Зона тьмы 2 глава. Уникальный шанс

    Подростки один за другим выходили на сцену, кланяясь залу, их встречали бурными аплодисментами, кого-то даже свистом, а затем наступала давящая, писклявая тишина, которая давила на мозг посильнее самых громких звуков. И хотя меньше, чем через секунду она уже тонула в прекрасной мелодии, Элла боялась этой молчаливой паузы больше всего на свете. Ей это казалось минутой молчания перед страшным судом, той самой минутой, в которую каждый присутствующий видит тебя насквозь, все чувства, все страхи, заглядывает в тайны твоей жизни, раскрывает сокровенные секреты.
    Но это было лишь самовнушением переволновавшейся девочки, а в зале же музыка лилась фонтаном, ласкала уши, клубочком сворачивалась в самом сердце, заставляя воображение создавать невиданной красоты образы, а иногда напротив била в перепонки, как боксеры бьют грушу, с силой давила на грудь, заставляя задыхаться от накатывающих эмоций. Как бы то ни было, равнодушным не оставался никто.
    Из 12 заявленных участников, Элла шла 9 по счету и, чем ближе подходило время ее выступления, тем сильнее она прикусывала губу и сжимала в пальцах уже влажный платок. Повторяя про себя ноты, девушка ходила из угла в угол, мысленно представляя себя на сцене. «Выйти, поклониться, улыбнуться, сесть и играть! Нет! Выйти, потом улыбнуться, а затем уже поклониться… опять не то!» - с досадой думала про себя рыжеволосая красавица.
    - На сцену приглашается участница под номером девять Климовская Элла с сонатой № 9 Людвига Вана Бетховена.
    Овации порвали тишину, и ошпаренная страхом Элла, на автопилоте, выплыла на сцену. Люди, обычно такие милые и радушные, теперь казались девушке бесами, готовыми вмиг разорвать ее в клочья. Хлопки начали понемногу замолкать, и, дабы не ощутить эту неловкую молчаливую паузу, Элла подняла голову к самым лампам, широко улыбнулась и поклонилась залу. Одобрительный шепот прокатился по рядам: улыбка действовала безотказно. Выпрямившись, девушка еще раз щедро одарила ею каждого присутствующего и прошла к инструменту. Набрав в легкие побольше воздуха, словно собираясь толкнуть нудную заумную речь, Элла легко опустила пальцы на клавиши. Едва коснувшись фортепьяно, они ее уже плясали, гибко и грациозно перелетая с одной ноты на другую. Воздушная легкость чувствовалась в каждом движении ее рук, соната в исполнении девушки была неописуемо  прекрасна, она окутывала каждого, заставляя проникнуть в саму душу выступающей, понять ее эмоции и переживания.
    К сожалению окружающих и к великому счастью участников, выступление могло продолжаться не более 10 минут. Время пролетело незаметно, и вот Элла уже уходила со сцены под восторженный шум зрителей.
    Главное было сделано, руки уже не дрожали, краска с лица постепенно сошла, однако доля волнения по поводу результатов конкурса еще оставалась. Конец концерта уже подходил к концу, так что скоро все решится.
    Через полчаса выступление групп и одиночных музыкантов завершилось, всех снова пригласили выйти на сцену. Теперь Элла чувствовала себя намного уверенней: держалась прямо и гордо, широко улыбалась, особенно судьям, но пыталась не встречаться взглядом с иностранцем, хотя любопытство, то и дело, подстегивало ее посмотреть в его сторону. Отрешенность и безразличие незнакомца вызывали у девушки неподдельный интерес. Недаром говорят, что всех всегда тянет к тому, кто не обращает на тебя внимание. Это опять-таки людская природа, неизвестное и загадочное манит нас сильнее, нежели доступное и открытое.
    - А сейчас небольшой перерыв, - объявила ведущая, - пока жюри совещается, вы можете сходить в буфет или пообщаться с выступающими. Однако прошу далеко не расходиться, через 20 минут будет объявление результатов.
    Уставшие от долгого сидения в одном положении люди с радостью повскакивали со своих мест. Кто-то сразу бросился к уборной, кто-то в буфет, а другие просто ходила туда-сюда, разминая затекшие ноги.
