Гонки на дороге

                «Безумство одержимых наказуемо».   ( Рябых В.Г.)

Вдруг совершенно неожиданно, как выстрел, вспыхнули сзади со стороны поста два ярких луча света. Невероятно ослепительных! Как свет юпитеров на киносъёмке боевика. Едва заметный контур приземистой машины с ослепляющим светом фар дальнего света. Сжимаюсь внутренне, быстро завершаю обход и коротко бросаю:
                - Заводи! Немедленно!
Моё напряжение передалось напарнику, моему сыну. Он среагировал мгновенно, поскольку настрой в дорогу у нас всегда был неоднозначным – наготове. Я уже садился фактически на ходу отъезжающей автомашины. Оглянулся назад. Краем глаза замечаю силуэт человека в свете фар, движущегося в нашу сторону. Он шёл не торопясь, чуть раскачиваясь, широко расставляя ноги. Наш грузовик медленно выезжает на дорогу, словно нехотя – тяжело нагружен. Непрерывно наблюдаю нашего ночного пришельца в зеркале заднего вида. Нежелательный гость остановился, расставив ноги. Только силуэт. Стоит, словно с укором, что мы не дождались его визита и не оказали должного гостеприимства. Ну, а мы? В тревоге. Ведь к тому же и ночь глубокая, страшновато - на трассе ни одной машины, ни души.

 Пустынная дорога узкой извилистой ленточкой вбегает в лес, удаляясь от  ГАИ-шного поста из небольшого провинциального городка Городищ, затерявшегося где-то посредине между Москвой и Самарой на автотрассе. Вот неудача - лес! Едем,  петляем по лесной дороге пока в полном одиночестве. Надолго ли? Чувство тревоги нас не обмануло.

Сзади неожиданно, резко, почти вплотную, появились два ярких пятна дальнего света. Некоторое время они следуют за нами. Затем стремительно обгоняют, подрезают и легковой автомобиль, обладатель этих зловещих ярких лучей света, начинает резко тормозить прямо перед нашим капотом. Чтобы не столкнуться с ним, резкий поворот руля влево на встречную полосу. Сейчас завалимся! Пока нет. Грузовик, слава Богу, не опрокидывается. Наверное, из-за того, что скорость у него «тихохода». Но переваливается грузно сбоку на бок. Ведь нагружен – будь здоров! Под самую крышу. Фу-у-у! Получилось, обошлось. Выравниваемся – переходим на свою сторону движения перед носом агрессора. Успеваем. Почему они нас пропустили? Непонятно. Непрофессионалы? Хорошо хоть дорога пуста – нет встречного транспорта. Естественно, нормальные люди ночью не колесят и не ищут себе на голову приключений. А мы! Одержимым закон жизни не писан.

Мы без оружия – только кувалда, да монтировки для разбортовки колёс. Как-то  не думалось об отражении атаки активным образом. А надо бы. Живём-то теперь не в Союзе, а в стране с бандитскими законами «по понятиям». Да, здравствует свобода понятий! Дорога нынешняя, каких только сюрпризов не преподнесёт. Вот и сейчас. Чего это они удумали устраивать гонки средь ночи, когда все почтенные граждане спят праведным сном.

Нервы напряжены до предела. В зеркалах заднего вида по-прежнему маячат два ярких, режущих глаз, луча. Двигаются не торопясь, словно бы раздумывая. Потом их стремительный бросок вперёд слева от нас. И как устрашающий приказ остановиться – вой сирены. Наверное, припугнуть нас задумали: мол, дескать – стоять! А не то… Преследователи снова впереди прямо перед нашим носом, то есть бампером. И по тормозам! Мы тоже – с визгом, скрипом. Вот они прямо-таки под нашим капотом. Сейчас врубимся! Сын резко, не задевая бандитскую машину, круто выворачивает влево руль. Наш «Боба-кормилец» выкатился через встречную полосу на противоположную обочину. Сейчас опрокинемся! Кювет впереди! Но нет! К счастью наш тяжеловес-грузовик снова на «всех четырёх». Но его несёт как-то боком через полосу и обочину в придорожную канаву, что вдоль дороги. Судьба благосклонна! Обочина оказалась не покатой и не скользкой, даже чуть выше полотна дороги, что и спасло нас от опрокидывания. Видимо, это небольшое возвышение на обочине – остатки снега, наметённого за зиму. Грузовик выровнялся по направлению. Но по чужой полосе. Как он, бедолага, не развалился от такой перегрузки – загадка. А мы то жалуемся на хилость российской авто техники – её и кувалдой не расшибёшь, наверное!

