Рок-н-ролл жив! Часть седьмая

***

 Что тебе нужно? Только то, что делает тебя лучше. Ничего другого. Что тебе не нужно? То, что делает тебя хуже. Неужели всё так просто? Нет, сначала нужно сделать выбор, что для тебя лучше, а что хуже. Это самое сложное. Раз ошибёшься, и больше у тебя не будет возможности ошибаться. Совсем, совсем? Второго шанса никогда не бывает? Бывает, но тот, кто не использовал первый шанс, обычно упускают и второй и третий.
 Это сказал ей Питер перед концертом. Он говорил и за себя и за неё. И Лиса запомнила, запомнила его слова навсегда. Потому что после них было её первое шоу. После этих слов она стояла в полной темноте, зная, что впереди неё тысячи человек, что через несколько секунд включится свет, её лицо появится на шестиугольных экранах, зал будут сотрясать аплодисменты. Так и случилось. Пару мгновений абсолютной тишины, а потом всплеск эмоций: зрители закричали и затопали с такой силой, что казалось, концертный зал вот-вот разрушится.
 На одной из песен в зале поставили три батута и ещё один перед сценой. Лиса начала на нём прыгать, делая перевороты в воздухе. Некоторым удалось взобраться на другие батуты. Они скакали в такт игры на барабанах. На концерте царило совершенное безумие. Лиса разбежалась и полетела в зал. Это был самый запоминающийся момент в её жизни. «Вдруг они расступятся, и я расшибусь к чёртовой матери! Да ну и пусть! Я лечу, лечу, лечу!» - думала она, расправив руки словно крылья. Миг полёта показался ей вечностью. Для Лисы он длился дольше, чем все остальные двадцать восемь лет её жизни. Он значил для неё больше, чем все остальные двадцать восемь лет её жизни. Всё, что было раньше, - путь к этому полёту. Ради этих нескольких секунд она жила, ради этих секунд она терпела, страдала, любила. И они не расступились: потому что места свободного и не было. Они поймали её. Они начали передавать её дальше по залу. Охранники бегали вокруг с недоумёнными лицами и не представляли, что им сделать, как  забрать «звезду» обратно. Лису хватали за руки, за ноги, за задницу, за волосы. Она чувствовала себя парфюмером Гренуем, которого растерзали на площади влюблённые в него люди. Она была на вершине блаженства. Тысячи людей пришли в этот зал, чтобы увидеть, услышать, потрогать её. «Не уходи, побудь со мной ещё немного, абсолютное счастье!» Но вскоре секьюрити удалось заполучить Лису обратно. Футболка на ней была изрядно порвана, волосы растрёпаны, руки расцарапаны.
 - Спасибо, что не съели меня! – крикнула она в микрофон, оказавшись снова на сцене.
 Зал загудел. Она увидела, что Бенни говорит с Питером за кулисами. Она выпила немного воды, чтобы восстановить дыхание, и направилась к ним.
 - Ты же заверял  меня, что батуты не привезут, что ты бросил эту бредовую затею! – орал во всю глотку Бенни.
 Он был вне себя от ярости. Его глаза были готовы вывалиться, изо рта чуть ли не шла пена.
 - Спокойно, спокойно! Мы решили, что оригинальное решение просто необходимо, а кроме батутов уже ничего нельзя было придумать.
 - Питер, ты мне час назад говорил, что всё, никаких батутов не будет. И что я вижу?! Ты мне просто соврал. Я понимаю, что она психопатка, и ей плевать на себя, но тебе то полтинник, в конце то концов! Тебе был нужен труп? А если бы народ расступился? А если бы там оказался какой-нибудь маньяк и поджёг бы её волосы?
 - Бенни, Бенни, пессимизм – твоё всё!
 - Нет, просто я не хочу трупов на концерте! И я думаю об элементарных правилах безопасности. Ты посмотри на них?!
 Йен и Ли Лунг прыгали на батуте вместе с фанатами.
 - Бенни, весело же! Прекрати брюзжать! – воскликнула Лиса.
 - А с тобой, камикадзе, я вообще потом поговорю! Я не подписывался приходить на твои похороны. Поэтому, будь любезна, не бросайся тут расшибать лоб! Ну вот, охранники идут с нами разбираться. Надеюсь, хоть они вам надают по мордасам!
 - Возвращайтесь на сцену! Я всё улажу!
