***

               Ч А С Т Ь  5   


 В резиденции Президента все кипело как в муравейнике. Каждый занимался своим делом. На кухне готовили изысканные блюда, для угощения важных гостей, а на летней площадке накрывались, сервировались и украшались столы. Звукооператоры опробовали настройку аппаратуры. На пальмах гроздями висели аппетитные  баклажаны, помидоры и клубни картофеля. Кое-где попадались небольшие, ароматные дыни. Все было настолько аккуратно и убедительно  прикреплено, что казалось, будто действительно есть баклажанные и помидорные пальмы.
   Липовый Президент с новоиспеченным министром культурного рыболовства прохаживались по всему неспокойному, бурлящему в суете хозяйству, периодически давая короткие указания или замечания. Сивуха затеял грандиозное мероприятие. Он решил оставить американских гостей на ночь в резиденции, а на следующий день дать шикарное представление, по размаху сопоставимое с днем независимости Америки, но слегка похожее на Хэллоуин. Такое представление, что бы шокировало всю заморскую публику и запомнилось надолго. Чтоб знали наших! 
   - А что Петруха, есть у нас еще в резиденции надежные люди? Ну, которым можно довериться, которые не подведут если что?
   - Как же не быть? Конечно есть!
   - Тогда Петр Николаевич, я доверяю тебе очень важное, ответственное дело! Ты возьмешь на себя охрану американского Президента, отсечешь её от охраняемого тела и нейтрализуешь.
   - Как нейтрализуешь?! Совсем?
   - Да нет же, не в этом смысле. Сделай так, что бы телохранители были отдельно от Президента и Госсекретаря. Ну не знаю, напои их, что ли. Добавь в напитки какие-нибудь транквилизаторы, ну что, учить мне тебя, что ли? Нам надо оставить гостей еще на один день.
   - Да это же невозможно! – удивился и возмутился Хохлов. – По протоколу не положено!? У них ведь все расписано по дням. Сегодня у нас, завтра в Киргизию, а послезавтра куда-нибудь в Прибалтику или Украину.
   - А нам с тобой наплевать, куда им еще надо! Мы с тобой кто? – Россия! А не какие-нибудь там чухонцы. И пусть все знают, кто важнее и значимее для Америки! Ни чего с ними не случится, ещё успеют вылезать американский зад. А мы будим разговаривать с нашими гостями на равных и даже, немножко свысока! И не забывай – мы Россия! 
  - Вообще-то это сложно сделать, но я постараюсь, что-нибудь придумаю.
  - Вот и молодец. Вот и умница. А то, невозможно! Не по протоколу! Давай, действуй.
   В это время к Президенту подошел Лев Моисеевич и показал список отловленных для концерта артистов.
   - Вот Боря Иудеев,- водил пальцем по списку церемониймейстер,  и давал комментарии каждому претенденту. - Он со своей подтанцовкой, из десяти человек, исполнит свой хит «Голубое солнце», «Голубая радуга» и «Голубой дождь», у него все песни про голубое.
   - Да он же педрила! Нет, таких нам не надо! Вычеркивай.
   - Но Сергей Сергеевич! У нас почти все эстрадные певцы  педрилы. Да и во всем мире так. Тут, в таком случае, почти весь список вычеркнуть надо.
   - А знаешь, оставь-ка их всех, как есть, пусть поют. Только вот эти все подтанцовки, подпевки вычеркни. И так народу много. Кто там у нас следующий по списку?
  - Вот Филя есть, в Анапе отловили, халтурил там. У него двадцать человек обслуги.
   - Обслугу вычеркиваем. Дальше.
   -  Жанна Писке, «Митрофанушки» – три человека.
  - Это где рыжий петух, качек и недоношенный мальчик  изображают на сцене, что поют?
  - Да-да, именно они. Оставляем?
  - Пусть будут, - как-то загадочно, закатив глаза, произнес заменитель Президента. - Давай дальше.
  - Вот будет изюминка нашего концерта – чукотский народный ансамбль, без названия почему-то. Но думаю, будет интересно. У них в программе национальные танцы, песни про белых медведей и  еще, какой-то Чукотский рэп. Это что-то новое.
   - Вот это действительно интересно, посмотрим. Ну что, все, или еще что-то есть?
   - Да тут остались малоизвестные артисты, так для разнообразия. Вот, какая-то Тульская певица Слива, пока ни кому не известная,  и еще группа «Вука-Вука». Да, тут в Сочи были еще какие-то мексиканцы, пели разные латиноамериканские  песни под гитару, но мы их не нашли. Может уже уехали,  по домам?
   - Это тоже интересно, хотелось бы посмотреть.
   Президент ненадолго о чем-то задумался, потом пристально посмотрел на Губермана и не то ему, не то самому себе, как-то туманно, неопределенно сказал: - ни чего, мы еще послушаем мексиканцев.
   - Хор МВД прибыл, распеваются в столовой, - продолжил Лев Моисеевич.
   - Отлично, Ной Соломонович! Вот хор сегодня и будет нас развлекать, а всех остальных паразитов оставим на завтра.
   - А что, гости до завтра останутся?
   - Не важно, вы лучше идите и еще раз все проверьте. Проконтролируйте все ли готово к приему заморских гостей. Артистов определите на ночь, пусть репетируют, готовятся к завтрашнему вечеру. И позовите мне Петра Николаевича. Мы будем готовить приветствие.
   Петруху звать не пришлось. Он уже сам бежал с выпученными глазами и орал как перепуганный. Орал как орут на свадьбе, когда ждут жениха с невестой из ЗАГСа.
   - Едут! Едут! Сергей Сергеевич, едут! Уже через двадцать минут будут здесь! 
   - Ну и хорошо, едут, так едут. Чего это ты так обрадовался?  Ревешь как старый примат в брачный период. Успокойся, я тебе говорю! Давай сюда этих фотомоделей с хлебом и солью.
   Конечно, Петр Николаевич и не думал радоваться, для него это только лишние хлопоты, но все-таки было интересно. Ведь так, здесь еще ни кого не встречали, ни когда такого не было. Да и Президент никогда не принимал участия в подготовке встречи и организации развлекательных мероприятий.


   Ровно в назначенное время открылись массивные ворота и в резиденцию Президента Российской Федерации в Бочаровом ручье, въехал кортеж с Президентом  Соединенных штатов Америки и его Госсекретарем. Сам Джон Куш, так как встреча была неофициальной, был одет по-простому. На голове ковбойская шляпа, голубая рубашка с коротким рукавом, светлые джинсы и ковбойские туфли с острыми носками и металлическими бляшками на них. На Скандалине был легкий, брючный костюм красного цвета, красная косынка и темные, солнцезащитные очки.
   Американские гости, выйдя из лимузина, направились по ковровой дорожке навстречу Российскому Президенту. Когда они поравнялись, звукооператоры включили настроенную аппаратуру, и заиграла музыка. По указанию Сивухи звучала песня группы «Любэ», - «Не валяй дурака Америка», под которую фотомодели, в длинных сарафанах, по старой русской традиции поднесли гостям хлеб с солью. Президенты обменялись рукопожатиями. Российский самозванец хотел троекратно расцеловать американца, но был предупрежден имиджмейкерами, что этого делать не стоит. Все-таки американец, мало ли какую заразу можно подхватить. Что  там у них на западе сейчас, - не известно. Да и по протоколу не положено.
Гости, как и должно быть, отломили ломтики хлеба, помакали в соль и с удовольствием съели. Музыка им видимо тоже понравилась, так как Буш стал притопывать в такт, а Скандалина еле заметно подергивала плечами и слегка ритмично покачивалась.  Когда они в песне услышали знакомые слова: - Аляска, Сибирь, Америка, сильно обрадовались. Смысл слов они не понимали, а в обязанности переводчика  не входило переводить текст песен. Джон Куш, как истинный американец, улыбался во весь рот и подняв большой палец показывал его всем окружающим. По всему было видно, что ему и в самом деле очень понравился прием, российское радушие и гостеприимство.
   Российский Президент пригласил гостей пройти в пальмовый сад, где располагались уже накрытые столы, и вся процессия чинно и не спеша двинулась вглубь роскошной резиденции. Куш неподдельно восхищался Бочаровскими красотами и чисто по ковбойски хлопал гостеприимного хозяина по плечу. Госсекретарь Райт вела себя более скромно. Она доброжелательно улыбалась и делала вид, что ей тоже понравилось здесь. Обменивалась какими-то короткими фразами с Кушем и слушала переводчика, который растолковывал ей сказанное русским Президентом. Сивуха, в свою очередь, не показывал гостям, что хорошо знает английский язык, и терпеливо ожидал, когда закончит говорить переводчик.  Он с удовольствием показывал гостям тропические растения, которые и сам видел впервые, и диковинные цветы, высаженные придворными садоводами на клумбах, и вид на море, открывающийся с высоты Бочарова ручья. Вдруг, Президент Америки, с восторгом разглядывавший красоты резиденции, замер. Он стал в стойку охотничьей собаки, увидевшей какого-то неведомого зверя, открыл широко рот и выпученными глазами  смотрел куда-то вверх. Со стороны можно было подумать, что он увидел зеленого инопланетянина, в такой же ковбойской шляпе как у него, и с сигарой во рту.
  Все вокруг стояли, не понимая, что с американским Президентом происходит, что его так удивило. И тут, совершенно неожиданно, протяжно и с интонацией, во весь голос Куш произнес фразу: - «Фак ю», что  по всей видимости означало, если перевести на русский язык, - ничего себе! Президент Америки ожил. Он чуть ли не кричал от восторга и удивления, радовался как ребенок, указывая пальцем на причудливые пальмы с  различными овощами.
   - Смотрите, смотрите! Да это же баклажаны! На пальме баклажаны! А вон и помидоры! Представляете себе? Помидоры и баклажаны на пальме!?