Резко выворачиваем грузовик вправо на свою полосу, подрезая преследователям путь перед самым их носом, и, заставляя их тем самым, невольно притормаживать. Они снова сзади. Я говорю сыну:
                - Всё,  третьего шанса не будет… пересаживаемся… теперь я.

Ко мне неожиданно приходит спокойствие и ощущение чёткости в действиях. Я ясно понимаю, что надо делать. Появилась твёрдая решимость и тихая, какая-то внутренняя, ярость, как тогда в Германии лицом к лицу с американцами, когда смотрел через прицел.

За время наших странствий мы научились довольно легко и быстро меняться местами на ходу, практически не выпуская руль управления из своих рук, не снижая скорости. Отработано чётко, на всякий случай. Ни разу за время наших «экспериментов» такого рода руль не вильнул в сторону. Другого выхода в ситуациях, подобной этой, не было.

Идти на таран – единственный шанс переломить ситуацию в нашу пользу. Теперь: или мы, или они. Главное – не пропустить момент начала обгона этими «автогонщиками». Само решение и, как его осуществить не промахнувшись, проносятся в голове мгновенно. Нет! Только таран – боковой удар: бандюганам левым резким поворотом в правый  бок. Другого решения быть не может! Это шанс остаться в живых.

Сколько было случаев на этой Самарской трассе, когда машины исчезали бесследно с грузом и водителями. Весной, бывало и такое, когда тела водителей вытаивали из под снега. «Подснежники» - такое название давали погибшим от бандитской руки водителям дяди из ГАИ. Жёсткое, отдающее цинизмом, определение.

Мы готовы с сыном поменяться местами. Дорога резко поворачивает – почти под прямым углом. За ним сразу же выскакивает светлый проблеск уличного фонаря. Сын:
                - Погоди. Впереди, кажется деревня.

Действительно, после поворота - метров триста - виден фонарь на столбе. Одинокий, но подававший надежду на спасение. В это время, когда мы готовы были поменяться местами, уже передавая руль, лучи фар сзади стали выходить на обгон. Преследователи, похоже, тоже заметили впереди свет фонаря на столбе у края деревни. Под фонарём сиротливо жались впритык десяток фур – ночевали.

Неуловимо почувствовалось замешательство в движении преследователей и нерешительность, когда они обгоняли нас. Напряжение у нас было колоссальным, но собранность обоих до предела. Когда бандиты пошли на обгон, а мы собирались  пересаживаться, их машина начала притормаживать. Заметив впереди светящийся фонарь, и «спящие» фуры под ним, они стремительным рывком на высокой скорости промчались мимо нас вперёд, видимо, не решаясь рисковать, и скрылись за поворотом, где стоял столб с фонарём. Только в этот момент мы увидели, что автомобиль был светлый, приземистый, спортивного класса.

Внутреннее ощущение подсказывало, что «соревнование» между охотником и добычей ещё не окончено. Мы продолжаем двигаться молча в напряжённом ожидании следующих событий. Ждут ли эти весёлые ребятки нас где-нибудь в удобном для них месте? Или отказались от преследования? Навряд ли. Удобный вариант - темень, да и нет свидетелей на дороге. Трасса абсолютно пуста. Я сыну:
                - Они здесь…за поворотом… Уверен.

