Муха

Чижик лежал в кресле, свесив передние лапы, и лениво дразнил Муху.
– Муха, Муха – цокотуха,
У тебя большое брюхо!
Муха оскалила зубы и зарычала.
– Дур-р-р-р-рак!
Она посмотрела на себя с одной стороны, потом с другой. Лапки тоненькие, стройные. На передних лапках беленькие чулочки. На груди манишка беленькая. Черная спинка и черный животик блестят, потому что шерстка чистая и шелковистая. Немножко, может, она и толстовата. Да нет, просто упитанная собака. Гораздо лучше, чем костями греметь.
– Муха, Муха, ты толстуха, – продолжал Чижик.
– Ты на себя посмотри, – рассердилась Муха. – Лучше уж толстухой быть, чем таким, как ты. От тебя тошнит просто! Ходишь, а кости гремят на весь дом. Га-а-а-дость! Ветер в форточку подует и унесет тебя. Скелет ходячий!
Чижик возмутился, даже глаза приоткрыл побольше. Оглядел себя со всех сторон. Стройный рыжий красивый кот. Лапки мягкие, шерстка бархатная, хвостик длинный. А усы! Усы-то у него просто замечательные. Нет, что ни говори, а Муха – глупая собака. Ничего в красоте не понимает!
– Я-то смотрю на себя, – ответил Чижик. – У меня-то глаза зоркие, да и красивые к тому же. А вот твоими выпученными глазками ничего не разглядишь.
Муха даже задохнулась от возмущения. Это у кого «выпученные глазки»?! Это у нее, что ли?! Да у нее глаза исключительно красивые! Большие, блестящие, немного навыкат, но зато выразительные. Вот у Чижика не глаза, а щелочки. Глупый кот, ничего он не понимает в собачьей красоте!
Чижик лениво потянулся и сказал:
– Ты, Муха, на скамеечку похожа.
Спина и четыре ноги,
как увидишь ее – так беги!
Муха вскочила на ноги.
– Вот ты у меня сейчас и побежишь! Я тебе покажу! Совсем обнаглел! Сейчас ты сам на скамеечку будешь похож! Ты, между прочим, бесполезный, толку от тебя никакого. Никто и не пожалеет, что тебя нет!
– А от тебя какой толк? Глупая, да жирная.
– Я дом стерегу, – гордо ответила Муха. – Хозяев охраняю.
Чижик чуть не упал с кресла от смеха.
– Охрана нашлась! От такой охраны проку никакого. Сторож! Я умру со смеху! Ты же просто лаешь, как сумасшедшая. Сама не знаешь, зачем лаешь!
– Неправда! – взвилась Муха. – Я без дела не лаю. Я не какая-нибудь бездомная глупая шавка. Я всегда знаю, когда лаять, а когда нет.
– Скажи мне тогда, Муха, – насмешливо посмотрел на нее Чижик, – зачем ты лаешь, когда приходят свои?
Муха немного растерялась, помолчала несколько минут, а потом ответила:
– Я лаю от радости. Когда свои приходят, я, в отличие от тебя, всегда радуюсь. Собака я эмоциональная, хозяев своих очень люблю. Должна же я показать им свою любовь и преданность.
Чижик усмехнулся и ехидно спросил:
– А почему, Муха, ты пускаешь в дом незнакомых людей и при этом крутишь своим хвостом, лижешь им руки и радуешься, словно они твои лучшие друзья?
Муха не смогла сразу найти ответ. Она вообще не хотела отвечать. Хотела просто молча развернуться и гордо удалиться. Но тут она увидела, как Чижик насмешливо поглядывает на нее сквозь щелочки. Муха разозлилась.
– Друзья моих хозяев – мои друзья! – вскричала Муха. – Поэтому я их так и встречаю. Мои хозяева довольны мной! Они гордятся, что у них есть такая собака, такая умница, как я. К тому же, я еще и петь умею.
Тут уж Чижик не удержался и начал хохотать так, что упал с кресла.
– Певица! – стонал он, лежа на полу. – Певица! С твоим-то голосом!
Терпение у Мухи кончилось. Гадкий кот перешел границы дозволенного. Муха гордилась своими музыкальными способностями. Они любила петь. Голос у нее был громкий и протяжный. Всем, кто ее слушал, нравилось. Люди просили ее спеть еще. Если бы Мухино пение им не нравилось, они не стали бы ее уговаривать: «Спой, Муха, спой!»
Мухе хотелось разорвать Чижика на куски, но она взяла себя в руки. Да он просто завидует ей! У самого-то кроме диких воплей по ночам ничего не получается. Где уж ему петь! С его-то голосом! Бездарность! Муха презрительно посмотрела на Чижика. Он продолжал смеяться. Муха зарычала. Чижик не испугался, но на всякий случай запрыгнул повыше.