   Давно уже он так не радовался. Наверное, после выборов его на второй срок. Куш ни как не успокаивался и продолжал восторгаться. Ему, почему-то и в голову не могло придти, что овощи можно просто так, ради веселья прикрепить к пальмам. Он искренне считал, что они действительно там растут. Может селекция какая-нибудь, или мутация, сразу и не поймешь. Да мало ли, что в этой России может происходить!
   - А есть эти продукты можно? - Спросил техасский ковбой у российского Президента.
   - Конечно, вполне съедобные продукты. Можете попробовать, вот на столах готовые блюда из этих овощей. И хлебосольный хозяин пригласил гостя к столу, уставленному всякими традиционными, русскими  яствами, перечислять которые нет смысла.  Вся свита, и американского, и российского Президентов чинно уселись за ломящиеся от различных закусок столы и, как положено по протоколу, замерли в ожидании приветственной речи, после которой можно приступить к трапезе. Ожидать было сложно, так как, даже сытые люди не могли бы удержаться от таких изысканных, аппетитных блюд, издающих вкусный аромат, способствующий обильному выделению слюны и желудочного сока. У Сивухи, тоже засосало под ложечкой от увиденного, особенно от изобилия спиртных напитков, аккуратно расставленных на изящно сервированном столе. Ему захотелось побыстрее приступить к неофициальной части приема, то есть непосредственно к приему вкусной и здоровой пищи.
   - А теперь попрошу всех к столу, - громко и радушно пригласил Российский Президент. – Угощайтесь, гости дорогие! Чем богаты, тем и рады! – на распев призывал к поглощению яств хозяин резиденции. - Отведайте наши русские, национальные блюда. Разделите с нами трапезу.
   Гости и члены принимающей стороны не спеша разместились за столом и соблюдая все нормы застольной этики, приступили к дегустации пищи. 
    Но в нестандартной голове самозванца засела совсем иная, более интересная и продвинутая идея, чем простое, вульгарное набивание желудка, под скучные и бестолковые разговоры. Ему хотелось чего-то необычного, чего-то такого, что произведет фурор и хаос, что запомнится всем надолго, может быть, даже на всю жизнь.
   Сивуха подозвал к себе Хохлова, который все это время находился где-то рядом, и негромко, почти шепотом спросил: - Ну что, у тебя все готово, гости уснут?
   - Так точно-с, господин Президент, все как вы заказывали, - отрапортовал советник. - Официант уже набухал снотворное во все блюда, что возле американцев, так что спать будут как убитые. Правда, там и наши нахватаются, но я думаю это не страшно, выспятся.
   - Это хорошо. Давай музыку включай, фейерверки, салюты. Давай, видимость праздника делай! Побольше шума!
   В то время, когда настоящий Президент маялся в психиатрической лечебнице, и ломал голову, как оттуда выбраться, его двойник с размахом праздновал встречу «на Эльбе» с американскими союзниками.   
   Над резиденцией Президента Российской Федерации загрохотали салюты. В небо со свистом врывались пиротехнические заряды и хлопнув, будто  воздушный шарик, разлетались цветными брызгами в разные стороны. Бочаров Ручей светился как новогодняя елка, переливаясь разноцветными огоньками. В  осеннем саду резиденции надрывался хор внутренних войск МВД, ублажая заморских гостей своим разноголосием.
   Несмотря на красочное представление, высокопоставленные американцы активно позевывали, стыдливо прикрывая рот салфеткой,  и потирали слипающиеся глаза. Российский Президент, с напущенной обидой, спросил американского Гаранта Конституции: - неужели не понравилось представление? Может что-то не так? Или угощения пришлись не по душе?
   - Нет, что вы? Все прекрасно! – не в силах сдержать зевоту, но все же бодро ответил Куш. – Все просто отлично, но понимаете, перелеты, часовые пояса, усталость. В общем, спать хочется, - смущаясь, признался Американский Президент.
   - О, я вас прекрасно понимаю! Так давайте поспите у нас, мы всё приготовили для дорогих гостей. Как вы сейчас полетите, усталый и ниспавший? Сообщите, что задерживаетесь, что бы вас ни ждали и отдыхайте! А завтра отобедаем, посмотрим еще один концерт, и с новыми силами продолжите свой вояж, годится?
   В это время переводчик всхрапнул, не успев перевести последнюю фразу, и американец тут же согласился на незапланированный ночлег. Скандалина, - спутница Президента Куша не только в деловых поездках, но и по жизни, тоже возражать не стала и их со свитой проводили в опочивальни.
   Весь последующий день в резиденции стояла полная тишина. Янки спали крепким американским сном и под страхом смерти, всем обитателям Бочарова Ручья, было запрещено издавать какие-либо звуки, способствующие пробуждению гостей.
   В полдень, в пальмовом саду, под навесом сидели знатные представители Российской Федерации и подперев головы руками тупо молчали. На длинном, накрытом белой скатертью, столе заставленном посудой и различными закусками, не было спиртного. Кто-то громко вздыхал, посматривая на часы, кто-то про себя бормотал что-то ругательное, а кто-то не лестно высказывался в адрес Президента.
   - Что он там еще придумал? Зачем американцев оставил на ночь? – негодовал Базиликин. – Костюмы театральные зачем-то заказал, ему что, делать нечего?
   - Да, видимо он сильно башкой шибанулся. Крыша конкретно поехала, - поддержал его генпрокурор Виктор Утка. – Мне кажется, вчера просто цветочки были, а сегодня нас ожидают ягодки.
   - Что-то здесь не так, и не в голове его дело, - продолжил рассуждать глава МИДа.
   - А в чем дело, если не в голове? - тихо поинтересовался один из губернаторов.
   - Не знаю! Он какой-то сильно бодрый, энергичный, и вроде как помолодевший, не заметили?
   - Да он всегда был бодрым и энергичным, - заговорили все сидящие за столом. – Но поведение действительно выходит за пределы разумного.
   - А не выпить ли нам, господа? – вдруг, встрял в разговор Шайгундыр. – У меня после вчерашнего голова раскалывается, а вы тут какую-то бодягу развели.
   - Я за! – поддержал Шайгундыра Хабибуллин. – Эй, официант тащи сюда коньячку и лимончиков.
   - А мне водочки холодной, - прокричал в след уходящему гарсону министр по разным ситуациям.
   Через час, все сидевшие за столом, заметно повеселели. Разбившись по группам, что-то с воодушевлением обсуждали, спорили, смеялись. Лишь Шайгундыр, как всегда хлебнувший лишнего, насупившись высматривал в толпе врага, что бы набить ему морду. Взгляд его остановился на полпреде, заливающегося громким хохотом. Он уставился стеклянными глазами на весельчака, нахмурил брови и заплетающимся языком выдавил из себя: - куда-куда ты меня послал?
   - Я? – удивился полпред. – Я вообще молчал. Это Базиликин анекдот рассказывал, а мы смеялись. Тебе видимо показалось.
   - Как ты меня обозвал? – злобно переспросил пьяный министр по РС и стал приподниматься, налегая всем телом на стол.
   Все присутствующие знали буйный нрав Сергея Кожемяковича, когда он слегка  переберет, и были в курсе, чем сейчас закончится возникший диалог. Многие, сидящие под навесом, уже опробовали в свое время жесткий кулак Шайгундыра и не позавидовали бы тому, кому это предстоит попробовать.   Спас ситуацию и полномочного представителя сам Президент. Он появился неожиданно и как нельзя кстати.
   - Что здесь происходит, - мягко и вежливо спросил Сивуха присутствующих, посматривая на пустые бутылки возле стола. – Я вижу, вы здесь время даром не теряете, расслабляетесь. А как же наши гости? Кто будет развлекать наших американских друзей? – продолжал Президент тихим, предательски заискивающим голосом. – Я вас спрашиваю, дорогие мои!
   - У нас же артисты есть, вот они пусть и развлекают, - промямлил злобно Шайгундыр, которому так и не дали подраться.
   - Так, с этим все понятно, - оценил ситуацию Глава государства. – Остальные, мне кажется, то же не в лучшем виде. Петр Николаевич, - обратился он к Хохлову, постоянно сопровождающего его повсюду. – Надо бы этих товарищей привести в форму, придать им надлежащий вид. Имеются ли у нас какие-нибудь средства исправить это безобразие?
   - Конечно, имеются, - с пониманием ответил советник. – В нашем медпункте их живо поставят на ноги. Через пять минут будут как огурчики!
   - Тогда всех попрошу, не толкаясь и в порядке очереди, как  цивилизованные люди, пройти в медицинский пункт и принять клизму, - уже более строгим голосом скомандовал Президент.
   - Какую еще клизму, - возмутился Базиликин. – Я совершенно трезвый. Я только две рюмки коньяку выпил, а мне тоже клизму?
   - А что это вы возмущаетесь? – опять тихим и проницательным голосом заговорил Сивуха. – Я вас совсем не понимаю. Вы что, лучше всех? Или вам это общество не нравится? И вообще, почему вы все время от коллектива отбиваетесь? То вы пить не стали как все, теперь на клизму со всеми идти не хотите, а завтра вы любовницу себе заведете и ни с кем не поделитесь? Это я пошутил, - улыбнулся Президент. - Вон, берите пример с Сергея Кожемяковича. Смотрите, как он радостно воспринял предложение, улыбается, как ребенок новой игрушке. Он уже штаны снял для принятия клизмы и не возмущается. А вы? - Какую клизму? Куда? - Не хорошо, господин министр.
   Базиликин, выпучив глаза и широко открыв рот от возмущения, глотал воздух и не знал, что ответить на этот бред, прозвучавший из уст Гаранта конституции.  Не придумав ни чего подходящего, махнул от досады рукой и побрел за всеми в медпункт.
   - Да я пошутил, ни каких клизм не будет, - крикнул вслед уходящим чиновникам Сивуха. – Выпьете микстуру и все на этом.