    Элла прошла в комнату для репетиций, в холле ей делать было нечего, ее родители никогда не ходили на подобные мероприятия. Не то чтобы им было все равно, просто девушка никогда не приглашала их на малозначимые, как она думала, кенцертики. Сейчас рыжеволосая жалела, что никто не может поддержать ее в эту трудную минуту, но раскисать было нельзя. Бессвязно тыкая по клавишам фортепьяно, девушка пыталась хоть как-то скоротать время. В эту минуту в комнату вошел Рома, виолончелист из квартета. Он, видимо, не ожидал увидеть тут кого-нибудь, поэтому, появившись из-за двери, еле заметно вздрогнул и непроизвольно «ойкнул».
    - Я думал, тут никого нет. Не помешаю?
    Элла хихикнула и отвернулась от инструмента.
    - Конечно, нет! Я как раз умираю от скуки. – Дождавшись, пока парень устроится на скамейке, стоящей рядом с фортепьяно, Элла заговорила. – Я так волновалась перед выступлением, а сейчас как гора с плеч, даже кажется, что оценки жюри уже не так важны, главное отмучилась!
    Рома ухмыльнулся и перевел взгляд на свои пальцы, которые он беспрерывно сгибал и разгибал. Отвечать он не стал. Но девушка уже разошлась, сегодня за весь день она толком не с кем не поговорили, и теперь словесная лавина, наконец, могла сорваться необузданным потоком с ее губ.
    - Так это еще что! Ты представляешь, я сегодня чуть не сбила с ног главного из всех жюри, этого приглашенного композитора! Это был позор, теперь я точно уверена в своем фиаско. У него еще взгляд такой странный, ледяной какой-то…
    Элла говорила быстро, но голос ее был чистым, без лишних мусорных слов типа «блин» или «вот». Она вообще была человеком грамотным и начитанным, от этого и речь ее была стройна и красива. Девушку еще в школе хвалили за правильную постановку мысли, а в институте и вовсе поставили на должность ведущей всех важных мероприятий. Элла не возражала, активная от природы, она без лишних подсказок старалась принимать участие во всевозможных конкурсах, олимпиадах и концертах.
    Виолончелист молчал, но слушал внимательно. Продолжая играть пальцами, он изредка кидал взгляды на рассказчицу, но как только встречался с ней глазами, молниеносно заносил голову в сторону. Бывало, Элла, так погружаясь в рассказ, забывала о присутствии парня, тогда он исподлобья начинал следить за каждым ее движением. Сомнений не было, Рома, как и множество остальных, попал под странное, неконтролируемое даже самой девушкой, обаяние.
    - Поэтому бабушке пришлось… - задыхаясь, рассказывала рыжеволосая, но, вдруг, резко прервалась и нахмурилась, - или это был дедушка? – немного подумав, она уже хотела пускать лавину дальше, но немного замявшись, замолчала. В это время глаза ее выразили дикое удивление, что даже Рома встрепенулся и посмотрел по сторонам, в поисках причины резкой остановки монолога. – О чем я болтаю?! – С чувством сокрушилась девушка, - ты, наверное, чуть не уснул. Почему не остановил? Я ведь такая, мне только волю дай…
    - Ты очень интересно рассказывала, правда! – Начал оправдываться виолончелист, но Элла уже занялась самобичеванием за неумение вести нормальные беседы.
    В это время прозвенел гудок, призывающий всех вернуться в зал. Пришло время для оглашения результатов. До зала оба шли молча, Элла уже отвела душу за повествованием нужных и ненужных аспектов своей жизни, а Рома, возможно, уже и не знал, что спросить. Зрители вернулись на свои места быстро, поэтому финал не заставил себя долго ждать.
    Опять собравшись на сцене, все участники стояли один за другим в том порядке, в каком были их выступления. Эллу пробирала мелкая дрожь, но какая-то скрытая уверенность в победе уже пригрелась внутри приятным, теплым комочком. Что-то подсказывало ей, что этот конкурс особенный, масштабный, но не для каждого тут, а только лишь для нее. Девушка внутренне ощущала себя на пути чего-то нового и неизведанного, это манило, но, в то же время, пугало туманностью грядущего.
    - Слово предоставляется нашим жюри для общей оценки сегодняшнего мероприятия и для характеристики каждой команды в отдельности, - объявила ведущая.
