Космонавт

   Гагарина лично знал. Он мне как брат был. Юрку на орбиту, а меня в Тибет отправили осваивать брахманские техники существования в сансаре, тобишь по-нашему,  в космосе.
   Стоим мы перед ним, три офицера. Он посмотрел на каждого, покачал головой, улыбнулся и тихонько переводчику что-то шепнул.
   Тот кивнул ламе и к нам. Поклонился и говорит: «Великий лама Коса Дава-Симпул сказал: все три воина сильны и духом и телом, но у двух из вас он видит за плечами ракшасов. Поэтому он  просит остаться только Вас. И переводчик взял меня за руку.
   Так я стал учеником ламы Дава-Симпула.
   Поднялись мы с ламой на небольшую гору Джатава-Вуггу. Два месяца Дава-Симпул не разговаривал со мной. Сидел, сложив ноги, и не вставал ни днём, ни ночью. Не пил, не ел совсем.
   Я пропитание добывал, как мог.  В тамошних пустынных горах сильно не разбежишься.
   Похудел. Ну, одно слово - скелет. Меня, конечно, предупреждали, что ламы эти любят нашего брата на прочность погнуть, но чтоб так…
   А я и убежать не могу. Внизу капитан КГБ Кореев. Раньше-то как было: не выполнил задание Родины – расстрел.
   Ровно через два месяца лама встал, как ни в чём ни бывало, подошёл ко мне и на чистом русском языке говорит: «Извините Иван Тимофеевич, что первый урок столь суров, но, мол, иначе нельзя. Дальше будет легче».
   Многому меня Дава-Симпул научил. Что и говорить.
   А через год на закате, красивый такой закат был, как сейчас помню. Лама говорит мне:  «Выше вон за тем хребтом, есть озеро Дыхьян. Вода в нём очень чистая и очень холодная. Как думаешь, Иван Тимофеевич, сколько ты на дне сможешь продержаться? Только, чур, воду не пить и рыбок не ловить!».
   Я говорю: Ну, дня два продержусь. А он: «Нет два месяца, Иван Тимофеевич, вот два месяца продержишься, тогда хоть в сансару, хоть куда, понял?».
   Я говорю, - понял.
   Через два дня капитан Кореев и второй офицер имя его до сих пор не знаю установили кинокамеру магнитофон на плоском камне, прям у воды.
   Пульс, давление,  всё замерили, занесли в журнал. Я расписался.
   Кореев душевно поговорил со мной перед погружением:
- Ну, давай, Тимофеич, ни пуха, как говорится, тебе. Я думаю, дней десять посидишь и хорош. Поднимайся. В Москве ждут результат, Родина ждёт, сам понимаешь.
- Понимаю, товарищ капитан. Только лама говорит, два месяца надо продержаться, иначе в космическом пространстве может казус случиться.
   Кореев махнул на меня рукой:
- Иван Тимофеич, вода-то холодная. Мы замер произвели. Всего пять градусов. За два месяца застудишься. А ты нам здоровый нужен. Что, понимаешь,  за герой с кашлем и соплями?
- Я всё ж попробую два, товарищ капитан. Соплей не будет, даю слово офицера.
   Кореев прищурился. И говорит:
- Да, не зря тебя выбрали. Крепкий ты мужик, Тимофеич. Давай вот что. Мы тебе верёвку к руке привяжем. Два раза дёрнем, значит, как дела? Ты  три раза, мол, всё хорошо. Ну, если невмоготу станет, четыре раза дёрни, мы вытащим тебя, понял?
- Так точно, - говорю я.
- Ну вот и хорошо. Документы твои и личные вещи у меня побудут, пока ты там. В общем, об этом не волнуйся.
- Спасибо….
- Да ладно тебе, старлей.
    Офицер, имя которого мне неизвестно, говорит:
- До погружения осталось сорок пять секунд. Веревку на какую руку вязать будем?
    Я говорю:
- Всё равно.
- Тогда на левую.

Продолжение следует…