 

  Скандалина Райт и Джон Куш проснулись одновременно, под вечер, когда уже смеркалось и начинали стрекотать ночные сверчки. Ни чего не понимая, потерявшись во времени и пространстве, с тревогой оглядывали не знакомую обстановку. Мебель, помещение, ковры, телевизор, электронная техника, - все это очень странно и неведомо. Скандалина первая пришла в себя. Взглянув на электронные часы, мигающие на прикроватной тумбочке, опешила. Цифры, высвечивающиеся на табло, показывали 20-00. Она напрягла свой американский мозг и восстановила всю картину прошедшего дня. Прием, застолье, радостное и довольное лицо Куша, хитрая улыбка Пулкова и праздничный концерт, - все это отчетливо всплыло перед глазами. А что потом? Потом сильно захотелось спать. Сказались длительные перелеты и усталость. Потом прохладный душ, спальня, мягкая подушка. Всё, вспомнила! – Так это я весь день проспала!? Господи, какой ужас? – во весь голос вскрикнула Скандалина. Она подскочила с кровати, как с раскаленной сковородки, успев сделать ногами несколько оборотов в воздухе, будто едет на спортивном велосипеде, накинула на себя халат и выбежала из спальни. В коридоре она столкнулась с незнакомым охранником, видимо из свиты российского Президента, и схватив его за грудки заорала: - где мой Президент! Сволочь!
   - Да вот, в этой комнате, - указал на соседнюю дверь ни чего не понявший страж.
   Госсекретарь влетела в спальню Куша как ведьма с развратного шабаша, - растрепанная, не накрашенная и перекошенным от злости лицом. Джон в это время сидел на кровати, подобрав под себя ноги и выпучив глаза, рассматривал ничего не понимающими глазами незнакомую обстановку.
   - Ты кто, - спросил он Скандалину и стал потихоньку натягивать на себя одеяло, испугавшись незнакомой женщины.
   - Ты что, совсем мозги пропил? Меня уже не узнаешь? – вопила спутница Президента. – Это же я, твой госсекретарь, Скандалина Райт! Ты посмотри сколько сейчас времени! Вставай сейчас же! Мы сейчас должны быть в Киргизии! И даже, уже лететь оттуда в Прибалтику!   
   - Ты чего разоралась? Вопишь, как сирена подводной лодки, на которой служил мой дед! – узнав свою чернокожую помощницу и успокоившись, заговорил Куш. – Я что, заболеть не могу? А может у меня самолет сломался, бывает же так? Сейчас наши люди позвонят, извинятся за опоздание и договорятся на другое время. Что здесь страшного, что ты орешь как безумная?
   В это время в дверь постучали, и в спальню крадучись вошел представительный мужчина полной комплекции, во фраке и галстуке-бабочке. Он встал в позу оперного певца, немного потоптался и громким тенором, с выражением произнес: - вас ожидает Президент Российской Федерации, Сергей Сергеевич Пулков! Прошу всех к столу!
   Закончив торжественное оповещение, глашатай попятился и задом вышел из комнаты.
   - Что это было? – недоуменно спросила Скандалина, обращаясь к Кушу.
   - Как что? Нас пригласили к столу, - как-то не уверенно ответил Джон. – Пулков нас ожидает, отобедать вместе.
   - Мне кажется отужинать, - поправила еще сонного Президента Райт. – Ох уж этот Пулков. Не нравится мне что-то, все это.
   - Что именно тебе не нравится? Мне вот кажется, что все хорошо. Я бы еще здесь остался, если бы не дела.
   - Да все не нравится! Почему мы проспали весь день? Почему нас не разбудили и почему нас уже приглашают к ужину? Будто все было запланировано заранее, будто Пулков знал, что мы проспим весь день! А не подсыпал ли он нам чего-нибудь в пищу?
   - Ну зачем, Канди?
   - Не знаю! Может быть, что бы опозорить на весь мир, или просто, посмеяться над нами. А может, хочет сорвать переговоры с нашими киргизскими партнерами? Как ты думаешь?
   -  Ты какая-то подозрительная стала, все тебе провокации мерещатся. Ну как он может сорвать переговоры? В худшем случае отсрочить и не более. И вообще, Сергей мне нравится, наш парень, настоящий ковбой! Так что давай, собирайся, не хорошо заставлять ждать гостеприимных друзей.
   Госсекретарь недоверчиво посмотрела на Президента и нехотя пошла готовится к странному, незапланированному ужину.
   Через двадцать минут Джон Куш и Скандалина Райт торжественно шествовали, в сопровождении заспанной свиты, к праздничному столу, накрытому всё в том же пальмовом саду. Во главе стола уже восседал Глава государства Российского и давал какие-то распоряжения, мельтешащим вокруг него подчиненным. В атмосфере чувствовалось какое-то напряжение. Скандалина нутром ощущала необычность данной ситуации. И, вроде бы всё нормально, - стандартная обстановка,  традиционная церемония и улыбчивый Президент, но что-то здесь не то. За всем этим кроется какой-то подвох.
   В то время, когда американская делегация приближалась к столу, к российскому Президенту подошел его новый советник Хохлов и на ухо стал нашептывать: - Всё готово, Сергей Сергеевич, все ждут команды и ваших указаний.
  - Значит так, слушай меня внимательно. Сейчас мы выпьем с гостями по две-три рюмки вина, а за тем я предложу Кушу и его госсекретарю поговорить с глазу на глаз. Мы пересядем за другой столик, а вот тут-то ты и начнешь действовать со своими орлами. Вам необходимо, во что бы то ни стало,  напоить их так, что бы они не могли передвигаться. Как вы это сделаете, меня не интересует, но это надо сделать.
   - Будьте спокойны Сергей Сергеевич, все будет исполнено в лучшем виде,- сказал министр, и в предвкушении чего-то интересного заговорчески улыбнулся.
   - Дальнейшие инструкции получишь позже, по мере необходимости. Нас сегодня ждет необычный, веселый вечер. Да, кстати, а у нас есть банька, или что-нибудь вроде этого?
   - Конечно, как же не быть. Отличная сауна, постоянно прогретая на такие вот случаи. В общем, у нас все готово к приему.
   - Ну Петруха, с богом! Нас ждут великие дела! Да, вот ещё. Позови-ка мне Губермана.
   Лев Моисеевич подошел бесшумно, неожиданно, как будто вырос из под земли. – Слушаю вас Сергей Сергеевич. Какие будут указания?
   - Ну что, массовик-затейник? У нас все готово? – Хитро подмигнул Сивуха старику.
   - Все готово, господин Президент. Костюмы доставлены, аппаратура настроена, фейерверки готовы, а артисты вон, за дальним столиком ужинают. Осталось, вам дать команду и все начнется. Только я не знаю, что вы задумали. Когда и что начинать. И еще, прибыли несколько министров и руководители думских фракций со своими депутатами, на прием к вам просятся.
   - Я всех приму и всё скажу, когда придет время. А иллюминацию и фейерверк можешь минут через пятнадцать включать, вот еще немного стемнеет и включай. Ну давай, иди к артистам и проследи, что бы они хорошенько выпили, но не перебрали. Им еще выступать.
   Церемониймейстер так же бесшумно удалился к звездной публике, которая сидела за дальним столиком и лениво пережевывала разную вкуснятину. Артисты с обидой и завистью поглядывали в сторону самых высокопоставленных чинов и пытались делать вид, что им всё равно, что их не посадили за стол со всеми. Да и не привыкли они, что на них совсем не обращают внимания. Как будто они совсем и не звезды, а какие-нибудь провинциальные певцы из сельской самодеятельности.
   Сивуха сам наполнил себе бокал, встал из-за стола и произнес небольшую речь. Он говорил о дружбе двух братских народов, о том, что у них много общего и, что не мешало бы выпить по этому поводу.  Потом пожелал здоровья Президенту Америки и его госсекретарю и предложил за это выпить, а в заключении тоста подчеркнул, что если кто не выпьет – будет считаться врагом американского народа и лично его врагом. Причем выпить необходимо до дна. Представители различных ведомств с российской стороны были приятно удивлены и с удовольствием приняли предложение. Они уже размялись за обедом и приняли чудо-зелье, от которого организм взбодрился, перестроился и требовал продолжения праздника. Американская же делегация, с настороженностью отнеслась к такому тосту, но обидеть российского Президента, а тем более своего, ни кто не решился. Самому Кушу приветственная речь очень понравилась, и он с удовольствием выпил бокал виски до дна. Только он успел закусить пальмовым, жареным баклажаном, как гостеприимный хозяин предложил налить по второй и предоставил ему слово. Удивлены были все. Правила приёма и проведения банкета не допускали такой спешки за столом. Участники застолья стали переглядываться, не понимая, что происходит, но Президент Соединенных Штатов Америки вновь поддержал главного тамаду России и поднялся с наполненным бокалом. То ли в него вселился дух российского радушия, то ли ему очень понравился сам Глава государства, а может и потому что он сам не любил нудные, протокольные церемонии, но он, в стиле русского Президента, поднял над головой бокал и сказал: - Лучший друг Америки, - это Россия. Если бы не было  России, то Америка давно бы вымерла, и наоборот. Предлагаю выпить за великую Россию и ее Президента Пулкова. Немного подумав, добавил: - Кто не выпьет до дна, будет моим врагом и получит по черномазой морде, после чего пристально посмотрел в сторону своей делегации. Ни кто из сидящих за столом не посмел ослушаться техасского ковбоя и все, включая госсекретаря Райт, осушили стаканы. Закусывали активно. Изысканные яства соблазняли своим видом и сами просились в рот, да и спиртное сильно подогрело аппетит. Обе стороны понимали, что это какая-то необычная, странная, неофициальная встреча, но скованности почему-то не было. Наоборот, и гости, и хозяева чувствовали некую свободу, раскованность, простоту в общении. Почти все российские представители владели английским языком и за столом организовались небольшие группы, по два-три человека, между которыми велись непринужденные беседы. Говорили о чем угодно, только не о политике. Государственные дела тоже не обсуждались.