Вот и поворот, где на столбе висит одинокий, спасительный фонарь, а за ним притулившиеся к земле спящие деревенские избы. Справа на обочине тёмные и угрюмые контуры, сгрудившихся дальнобойщиков-мастодонтов. Они приткнулись друг к другу бамперами. Мы проезжаем мимо, сбавляя скорость. Я:
                - Ну, теперь – они или мы… Езжай тише…они здесь…где-то наверняка.

Едем медленно, напряжённо вглядываясь в темень дороги. В свете наших фар по-является справа на обочине белый силуэт автомашины с погашенными подфарниками. Контуры авто знакомы – похоже, они! Наверняка. Я:
                -  Теперь зависит от нас, что будет дальше. Снижай ещё скорость, переходи на первую передачу.

Мы оба предельно сосредоточены. Сын за рулём, молча и внешне невозмутимо делает своё дело. И не подумаешь – волнуется ли он. Я не спрашиваю – и так понятно. Никаких других мыслей – только сосредоточенность! Максимальная на ситуацию: кто кого обыграет. Вопрос жизни для нас, для них – товар, деньги. Время растянулось. Мы снижаем скорость до предела. Наблюдаем за обстановкой вокруг: дорогу, дома, обочину. Внутренним чутьём ощущаем таящуюся впереди опасность. Я:
                - Прижимайся к ним впритирку…только не задень. Медленнее… медленнее. Аккуратней. Только не задень…ещё чуть ближе.

Сын чётко реагирует на мои команды. Ведь мне хорошо видно, как мы проходим рядом с белой иномаркой, и потому я корректирую его управление. Наш грузовик переходит на скорость пешехода. Мы впритирку прижимаемся к машине преследователей, словно собираясь столкнуть их с обочины в кювет.
                - Спокойно…не торопись…не торопись. Только не задеть. Спокойно… спокойно. Давай первую передачу…переходи…

Наша машина поравнялась, едва не касаясь бортом с легковушкой преследователей. В короткий миг свет подфарника, размещённом на правом крыле нашего грузовика, выхватывает из темени салона белой иномарки светлые пятна лиц сидящих в машине. Медленно, как бы не торопясь и, тем самым, демонстрируя своё: – «вы нам по-фигу! …плевать мы хотели на вас, бандюганы одноклеточные…», переваливаемся сбоку на бок и удаляемся, съезжая правыми колёсами с обочины в сторону от иномарки на шоссе. Мы на высшем пределе напряжённости и рассудочного спокойствия  одновременно.

Не торопясь, постепенно набираем скорость, удаляясь от злополучного места. Наблюдаем в зеркала заднего вида за нашими «знакомцами». Отъехав метров на полсотни, видим яркую вспышку фар сзади и машина преследователей стремительно уноситься вперёд. Я замечаю – номера автомашины уфимские. Записываю. Машина скрывается впереди за поворотом извилистого шоссе. Деревня длинная. На этом, почти два десятка километров, участке дороги к нашему счастью разбросаны небольшие деревни, почти впритык друг к другу. Такое положение вещей вселяет в нас надежду и оптимизм. Дорога по-прежнему пуста – машин ни сзади, ни спереди. Тем не менее, мы остаёмся в напряжённом ожидании вполне вероятной встречи с нашими преследователями.

Впереди блеснули пятна фар встречной машины. Сразу видно, что это больше-грузная. Наконец-то! Навстречу промчались ещё три фуры. За ними неожиданно блеснула узко-красная полоска зари. Дорога просыпается, вселяет в нас уверенность и успокаивает. Ещё километров пятьдесят мы настороженно выискиваем впереди наших преследователей, возможно затаившихся где-нибудь в укромном месте и поджидающих нас.

