За новую жизнь

ЗА  НОВУЮ  ЖИЗНЬ      Николай ЕРЁМИН
рассказ


Много лет проработал Иван Степанович Жигунов в газете ;Балобановская правда;, верой и
правдой служа тоталитарному коммунистическому режиму, ведущему в светлое будущее как
весь советский народ, так и жителей райцентра Балобаново.

Корректор, специальный корреспондент, зав.сельхоз, а потом и зав. промышленным отделом,
и наконец, заместитель главного редактора — так значилось в его трудовой книжке.

С отличием окончил он филфак пединститута и высшую партийную школу, после чего,  есте-
ственно, стал парторгом в газете.

Метод социалистического реализма, народность, партийность, моральный кодекс строителя
коммунизма, устав коммунистической партии — вот ориентиры, которыми он руководствовался в
промежутках между работой съездов и пленумов ЦК, колеблясь в своих убеждениях согласно принятым партийным документам.

И вдруг — бац, прозрел!
Понял, что партия коммунистов — это группа людей, которая заботится исключительно о своих
интересах и материальном благополучии, прикрываясь популистской фразеологией, а на самом деле на нужды и интересы народа им плевать.

Прозрел — и увидел, что работники райкома партии живут в благоустроенных квартирах, а
население района, контингент, так сказать, электорат — в бараках или избушках-развалюшках.

Что первые покупают продукты питания в спецбуфете при райкоме по низким государственным
ценам, а вторые — в раймаге, по высоким ценам, в основном, из-под прилавка, по блату, или отстояв огромную очередь.

Что центральные газеты и районка из года в год врали, мол, нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. В то время, как на так называемых стройках коммунизма работали в основном заключённые, получившие различные сроки лишения свободы по сфабрикованным ;делам; — как враги народа.

Прозрел, когда Центральный Комитет объявил, что партия наконец-то может стать партией
с человеческим лицом и поэтому должна осудить все злодеяния, учинённые коммунистами
ранее — расстрел царя и членов царской семьи,уничтожение дворянства, священнослужителей,
казачества, интеллигенции, крестьянства…

Встали у Ивана Степановича дыбом на голове остатки волос, да что же это такое творилось и
творится вокруг, подумал он, и перевернулись в голове у него мозги — и стал он в одночасье антикоммунистом, единственным в районе.

И вышел он на единоличную демонстрацию к памятнику Ленину перед зданием райкома партии, и устроил первый несанкционированный митинг, и произнёс пламенную речь перед мгновенно собравшейся толпой.

Накипело.

— Дорогие мои односельчане! — воскликнул он. — Посмотрите внимательно на этот памятник
вождю, так сказать, мирового пролетариата, призывавшему нас к счастливой жизни, а на самом деле год за годом уничтожавшему русский народ по указанию иностранных банкиров, от которых на эти цели получал он регулярно большие деньги.

Это он дал указание убить царя и уничтожить всю царскую фамилию и дворянство как класс.

Это он дал команду разграбить церкви и снести их с лица земли, объявив религию опиумом для народа.

Это он организовал братоубийственную гражданскую войну, натравив народы друг на друга.

Все злодеяния документально подтверждены.

Вот что наделал с нашей страной Россией,разорив её, этот дьявол во плоти, поставивший
себе памятники в каждом городе и селе и рассеявший своё ядовитое семя взаимной лжи, ненависти и уничтожения. Поэтому по примеру московских товарищей я публично выхожу из партии коммунистов! - заявил Иван Степанович, — и сжигаю свой партийный билет у подножия идолища кровавого!

И достал он из нагрудного кармана пиджака красную книжицу, и поднял над головой, и, чир-
кнув зажигалкой, поднёс пламя к напечатанному на корочке профилю вождя.

— Во, даёт! — зашумела толпа.

— И я призываю вас, дорогие сограждане, — закричал возбуждённый Иван Степанович, — снести с лица земли эту статую, напоминающую нам о страшных годах репрессий и геноцида!

И, бросив на землю чёрный остаток сожжённого партбилета, взял он в обожжённые пальцы
протянутую кем-то из толпы верёвку, смастерил на её конце петлю и, накинув на голову статуе, призвал:
— Потянем! Дружнее!

Разгорячённых зрителей не пришлось долго упрашивать.