 Лиса видела, как Питер о чём-то оживлённо разговаривал с охраной. Он махал руками, повышал голос. Охрана настойчиво пыталась ему что-то объяснить. Они явно были недовольны происходящим в зале. Они старались прикоснуться к Питеру, чтобы показать готовность к бою, готовность применить силу. Всё вокруг казалось Лисе полнометражным фильмом. В формате 3D. Она словно сидела в кинотеатре, жевала попкорн и смотрела на это действо. Она чувствовала себя участником событий, но была не способна повлиять на них. Будто это происходило не с ней вовсе, а с каким-то вымышленным киногероем. Всё было до такой степени хорошо, что она не могла поверить в реальность происходящего. Она была бы на седьмом небе от счастья, если бы увидела нечто подобное на экране в кинозале. Будь это просто фильмом, она всё равно была бы на верху блаженства. Но это была её жизнь. Она могла закрыть глаза и ничего не изменилось бы, не исчезло, не потеряло сути. Лиса была без ума от восторга. Она была готова стать зарядом для фейерверка. «Столько моментов, ради которых хочется жить, но между ними огромные промежутки, в которые хочется сдохнуть», - это была её любимая фраза. Но теперь она поняла, что всё потеряло смысл. Нет больше тех моментов, которые она имела в виду. Есть нечто совершенно новое, потрясающее, незабываемое. Этот счастливый момент не заканчивался, он продолжался и продолжался. Это была слава. Это было то, что никогда не бросит её на произвол судьбы. Это было то, что никогда её не предаст. Это было то, что никогда не покинет.

 ***

 - А где Лиса? – поинтересовался Бенни за ужином: обычно в это время собиралась вся «команда» в ресторане отеля.
 - У неё бассейн, - сообщил Йен.
 - Вчера Питер говорил, что у неё бассейн. Перед репетицией. У неё прямо каждый день заплывы на марафонские дистанции.
 Бенни взял со стола мобильный телефон и набрал номер по памяти.
 - Привет, пиявочка! Ты где? В парикмахерской?! Вот это да! А Йен сказал, что у тебя бассейн. А, ты пойдешь плавать после? Правильно, говорят, вода с хлором поддерживает укладку. Удачно поплавать! Ждём, ждём. Пока!
 Йен и Ли Лунг переглянулись, а потом снова принялись за мохито.
 - Мне кажется или от меня что-то скрывают?
 - А что мы может от тебя скрывать?
 - Понятия не имею.
 Питер потушил сигарету в громоздкой бронзовой пепельнице и начал что-то печать на ноутбуке.
 Через пару часов Бенни постучал в номер Лисы, чтобы показать ей новую песню, но никто ему не открыл. Появилась она только на репетиции. Бенни раздражало её приподнятое настроение: он жутко хотел спать, а Лиса очень много и громко разговаривала, постоянно передвигалась по сцене. Шоу в Вегасе обещало быть грандиозным: снова планировались прыжки на батутах, а также была сконструирована клетка, в которой Лису могли перемещать над зрителями в зале. Бенни не предполагал, что страсть Питера с Лисой к экспериментам зайдёт так далеко. Идеи с них сыпались как с рога изобилия. Символом группы они сделали солнышко. Всем людям в фан-зоне выдавались вместе с билетами кулоны, которые светились оранжевым цветом. В темноте эти сияющие побрякушки смотрелись весьма эффектно.
 На следующий день после концерта Лиса не поехала с ними в автобусе. Питер сказал, что  она ещё задержится в Вегасе, а потом прилетит на самолёте. Бенни развалился на неудобных автобусных креслах и полностью погрузился в свой iPhone. Он просматривал информацию о Солт-Лейк-Сити. Ему не терпелось увидеть Большое Солёное озеро, запас поваренной соли в котором составлял шесть миллиардов тонн. От нечего делать он принялся вбивать в строку поиска имена всех участников группы. Начал он, разумеется, с себя и удивился тому огромному количеству своих фотографий, которые нашёл в Интернете. Вот фото, где он стоит курит на балконе отеля, вот фото, как он выходит из концертного зала, вот фото в кафе, вот фото, где он гуляет с собакой. Он и не подозревал, что его, оказывается, столько фотографируют. Когда очередь дошла до Лисы, Бенни понял, что именно от него усиленно скрывали.
 - Твою мать! – воскликнул он и бросил iPhone на сидение Питера.
 - Что такое?! Ты совсем спятил?!