Долго молчим, осознавая происшедшее. А может и не случилось ничего особенного? Да и зачем вспоминать малоприятное, тем более обсуждать пережитое. Поднимающееся солнышко на безоблачном, потрясающей синевы и свежести весеннего утра, небе радует наш глаз. Внутренняя напряжённость постепенно отпускает нас. Через пару часов, когда дорога ожила суетливой жизнью железного потока, мы остановились на обочине, потянулись, разминая затекшие ноги. И засмеялись – счастливые. Судьба благоволила нам.

. Солнышко в глаза, дорога в грузопотоке рычащих, скрежещущих, ароматизирующих отработанной солярой самодвижущихся механизмов. Сын снова  за рулём, я рядом на пассажирском сиденье в раздумьях-воспоминаниях. Где мы, в каком времени и пространстве ощущений, и каких?  Мысль словно птица в клетке, никак не выберется за её пределы. Только о насущном – что завтра, как жить дальше… дети – их дальнейшая судьба?  Пустота! Твоя судьба уже, дед, сложилась. Не самым лучшим образом на закате и у сына не лучше складывается. Может это сон? Нет – явь, воплощением которой были мы сами несколько часов назад. А как же пришли к этому событию? Как судьба подвела нас в этот раз к грани невозможного, ставшее вероятным? Лет двадцать назад можно ли было поверить в явление необычное для нормальной среды обитания.

Вспоминаю события дня. Апрель. Запахло весной. Очередной рейс на нашем, видавшем виды, «Большом Бобе», как прозвали наши мальчики – мои внуки. Наше неприятие спокойного ночного отдыха, в конечном итоге, а именно в этот заезд, поставило нас в весьма «щекотливое положение». Мы проехали половину пути в напряжении – не успели ни пообедать, ни поужинать. Вечер – пора бы и перекусить. Большое селение – Городищи, что за городом Пензой. Проехали его и остановились на выезде за постом ГАИ метрах в двухстах. Совсем недалеко от блюстителей дорожного порядка, гарантирующих по нашему наивному убеждению, нашу безопасность. В два часа ночи, наверное, ужинают только аристократы. А мы чем хуже? Очень хотелось есть – с утра крошки во рту не было! Расположили свой импровизированный стол «на коленках» в кабине. Одновременно наблюдали за дорогой – впереди и сзади по зеркалам
 
Проскочила редкая машина – тишина и беспросветная темень. Лишь у поста ГАИ светлое пятно на площадке из окна, искрящееся остатками апрельского снега. Мы одни под звёздным небом. Прохладно снаружи, да и внутри тоже – кабина остывает быстро.

Закончили трапезу, готовимся к отъезду – сын убирает «стол», а я обхожу технику вокруг для проверки: горят ли подфарники, постукиваю каблуком ноги по баллонам. Вроде бы не спущены – достаточно твёрды. Гайки, крепящие колёса тоже на месте. А с ними бывает беда – частенько проявляют самостоятельность: у этой модели авто они по неизвестному капризу откручиваются на ходу.  Бдим! Время то тревожное. Не раз убеждались на примере нежелательных встреч в эти проклятые «девяностые» – годы позора России. Боль от унизительного состояния, твоего неприятия родной Отчизной, выбросившей нас на периферию своего пространственного обитания, острой болью отзывалась в сердце. Так начиналась наша очередная встреча с дорожными «попутчиками». А что же произошло вообще.

Год 1997-й. Весёленькое время – «девяностые». То ли время надежд, то ли старт в «светлое будущее». То ли смеяться над вселенской глупостью мироустройства, то ли удивляться гениальному прохиндейству моих соотечественников. Время покажет, история рассудит.

