Горькая нежность

Солнечный луч крадучись, почти на цыпочках,  добрался до ее носа, перебрался на сомкнутые веки.

Ирина Николаевна зажмурилась. Там, изнутри, еще во сне,  мир становился солнечным с розовым оттенком.

Чуть-чуть приоткрыла веки, ресницами защищаясь от солнечного луча.

- Рано.. еще совсем рано..- подумалось ей.- Как хорошо, что еще так рано…
И теплым, расслабленным телом – повернулась совсем чуть-чуть, чтобы только не разбудить…

Он спал. Крепко. Как спят мужчины после дальней дороги в надёжном месте.

-Надо же.. Оказываете у него веснушки!

Это открытие растрогало ее, заставило чему-то там захлебнуться от горчащей нежности, как будто веснушки не могут никогда ни при каких условиях быть на лице настоящего мужчины.

Она скользнула из-под одеяла, на ковер, и уже оттуда, не боясь его разбудить неловким движением, устроилась, облокотилась  на самый край кровати, рассматривая лицо спящего человека.

Медленно, словно впечатывая в себя навечно, тщательно она рассматривала лицо.

Линия волос начиналась очень высоко, и потому лоб казался огромным. Уши. Маленькие, изящные, плотно прижаты к голове. Глубокая морщина между бровей не расправилась даже во сне, как будто он продолжал на кого-то сердиться, но мягкая линия губ противоречила этой суровости. Седые виски. Веснушки – как у мальчишки.

Луч принялся перебираться выше.

Она заметила его поздно и прикрикнула шепотом: «Ну-ка! Кыш отсюда!»

И луч послушно потускнел.Время остановилось. Было слышно только тихое дыхание. Застывшая на полу женщина не сводила взгляда с лица спящего человека, Замерла… Тиканье часов.

Еще вчера в половину девятого вечера она не знала о его существовании.

        Точнее – знание ее было выдуманным, нереальным, реализованным где-то в чреве Интернета.

Смешно сказать – познакомиться в Интернете!

        Где хилый – может стать силачом, уродина – красавицей, закомплексованный, забитый обстоятельствами, безденежьем и толстой женой сантехник – испанским мачо.

        Здесь – могут все и могут всё.

Здесь ей было на семь лет меньше, она была веселая, раскрепощённая женщина с кучей поклонников, со своей интригой появления в виртуальном мире. Капризная, острая на язык, богатая, уверенная в себе дама. Именно эта взятая на себя роль уверенной богатой московской красотки, решающей все проблемы между делом – вынудила ее ответить на телефонный звонок, уже лежа вчера вечером в  постели, после длинного, неблагодарного, бесконечно изматывающего дня.

-Как? Вы уже через четыре часа будете в Москве? – она не ожидала этого звонка и совершенно точно высказанного желания ее увидеть.

-Ну, конечно мы встретимся!  Я?  Ну что вы!  Двенадцать!? Кто ж в это время еще спит?-  и кокетливо добавила - Ну, если я опоздаю – вы меня подождите?

И только закончив разговор и взглянув в зеркало напротив – внезапно поняла, как далеко ее завела эта интернетовская игра.

И голос разума ей сказал просто и весомо: «Ты сошла с ума! На ночь глядя к совершенно незнакомому человеку на свидание? Что ты знаешь о нем? Ты понимаешь – что это безрассудно и опасно?»

Ах, как нельзя быть правым с женщинами! Даже голосам Разума!

Объяснить потом она не сможет никогда – почему  она вскочила из кровати, в какой-то безумно-бездумной суматохе красила почти в двенадцать часов ночи волосы, глаза, причёсывалась, прыгая на одной ноге, одевала последние новые колготки, и неслась из небольшого провинциального городка почти в центр столицы по ночной скользкой дороге, выхватывая фонарями темные стволы деревьев.

И когда машина, наконец, въехала в город, она удивилась пробкам на перекрестках, работающим светофорам, и ,вдруг,поняла, что на той стоянке машин, на которой  назначена встреча – машин припарковано слишком много и найти ту, ради которой она примчалась сюда почти за сто километров – слишком сложно.

