Вороной

      
Российская Империя. Ноябрь. 1811 год.

        Поручик кручинился по делу. Он молча попивал горячий чай, делал мелкие глотки, чтобы не обжечься и, оперевшись на стол, задумчиво смотрел вдаль. Огонь неистовства бушевал внутри. Безадресное «почему» эхом отдавало на безответное зеркалу «зачем». Он лег, встал, лег, снова встал, прошелся по тесной комнатке несколько минут, словно  зверь в клетке и, упав опять на кровать, закинул сапоги на раздражительно скрипевшую спинку. Взгляд безнадежно уперся в облезлый потолок. 
        Воспоминания о прошедшей ночи, плавно перешедшей в хмурое не по погоде утро, всплывали частями. Дамы, вольты, тузы летели на стол без перерыва. Не счесть было количества новых колод и открытых бутылок. Бокалы, казалось, завоевали все не занятое картами пространство.  «Шампанского» - азартно кричал молоденький корнет, после каждой удачной сдачи. Золотые монеты и замусоленные ассигнации всех номиналов смешивались и перекочёвывали из одного угла стола в другой, из одних рук в другие.  В углу беспечно спала сытая собака непонятной масти. Табачный дым застилал стол с банком и сознание. Месячное жалованье начало подходить к концу часам к семи. За столом уже оставалось только трое. Ефрейтор гвардии полка метал карты умело. Для него вместе с офицером, имя которого поручик не запомнил, ночь была более чем удачной. Никому и в голову не могло прийти, что эта пара уже давно не рассчитывала на простую удачу. Слаженные действия не были видны невооруженным взглядом. Все делалось четко и последовательно и на углу стола поручика деньги таяли тем быстрее, чем сильнее светлые лучи ноябрьского солнца пробивались из-за холмов сквозь маленькое окошко доходного дома. 
        Как так, что он человек во всех отношениях не глупый и не бедный снова на самом дне ямы? Рассуждал он про себя. Ситуация могла и не быть тупиковой. Но. Протянуть до следующего месяца было можно, да так и было каждый новый месяц. Уже много месяцев подряд. Но вот конь. Буланого сегодня надо было отдать. И этого он не мог вынести. А что было делать? Бесконечный проигрыш длинною в жизнь. За все те разы, что он проигрывался, многие, бесконечные разы, растянувшиеся на годы, он никогда не играл на коня. И тут вдруг. Нет жалованья, кредиторы шлют письма по три штуки в день. Ситуация безвыходная. Придется жить пешком. Сколько? Пока не поправишь состояние. А как ему улучшиться, когда никаких перспектив. А надо еще платить долги, и квартироваться, одеваться, есть.  А беспощадные карты забирают все, и даже больше. И так было всегда.

Российская Империя. Май. 1812 года.

        Ох уж эти шесть месяцев, которые перевернули его мир. Поставили жизнь с ног на голову, а по сути дела наоборот. Невообразимо изменили все вокруг и его самого, его природу, его сущность. Да не просто дались пешие полгода. И пусть временами ему доставалась казенная кобыла непонятной масти, каждый день он мечтал и грезил о своем скакуне.
        Грохот канонады немного затих, и поручик внимательно прислушался к будничным звукам лагеря. В его жизнь уже вернулся интерес к простым человеческим радостям, взор посветлел, ушла бесконечная тяготеющая грусть.
        Он стоял перед зеркалом в новом неделю назад купленном мундире, эполеты и взгляд блестели. Идеально начищенные сапоги немного выдавали особенность момента. Новое седло терпеливо ожидало в углу возле покосившейся двери.
        Вот уже сто семьдесят семь дней минуло, как ладони не видели бубен и крестей, в том уже плохо вспоминаемом прошлом остались пики, двенадцатый год столетия не знал червей. Отсчет дней поручик вел методично и скрупулёзно, точно успевающий лицеист, отмечая их в походном календаре. Ни одной раздачи. Ни одного банка. Даже копеечного спора не позволил он себе с того ноябрьского дня, когда хмурый как туча привел отдавать Буланого. День шел за днем. Таяли долги. Росли сбережения и уверенность. И вот сегодня он снова будет на коне во всех смыслах.
        Вороной был прекрасен, хорошо сложен, свеж. Стремена встретили сапоги. Небывалое ощущение свободы испытал поручик, припустив его галопом. Стояли не по-весеннему жаркие дни. Свежий теплый майский ветер, бодря дул в лицо. Земля с молодой травой взрывались под мощными копытами. Опьяненный счастьем поручик легко и быстро скакал навстречу своему будущему.