.Наш кормилец – грузовой автомобиль Горьковского автозавода. Экземпляр был произведён во времена полного упадка в автомобильной промышленности России, когда рухнул «несокрушимый» Советский Союз и страна впала в хаос и анархию. Можно представить себе, даже с небольшими познаниями в этой области машиностроения, что  собою представляло это изделие. «Создание» человеческой мысли и рук, которое нарочно не придумаешь. ГАЗ-3307, в техническом решении, доисторическое чудище. Он дряхл - морально устарел с самого рождения, как только сошёл с конвейера. Позорище отечественного машиностроения великой империи. Предполагалось, что он без проблем будет перемещаться в двухмерном пространстве, то есть в горизонтальной плоскости. И даже везти на себе воз груза. Предубеждение для скептиков. И всё же вопреки здравому смыслу – а куда деваться - в силу обстоятельств, по понятным причинам – денег еле наскребли, мы остановили свой выбор на нём. И возили – судьба была к нам благосклонна.

Наш «Боба» был приобретён на помощь моих друзей из учёной братии – скинулись кто сколько мог. В долг, конечно. На собранную сумму лучшего не придумаешь. Тем не менее, он для нас стал и другом, и кормильцем, дававший шанс держаться нашей дружной семье «на плаву». И, несмотря на то, что грузовик кашлял, как чахоточный, и хрюкал, когда не все цилиндры у него работали, мы любили нашего работягу и, как могли, лечили своими руками, не доверяя кому-либо - в те времена можно было надеяться только на себя. А потому в дороге он вёл себя вполне достойно, не перегружая нас недугами инфарктного уровня. Упаси Бог застрять на дороге, которую в массовом порядке оккупировали бандиты. Время было необычным, непривычным, особенно после того, как спокойно и надёжно мы чувствовали себя в прежние времена - в Союзе.

Доливать масло в двигатель, воду в радиатор – обычное явление через каждые две-три сотни километров. Прощали. Но ругались и возмущались, правда, бессловесно – про себя, мысленно, чтобы не обидеть нашего кормильца. «Боба» был обжорой: тридцать литров бензина на сотню километров, хотя по паспортным данным должен был потреблять едва не вдвое меньше. Что делать – мирились. Скорость его черепашья не оставляла шансов от кого-нибудь и откуда-нибудь удрать, где не по нашей вине шёл бандитский раздел  дорог на право влияния. Статус учёного – к.т.н. у отца, то есть у меня, не спасал и от милицейского бандитизма. Право сына, заработанное своими мозгами в Союзе, уехать во Францию на два года в командировку с уникальной разработкой, не имеющей себе равных в этой области, также не давало ему гарантий на российской дороге сохранить жизнь. Франция его ждала из Союза, но из России он был не нужен, и ему, наверняка, не пришлось бы рисковать там жизнью. Здесь, у себя в России, вместе с отцом он перевозил грузы самым банальным способом – за рулём по длиннющим и безобразно оборудованным дорогам. Бред! Каждая поездка – шанс нежелательных встреч.

Как правило, загружаемся здесь у себя в Москве товаром, чтобы отвезти его в город Самару. Эту операцию мы проделывали ежемесячно, с педантичной регулярностью, зарабатывая себе на «хлеб» - дома оставались жёны и самые маленькие члены семьи – дорогие нашему сердцу мальчишки. Заправляем нашего кормильца бензином под самую пробку и отправляемся, переваливаясь с боку на бок – всё-таки груз большой – в дальний путь. Выезд на МКАД, на Волгоградский проспект, а вернее – его продолжение, через г. Люберцы, туда – за горизонт по трассе с множеством машин. С постоянной надеждой, что особых «щекотливых» моментов в пути не будет.

В американской забегаловке - «МакДоналдс», что на выезде из Люберец, мы заправляемся сами – едим «бургеры», запивая кофе. Когда ещё придётся трапезничать? Дорога узкая, магистралью не назовёшь: в суете, пробках, авариях – упаси Бог! Наш грузовик – «флегматик». На нём можно «выжимать» не более семидесяти в час. Не густо, но расстояние всё же постигает монотонно, упрямо, не без наших усилий, по кривой, называемой автомагистралью. Путь объезжен многократно, а потому педантично неизменно попадаем в город Самару, если не тормознёт какое-нибудь ЧП.