   Сивухе понравилась обстановка. Самое время действовать. Все в приподнятом настроении, и видимо будут его еще поднимать. Он подошел к Бушу и специально, на ломаном английском, предложил  пройти за другой столик, стоящий отдельно от всех, в небольшой беседке. Скандалина, не желая оставлять своего Президента наедине с российским,  последовала за ними. Она не доверяла Кушу, тем более, что он был выпивший и, в сложившейся обстановке стал более не надежный и уязвимый.  - Что задумал этот загадочный Пулков? Что у него на уме? – не давала покоя мысль Скандалине. -  Да и этот неофициальный прием какой-то странный.  Надо быть повнимательнее, осторожнее.
   Президенты и госсекретарь расселись за сервированным столиком, хозяин застолья наполнил бокалы русской водкой и предложил выпить за мир во всем мире. Возражать ни кто не стал, но выпили все по-разному. Российский Президент замахнул одним, большим глотком содержимое бокала и закусил ломтиком тихоокеанской селедочки. Американский гость пил долго, мелкими глотками, споласкивая полость рта, а закусил маленьким кусочком ананаса. Скандалина Райт отпила треть бокала, съела шоколадную конфету и сделала глоток минеральной воды.
   - Ну что, друзья, нравится ли вам в моей резиденции? – Продолжал коверкать произношение Сивуха.
   Все заграничные политики знали, что российский Президент изучает английский язык, и уже начал немного на нём говорить, в связи, с чем американские гости не были удивлены этому событию.
   - О, конечно, меня так ещё нигде не принимали! Это здорово! – С неподдельным восторгом ответил Куш.
   - Да, все великолепно. – Поддержала его госсекретарь.
   В это время грянул салют, в честь присутствующих гостей, и в ту же минуту засвистели разноцветные фейерверки. Американский Президент ликовал. Откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, выкрикивал: - Вау, вот это да! Вот это русские! Днём фейерверк похуже был, поскромнее, а сейчас великолепно!
   На какое-то время Кушу, стало казаться, что он тоже русский, и что он родился в России. А может быть, в его корнях кто-то и затесался из русских? – стал размышлять Джон. Ведь в его поведении четко просматриваются русские черты! Он так же любит хорошенько выпить и иногда побуянить, так же любит быструю езду и необдуманные решения, да и душа у него загадочная. Ну чем не русский!?
  Если с Кушем было все ясно российскому самозванцу, - его он напоит и нейтрализует,  то со Скандалиной возникали проблемы. Она мало пила и была все время на стороже, чего-то опасалась и не сводила глаз с ковбоя.
   - Ну ладно, сучка, я тебе устрою! – Совсем не злобно подумал про себя Сивуха. – Ты этот прием запомнишь на всю оставшуюся жизнь. Сейчас вы увидите Кузькину мать, - которую вам давно обещали!
   - Ну что, друзья мои? А не выпить ли нам за здоровье Президента Соединенных Штатов Америки и его очаровательную спутницу – мисс Райт? – Сивуха вновь наполнил бокалы.
   - С удовольствием! – Откликнулся Куш. - Еще я предлагаю, переименовать неофициальный визит в дружественный.
   - Это будет следующий тост. А сейчас за вас и вашу обворожительную спутницу.
   Скандалина была приятно удивлена и не стала возражать. Выпили точно так же как и предыдущий тост, то есть она только пригубила, а джентльмены до дна, в той же манере.
   Так дальше дело не пойдет, - подумал Сергей Сивуха. Сейчас что-нибудь придумаем. Он окрикнул какого-то официанта и велел позвать ему министра Хохлова.
   - Чего угодно, Сергей Сергеевич? – Спросил появившийся как будто из-под земли, Петр Николаевич.
   - Вот что, Петруха. Ситуация выходит из под контроля. Пришло время применить наше чудо-зелье. Гони к нашим медицинским светилам, бери микстуру и щедро угощай наших гостей. И своих не забывай, они тоже должны быть в соответствующей форме. В общем, что бы скучающих и не пьющих здесь не было. Ты понял меня? Ни каких кислых рож не должно быть. Ну что бы люди расслабились, почувствовали себя легко, свободно и не принужденно. Чтоб веселились, радовались жизни без всяких комплексов и не обращали ни на кого внимания. Ты сделаешь это?
  - Да чтоб мне провалиться на этом месте, Сергей Сергеевич! Конечно же сделаю! Я понял, о чем речь.
   - Отлично, я думаю это то, что нам надо. Давай быстренько неси сюда. Да побольше.  Сивуха, потирая руки, вернулся к гостям, с лицом загадочным, задумавшим какую-то пакость.
   - Мистер Куш, я ненадолго покину вас, мне надо распорядиться на счет концерта и бала-маскарада, который мы подготовили специально для вас.
    - Зовите меня просто,- Джо, договорились? К черту всякие условности. За чем мы будим такой прекрасный вечер портить какими-то рамками надуманного приличия и ограничениями, - правильно я говорю, Канди? – Куш подмигнул госсекретарю и хитро улыбнулся.
    - Я не возражаю, – равнодушно ответила Райт, - давайте без официальности.
    - Ну, тогда можете меня называть Серж, мне бы тоже не хотелось ограничивать себя условными нормами поведения. После сказанного Сивуха раскланялся и быстро удалился по своим, только ему ведомым, делам.
   За общим, большим столом все уже давно расслабились, и кое-кто пытался затянуть русскую, застольную песню – «Ой мороз, мороз». Министр иностранных дел Николай Базиликин, мерялся силой с кем-то из американской делегации, то есть занялся армрестлингом, что бы потом, незаметно перейти на рукопашный бой, как и положено в русском застолье. Сергей Шайгундыр блювал на цветочную клумбу и жутко матерился в адрес грузинской кухни, которую он поглощал за столом, а Рашид Хабибуллин с полпредом по южному федеральному округу, тащили какого-то пьяного  американца в душ, который на спор пытался перепить министра внутренних дел России. Все сотрудники охранной службы, и американские, и российские разместившиеся, по указанию Сивухи, подальше от главного стола, то же отрывались на полную катушку, по плану задуманному российским Президентом, и давно уже забыли кто они, и зачем они здесь. Петр Николаевич постарался. Как он уговаривал гостей, что он им там подливал, неизвестно, но задачу свою перевыполнил. Споил и чужих и своих, которых даже уговаривать не пришлось.
   Сивуха нашел Губермана и велел собрать всех сотрудников резиденции и представителей с  российской стороны, за тем вызвал Хохлова и вместе с ним обрядились, с помощью гримеров и костюмеров, в одежды россиян шестнадцатого века. Сам, исполняющий обязанности Президента Российской Федерации, надел костюм  Ивана Грозного, а Петруху вырядили под опричника Малюту Скуратова. Если об одеждах царя, театральные рабочие, имели хоть какое-то представления, то как был одет его главный изувер, понятия не имели, и в связи с этим, на грудь Петру Николаевичу повесили бейджик, с надписью «Малюта Скуратов».  Сивухе и его новому министру приклеили бороды, профессионально загримировали и по фигуре подогнали одеяния.
   Всех охранников, телохранителей и других служащих резиденции нарядили в похожие костюмы и Президент, который уже стал Иваном Грозным, распорядился всем раздать метла вместе с секирами и копьями, а сам взял театральный, бутафорский посох. Собачьи головы достать было проблематично, и по этому, с резидентской кухни принесли куриные, утиные, кроличьи и рыбьи головы. Опричники, кто как мог, прицепили их к поясам, а некоторые повесили на шею, как амулет. Министрам и другим официальным лицам обычных, как у всех, костюмов, не хватило. Их пришлось наряжать в одежды разных эпох и народов.  Губернаторов и полпредов нарядили в костюмы древнеримских патрициев, с венцами на головах и обули в сандалии, тех времен. Министра внутренних дел, конечно же, загримировали под Дзержинского и надели соответствующую длиннополую шинель, с красным бантом на груди. Николаю Базиликину и Сергею Шайгундыру досталась казачья форма, времен гражданской войны, с настоящими шашками и нагайками, а вновь прибывших депутатов, по указанию самого Президента, нарядили в костюмы сказочных персонажей, - зайчиков, лисичек, поросят и волков.
   Вся разодетая массовка чинно прошествовала в резидентский сад, где под грохот салютов продолжали расслабляться американские гости. При чем расслаблялись они совершенно по-русски, - с криками, песнями и зажигательными плясками. Кое-кто из гостей уже лежал лицом в салате, соблюдая давнюю российскую традицию,- и не желая обидеть радушных хозяев. Увидев ряженую толпу, гости ничуть не удивились, возможно были не в состоянии чему-либо удивляться. Министры-силовики и губернаторы пошли к главному столу, к своей компании, охранники направились к своим коллегам, а Грозный пошел к другу Джону и его спутнице Канди.
   - Как дела, друзья мои? Не заскучали вы тут без меня? – С нескрываемой радостью спросил Сивуха.
   - О Серж! Это ты?! Смотри Канди, это же русский царь! – Восторгался как ребенок американский Президент. - Серж, я тебя сразу и не узнал. Что это, бал-маскарад по-русски?
   - Да Джо, это мы так развлекаемся. Сейчас начнется концерт, и я предлагаю выпить за него и за артистов, но не только тех, что на сцене, но и за всех нас, которые в этой жизни тоже артисты, и порой играем и поем такие партии, что позавидовал бы любой профессионал. Только в нашем концерте нет аплодисментов, и цветы нам ни кто не бросает. А потому, что некому оценить наш талант, наше усердие и старание. Потому, что все заняты игрой в этом пожизненном концерте, в котором зрителей нет.   
   Во время своего пафосного тоста, Сивуха незаметно накапал в бокалы гостей чудотворное зелье и всучил им в руки наполненные емкости. Джон и Скандалина с недоумением смотрели на Сержа и переваривали им сказанное.
   - Это Шекспир? – Неуверенно спросила Канди.