   Свет в зале зажгли, чтобы зрители могли лучше разглядеть профессионалов музыкального искусства. Говорили, к счастью, не долго, в основном приятные и ободряющие вещи, которые Элла слышала в конце каждого выступления. Наконец закончив с комплиментами, микрофон передали в руки главного, на этот вечер, решателя судеб. Теодор Мюллер не спеша поднялся, с силой сжав в руке наконечник трости и, не тратя время на общение с залом, обратился сразу к участникам.
    - Я, с вашего позволения, не стану убивать драгоценные минуты на неуместные похвалы и риторические восклицания. Вы – ученики, и ваша обязанность учиться, совершенствоваться, чтобы в будущем, далеком или нет, зависит только от вас, услышать настоящие слова восхищения, - мужчина еле заметно усмехнулся и на секунду, кажется, ушел глубоко в себя, - однако сегодня, мы должны выбрать того или тех, кто возможно будет представлять вашу страну на Европейском конкурсе. Советую отнестись к этому мероприятию со всей серьезностью! Итак, я готов поздравить Эллу Климовскую, которую совет жюри счел лучшей среди сегодняшних участников, от себя же добавлю, что оценил старания этой юной особы на «удовлетворительно».
    Последнего язвительного замечания, кажется, никто не уловил, в зале поднялся шум, все аплодировали победительнице. Элла вышла вперед и, широко улыбнувшись, поклонилась, однако в душе ее было совсем безрадостно и серо. До нее четко долетело каждое слово Мюллера, и обида от незаслуженной насмешки сверлила сердце. Последующие поздравления она выслушивала неохотно, стараясь не вступать ни с кем в диалог. Быстро переодевшись, девушка с трудом смогла вежливо отказаться от приглашений отметить радостное событие.    Уже собираясь уходить, в холле она застала директрису.
    - Дорогая, поздравляю тебя с победой, я знала, что ты все сделаешь как надо, - она собиралась говорить дальше, но вдруг резко замолчала, глаза ее странно помутнели, будто она углубилась в потаенные мысли своей души, - Элла, девочка, у меня возникла отличная идея! Жди меня здесь, не уходи!
    Приказной тон Антонины Витальевны лишал возможности ослушаться, и рыжеволосой, против воли, пришлось остаться в школе. Сама же директриса подошла к Теодору Мюллеру, смотрящемуся в зеркало недалеко от входных дверей. Очутившись рядом, она ткнула его пальцем в спину, отчего он немедленно обернулся. «Как-то это некультурно», - пронеслось в голове у Эллы, однако заострять на этом внимания она не стала: «Кто знает, вдруг они хорошие друзья»… Антонина Витальевна стояла спиной, поэтому ее было видно плохо, а вот иностранный гость что-то беспрестанно шептал ей, смотря прямо в глаза, будто пытался убедить в чем-то важном.
    «И как она терпит этот взгляд?! И стоят они так близко друг к другу. А глаза у него голубые, даже отсюда видно. Ледяные какие-то, нехорошие. Да и как он может говорить, что я плохо играю, когда я попала во все ноты, подумаешь, один раз немного ускорила темп, но потом же исправилась! Можно подумать он великий профессионал. А голос, кстати, у него красивый, мягкий, но уже осевший. Интересно в молодости он был красивым? Посмотреть бы на него поближе!» - девушка погрузилась в раздумья, но, поймав себя на том, что думает так не о ком бы то ни было, а именно о своем обидчике, разозлилась. Он ее, значит, унижает, а она еще и думает о нем! Фыркнув самой себе, рыжеволосая отвернулась от разговаривающих и переключила внимание на других людей.
    Вскоре подошла Антонина Витальевна, но не одна, а с Теодором Мюллером под руку. Элла поджала губы, однако, все же заставила себя улыбнуться обоим. Мужчина даже не изменился в лице, более того, он, кажется, даже не заметил радушие девушки. Разговор начала директриса, восхищенно выкидывая руки.
    - Элла, у меня отличная новость! Я смогла уговорить нашего почетного гостя позаниматься с тобой музыкой. Теодор будет здесь еще, как минимум, две недели, за это время он сможет подтянуть твои и без того прекрасные навыки! – Женщина хоть и говорила радостным голосом, глаза ее продолжали быть туманными и безразличными. К сожалению, Элла была слишком ошеломлена новостью, чтобы уловить столь тонкую перемену.
    - Спасибо, но, думаю, я сама справлюсь.