Движемся размеренно, через каждые сотню-полторы километров пути меняемся местами. Один рулит - другой отдыхает. Сын аккуратен в вождении, а потому я, сидя на пассажирском сиденье, закрываю глаза и пытаюсь безмятежно дремать. Иногда получается – чаще нет. Так же поступает и сын. И хотя кабина тесная, некуда вытянуть ноги, всё же снимаем напряжение – отдыхаем. Эх! Растянуться бы сзади водителя на коечке, вытянуть – распрямить ноги, расположить бренное тело горизонтально и полноценно отдохнуть. А здесь полусидишь-полулежишь, скрючившись кочергой и задрав ноги на панель «бардачка». А впереди тысяча километров пути. Невесело.

Как и любого водителя, нас раздражали плохие дороги с малыми и большими ухабами, дневное столпотворение авто разных марок. Дорога кое-где начинала расширяться дорожными строителями, а в основном её полотно было заложено, как утверждают, после войны в сталинские времена – в 1947 году. Полотно по ширине прохождения «полуторки» - автомашины, близкой по габаритам «Газели». А по дороге движутся такие монстры, как Mersedes, Man, Volvo и прочая иностранная авто техника. Своими необъятными габаритами они едва умещаются на полосе проезжей части, сшибая иногда не только зеркала заднего вида, торчащих как уши у зайцев,  встречным авто. Нам не раз приходилось рисковать, съезжая на обочину, чтобы не «поцеловаться» с махиной-фурой. Иначе – кювет. Бывало, оставались без левых зеркал, хотя всегда старались уступать этим многотонным махинам, просто-напросто съезжая на обочину. Гиганты-фуры одним дуновением, проезжая мимо, могут смахнуть тебя в придорожную канаву и не остановиться. Уж больно народ лихой сидел за этими железными «таранами», который не принимала всерьёз нас  - мелюзгу!

Ночь привлекала нас относительной свободой на дороге. Все ложатся спать, и только редкие чудаки, вроде нас, ведут свою автомобильную технику день и ночь – круглосуточно. Хорошо если есть напарник, тогда можно. Но у ночи есть «хищники»: бандюганы на дорогах, плохая видимость из-за тумана и осенних дождей. Скорость снижается, резко возрастает риск не разойтись на этом узком шоссе со встречным транспортом. Тогда помимо разбитых зеркал на дугах довольно часто бывают и серьёзные «встречи». Упаси Бог – встреча на одной полосе! Или даже в касание. И когда к тебе придут на помощь – неизвестно. Чаще слетаются «стервятники», а попросту мародёры, собирая мзду товарами и человеческими жизнями.

Осторожные водители останавливаются на отдых – заезжают на платные, хоть и редкие, но охраняемые стоянки, или, сбиваясь в «стадо мамонтов», по несколько автомашин, останавливаются у поста ГИБДД. Или, как крайний случай, встают в населённом пункте под светящимся фонарём. В основном предпочтение отдаётся платным охраняемым стоянкам. Наши «защитники» - ГИБДД - чаще всего отгоняют нас от себя. Кому охота рисковать иметь у себя под боком «лакомый кусок» для бандюков – негласное соглашение. Право на дорогу – привилегия бандитов, которым «сам чёрт не брат».

После «знаменательной», крайне рискованной встречи, где была на карту поставлена жизнь нас обоих, в последующие поездки мы в поздний вечер сворачивали на своём грузовике на платную охраняемую стоянку. «Подальше от греха» - как говорят в народе. Ну, чуть дольше – часов на пять-шесть – едем, но зато с надёжной гарантией вернуться домой.  Не подвергали себя больше в те времена в ночную пору стрессовым нагрузкам одним из распространённых явлений в нашей российской жизни. И спали спокойно. Знали - вернёмся к своим близким. Ведь они ждут нас и надеются, что увидят нас живыми и здоровыми. Мы не могли  обмануть их надежды.

                Рисунок автора. РУЛЕВОЙ