   - Вроде того, только у Шекспира немного короче. Это наш молодой, малоизвестный, российский писатель, Сивуха! – Нескромно, совсем нескромно,- подумал про себя Сергей. - Хотя чего стесняться, все равно они ни чего не поняли. – Так давайте же выпьем,- продолжил тамада. - За то, что бы в нашем концерте, в нашем жизненном спектакле не было трагедий и драм, что бы дети Парагвая и Западного Самоа не голодали, арабы подружились с евреями, а в России ни когда не заканчивалась нефть. Попрошу всех выпить стоя и до дна.
    Возражений не последовало. Президент и госсекретарь США встали, во весь рот, по американски улыбнулись  и Куш, на ломанном русском произнес тост: - Ну, давай!
   - Вот это по-нашему, - одобрил призыв гостя Сивуха.
   Все присутствующие, и каждый в своей манере, выпили до дна, оценили необычный вкус русской водки и принялись плотно закусывать. Гости почувствовали легкий голод, неожиданно разыгрался аппетит, а еще, какая-то странная, приятная легкость появилась в теле. Внутренняя скованность полностью улетучилась, и американцы почувствовали себя совершенно как дома. В это, самое время грянул очередной салют и захлопали фейерверки. Сад осветился разноцветными шарами и серебристым дождем из ярких звездочек. По всей резиденции прокатилось громкое, - Ура! Разодетые хозяева и американские гости засвистели, закричали на все голоса, и вся эта какофония смешалась с визгом и грохотом фейерверков в один раскатистый гул. На сцене появились артисты.  Первыми на эстраду вышли «Митрофанушки». С натянутыми улыбками запели под фонограмму какую-то унылую песню, при этом неуклюже перемещались по сцене, изображая то ли танец, то ли утреннюю гимнастику.
   «Иван Грозный», предварительно распорядился выставить несколько опричников за кулисы, так, на всякий случай. Вдруг пойдет что-то не так, не по сценарию. А всем присутствующим на банкете, в том числе и гостям, было предложено, забросать помидорами, бананами и другими не травмирующими предметами, артистов, которые будут плохо выступать, или просто им не понравятся. Но все это надо делать как бы в шутку, смеха ради, имитируя негодование и недовольство. Овощей и бананов на столах было достаточно и как только певуны начали на сцене кривляться, на них зразу же обрушился град спелых продуктов, сопровождаемый гиканьем и улюлюканьем. Артисты задвигались живее, стали активнее перебирать ногами и уклоняться от витаминных снарядов. Джон Куш не понял, что попадать в певцов совсем не обязательно, а надо просто изображать недовольство, и он, помяв в руках большую помидорину, прицелился и со всего маху залепил ею прямо в мерзкую, рыжую морду одного из «Митрофанушек». Овощ, с громким шлепком вляпался в лоб артиста и, как кетчуп разлетелся мелкими брызгами в разные стороны. Публика ликовала! Хохотали все. Хохотала даже; всегда сдержанная Скандалина Райт. Рукоплескали опричники и сам «Иван Грозный», ржали как лошади пьяные охранники американского Президента. На сцену полетела новая партия овощей, но уже  прицельно, выборочно. «Митрофанушки» попытались укрыться за кулисы, но бдительные опричники пинками выгнали их обратно на сцену.
    За выступлением артистов, из-за портьеры, наблюдал любимец недоразвитых девчонок, Филя Румын. Он радовался такому громкому провалу его вечных конкурентов и с наслаждением откровенно  злорадствовал. Гладкощекий, раздобревший певец знал себе цену, и представлял, как после этих выскочек его встретят зрители, как будут аплодировать и бросать цветы. Кто они, а кто он? Еще смеют выступать вместе с ним, конкурировать. Ах, как ему понравилось побоище на сцене, какое удовольствие он получил от увиденного. Его размышления прервал голос со сцены объявивший его выход. С высоко поднятой головой, с надутыми, розовыми щеками, как брачующийся гусак, в белом одеянии и перьях выходил он на сцену. Медленно и важно шествовал Филипп, широко разводя руками, но цветы почему-то не летели. А летели бананы и помидоры. И первым на сцену прилетел жаренный баклажан, прямо в лицо угодил. Разбился в лепешку и забрызгал все белоснежное одеяние. Это казак Шайгундыр постарался. Он хоть и был в изрядном подпитии, но прицелился точно. Меткий бросок произвел фурор среди зрителей. Публика взорвалась,  вверх полетели казачьи шапки и другие головные уборы, пиротехники дали еще залп фейерверков, резиденция гудела. Недоумевающий Филя попятился было назад, за кулисы, но получил такой сильный пинок сапогом опричника, что выскочил прямо на середину эстрады, под перекрестный огонь благодарного зрителя. Он метался по разукрашенной  сцене,  в ярком свете прожекторов и софитов, как заяц-беляк в луче автомобильной фары, не имеющий возможности выскочить за его приделы. Что происходит? -  на ходу соображал Румын,  уворачиваясь от овощных и фруктовых снарядов. Они что, пьяные? Скорее бы закончилось это шоу, этот балаган. Это какой-то вертеп, а не резиденция Президента! И ведь ни чего не поделаешь! Ни кому не пожалуешься! Ну, сволочи! – Негодовал знаменитый артист. Петь он уже не мог, только открывал рот под фонограмму и пытался улыбаться. Не совсем получалось, но зрителям, да и ему тоже, было уже не до песен. Сейчас главная задача - уцелеть, увернуться от летающих томатов, живым и здоровым выбраться из этого бардака.
   Вдоволь повеселившись, публика стала потихоньку успокаиваться. Президент Америки тоже немного устал. Он давно так не смеялся и не бросал в артистов помидоры. В него бросали, а вот он не мог себе такого позволить.  Довольный и счастливый американский гость развалился на мягком стуле и закурил кубинскую сигару. Его спутница, точно так же закурила сигару и приняла такую же позу. Видимо так отдыхают все настоящие, истинные американцы. Концерт продолжался, и успокоившиеся зрители просто слушали и наслаждались хорошей музыкой. Только охранники обоих Президентов, в своем тесном кругу, продолжали соревноваться, кто кого перепьет. Следующие, в основном малоизвестные артисты, с испугом выходившие на сцену, отыграли свои номера без приключений. Сивухе такой поворот не понравился. Было так весело и интересно, а тут вдруг все закончилось, тишина, спокойствие. Кое-кто уже засыпать начал. Так дальше дело не пойдет. Надо как-то взбодрить толпу. Иван Грозный разыскал в толпе министра культурного рыболовства и велел ему принести еще бодрящего зелья. Предусмотрительный Петр Николаевич достал из внутреннего кармана пиджака серебристую, пол-литровую фляжку и протянул ее Президенту.
   - Малюта, да ты просто молодец! Что бы я без тебя делал? - Сивуха нежно похлопал министра по щеке и поцеловал его в лоб. – Я сейчас накапаю своим гостям, а ты,  потом, подольешь всем своим, за твоим столом. Хорошо?
   - Да без проблем, Сергей Сергеевич! А круто сейчас получилось! – Восторгался Петр Николаевич. – Я давно так не веселился. Да что там я, думаю, ни кто так не веселился, особенно здесь, в резиденции. Здорово, что вы башкой так сильно шибанулись! Вас, после этого вообще не узнать. Ой! – Осекся новый министр. – Извините пожалуйста, Сергей Сергеевич, вырвалось.
  - Да ладно тебе, не переживай, пустяки. Мы ведь сегодня празднуем день моего рождения, так что веселье должно быть веселым. О, кей?
  - О, кей, Сергей Сергеевич! 
   Когда все участники застолья хлебнули веселого зелья, сами не зная того, желание посмотреть классический концерт возобновилось, да еще с большим интересом.  Вновь фейерверк осветил разноцветными огнями банановый сад и добавил жару и так уже горячему веселью. В рядах подуставших зрителей наметилось заметное шевеление, в движение пришли засыпающие в салатах благородные и важные слушатели. Громко играла бодрящая музыка. Конферансье объявил следующего артиста, чем вызвал в зрительном зале ропот недовольства. На сцену, с испугом и настороженностью, но с приклеенной улыбкой, вышла Жанна Писке. Неуклюже повиляв голыми бедрами, прошлась по эстраде и  затянула какую-то песенку, написанную специально для нее, для ее голоса и отсутствующего слуха. Зрители хоть и небыли музыкальными критиками и ценителями прекрасного, но фальшь сразу почувствовали. Началось то, чего и боялась, популярная среди пьяных недоумков, певица.
   - Пошла вон! Сучка! – Раздались недовольные голоса из-за столов, заваленных яствами и крепкими, спиртными напитками. Раскрасневшиеся морды, из-за тех же столов, уже начали подбирать съедобные снаряды и складывать их в небольшие кучки. Публика недовольно гудела нагнетая обстановку, точно так же, как некогда пьяные матросы заводили себя перед штурмом Зимнего. И тут вдруг, под раскатистый грохот салюта, словно под залп орудий с революционного крейсера «Аврора, толпа взорвалась громкими криками и на сцену со свистом полетели, приготовленные для такого случая, овощи.  Радости и восторга не было придела! Слуги народа ликовали. Конечно, больше радовались российские представители, но гости тоже были очень довольны. Президент Куш хохотал молча, широко открыв рот, как будто задыхаясь, хватал воздух, приседал и  руками крепко сдавливал живот. Скандалина, откинувшись на спинку стула и закинув голову назад, дрыгала ногами и издавала звуки, похожие на кваканье лягушки. Иван Грозный, завалившись на стол, скромно хихикал, иногда постукивая посохом себе по голове. Жанна, побитая спелыми помидорами и баклажанами, допевать до конца не стала и увертываясь от летящих витаминов сбежала с эстрады, все так же натянуто и глупо улыбаясь. Толпа еще несколько минут погудела и стала потихоньку успокаиваться.