– Муха! – опять заговорил он. – Ответь мне, пожалуйста…
муха насторожилась, потому что голос противного кота звучал уж очень сладенько. Какую-нибудь пакость готовится сказать, это точно!
– А еще таланты у тебя есть, Муха?
Муха задумалась. Вопрос серьезный. Конечно же, у нее есть таланты. О, у нее их много, очень много!
Муха почесала за ухом, уселась поудобнее и начала перечислять свои таланты:
– Я очень музыкальная собака, хоть ты в этом и сомневаешься. Это талант. Я пою и танцую. Ты же видел, Чижик, как я танцую. Ты вот говоришь, что я толстая. Мне обидно слышать такие слова. Разве толстая собака, похожая на скамеечку, сможет так танцевать? Да она даже не сможет подняться на задние лапки! А я танцую. Еще я умею ходить на задних лапках. Это тоже талант.
Чижик хмыкнул, хотел что-то возразить, но передумал. Муха продолжала:
– Конечно, когда я была моложе, мне было легче это делать.
– Когда ты была не такая толстая, – проворчал Чижик.
– Нет, Чижик, ты не прав. Я не толстая, повторяю еще раз. Запомни это. Я солидная, упитанная собака. Так вот. Вернемся к моим талантам. Еще я умею плавать. Видел бы ты, Чижик, как хорошо я плаваю. Вокруг меня брызги и шум, как от моторной лодки. Плаваю я замечательно. Это талант. Еще я умею приносить всякие палки, когда люди их кидают и просят меня принести. Ты хочешь знать, зачем они так делают? Наверно, чтобы проверить мои способности и ум. Я никогда их не разочаровываю. Еще я умею забегать на руки к хозяйке. Ты же видел, как ловко я это делаю. А еще…
Муха не договорила, потому что Чижик снова начал смеяться.
– Муха, Муха, ты способная толстуха! – сквозь смех прокричал он. – У нее таланты есть, все хотят на Муху сесть! Потому что на скамеечку похожа, – пояснил Чижик.
Муха залаяла и попыталась достать Чижика. Но он сидел высоко. Муха совсем взбесилась.
– Слезай, подлый трус! Я покажу тебе толстуху!
– А зачем мне слезать для этого. Я и так хорошо вижу толстуху. Сверху мне тебя лучше видно.
Муха рычала и лаяла все громче, а Чижик смеялся и дразнил ее сверху.
– Толстая! Глупая!
– А ты…Ты…Ты – бесполезный мерзкий кот! От тебя только шерсть везде и никакой пользы. Никакой! И таланов у тебя никаких нет. Лучше бы мышей ловил! Я вчера вечером опять в кухне видела целый выводок мышей. Почему ты их не ловишь? Не умеешь? Не умеешь! Вот так кот!
– Да мне неохота, – лениво произнес Чижик, потягиваясь всем телом и жмурясь. – И жалко их ловить.
– Их тебе жалко! Добренький какой! А надо мной издеваться не жалко! Мышей пожалел! Ишь, добрячок! Иди и лови их! Нечего их жалеть!
– Тебе надо, ты и лови.
Чижик отвернулся от Мухи, зевнул и закрыл глаза.
Муха долго не могла успокоиться. Так обидно! Обозвал, просмеял и, главное, никак его не достать, чтобы задать хорошую трепку. Муха вздыхала и качала головой, даже спать ей не хотелось.
Вдруг она вспомнила про мышей.
– А вот возьму и поймаю! – громко сказала она и гордо удалилась
Мыши жили в кладовке. Муха улеглась тихонько возле двери. Через некоторое время она услышала тихий шорох. Муха насторожилась, замерла и приготовилась к прыжку.
Мышка выбежала из кладовки и направилась в кухню. На Муху она не обратила никакого внимания. «Безобразие, – подумала Муха. – Совсем мыши распустились! На собаку – ноль внимания. Кота не замечают. Пора навести порядок!»
Мышка не успела отбежать далеко. Муха прыгнула и поймала ее. Мышка тихо пискнула, дернулась и замерла в собачьих зубах. Муха отправилась искать Чижика. В зубах она осторожно несла мышь.
Чижик спал на полу в кухне. Спал он крепко. Муха положила мышь рядом с ним. Чижик ничего не почувствовал. Он продолжал спать. Муха подвинула мышь поближе, а затем подтолкнула ее к самому носу спящего кота. Чижик не проснулся. Муха ткнула его носом в бок и громко сказала:
– Проснись, лентяй! Я сделала за тебя твою работу. Я поймала мышь! Попробуй сказать теперь, что я бесполезная собака! И не вздумай называть меня толстухой! Ни одна толстая собака не сможет поймать мышь. А я смогла! Вот так-то. Кстати, теперь у меня появился еще один талант: я умею ловить мышей!
Чижик приоткрыл один глаз, сонными глазами посмотрел на Муху и, зевая, сказал:
– А это ты, толстуха! Чего тебе?