С десяток мужиков и парней ухватились за верёвку, потянули — и гипсовая голова вождя
мирового пролетариата слетела с плеч, обнажив железный штырь, на котором держалась.

На этом историческое событие в селе Балобаново завершилось.

Власть переменилась.

Восторжествовала демократия, гласность, свобода слова и дела.

Каково же было удивление Ивана Степановича Жигунова, когда он увидел, что растерявшиеся,
было, коммунисты вдруг объявили себя демократами, безбожники стали верующими, бывший
первый секретарь райкома стал главой района,второй секретарь стал председателем законода-
тельного собрания местного самоуправления, а третий — генеральным директором Балобанов-
ского коммерческого банка ;Изумруд;

Редактор же газеты, коммуняка проклятый,дерьмократ новоявленный, переименовал ;Бало-
бановскую правду; в ;Балобановские вести; и на летучке торжественно объявил:

— Уважаемый Иван Степанович! Ты славно потрудился в нашей газете на благо светлого буду-
щего. К сожалению, коммунистические идеалы не оправдали себя и привели нашу многострадальную страну к полному экономическому краху.

Теперь для торжества демократии нужны новые молодые силы. Новые кадры. И они есть! Поэтому мы всем трудовым коллективом отправляем тебя на пенсию по старости, на заслуженный, таксказать, отдых!

Да, время неумолимо, дорогие господа-товарищи, движется вперёд. Новое идёт на смену старому, отжившему. Диалектических законов развития общества никто не отменял.
Единство и борьба противоположностей! Закон отрицания отрицанием. А посему прими от нас,
Иван, вот эти электронные часы, пусть они напоминают тебе о годах, проведённых вместе!

Погоревал Иван Степанович, а делать нечего, на пенсию не проживёшь.

И задумал издавать он альтернативную газету ;За новую жизнь;, призванную защищать инте-
ресы трудового народа от чиновничьего произвола.

Первый номер еженедельной газеты сразу же чётко обозначил и обнажил все районные проблемы.

Отремонтировать устаревшую котельную. Зима не за горами.

Возобновить работу бани и прачечной — людям негде помыться!

Сохранить рабочие места на кирпичном заводе,не дать подвести его под банкротство.

Заасфальтировать, наконец, дороги в райцентре!

Улучшить работу Дома культуры и районной больницы.

И — самое главное — выявить, куда уходят деньги, отпущенные на все эти нужды?


;Что делать?" "С чего начать?»  — гласили заголовки на первой полосе. -
А с того, что нужно срочно переизбрать главу районной администрации!

Заведующая отделом ;Роспечати;, кстати сказать, жена главы района, с лукавой улыбкой на
губах любезно согласилась организовать подписку и распространение нового еженедельника, если с каждого номера Иван Степанович будет выделять ей 25 % выручки в конверте, помимо официально перечисленной по договору суммы.

Возмущённый постановкой вопроса, редактор пригрозил ей судебным разбирательством с под-
робным освещением в печати и в расстроенных чувствах пошёл разносить газету по дворам.

Смеркалось.

Пока обошёл деревню, стемнело.

На обратном пути, уже около самого дома, встретили его два незнакомца.

— Новой жизни захотел? — спросил один из них и выдвинул из рукава огромный гаечный ключ.
—Что вы, что вы, ребята? Не шутите, дайте пройти! — сказал Иван Степанович.
— Какие могут быть шутки? — спросил второй и сильно толкнул редактора в грудь.
Первый размахнулся и сильно ударил его ключом по голове, а второй наклонившись, пнул его,
уже упавшего, в челюсть.

Громко залаяли собаки, и на крыльцо выбежала жена Ивана Степановича.

Трое суток не приходил в сознание наш редактор.

На четвёртые сутки разрешили мне его навестить.

— Как дела, Степаныч? — спросил я.
— Да ничего, — сказал он, — оклемаюсь помаленьку, да снова — за дело!

Лежал он, постанывая, с перебинтованной головой, под капельницей, в отдельной маленькой
палате райбольницы, напротив здания бывшего райкома партии, ныне администрации.

Я сидел у кровати и смотрел в окно.

В окне был виден памятник Ленину с приставленной к нему высокой лестницей, на вершине
которой стоял человек в заляпанном известью комбинезоне и пытался надеть на железный
штырь гипсовую голову вождя мирового пролетариата.

Николай ЕРЁМИН г Красноярск