У чужого огня не отогреешься...

- Лидка! Когда хлеб то привезут? Слышь? – кипит собравшийся люд. – На сенокос пора! Простоим тут у тебя, а вон тучи скопляются! Замочим сено то!

Лида, важная, ядреная девка в малиновом колпаке и фартуке энергично протирает прилавок и  поправляя свои навитые на плойку кудряшки, открыто кокетничает с молодым парнем в выцвевшей спецовке.

- Ох, Лидка! И кому ж ты тольки достанешься! Девка – город! – хихикают  старушки.

- Да ладно вам языками то чесать! Всем делаю важное объявление!  С сегодняшнего дня хлеб подорожает на целый рубль! Ясно!

В очереди слышаться недовольства. Но Лидке  не до этого. Кудрявый кавалер куда интереснее, чем изменения в ценах. Хотя работа есть работа и терять ее местная красотка явно не собирается..

- Берите икру мойвы! Больно вкусная! – назидательно советует она.

- Ты бы красную икру предложила! А мойвой мы и так объелись! – шутит пьяный пастух Санька.

- А ты иди коров паси! Небось опять за портвейном прикатил? Нет его…весь выпили!

- Как нет, так бы сразу и сказала… тот разочарованно вздыхает и исчезает  в кустах сирени.

- Гляньте, идет! Ох, и ненавижу же я ее! – пыхтит словно кипящий  самовар Зинка. – Вся такая возвышенная,  правильная! Аж, тошнит!

- Ишь, расфыркалась как кобыла! Ты чего девку то со свету сживаешь? – неожиданно вступается всегда сдержанная и молчаливая баба Катя.

Очередь в магазин медленно двигается и желающих  развеять тоску очередными сплетнями да разборками находится не мало! Что ни говори – деревня! Каждый на виду! Все друг дружку знают как облупленные!

- Правильно Зинуха! Ставит из себя городскую! Умная больно! – проявляет солидарность местный механик Генка, когда-то напрочь отвергнутый той, о ком идет речь.

-  Ну  правда! Чем она лучше меня? Баба я горячая! Красивая, не глупей буду! Подумаешь, в городе училась…Можно подумать ейному Кольке это нужно! Небось как надо мужика любить там не обучали!

- Ох и бесстыжая ты, Зинка! – в сердцах вырвается у стоящей в толпе тетушки Нины. – разве ж говорят о таком. Насмотрелась всяких фильмов, вот и прешь без тормозов!  Что ж думаешь, окромя тебя никто и любить не умеет?

- А может и так…Чего ж тогда пол деревни ко мне то ходит? Плачутся в жилетки да меня крепче обнимают!

- Трезвые бы шли, это одно, а идет то всякая шухоботь…Заночевали. Мозги тебе попудрили да и к женам! – язвит Верка. Че у тебя то им делать…сама ж не сохнешь!

- А это не твое дело…курица! Ты на себя то посмотри! Да такую как ты и одну ночку любить не захочется! А я и болячки душевные выслушаю и в мужскую силу поверить дам! Идут они от меня утром к вам…да вспоминают как горячо любилось, а жар по телу разливается!

- Не увлекайся. Не всем твои умозаключения подходят! Небось от одиночества в тяжкие пустилась… - ровный голос  старика на время приводит в чувство возбужденную Зинку. А очередь тут же переключается на другие вопросы, безотлагательное  разрешение которых кажется  просто необходимым!

- Ну вот скажи дядь Вася. Почему ей все, а мне ничего? Разве ж это справедливость?

- А чего все то? Ты, девка, явно последний ум на мужиков потратила! – обрывает ее пожилой мужчина. Дом…так он и у тебя есть, тока заброшенный, недолюбленный. Робятишек и тебе Бог дал. Тока ей сколько ждать пришлось…все глаза выплакала! А тебе и не нужны были, как грибы сами росли. А мужик и у тебя был…не берегли вы друг дружку. Случайных радостей искали оба!

В глазах Зинки блестит слеза. Правду говорит старик. Так оно и было. Некого винить! Сама виновата! Как раз к этому времени  подходит виновница шумихи.

- Здравствуйте! Кто последний? – голос женщины звучит  приятной музыкой, ласкающей слух.

- Ну, я последняя!  - осматривая с головы до ног ненавистницу каркает Зинка. - Вот скажи мне Наташка! Чем ты лучше меня? И так посмотрю и сяк. Еще раньше, куда не шло! А теперь …да и хуже ты стала! Вижу, все стороной обходишь! Не здороваешься!

- Почему. Я всегда здороваюсь с тобой, Зина. Просто времени у меня мало. Дети маленькие. 

- Ой, как будто у тебя одной дети! Нашла бы причину поважнее!

- А это разве не важная причина.

- Так и скажи, ненавидишь ты меня! А мы же раньше были подругами!

- С чего ты взяла, Зина! Я часто вспоминаю наше детство…как давно это было.

- Было да сплыло! Слышь, Натаха!  А хочешь я твоего Кольку отобью? –  неожиданно лепит  Зинаида.

Очередь затихает в предвкушении бури. У каждой из сторон свои сочувствующие. И у нападающей их оказывается не меньше. Горько осознавать, но  Наташина несхожесть  раздражает куда больше чем распущенность Зинки.

- Невелика победа, если  и завоевывать не надо. – глядя прямо в глаза спокойно отвечает Наташа.

-Чего тогда живешь, коль такой плохой? – издевается Зинка.

- Не плохой, а что вьюнок к каждой околице жмется, да лестью оплетает…Да что я говорю и твой таким был…неужели мало мучилась?

- А ты попробуй одна…без мужика, поживи! –   прячет глаза Зинка.

- Тебе ли жаловаться. Мужики толпами ходят.

- Да не то это все…Разве у чужого огня отогреешься? Хотела я и твоего счастья украсть кусочек…да вижу и саму отогревать надо. Зинка оборачивается и быстро идет вниз, под гору.

- Зинуха! А очередь то! Иди! Я пропущу! –  Слышен чей то голос в толпе. Но она уходит не оглядываясь.

- Успокойся доча! Не бери в душу!  - Обнимая за плечи молодую женщину тихо шепчет соседка.

Но Наташа ничего не слышит, ей искренне жаль и себя и Зинку…таких разных и несчастных по-своему!  Но в одном она  более чем согласна – у чужого огня не отогреешься!...не отогреешься…