 - Крис Барнс, твою мать! Это его вы прятали от меня в Вегасе? У Лисы бассейн, у Лисы парикмахер, у Лисы интервью… Вы думали, я никогда не узнаю, что она мутит с этим молокососом. Он хоть совершеннолетний?
 - Бенни, спокойно, спокойно! – произнёс Си Джей, хрустя чипсами.
 - Мне то наплевать, по большому то счёту. Но мне не нравится, что от меня это так тщательно скрывали. Сколько они уже вместе? Месяц, два? И за это время никто и словом не обмолвился. Бенни всё узнаёт последним. Бенни всегда не в курсе. А то как же: он ведь псих и всем расстроит далеко идущие планы.
 - Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос. Вот поэтому от тебя это и скрывали.
 - Отлично! Значит, я всех здесь раздражаю. Может, вы меня, в конце концов, выгоните из группы? А то я порчу всем идиллию своим присутствием.
 - Бенни, не начинай! Ты знаешь, что я ценю тебя как музыканта.
 - Питер, вот нельзя было мне раньше сказать про Барнса? Всё-таки мы группа и должны знать друг о друге всё.
 - И тогда гастроли сорвались ещё бы месяц назад.
 - Ты такой продуманный, однако. А вот фигушки тебе! И дальше гастроли не сорвутся. Мне начхать на этого кровососа и его пиявку. Только ты знаешь, что мы не разведены официально? Её фамилия по-прежнему Лонглэйк, а не Лыкова.
 - Серьёзно? Я не знал. Вам нужно в таком случае развестись. А то если пресса пронюхает, то начнётся новый виток слухов.
 - Извини, всё никак не удосужились подписать бумажки.
 - Может, ты просто не хотел их подписывать? Лиса тебя тысячу раз просила, а ты всё был занят, - отвлёкся от компьютерной игры Йен.
 - Что это вы все набросились на меня сегодня? Это я должен злиться: от меня вечно что-то скрывают.
 - Бенни, ты ведь такой принципиальный, прямолинейный, обидчивый: таким людям нельзя сразу открывать всю правду.
 - Отлично! Если я принципиальный, то меня нужно обманывать.
 - Ты хоть знаешь, что твой лучший друг гей? По твоему выражению лица я понимаю, что нет. Потому что он не хотел тебе признаваться. Ведь ты тут же начал бы его гнобить.
 - О чём ты, Питер?
 - О Си Джее.
 Бенни посмотрел на Си Джея, вытаращив глаза. Сказать, что он был удивлён, - ничего не сказать. Бенни молчал, он не мог и пары слов связать. Как только он открывал рот, он забывал английский язык и принимался удивляться дальше.
 - Питер, не нужно было ему говорить.
 - Он же хочет правды. Пусть сразу её всю получит.
 - Как?! Я даже не подозревал, друг! Ты ведь всегда был нормальным парнем!
 - Значит, геи по-твоему все неадекватные?
 - Я не это хотел сказать, Питер.
 - А в итоге сказал именно это.
 - Си Джей, я не ожидал. Совсем не ожидал, честное слово, брат. Ты и вдруг… Есть ещё что-нибудь, что мне следует знать? Или все ошеломительные новости исчерпаны?
 - Думаю, на сегодня с тебя хватит.
 - Э, что это значит?! Есть ещё что-нибудь?!
 - Я образно выразился. Всё нормально, Бенни. Теперь можешь спать спокойно.
 - Вот видите, я не выскочил из автобуса на ходу. Я не разбил здесь стёкла головой. Да, я сперва поорал, но, сами знаете, было от чего. Мне вполне можно доверять. Необязательно держать меня всегда в неведении.
 Следующие два часа в автобусе царила полная тишина. Все занялись усиленным изучением социальных сетей и на время забыли о существовании друг друга. Лишь водитель потом не выдержал и нарушил всеобщее молчание. 

 ***

 Ноутбук, Лиса и глянцевый журнал лежали на шикарном диване номера люкс пятизвёздочного отеля. На столике причудливой формы стоял экспрессо в картонном бумажном стаканчике. Лиловые шторы создавали мягкое и приятное освещение. Розы цвета сливы стояли в вазах повсюду. Всё было идеально, всё было роскошно. Лиса напоминала себе рекламу дорогущей туалетной воды. Она была изящна, и всё вокруг ей соответствовало.
 - Мне нужно с тобой поговорить, гламурная сволочь?!