   Артисты зам кулисами матерились, проклиная почему-то американцев и их Президента, и спорили, кто выйдет на сцену следующим. Такое счастье выпало чукчам. Без улыбок, не спеша, в национальных одеждах и шарфиках «Челси», вышли они на сцену. Главный оленевод с мрачным, серьезным лицом, вышел в центр площадки и сдавленным  голосом с характерным акцентом, объявил: - Чукотский рэп, однако! Исполняет, народный, национальный, чукотский ансамбль, – Кутхахамон!
   Зрительный зал замер. Это было что-то необычное, что-то новое и видимо интересное. Все с нетерпением ждали. Американцы тоже с любопытством уставились на диковинных артистов, похожих на их индейцев, живущих в резервациях. Заиграла зажигательная музыка. Чукчи, в такт ей, забили в бубны и экзотично задвигались по сцене. Один солист выдвинулся чуть вперед и запел:

Эй, ты, веселый геолог, куда ты идешь?
Что ты, в рюкзаке за спиною несешь?
Ты не боишься снежной пурги
У тебя в кармане пупок кабарги.
Ёе, ком он!
   За тем все, хором, ритмично подергиваясь под музыку, подхватывали припев:
  А над Чукоткой циклон завис
  И по тундре метель метет
  Звезды падают сверху вниз
  Чукча в чуме любимую ждет
   Далее следовал забойный проигрыш, после чего солист продолжал музыкальную речь:
Если ты замерзаешь, я отдам тебе свою жену,
Если тебе вдруг станет скучно, я песню тебе спою.
Ком он, ком он!
   Зрители были очарованы, ошеломлены этим номером. Из-за столов выскочили несколько казаков и опричников и пустились в пляс. Их примеру последовали и американские гости. Такого, действительно, еще ни когда не было. Через некоторое время уже все присутствующие зажигали в ритмичном танце. Высокопоставленная гостья, сорвав с Буша шляпу и надев на себя, вскочила на стол и стала выписывать такие кренделя из национальных филиппинских танцев, что позавидовал бы любой профессиональный хореограф.  А чукчи тем временем продолжали:
 
Ты идешь по заснеженной тундре,
У тебя мозоли, болит нога,
 Твоя жена спит с твоим соседом,
У северного оленя большие рога.
Ее, ком он!
Однако потух твой фонарик
Зимою в бескрайней тундре всегда темно,
И съеден последний сухарик
А ты идешь, и смеешься, тебе все равно.
Ёе, ком он!

   Что творилось с публикой, что они вытворяли, ни кто ранее не видел и представить себе не мог. В глубоком экстазе, знатные люди срывали с себя одежду, махали ею над головами, повизгивая, потряхивая большими животами, подпрыгивали  высоко вверх. Кто есть кто, различить было не возможно. Где американцы, где россияне, кто гость, а кто хозяин,- не отличишь. Все смешались в одну, большую гудящую толпу, как на какой-нибудь, молодежной дискотеке. Только выплясывали покруче, да и возрастом были постарше.
   Артистов заставляли петь на бис еще несколько раз, но задор все равно не утихал. Скандалина вошла в такой штопор, что остановиться уже не было сил. Она, под общее одобрение и улюлюканье станцевала крутой стриптиз, что почему-то, ни кого не удивило, а наоборот, послужило примером остальным женщинам, присутствующим на таком, необычном приеме. Весь прекрасный пол,- жены министров и других представителей обоих сторон, официантки, обслуживающий персонал резиденции, все, начали сбрасывать с себя верхнюю одежду и по-звериному завывая, бросились в толпу, расталкивая пьяных толстопузов  и эротично  извиваясь в зажигательных, чукотских ритмах. Темнокожая американка Райт выбежала на сцену и вместе с артистами продолжила экзотический танец.
   Когда пыл немного поутих, и публика слегка устала, Иван Грозный дал команду, - всем отдыхать, перекур на десять минут. Он пригласил за стол чукотских артистов и  вместе с американским Президентом пожали им руки. Чукчи были совершенно трезвыми и чувствовали себя, среди таких великих людей, совсем  неуютно. Им еще не приходилось выступать перед такой публикой и было не понятно, чем это они так понравились большим начальникам. Сивуха, что бы как-то успокоить экзотических артистов, стал угощать их различными блюдами и налил по стакану виски. Чукчи пить постеснялись, а вот перекусить не отказались. В это время на сцене выступали девчонки из группы «Вука-Вука» и американский гость попросил российского Президента пригласить их тоже к ним за стол. Сивуха велел позвать всех девушек, участвующих в концерте, и в том числе Жанну Писке,  только что освистанную на сцене. Куш, и так не унывающий весь вечер, тут еще больше расплылся в  американской улыбке и в таком, красивом окружении стал заигрывать со всеми девчонками, подмигивая и пощипывая их за интимные места. Скандалине, уставшей, но очень довольной, пришла в голову мысль,- тоже переодеться во что-то традиционно русское. Желание американского гостя, - закон для российского хозяина. Уже через несколько минут Куш щеголял в красных, казацких шароварах, подпоясанный широким, атласным кушаком, в белой, с расписным воротником сорочке и каракулевой папахе на голове. Госсекретарь не стесняясь, при всех, переоделась в белый, по-праздничному расписанный узорами сарафан и такой же нарядный кокошник.
   - Ну что? Теперь мы похожи на русских? – Спросил Куш у российского Президента.
   - А я вас и не узнал сразу! Думаю, что там за русские сидят, а это оказывается мои дорогие гости, - Джо и Канди. – Пошутил Сивуха. Американцы посмеялись и Скандалина спросила, или даже попросила: - А можно ли организовать, русскую народную музыку? Мне бы очень хотелось послушать ваши песни, о чем вы поете, что играете? Мне, как профессиональному музыканту, это очень интересно.
   - Да без проблем! Сейчас сделаем. Эй, Петр Николаевич, ты где? – Крикнул Иван Грозный, высматривая своего помощника в толпе танцующих. Министр культурного рыболовства появился, так же неожиданно, как и всегда. 
   - Чего угодно, Сергей Сергеевич? – Спросил он и с удивлением посмотрел на переодетых, американских гостей.
   - Да ни чего особенного. Просто гости устали немного и хотят послушать наши народные песни. У нас есть что-нибудь подобное?
   - У нас все есть, Сергей Сергеевич! Сейчас организуем, - бодро ответил Петр Николаевич.
   - И еще вот что, Петя. Хотелось бы в баньке попариться. Ты говорил, что у нас в резиденции есть что-то подобное?
   - Базара нет, Сергей Сергеевич! Все сделаем. 
   - Ну, ты молодец, Петр Николаевич! Давай действуй. Думаю, мы тебя наградим, завтра. Посмертно! Это я шучу. Дадим тебе самую почетную грамоту, - «За  дружбу Американского и Российского народов». Годится? Это я снова шучу. Ха-Ха. Ну ладно, не обижайся. Ты мне вот что скажи, - как там наши чиновники поживают, которые сегодня прибыли?
   - Да все нормально, жрут и ржут как сволочи! На аудиенцию к вам напрашиваются.
   - А настойку кремлевскую ты им давал?
   - А то! Все как полагается! Клиенты дошли до нужной кондиции и рвутся в бой.
   - Вот и замечательно, -  Сивуха наклонился к уху министра и прошептал: - Дружище, видишь, гости уже заскучали, выпускай этих министров с депутатами на сцену, к артистам, и надо бы еще зелья добавить, ты как на это смотришь?
   - Да я сделаю все, что прикажете, но только его нельзя, не рекомендуется применять в больших дозах. Есть побочные действия. Могут начаться галлюцинации.
   - Но мы понемногу будем принимать, что бы без последствий. Зачем нам последствия? Ну, если и будут небольшие галлюцинации, то ни чего страшного. Ведь правда, Петруха?
   - Да мне то что, вы именинник, вам и решать, как-то равнодушно ответил Петр Николаевич и пошел выполнять указание.
   Заиграла русская народная музыка, зазвучали с эстрады мелодичные песни. Участники банкета, представляющие Российскую Федерацию, подхватили пьяными голосами родные напевы, да так трогательно, что американцы тоже стали подвывать и мычать в унисон с товарищами. Скандалина Райт попросила принести ей аккордеон, и быстро подобрав мелодию, стала подыгрывать поющим. Артисты за столом тоже подхватили и запели на разные голоса, знакомые с детства куплеты. Все было хорошо, - красивые песни, приятная компания, богатый стол,  звездное небо, все было, но не было уже веселья. Невидимая грусть, как туман, опустившийся с Большого Кавказского хребта, окутала людей, недавно резвящихся и смеющихся, словно малые дети, и вдруг затосковавших одновременно, все вместе, в один момент. То ли хмель уже выходил, то ли музыка так подействовала, но только того задора уже не было.
   Петруха, он же новый министр культурного рыболовства, - Петр Николаевич Хохлов, он же главный помощник Ивана Грозного - Малюта Скуратов,  незаметно для отдыхающих, подлил зелья во все напитки, спиртные и безалкогольные, да и холодные закуски тоже попрыскал, для улучшения вкуса. Затем подал знак виновнику торжества, что все готово, и растворился в толпе, как всегда не заметно.
    Сивуха, увидев сигнал Петра Николаевича, оживился и велел всем наполнить бокалы. Ни кто не возражал и все, послушно потянулись за напитками. Чукчи налили себе томатного сока, дамы предпочли вина и ликеры, кроме певицы Сливы, уважающей более крепкие напитки, а мужчины приготовили водку и виски.
