Большие и маленькие

БОЛЬШИЕ  И МАЛЕНЬКИЕ

/два рассказа на одну тему/


ЧУВСТВО НЕПОЛНОЦЕННОСТИ


– Вы кто?

– Маленький человек.

– Маленьких у нас нет. Каждый по-своему хорош, по-своему велик, по-своему...

... маленький?

– Да что вы привязались к этому слову? Мы — страна героев, а не маленьких людей.

– Стало быть, раз маленький, то и героем стать не может?

– Гм... Отчего же...

– Или маленький не может быть хорош собой и нравиться женщинам и начальству?

– Я этого не говорил.

– Или маленький не сделается никогда мировой знаменитостью?

– Простите, уважаемый, но вы явно приписываете мне...

– По-вашему, маленькие непременно врут? Не отнекивайтесь, не отнекивайтесь! Ваш образ мыслей мне известен. Вы не уважаете маленькое, а потому не способны на великое. А между тем, маленькие  — тоже люди, значит, обидчивы и сумеют постоять за себя, да так, что мало не покажется.

– Но я не имел в виду нанести вам обиду, а, напротив, хотел возвысить до себя.

– Ещё чего! Заделаться таким дылдой, как вы, всё равно, что жить на пятнадцатом этаже в доме без крыши. Опасно для здоровья.

– Но маленьким, знаете, тоже не сладко. Кто-нибудь наступит своим кованым башмаком, а то и вовсе кошка примет за мышь. Желательна всё же умеренность, когда тебя не видно издалека, но и в траве искать не приходится.

– Ваши предложения?

– Нет у меня никаких предложений, и откуда им взяться? Мы с вами решительно ничего не сможем изменить. Те, кто родился высокими, и те, кому не повезло быть маленькими, навсегда останутся при своём. Разве, что будет указ правительства считать больших — маленькими, а маленьких — большими.

– Путаник вы.

– Это вопрос не путаницы, а терминологии. Стоит назвать белое — чёрным, как чёрное, само по себе, станет белым. Многие считают это явление странным, я же ничего странного в этом не нахожу, поскольку меру вещей определяет человек, непременно начальствующий, ибо дальше видит и больше знает, а по сему так тому и быть.

– Чему быть?

– Маленькому — большим, а большому — маленьким.

– Но не великим.

– Не вижу разницы между большим и великим. Коль ты великий, то и большой, а коль большой...


Несколько раз я пытался вмешаться в их спор, но сдерживался по одной простой причине: мне были неведомы собственные параметры, а без точных сведений о себе обыкновенно испытываешь чувство неполноценности.


МАЛЕНЬКИЕ ЛЮДИ


На большом-пребольшом острове жил маленький-маленький человечек с маленькой женой и маленьким сыном.


Было у этого человечка маленькое-маленькое хозяйство: маленький огород, маленькая корова и маленькая свинья.


И соседи у него были маленькие-маленькие, но большие-пребольшие завистники: им постоянно мерещилось, что у маленького-маленького человечка слишком большое хозяйство.


Пришли он к человечку и говорят: «Зачем тебе, такому маленькому, такое большое хозяйство»? И, не дожидаясь ответа, реквизировали сначала свинью, потом корову, а огород человечек отдал сам.


Отправился маленький человечек в большой-пребольшой город правду искать. Долго шёл по её следу, то пропадавшему, то появлявшемуся вновь, пока не попал в кабинет большого-пребольшого начальника. Маленький-маленький человечек ничего большего до сих пор не видал, а потому от испуга сократил свою просьбу до одного-единственного слова: «Защити»!


Большой-пребольшой начальник вспомнил, что по должности обязан откликаться на такого рода просьбы, а поскольку, по той же причине, обязан проявлять справедливость, то взвесив все «за» и «против», сообщил просителю ту правду, которую он добивался: «По правде поступили твои соседи, порушив неравенство. Где это видано, чтобы у одного было всего понемногу, а у остальных — помногу ничего»?


Вернулся маленький человечек домой в расстроенных чувствах, а соседи, бывшие большими-пребольшими прожорами, окончательно слопали маленького человечка с его маленьким семейством. Насытившись, на какое-то время вроде бы успокоились, хотя сытости той хватило ненадолго. Мелькнула, правда, у них мыслишка завести хозяйство самим, но мелькнув, провалилась. Слишком нагляден был пример неудачливого хозяйствования перед глазами.


Долго ли, коротко ли, только от нового приступа голода совершенно помутилось у них в головах, и они стали трясти ими, хищно поглядывая друг на друга, хотя со стороны могло показаться, что это футболисты упражняются с невидимыми невооружённому глазу мячами.


И надо было такому случиться, что в то же самое время мимо проезжал автобус, везший на очередное соревнование футбольную команду. Глядят футболисты в автобусное окно и диву даются, с какой ловкостью маленькие людишки обрабатывают головами невидимые мячи.


Тренер, как и положено ему, не упускающий возможности наставить своих подопечных на путь истины, говорит: «Учитесь у этих малышей не только мастерству, но и творческому им овладению. А вы только и умеете проигрывать самые ответственные матчи, благо бы за деньги, но плохие спортсмены навсегда обречены на бескорыстие».


И тут же предложил взять малышей в команду в качестве наглядного положительного примера. Футболистов это не обрадовало, но как людям ответственным, очень хотелось улучшить свою игру, чтобы перестать быть посмешищем у общественности, всякий раз по итогам года, присуждавшей им за последнее место «Приз бескорыстия», с намёком на то, что они, дескать, предпочли честное поражение бесчестной победе. Но малышам, обозлённым от голода, было не до таких тонкостей. Оказавшись в автобусе, тотчас набросились на футболистов и сожрали их вместе со спортивной формой, включая бутсы фирмы-спонсора, с таким аппетитом, как если бы это были цыплята-табака. Так что на игру автобус прибыл без команды и ей, за неявку, было зачтено техническое поражение. Арестовали маленьких-маленьких людишек, но, несмотря на допросы с пристрастием от них ничего не добились. Они молча глядели на своих мучителей и жадно, загадочно улыбались...

Борис Иоселевич