Мужчина чуть слышно хмыкнул и искоса глянул на директрису.
    - Что ты, дорогуша! Разве можно отказываться?! Такой шанс выпадает один раз в жизни. Получить мастер-класс от профессионала, это не просто порепетировать дома.
    - Если вас волнует стоимость моих занятий, можете не волноваться, оплата вполне приемлемая, - вступил в разговор иностранец, - 400 рублей час, по вашим деньгам, мне сообщили, не такая большая сумма.
    Сумма и правда была небольшая, особенно, если в учителях мастер. Но это и настораживало Эллу. На первый взгляд показалось, что он невзлюбил девушку с самого начала, но почему тогда согласился помочь?! Рыжеволосая молчала, не зная, что ответить, тогда Мужчина, гордо вскинув голову продолжил.
    - Антонина Витальевна уверяла, что вы будете счастливы получить мою помощь, но, видимо, она ошиблась. Я более не смею тратить время ни свое, ни ваше, до свидания.
    Теодор Мюллер двинулся к выходу, а директриса, выпучив глаза, схватила Эллу за плечо.
    - Что с тобой? Ты не представляешь, как мне пришлось упрашивать его взять тебя! В чем причина твоего отказа, не пойму!?
    - Я… я еще и сказать-то ничего не успела…
    - Так, беги, догоняй быстрее и говори, что очень хочешь получить несколько уроков! Ну! Беги!
    Не понимая толком, что происходит, подгоняемая директрисой, Элла побежала за иностранцем. Догнав его у входа, она выкрикнула «Я согласна!», заставив обернуться не только самого Теодора, но и всех проходивших мимо людей. «Как глупо. Будто он мне предложение делал» - с досадой подумала девушка, оценивая свой поступок.
    - Ну что ж, тогда начнем с понедельника. В 5 вас устроит?
    - Да, в 5 я буду уже свободна. Значит, в холле в 5!
    - Нет, что вы! Я занимаюсь на дому, тут слишком много посторонних звуков. Мой адрес улица Яркая, дом 6. Это частный сектор, район довольно известный, думаю, не заблудитесь.
    Элле, вдруг, стало как-то не по себе. Как у иностранца может быть свой дом? Съемную квартиру или гостиницу понять можно, но купить дом, чтобы пожить в нем 2 недели и уехать обратно?! Может это никакой не иностранец, а вовсе маньяк или убийца?! Видимо, по расширившимся глазам девушки можно было понять, что она с недоверием отнеслась ко всем словам мужчины. Теодор чуть улыбнулся. В это время к ним подошла одна из преподавательниц школы.
    - Как я рада, что успела вас найти, - обратилась она к иностранцу, - мне только что звонил Петр Андреевич, просил передать вам, что в среду должен приехать мастер, посмотреть проводку на чердаке и еще что его домашний телефон сломан, поэтому связаться он с вами сможет только через меня. Так что, если вам понадобится что-то спросить, приезжайте.
    - Спасибо, когда он позвонит, еще раз поблагодарите его за гостеприимство, - преподавательница ушла, а мужчина добавил куда-то в пустоту, - хорошо иметь друзей, готовых предоставить тебе кров. Итак, Элла, мы договорились?
    Петра Андреевича девушка знала, это был один из самых пожилых преподавателей школы, но на удивление и один из самых активных. Также она была в курсе его командировки. «Значит они друзья, и он разрешил ему пожить в своем доме!» Это успокоило рыжеволосую, но какое-то странное чувство все же отталкивало ее. Казалось, если она сейчас согласится, это будет огромным и необратимым шагом в неизвестность. От ощущения некой опасности, голова Эллы вскружилась. Адреналин забил в виски, и разум был уже не в силах сопротивляться колотящемуся внутри огню.
    - Да, в понедельник в 5. Улица Яркая дом 6.
    Мужчина на секунду задержал на ней взгляд, будто пытаясь понять, придет она или нет, но, ничего не уловив, коротко кивнул и скрылся в дверях. Как только иностранец ушел, энтузиазм девушки заметно угас, сомнения опять начали пробираться в душу, плетя запутанные нити предположений и догадок.
    Скорчив рожицу, Элла мотнула головой, пытаясь их прогнать. Получилось не очень, но девушка уже поставила для себя цель сходить хотя бы на одно занятие.