоке! Ааааа, я завтра услышу песню!
 Лиса сняла наушники и принялась целовать, обнимать своего продюсера. Ещё никогда она не испытывала столь сильного чувства радости. Наконец хоть что-то в своей жизни она сделала правильно. Наконец ей было чем гордиться. Её обуревала масса эмоций. Она будто держала первое издание своей книги в руках. Она словно получила Оскара, Гремми, Эмми одновременно. Она была готова улететь на седьмое небо: будь в этой тёмной, изолированной студии было хотя бы одно окно, она так и поступила бы.
 - Предлагаю устроить маленькую вечеринку. Нам есть что отметить, дети мои!
 - За твои деньги мы готовы каждый день отмечать как удачный! – саркастично сообщил Бенни.
 - Ты когда-нибудь пил Jack Daniels, друг мой?
 - Мы с Джем Си никогда не тратим больше десяти баксов на выпивку!
 - Да.
 - Ты попробуешь это чудо из квадратной бутылки с гравировкой и поймёшь, что такое настоящая выпивка. Её пьют не для того, чтобы напиться, а для того, чтобы почувствовать вкус. Лучший вкус в мире. Тонкий аромат карамели, смешанный с запахом обожженного дерева. Ты смотришь на его янтарные переливы в бокале и видишь там своё отражение. Он завораживает. И ты понимаешь, что абсолютное счастье доступно. Достаточно только сделать глоток  этого божественного пойла.
 Бенни, Джей Си, Йен, Ли Лунг, Лиса, звукорежиссёр, Джейк мгновенно представили бокал этого виски и мысленно облизнули губы. У них возникло необыкновенное желание выпить Jack Daniels прямо сейчас. Питер заставил их забыть обо всём, кроме виски. Виски стали их целью, их мотивацией, их смыслом жизни. Пусть ненадолго, но оно завладело их разумом.
 - Питер, ты любого заставишь спиться! – произнёс Бенни.
 - Я был лицом Jack Daniels пять лет.
 - Помню, помню ваш глаз на фоне виски, - воскликнул Йен.
 - При чём, текст для рекламы он придумал сам, - сообщил Джейк.
 - И не получил за этот текст  ни цента. Только пару ящиков виски. Жмоты, что тут скажешь!