   - Ну что, друзья мои, продолжим? А то я гляжу, вы что-то приуныли! – Торжественно начал речь именинник. – Сейчас заиграет музыка и  мы посмотрим второе отделение концерта, еще более интересного и увлекательного. Будьте добры, пригласите всех остальных артистов и музыкантов, которые там, за кулисами прячутся, - обратился он к кому-то из опричников.  Когда все участники концерта собрались за президентским столом, Сивуха громогласным голосом продолжил: - а теперь все присутствующие должны выпить и хорошенько закусить, дабы веселье продолжилось, и гости не унывали! Посему повелеваю! Всяческими методами ублажать заморских гостей, веселить их и подливать в достатке горячительных напитков! Аминь! После сказанного, тамада снял шапку Мономаха, перекрестился и опрокинул бокал виски в свою, натренированную глотку. Гости из Америки ни чего не поняли из сказанного, но им показалось, что это было красиво и последовали его примеру. Проголодавшиеся артисты тоже с удовольствием выпили и набросились на вкусную, аппетитную закуску. После нескольких подходов к спиртным напиткам, сдобренным чудотворным зельем, в компании Президента появились первые, пробудившиеся признаки веселья. Захмелевшая тульская певица Слива затянула хриплым голосом любимую на Руси песню, - «Шумел камыш, деревья гнулись, а ночка темная была…». Тут же завыла Писке, и еще несколько пьяных артистов подхватили мелодию.  Чукчи, которые весь вечер глаз не сводили с очаровавших их Жанны и Сливы, стали им подыгрывать на бубне и неизвестном инструменте, дребезжащем на губах и издающем непривычные звуки. Унылая, застольная песня была не ко времени, и это не понравилось Сивухе. Он вежливо и не громко попросил девочек заткнуться и позвал к себе своего верного помощника Хохлова.
   - А что Петя, хлопцы твои как себя чувствуют? Готовы ли они потрудится во славу государства Российского? – Строго спросил Сивуха Малюту Скуратова и министра культурного рыболовства, - в одном лице.
   - Так, мы всегда готовы Ваше Величество! Вы только намекните! – С наигранной серьезностью, - отвечал помощник.
   - Ну так давай их сюда, да поживее!
    Через несколько минут, «Ивана Грозного» окружили человек пятнадцать-двадцать, в одеяниях русских воинов шестнадцатого века, с рыбьими и кроличьими головами на поясах.
  - Всем артистам, и музыкантам тоже, налить по полному бокалу водки и срочным образом выпить, - продолжал командовать Сивуха. - Теперь, хорошенько закусить и бегом на сцену. Всех депутатов тоже на сцену. Музыканты, давайте чего-нибудь веселенькое заиграйте, а все остальные лицедеи пусть танцуют.
   Взбодренные крепкими напитками артисты, и депутаты в костюмах зайчиков и поросят, с нескрываемым удовольствием стали выламываться, изгибаться и выписывать на сцене неприличные фигуры. Девчонки, под ритмичную, заводную музыку, начали сбрасывать с себя верхнюю одежду и эротично размахивать ею над головой. «Митрофанушки» танцевали сами по себе, в сторонке от остальных, выкручиваясь друг перед другом, как старые, добрые любовники. Высокопоставленные чиновники, считая, что им оказана большая честь выступать вместе с артистами перед заморскими гостями, взбодренные кремлевским эликсиром, в танце выписывали такие недвусмысленные выкрутасы, что в нормальной обстановке покраснела бы даже путана с Тверской.  Боря Иудеев тоже разошелся не на шутку. В порыве страсти, он запрыгнул на шею Филе Румыну и стал размахивать руками, пришпоривать ногами по бокам певца, как будто скакал на резвом рысаке. Румыну такая наглая выходка совершенно не понравилась и он сбросил с себя седока на пол, а затем сильно пнул его в область живота.
   - Ты что педрила, совсем спятил? Я тебе сейчас морду набью! - негодовал Румын и попытался ударить в нос Иудеева, но не тут-то было. Боря  увернулся от удара и сам заехал кулаком в ухо Филе, от чего тот пошатнулся и завалился на подмостки. Танцующая братия решила, что это сигнал к массовой потасовке и, под воздействием веселящего зелья, начали лупить друг друга, чем попало и по чём попало. Били весело, с удовольствием и наслаждением. Кто кого бил и зачем, - понять было не возможно, да и сами участники побоища не особо хотели разбираться, кто под руку попадался, от кого плюха прилетела, было безразлично. Зато как весело!
    Американские гости и российские представители, смеялись от души, надрывались заваливаясь в истерическом хохоте на столы, или прямо на землю, хватались за животы и лежа на спине, дрыгали ногами в воздухе.
   - Ну что, воины мои преданные, застоялись? – Обратился «Иван Грозный» к охранникам-опричникам. – Не хотите ли размяться, потешить удаль свою молодецкую, силушку показать богатырскую?
   - Ты только скажи, Батюшка наш, а мы уж постараемся! – Хором ответили опричники. – Действительно, застоялись мы. Бьем копытами о землю, ноздри раздуваем, в бой рвемся, а команды все нет.
   - Ну тогда вперед, добры молодцы, на сцену! – Крикнул «Иван Васильевич», указывая посохом в сторону эстрады. – Только осторожно, не убейте и не покалечьте кого-нибудь, - кричал он в след разъяренной толпе, которая была уже возле сцены и ни чего не слышала. Через несколько минут, а точнее, через несколько секунд, все артисты и депутаты, включая певиц и музыкантов, были разбросаны по всему периметру. Они висели на ограждениях, на барабанах, люстрах, валялись кучками на полу, друг на друге, в различных, немыслимых позах, постанывая, - кто был еще в сознании и в состоянии стонать. Конечно, особенно досталось тем, кто давно уже раздражал и вызывал отвращение у нормального, здравомыслящего  населения страны. От всей души били их опричники и за кулисами, с наслаждением, с огромным удовольствием нанося удары по ненавистным слащавым рожам, мелькающим только с экранов телевизоров и недосягаемым для простых людей. Били, как будто отыгрывались за всех российских граждан, за своих родных и близких, обманутых и обобранных этими чиновниками,  за весь многострадальный народ, давно мечтающий увидеть такое зрелище, и ещё больше в нем поучаствовать.
   Закончив с артистами и коррумпированными депутатами, бойцы заскучали, поняли, что поторопились и не успели насладиться побоищем. Тогда они, почесав затылки, решили продолжить бой между собой и пригласить в потасовку американских охранников, для массовки. Американцы с удовольствием приняли предложение, так как тоже застоялись и сдерживали себя, лишь только для того, что бы не нарушить международный этикет. Уж очень им  хотелось размяться, помять заплывающие жиром бока, проверить на прочность квадратные челюсти. Что бы ни создать межнационального конфликта и не нарушать российского гостеприимства, сформировали две смешанные  группы и начался настоящий бой без правил. Зрелище захватывающее. Били друг друга сильно, от всей души, но без злобы и ненависти, а так, развлечения ради. Очнувшиеся музыканты взялись за инструменты и стали подыгрывать бойцам. Под музыку биться стало веселей. Очнувшийся Филя Румын решил тоже поучаствовать в шоу, но получил крепкую оплеуху и снова ушел в нокаут. Другие побитые артисты, придя в сознание, потихоньку расползались в разные стороны, от греха подальше. В рядах отдыхающей публики тоже назрела взрывоопасная ситуация. Скопилась избыточная энергия, которой не хватало какой-то маленькой искорки, что бы вырваться наружу и разнести все вокруг. Провокатором оказался пьяный казак, - все тот же Сергей Шайгундыр, который с криками – «Бей козлов, спасай Россию», схватил со стола полупустую бутылку вина и со всей силы ударил ею по голове полномочного представителя Президента в Южном федеральном округе. Бутылка разлетелась вдребезги, а представитель Президента, закатив голубые глаза вверх и широко открыв рот, рухнул на землю без чувств,  будто его рубанули шашкой.  Что имел в виду Шайгундыр, от кого надо спасать Россию и каких козлов надо бить, ни кто не понял, но сообразили, - это сигнал к действию.  Началось такое светопреставление, что потасовка на сцене показалась просто игрой ребятишек на детской площадке. Дикие вопли и нездоровый смех гремели над всей резиденцией. Какой-то хаос и неразбериха творились среди ее обитателей. Кто-то бегал вокруг столов и визжал как резанный, кто-то прыгал по столам, кто-то кого-то бил свиным окороком по морде, а кто-то рвал на себе рубаху и орал, - За Родину! За Пулкова! И падал на землю, сраженный чьим-то могучим кулаком. Особо отличился неповторимый министр по разным ситуациям. Он лупил всех подряд, на лево и на право, не разбирая чинов и привилегий. Бил от души, с удовольствием и восторгом. Досталось и его другу, Николаю Базиликину, у которого, от мощного удара слетели очки и на время отключилось сознание. Залитый красным вином, будто умытый своей  кровью, полпред по южному федеральному округу, несколько раз пытался встать, но сразу же получал очередной удар и валился обратно на землю. Полуголые женщины с визгом запрыгивали на всех, кто попадется под руку и  как хищницы рвали на них волосы и одежду. Да и с ними ни кто не церемонился, били так же как и мужиков, с удовольствием. Стреляли фейерверки, гремели салюты, играла музыка, публика ликовала.
   Сивуха, удовлетворенный представлением, подозвал Петра Николаевича, принимавшего активное участие в побоище, и поинтересовался о баньке.
   - Все уже готово, - отрапортовал министр. Можно идти париться. 
   - Смотри Петруха! Как красиво лупит Серега Шайгундыр, словно русский богатырь на ледовом побоище, - восторгался Президент. - Лихо укладывает басурман  на землю-матушку. Вот, Петр Николаевич, с кого надо пример брать. Вот символ русского народа, государства российского. Символ непобедимости! Нищий, замученный поборами, забитый и постоянно пьяный, но ни когда не унывающий. А попробуй тронь его, тут же получат все, да так, что кровушкой своей умоются и харкать ею будут. На долго запомнят. Ты вот что, дружище, состряпай указ, или еще что-нибудь, о награждении министра по разным ситуациям «звездой Героя России». Благодаря ему, нас на долго запомнят. Уважать и бояться будут. Вот, такие люди нужны государству. Орел! Ну ладно, я в баньку с гостями, а ты тут руководи дальше. Не давай скучать народу.
   - Сергей Сергеевич, а ведь он не русский, ну скажем, не совсем русский.