- Господи, какая же я дурочка! Завтра на работу, а я здесь. В час ночи. Жду неизвестно что и кого.

Ее взбалмошное настроение улетучивалось с каждой минутой. И приходила злость на себя, чужого человека, усталость…

- Вот сейчас жду ровно пять минут – и если ничего не происходит – я просто поеду домой. Нет! Зачем я приехала? Просто посмотреть на человека, с которым переписывалась несколько месяцев?  Ну и что же я вечно глупость какую-то делаю!- она раздосадованная повернула к своей машине.

Что ее заставило остановиться? Взгляд? Шестое чувство?

Человек спокойно стоял около машины с номерами чужой страны и пристально смотрел на нее.

- Какой старый… Зачем я все это затеяла? –  Ирина Николаевна уже подходила ближе.

И когда она подошла совсем близко, то, зацепившись за зрачки –неожиданно, ее видимая уверенность слетела.

Она не увидела ничего, кроме двух острых зрачков, внимательно ее рассматривающих и низкий бархатный голос очень уверенно и спокойно сказал : «А я вас узнал…»

Эти зрачки не отпускали, не позволили ей сказать ни слова, когда их хозяин, просто, как само собой разумеющееся, сказал ей: «Ну.. Все кафе уже закрыты. А я так есть хочу – все-таки 10 часов за рулем. Поехали ко мне, у меня с собой есть кое-какая еда, да и кофе можно хоть чашку выпить»

Она села в чужую машину, которая уверенно понеслась по широким улицам, проспекту.

Ирина Николаевна плохо ориентировалась в столице как и любой провинциал, но роль московской гранд-дамы не позволил ей задать вопроса о том, хоть в какой район они направляются.

- Будь что будет!- Ирина Николаевна в состоянии странного оцепенения для себя решила непростую задачку.

Они долго парковались во дворе какого-то микрорайона, пытаясь найти свободное местечко, поднялись на 7 этаж, зашли в квартиру.

Ирина Николаевна сразу поняла, что эта квартира съемная, в ней никто не живет.

В квартире была идеальная чистота, порядок, но эта чистота и порядок были какого-то гостиничного свойства.

Мужчина угадал ее замешательство и просто ответил на невысказанный вопрос: «Это квартира моего друга. Я ее у него снимаю и живу здесь, когда приезжаю в столицу. Я не люблю гостиницы»

Ирина Николаевна уже при свете взглянула на мужчину.

Не очень высокого роста, чуть выше ее. Спортивная фигура. Полностью седой. Дорогая оправа очков. Одежда внешне простая, но явно купленная не на рынке.

Интересно, на сколько он ее старше? Лет на десять, пятнадцать?

«Если вам не трудно - сделайте бутерброды, а то очень есть хочется, а я вот пока чайником займусь.

Он сказал это так, как будто он знал ее очень давно, и она тысячу лет хозяйничала на этой кухне.

- Сыр. Хороший дорогой французский сыр. Чай. Почему-то в пакетиках. Не люблю такой. Булочки. Запах корицы. Фу, какая гадость эта корица! Чашки, чашки.. Где же стоят здесь чашки?  А... нашла… - Ирина Николаевна вела свой монолог беззвучно.

Они пили чай, стараясь не рассматривать друг друга. И с каждым мгновением, окончанием этой ночной чайной церемонии – напряжением росло и росло.

- Что же делать? Встать, сказать спасибо за чай? Уйти? Куда идти, если я даже не знаю, как отсюда добираться до центра? А он вообще меня выпустит? – в голове Ирины Николаевны пролетели эти вопросы как пули.

А вслух она произнесла: « Ну вот, спасибо за чай. Мне наверное пора?»

Но по внезапно состарившемуся лицу мужчины, его отведённому взгляду – она поняла, как он внутренне не хотел услышать этих слов.