 - Ты сегодня такой вежливый, Бенни, не к добру это, не к добру. Ну присаживайся! Что случилось?
 - А то ты не знаешь?
 - Крис?
 - Зачем была нужна такая конспирация? И ты знала, что Си Джей гей?
 - Так давно уже.
 - И никто мне никогда ничего не говорит. И насколько этот Барнс тебя младше? Лет на десять?
 - На пять, Бенни, на пять. Ещё скажи, что он мне в сыновья годится.
 - Ты просто читаешь мои мысли.
 - Всё-таки пять лет были вместе.
 - И пока ты официально моя жена, помни об этом. И я, в каком-то роде несу за тебя ответственность. Но я не об этом хотел поговорить.
 - Так о чём же?
 - Мне сложно здесь.
 - Думаешь, мне не сложно? Каждый раз, когда я тебя вижу, я вспоминаю самое ужасное, что было в моей жизни. Каждый раз, когда я тебя вижу, мне хочется повеситься.
 - Аналогично, киса.
 - Каждый раз, когда ты напиваешься, ты припоминаешь мне случай с Дейзи. И каждый раз я чувствую свою вину. И каждый раз мне хочется просто задушить тебя. Это единственное напоминание о том, что я сделала. И каждый раз ты находишь причины не подписывать бумажки на развод. И каждый раз ты суёшь нос не в свои дела. Каждый раз ты недоволен тем, кого я выбрала.
 - Прекрати!
 - Что, тебе Крис не нравится? Ты его никогда и не видел в реальности.
 - Того, что я видел по телевизору, вполне достаточно, чтобы сделать определённые выводы. Тебе нужен мужик, который сможет заботиться о тебе, чокнутой, а он молокосос,  которому самому нужно сопли подтирать.
 - А кто будет обо мне заботиться? Может, ты? Ты, который бросил меня тогда, когда я больше всего в тебе нуждалась. Ты, который отвернулся от меня в самый тяжёлый момент в жизни.
 - Ты погубила мою дочь, и я должен был сделать вид, что ничего не случилось?
 - Но ты вёл себя просто отвратительно. Ты смешал меня с грязью. Ты просто растоптал меня, не дал никакого шанса. И теперь ты думаешь, что имеешь право мне указывать?
 - Имею. А разве не я постоянно давал тебе денег, чтобы ты не сдохла от голода, хотя один твой вид вызывал у меня панику. Ты говоришь, что я бросил тебя, а разве не я тебя забирал из психушки, носил тебе апельсинчики?! Или, может, это был Питер, который будет добреньким ровно до тех пор, пока ты не начнёшь ему противоречить.
 - Бенни, я очень признательна тебе за всё, правда. Ты очень многое для меня сделал. Никто, пожалуй, не любил меня так, как ты. Я не могу просто вычеркнуть тебя из своей жизни, потому что пять лет на помойку не пристроишь. И это были неплохие пять лет, пока мы оба не показали, какие мы есть на самом деле. Но теперь я хочу замуж за другого, поэтому как-нибудь подпиши уже документы на развод. Да, возможно, мы слишком многим связаны, но мы ненавидим друг друга. Да, ты был самым дорогим для меня человеком, но твоя принципиальность чуть не свела меня с ума. Мы сделали друг другу очень больно.
 - И пора бы нам уже отделаться друг от друга.
 - Ты хочешь уйти из группы?
 - Да, я хочу уйти из группы, твою мать! Уйти туда, где бы я тебя больше никогда не видел. Я не хочу больше ничего о тебе слышать, хотя это вряд ли удастся, учитывая, какая ты у нас теперь рок-звезда! Я не хочу тебя больше знать. Это было безумием – играть в одной группе. Да, четыре месяца мы продержались, но дальше не получится. Ищите замену, потому что в мировое турне я не поеду. Доиграю пару концертов в Америке и всё!
 - И поедешь на какой-нибудь остров спиваться и жалеть себя.
 - Это моё право. Это моя жизнь. Жизнь, которую ты испоганила, как только могла. И иногда хочется вмазать кому-нибудь бейсбольной битой по роже. Некоторые люди выглядят лучше, если их ударить по голове.
 - Так вмажь, коли сильно хочется. Я не понимаю, почему это называют разбитым сердцем. Такое чувство, что и все кости сломаны тоже.
 Бенни ушёл, громко хлопнув дверью. Лиса бросила подушку на пол и забормотала что-то по-русски.