   - Ты что, Петруха? Все, кто живет в России, - русские. Хоть татары, хоть евреи, и даже цыгане, - и те русские. За границей не знают таких национальностей, там все, кто из России, значит и русские. К примеру, возьмем немца, или англичанина. Так вот, если они родились в России и выросли здесь, то они уже ни когда не станут немцами и англичанами, а будут вести себя как русские, жить и думать как русские. И все остальные так же. Конечно, кое-какие национальные особенности, черты характера останутся, а душа все-таки будет русская. Так, что не парься, а готовь указ о награждении. С этими словами «Иван Грозный» и заморские гости, а именно Джон и Скандалина, отправились в баню.
   В бане было хорошо протоплено, но не жарко. В предбаннике был накрыт стол, такой же, как и в саду, с креплеными напитками и разнообразной закуской. В помещении стоял запах березовых веников и свежеспиленного дерева. Гости с удивлением разглядывали странное заведение с непривычным, для американцев, интерьером. Сивуха как мог объяснил им, что это и за чем, о чудесных свойствах парилки, о русских традициях и банных ритуалах. За тем, все выпили для разогрева, облачились в чистые простыни, и как древнеримские патриции, чинно прошествовали в жаркую, прокаленную парилку. Кушу сначала понравилось хлестать себя веником и обливаться прохладной водой из ковшика, но увидев температуру на градуснике, зашкаливающую за сотню, испугался и выскочил в предбанник. Скандалина плеснула квас на раскаленные камни, забралась на верхнюю полку, с достоинством сбросила с себя простыню, и наслаждаясь всеми прелестями русской бани разлеглась на горячих досках. Сивуха, желая угодить гостье, а точнее, дать ей прочувствовать и насладиться духом настоящей бани, взял распаренные веники и стал ими охаживать чернокожую даму по всему, еще не дряблому, телу. Хлестал от души, со знанием дела, по всем правилам настоящего банщика. По завершению омовения Сивухе даже  показалось, что она стала немного белее, чем прежде. Скандалина действительно получила огромное удовольствие и необычные ощущения,  почувствовала себя лет на пятнадцать моложе и еще красивей прежнего. В предбаннике, за столом, она восторгалась чудесной баней и ее целебными, омолаживающими свойствами, благодарила хозяина за парильную науку и предоставленное удовольствие. Кушу сказала, что ему надо непременно сделать такую же, у себя на ранчо. Сивуха, распаренный и протрезвевший, молча кивал в знак одобрения и пристально вглядывался в лица гостей стараясь угадать, - не прошло ли действие препарата, не пришло ли осознание всего происходящего за сегодняшний вечер, не задумались ли они о своем необычном поведении? Он уловил, как ему показалось, задумчивый взгляд госсекретаря, как будто она о чем-то догадывалась, пришла в себя, вспомнила свои и Куша непристойные деяния, оценивала ситуацию. Лжепрезиденту стало немного страшновато. Что будет, если все раскроется и гости поймут, что их подпоили каким-то зельем? – Подумал он. - Возможен международный скандал, разрыв всех отношений и договоренностей? Опять холодная война? Или еще хуже! Нет, пусть уж лучше веселятся и дурачатся, а там что-нибудь придумаем, как выпутаться из этой истории. Исполняющий обязанности российского Президента незаметно накапал заранее припасенного бальзама и предложил тост, - за русскую баню, американское виски и удачный обмен опытом.
   Все дружно, без возражений выпили. После третьей рюмки последовали тосты от американцев, - за сотрудничество, дружбу двух братских народов и опять за русскую баню. В итоге Джон Куш повеселел, стал обнимать российского Президента, как лучшего партнера по блоку НАТО, чаще смеяться и подшучивать над своей спутницей. Скандалина, тем временем, взяла принесенный кем-то в баню аккордеон, и заиграла русские народные мелодии, только-что разученные ею в пальмовом саду. Сивуха успокоился и с чувством выполненного долга развалился в мягком кресле. За стенами предбанника раздавались раскаты салютов, а окошко, периодически озарялось разноцветными огоньками фейерверка. Хозяину резиденции захотелось проведать разгулявшихся во дворе гостей и он, облачившись в царский наряд, откланялся. Перед уходом попросил: ни кому не расходиться, не скучать и не забывать закусывать.
   В саду, возле концертной площадки, толпа разодетых опричников над чем-то громко и заразительно смеялась. Подойдя поближе, Сивуха увидел причину необузданного веселья. По освещенной сцене, под аккомпанемент задорной музыки, бегал голый, извалянный в перьях, Румын. Из задницы его торчали страусиные перья, в виде веера, а на носу висела банановая шкурка,  прикрепленная бельевой прищепкой. Руки его были связаны за спиной. Со стороны он выглядел потешно и был похож на огромного индюка в брачный период, распустившего хвост перед самкой. Убежать со сцены ему не давали пьяные охранники, расположившиеся по периметру, и били его метлами по голове, как только он пытался спрыгнуть с площадки.
   Вокруг стола, где недавно восседали Президенты, тоже было многолюдно и весело. Сивуха полюбопытствовал, что же такое интересное происходит в этой компании. Оказалось, что на столе лежит голый Боря Иудеев, а не совсем трезвый Петруха Хохлов, корявым почерком, выводит на его ягодицах послание Федеральному Собранию, под общий смех и улюлюканье. Все это зрелище напоминало картину Ильи Репина «Казаки пишут письмо турецкому султану». Почти такие же казаки, такие же острые и нецензурные выражения, такие же пьяные и веселые. Сивуха посмеялся вместе с хлопцами, подсказал им несколько смачных выражений и пошел дальше, проведать других гостей, которые разбрелись по всему баклажано-банановому саду и наслаждались прелестями этой незабываемой ночи. Повсюду раздавались пьяные голоса и громкий смех. Отдыхающие, мелкими группами облюбовали дальние уголки резиденции и веселились, кто как мог. Под развесистой пальмой тусовались чукотские артисты. Они стояли друг за другом и по очереди вступали в половую связь с пьяными певичками Жанной и Сливой. Причём,  каждой из них казалось, что это один и тот же неугомонный Казанова залазит на неё в очередной раз, и немного удивлялись, его мужской силе и настойчивости. Сивуха порадовался за жителей далекой тундры, обошел ещё несколько таких компаний, устал и присел под навесом передохнуть. Было уже давно за полночь. Отовсюду доносились звуки, которые обычно бывают при стихийных оргиях: со стонами, вздохами, криками и коллективным смехом.
   Вечеринка удалась, - размышлял довольный, но не настоящий Президент. – Просто Содом и Гоморра какой-то! Такой праздник должен запомнится на долго. Хотя мне это, наверное не нужно. Что будет утром, когда все очнутся и вспомнят эту развратную ночь? Этот бардак, да еще этот веселый концерт! Хорошо, что этих писак и фотографов не пустили, а то раздули бы, сенсацию с такой прекрасной вечеринки сделали бы. Эх, жаль Фантика и Кулька нет здесь, а то бы они тоже повеселились. Да, хорошо быть царем и Президентом, всю жизнь провел бы в таких банкетах, а в перерывах руководил бы государством. Скорее всего, это быстро надоело бы, и я, тогда уделял бы больше времени государству и обездоленному народу. Чтобы и простые люди как следует повеселились, а не только лица особо приближенные к жопе императора. Ой, совсем забыл про Куша и его очаровательную спутницу. Кстати, она ещё ни чего себе! Хотя, конечно и стерва, но все же привлекательная. Эх, если бы не моя должность президентская, я бы зажег с ней на полную катушку! Пойду-ка проведаю старых друзей.
   Сивуха встал, закутался в мантию царя, и продолжая размышлять на ходу, направился к американским гостям, в баню.
   В банкетном предбаннике, на мягком, круглом пуфике, восседала госсекретарь Соединенных Штатов Америки, - чернокожая Скандалина Райт. Из одежды, на ней был только кокошник, а на коленях стоял аккордеон немецкого производства, с клавишами из слоновой кости. Груди, как спаренный пулемет «Максим», закопченный в боях гражданской войны, лежали поверх аккордеона и периодически разбегались и сходились, совместно с мехами инструмента. Президент Великого государства, - Джон Куш, был одет немного скромнее. На голове у него была казацкая, с красной полосой папаха,  которую ему подарил Российский Президент, и красные шаровары, которые не гармонировали с худощавым телом Куша. Американский гость вяло и слегка покачиваясь, отплясывал в присядку «Казачок» и видимо уже подустал, а Скандалина подыгрывала ему. Увидев, вошедшего в баню царя, Куш не смог подняться из приседания и завалился на пол.
   - Кто ты, - испуганно спросил он Сивуху.
   - Меня зовут Бонд! Джеймс Бонд, - как артист произнес российский Президент, а за тем, сдвинув брови и выкатив губы, утробным голосом произнес: -  Я по твою душу, грешник! Конец тебе пришел! Амба! Перед Богом ответ держать будешь, пес смердящий! За все свои злодеяния! Американский гость, от таких слов, забился в угол, сжался в комочек и тихо заплакал.
   - Я не виноват, - всхлипывал Джон, это все она, Скандалина, - пальцем указал ковбой на свою спутницу. - А я так, просто исполнял, что мне говорили.
   Чернокожая леди, в это время, не обращая ни на кого внимания, продолжала наяривать на аккордеоне русские, народные мелодии и что-то про себя мурлыкать.
   - Ну ладно, я пошутил, не расстраивайся. Да ты что, не узнаешь меня, что ли? Это же я, Серж! Президент российский! - Сивуха по-товарищески потрепал Куша за плечо и улыбнулся. Американец протер глаза, присмотрелся и по-детски, расплылся в широкой улыбке.
   – Джо, уже светает, спать пора. Забирай свою подругу и идите в апартаменты, вас проводят. А я тоже пойду, вздремну часок - другой. Утром поговорим о делах насущных.
   Сивуха вышел из бани, позвал Петра Хохлова и попросил его проводить гостей в опочивальню. Сам тоже отправился спать в комнату, где он сегодня, или уже вчера, проснулся.