Повисло очень долгое молчание. В тишине глубокой ночи было слышно только тиканье часов.
- Не уходите. Я обещаю, что ничего не будет того, чего вы не захотите.- бархатный негромкий голос заставил ее вздрогнуть.- Душ там.

В полной растерянности, незнанием как вести себя, глупости, странной комичности положения – Ирина Николаевна вышла в соседнюю комнату.

Она слышала,  как мужчина еще некоторое время потоптался на кухне, зашёл в ванную комнату, услышала звук воды.

Ирина Николаевна прижалась лицом к холодному стеклу. Голова начала болеть стучащей болью.

-Зачем я здесь? Уйти? Остаться? Как все нелепо и смешно!

Но ощущение от двух пронизывающих ее насквозь зрачков –толчком заставило войти ее в ванную комнату, раздеться, открыть воду.

Она зашла в темную комнату, где на кровати под одеялом лежал человек, наклонилась к нему, присела на край кровати и тихо и просто сказала: «Ну, здравствуй…»

И это обращение на ТЫ смело все условности, которые стояли перед ними и сухие раскаленные губы впились в нее жадно, захлёбываясь от желания.

Что это было? Сколько часов? Потеря времени, пространства, собственной телесности, покачивания на каких-то волнах вне времени и вне пространства.

Ее не было, не существовало, это было все еще до ее рождения или уже после смерти – она просто растворилась, впиталась в этого человека, как вода впитывается в раскалённую зноем землю.

Солнечный лучик все-таки добрался до лица мужчины.
        Веки вздрогнули, зажмурились. Резко открывшиеся глаза смотрели внимательно и изучающее.

У Ирины Николаевны все похолодело внутри от этого взгляда.

Но через мгновенье  взгляд смягчился, потеплел, заискрился.

-Тебе пора? – это был скорее не вопрос, а утверждение, так показалось Ирине Николаевне. И после этого  вопроса перестало качать землю и искажать пространство.- Я провожу тебя.

-Да. Мне пора. У меня еще сегодня работа.- Ирина Николаевна, вдруг, поняла, что она раздета, заторопилась, засуетилась.

Потом они пили чай.
        И, привычно вымыв чашки, Ирина Николаевна поняла, что больше никогда не увидит эту кухню и не будет на ней хозяйничать.

Она собралась быстро.

-Никаких вопросов, ты ничего  у него не спрашиваешь – кто он, откуда, когда, где.. ничего.. ты гордая женщина – ты НИЧЕГО не спрашиваешь.. – это как молитву для самой себя она твердила все то время, пока он вез ее на машине. Она что-то говорила, смеялась, кокетливо исподлобья бросая взгляд на водителя и видела, что он природу этого кокетства понимает и ценит.

Она чувствовала, что он ждет ее вопроса – когда и где они еще раз встретятся.

На его с лукавинкой взгляд она ответила прямым вызывающим взглядом.
        И он понял, что Ирина Николаевна не уступит, не поддастся исконному женскому желанию застолбить за собой будущую встречу. Это был вызов с ее стороны, и он это вызов понял и оценил. И она поняла, что вызов ее оценён.

Она снова была свободной и веселой московской дамой, уверенной и насмешливой.

- Да.. конечно я успею. Я никогда не опаздываю. Прощай!_ Ирина Николаевна произнесла это уже из салона своей машины, трогаясь, заставляя его сделать несколько шагов за ней, чтобы договорить фразу.

Она рванула с места машину, оставив запах жжёной резины, с вызовом, словно рвала  все нити, связавшие их этой ночью,  И солнечный лучик  тоже.

Ирина Николаевна очнулась километров за пятьдесят от города, когда ошалевший гаишник свистел ей со всей силы и пытался остановить машину.

Он подбежал к ней, но споткнулся об ее взгляд.

- Женщина, что с вами?!

Она подняла безмерно горькие глаза и тихо ответила:
- Уже ничего.. Уже все в порядке. Извините, капитан. Оказывается, иногда надо нарушать правила…